Омчак

– Слышь, начальник, – сказал седой плотный мужчина лет пятидесяти с небольшим, – ты бы жевал открытым текстом, чего надо. А то порожняк гоняешь. Ты все-таки кум со стажем.

– Вот что, Питерский, – проговорил подполковник, начальник оперативной части колонии, – тебе грев богатый пришел. Твоего гонца в Берелехе сделали и…

– А ты, похоже, гриппом болеешь. Или думаешь…

– Ты же вор в законе, Питерский, – перебил его начальник оперчасти, – неужели допустишь, чтобы бойня началась?

– Каждый получает то, что заслуживает. А ты, начальник, чего хотел услышать? Чтобы я подписался под порожняком? В общем, разговор окончен. – Питерский шагнул к двери.

* * *

– Питерский не при делах, – сообщил по телефону подполковник, – как я и предполагал. Не понимаю, для чего вам понадобился этот спектакль?

– Спасибо за помощь, – усмехнулся в ответ абонент. – Теперь подключи своих дятлов, понятно?

– Похоже, все тронулись, – сказал сидящий на одноярусной койке Питерский. – Седой тоже крышей сдвинулся. Не ждал я никакого общака. Тем более в таком размере. Маляву Хвое накатай, пусть разберется, что там за базар пустили, кто и на кой хрен.

Санкт-Петербург

– Я не знаю, кто там воду мутит, – заявил Шота, – но нашего человека убили, и пропали деньги, которые он собрал с бригад. Мы потеряли все деньги! А нам нужно рассчитываться с людьми и покупать станки для…

– Закрой рот! – резко прервал его невысокий грузин. – Тебе сколько раз надо говорить? – посмотрел он на длинноволосого парня. – Не лезь в дела сам. Вот что, Ираклий, если не найдут бабки, ты возместишь всю сумму в течение двух месяцев. Понял?

– Но, Бесо, – испуганно забормотал тот, – я…

– Ты меня понял? – перебил его Бесо.

– Понял, Бесо. – Ираклий покорно кивнул.

– Бесо, – в комнату вошел полный грузин, – тут непонятка какая-то. Питерский звонил Кудрявому. Вроде бы какой-то общак в Берелехе кто-то хапнул, а не наши бабки. Что делать?

– Подожди. При каком тут Питерский и грев? Что за парашу ты тискаешь? – спросил Бесо.

– А ты поговори с Кудрявым, – усмехнулся вошедший, – и поймешь, о чем я говорю.

– Да, – пробормотал Маркиз, – похоже, грузины здорово погорели. Оказывается, кто-то их бабки взял. Поэтому Шота и торопится с грузом. Я не мог понять, почему такая спешка. А теперь понял. Ну и хорошо, что обули грузин! – Он усмехнулся. – Мы можем груз и раньше принять, но тогда цена вырастет, – подмигнул он Фантому.

– Ну, я только за, – кивнул тот. – А Повар куда-то уехал.

– Да здесь я! – усмехнулся, входя в комнату полный. – Было желание скататься к брату, но мне Кудрявый неожиданно кое-что поведал. У грузин большие неприятности будут. Их там кинули на приличные бабки, кто-то их поверенного пришил, и кто-то пустил парашу, что бабки те Питерскому Жоре шли. Прикиньте, как Питерский психанет. Там ведь бабок немерено…

– Бесо приехал, – сказал Маркиз. – Значит, дело в натуре очень серьезное. И тут разговор был, что боевики подтягиваются. Тогда нам ловить вообще нечего будет.

– Да хлопнуть их всех, пока перевес на нашей стороне, – предложил Фантом.

– Менты впрягутся, – возразил Маркиз, – и тогда все кончится и для них, и для нас. С Бесо можно разговаривать, он нормальный мужик и с понятием.

– Тогда и займись этим, – сказал Повар.

– Что делать и чем заниматься, я сам знаю! – отрезал Маркиз.

– Надо торопиться с разговором, – напомнил Фантом.

– Заткнись! – посоветовал Маркиз. – Ты свои дела делай, и тогда меньше проблем будет. Впрочем, вот что еще: хочешь мира – готовься к войне.

– Понял, – кивнул Фантом.

– А что у нас со столичными партнерами? – поинтересовался Маркиз.

Москва

– Как ты тут? – спросил крепкий молодой мужчина.

– Да потихоньку, – ответила Маша. – Можно сказать, все идет хорошо. Правда, дома неприятности.

– Что случилось?

– Марина уехала в Магаданскую область.

– С чего это она вдруг?

– Да так, – отмахнулась Маша.

– Понятно. Значит, снова этот…

– Не лезь ты в это, Данила. Марина решила, что у нас…

– Понял. Я этому…

– Хватит, – остановила его Мария. – Ведь не хотела говорить, знала, что ты заведешься. Но обещай мне…

– Да я бы все равно узнал. Я спросил бы с этого Воропаева за все.

– Хватит, Данила, – остановила его, войдя, красивая женщина. – Ты меня извини, Маша, но дыма без огня не бывает. Надо твердо решать, будешь ты с Вадимом или…

– Да ты соображаешь, о чем говоришь, Алла? – усмехнулась Мария. – Неужели я давала повод так думать?

– Дыма без огня не бывает, – повторила Алла.

– Хватит ерунду-то пороть, – остановил ее Данила. – Что ты мелешь? Получается, моя жена верит тому, что болтают о моей сестре. Вот уж не думал…

– Я говорю то, что болтают многие. Ты, может, скажешь, что не спала с…

– Хватит! – крикнула Мария. – Вот что я тебе скажу, Алла, кажется, я понимаю, почему Марина уехала. Ты ей небось такого наговорила…

– Никому ничего я не говорила! – Алла стремительно поднялась. – Ты забыла, что Маринке уже не десять лет, когда ты могла свободно…

Сильная пощечина откинула ее голову вправо. Взвизгнув, она бросилась на Машу.

– Стоять! – Данила оттолкнул ее. – Зря, сестра.

– Пошли вон оба! – крикнула Маша. – Я больше не хочу видеть ни ее, ни тебя! – Она вышла из комнаты.

– Пойдем, – зло сказала Алла, – или я за себя не ручаюсь.

– Если узнаю, что ты Маринке наплела, разговор другой будет. Понятно? – рыкнул Данила.

– Конечно, милый, – усмехнулась Алла.

Данила подтолкнул ее к двери.

– Руки не распускай! – разозлилась она.

– Извини, – буркнул Данила. – Поехали домой.

– Я больше не переступлю ее порог.

– Даже если захочешь, так не получится. Машка тебя не пустит.

– Но, я надеюсь, бизнес останется нашим?

– Тебя только это волнует? А то, что я сестру, наверное, потерял, тебя не трогает?..

– Вот, значит, какие разговоры ходят, – вздохнула Мария. – Вполне возможно, Марина и услышала. Но почему я должна перед кем-то оправдываться? Надеюсь, Марина все поймет, когда вернется и мы поговорим… А сейчас не звонит… И даже причину не сказала. Иван Иванович и Александра Ефимовна говорят, что она очень хорошая девчонка. Конечно, моя Маринка самая лучшая и красивая девочка в мире.

– Ты бы позвонил ее матери, – рослый парень в кимоно открыл дверь, – а то…

– Да со мной все нормально, – недовольно остановил его стройный, коротко стриженный блондин. – Просто дома нелады. Мать с отцом что-то никак не поделят. Жили-жили, а теперь, похоже, разводиться собираются. Я в армию осенью уйду и не знаю, как Наташка с ними останется, ей-то всего четырнадцать. Денег бы заработать и поступить в юридический институт. Туда, говорят, не за знания поступаешь, только платить надо тысяч двести пятьдесят. А где такие деньги взять, ума не приложу. Придется в армию идти, а там видно будет. Может, и по контракту останусь, а потом в военное училище поступлю. Я очень хотел журналистом стать, но скорее всего военным буду.

– А меня в МГИМО родичи сунут, – сказал первый, – в институт международных отношений. А на то, что предки кусаются, не обращай внимания. Говорят, любовь после трех месяцев семейной жизни проходит. Но разводятся в основном молодые. Конечно, бывает, и старики, те, кому под сорок или даже под пятьдесят, расходятся, но это в основном из-за молодых любовниц мужа. Вскружит голову эффектная молодуха, да и жена растолстела…

– Моя мама выглядит отлично. А вы, Семен, с Лидкой разбежались?

– Не то чтоб совсем расстались, но держимся на расстоянии. Однако сойдемся, а сейчас я паузу выдерживаю. Лидка первой, конечно, не подойдет. А ты про свою зря…

– Хорош, – остановил его блондин.

Переодевшись, они взяли спортивные сумки и вышли из раздевалки.

– Ты, Толик, успехи делаешь, – позавидовал Семен. – Кореец тебя в пример ставит. Я вот лично занимаюсь, чтобы уметь защищаться…

– А я занимаюсь для того, чтобы стать мастером. Возможно, буду этим зарабатывать на жизнь в боях без правил. Может, не получится с институтом, с армией тоже не выйдет, как я хочу, но сидеть на шее у стариков тоже не буду. В общем, в жизни все пригодится, а умение драться особенно. Сейчас жизнь требует быть постоянно готовым ко всему.

– А ты действительно готов, как раньше говорили, к труду и обороне?

– Знаешь, Сэм, я и к нападению готов. Понял я сейчас одно: без денег жить не получается.

– Погоди… – Семен остановился. – Ты что, налет на банк устроить готов?

– И на это тоже. В общем, хватит, а то договоримся.

– Братан твой Виталий где?

– Миротворец сейчас в Осетии, кажется. У него тоже проблема с невестой. Молчит. Просил зайти к ней, но я даже обещать не стал.

– Послушайте, Викентий Адамович, – сказал плотный мужчина, – неужели вы не понимаете, что вам это выгодно? Вы поможете доставить товар вместе со своим и за это еще получите приличную сумму.

– Вот что, Мон, – поморщился немолодой мужчина, – я уже начинаю жалеть, что сделал тебя своим доверенным в этом бизнесе. Ответь мне так, чтобы я мог понять: зачем ты кому-то говорил обо мне? Ты понимаешь, черт тебя подери, что ты поставил под…

– Напрасно вы сердитесь, Викентий Адамович, – перебил его плотный. – Я не называл имен и вообще ничего о вас не говорил. Только обещал узнать у одного человека, который может помочь с этим. И все.

– Слушай меня внимательно, – процедил Викентий Адамович, – забудь все, что ты обо мне знаешь, понял? И еще: если я где-то что-то услышу, ты сразу же сдохнешь. И твой сын, и твоя жена. Ты понял меня, Монов?

– Да хватит на меня жути гнать! Я такими, как ты, в Вятлаге питался. И мой тебе совет: не делай из меня дурака. Я обещал, значит, ты должен помочь.

– Ну, если ты обещал, – с трудом сдерживаясь, процедил Викентий Адамович, – тогда сведешь меня с теми, кому ты обещал. Надеюсь, ты еще ничего конкретного не говорил.

– Конечно, нет. Да вы не волнуйтесь, все будет ништяк. Когда и где встретимся?

– Я позвоню тебе через час, – посмотрев свои записи, сказал Викентий Адамович.

– Пап! – послышался голос Семена. – А мама где?

– Уехала в банк. Ты иди, – сказал Мону Викентий Адамович, – я позвоню. Найду окно в своем графике и встречусь с твоим знакомым. Но он должен быть один.

– Виталия в Южную Осетию направили, – сообщила мать вошедшему на кухню Толику.

– Значит, скоро домой приедет, – улыбнулся сын, – а я на замену пойду.

– Да не хотелось бы, чтоб ты в армию шел. Сейчас там такое творится…

– Со мной все будет хорошо, – поцеловал ее Анатолий. – Что поесть можно?

– Умойся, сейчас борщ будет готов. А ты не ездил…

– Нет, – сразу понял сын, о чем спрашивает мать. – На тренировке был, а сейчас решил позаниматься. Может, все-таки удастся без денег поступить.

– Послушай, Вадик, – строго произнес Павел Игоревич, – ты совсем заврался. А ведь не мальчик давно. Ты и Веру в постели уже другим именем называешь. Кстати, жену твою, с которой ты прожил три месяца, не Машей зовут. А Маша – это твоя хозяйка, ты ей помогаешь мехами торговать, за поставку отвечаешь. Я из своей Веры дуру делать не позволю. Запомни, Вадик, если такое повторится, тобой займутся мои люди. Понял?

– Понял, Павел Игоревич, – вздохнул Вадим. – Я тогда пьяный был и вспомнил эту стерву Иванову. Она, сучка, уже по ночам мне снится.

– Надеюсь, ты не врешь. А что ты о каких-то деньгах говоришь? Строишь планы? Жениться на моей дочери надеешься?

– Скоро я дело в свои руки возьму. Машка – учительница, – презрительно произнес Вадим, – а не бизнесвумен.

– Ну-ну, – кивнул Академик. – И как скоро это произойдем?

– Надеюсь, что в начале августа все будет у меня.

– Ну гляди, Воропаев, подожду я немного. Но если ты снова обманешь, уходи от моей дочери.

– Да все путем, – сообщил по телефону Монов. – Через часик будь готов ехать со мной. Все… – Вздрогнув всем телом, он опустил руку с телефоном и пошатнулся. Пальцы разжались, телефон ударился об асфальт. Монов упал на спину. Длинноволосый парень схватил телефон и запрыгнул в тронувшуюся «десятку», машина рванулась вперед. Стоящие у соседнего подъезда женщины посмотрели вслед машине и продолжили разговор.

– Помогите! – раздался громкий голос вышедшего из подъезда пожилого мужчины. – Славка ранен, у него из спины нож торчит!

– Телефон у нас, – сообщил парень. – Мон готов.

– Твою мать! – разбив сотовый об пол, заорал полный плешивый мужчина. – Чего он мозги пудрит? Найти этого Мона и ко мне!

– Мон убит, – сообщил капитан милиции, – нож под лопатку всадили.

– Женщины видели, что какая-то машина рванула, – сказал подошедший оперативник. – Ловко кто-то сработал, точно в сердце перо всадил и ушел. Видно, в машине его ждали. Неужели никто внимания на машину не обратил? – посмотрел он на подошедшего сотрудника оперативной группы. – Походите по квартирам, может, кто что и заметил.

– Молодец, Сынок! – Сутулый здоровяк похлопал по плечу убийцу Мона. – Ловко у тебя это выходит. Уже третий на твою пику попадает. Молодец! А это точно его мобила? – Он подбросил на ладони сотовый.

– Точно, – кивнул Сынок.

– Да уехала она, – сказала по телефону Мария, – на Колыму. Я не знаю, сможешь ли ты туда дозвониться. Запиши номер телефона тех, у кого она остановилась, их зовут Иван Иванович и Александра Ефимовна. Я позвоню им и скажу, что ты можешь позвонить.

– Ну что там у вас? – спросил по телефону Вадим. Выслушав, кивнул. – Надеюсь на вас. Когда все будет готово, позвони.

– Ты с кем говоришь? – строго спросила вошедшая Вера.

– Ну, пока, парни, – посмотрев на нее, проговорил Вадим.

– Пусть мне хоть слово скажут! – Она протянула руку.

– Поздоровайтесь с моей дамой, – усмехнувшись, попросил Вадим и протянул ей телефон.

– Привет, крошка! – услышала она.

– Держи! – Вера вернула телефон Вадиму.

– А ты кто такой? – спросил по телефону плешивый.

– Кент Мона, – ответил абонент. – Мы с ним добазарились, что он встретится с человеком. Тот стрелку забил, заинтересовался базаром Мона. А Мона хлопнули. Должок за ним карточный был, ну и получили. Я поэтому и звоню. Как насчет…

– Вот что, – перебил его плешивый, – встречаемся на трассе «Дон». Там есть мотель «Рургадза». Вот там и буду ждать через час. Понял?

– Хорошо, тот мужик приедет. Надеюсь, беспредела не будет?

– Не будет, – усмехнулся плешивый, – он нам живой нужен.

– Главное, не ошибись, – предупредил Викентий Адамович, – лишний шум не нужен.

– Да все будет правильно, – ответил сутулый верзила. – Я Сынка туда послал со шкурой одной. Он поймет, кто там будет.

– Сам туда отправляйся – сказал Викентий Адамович. – Надеюсь, больше никто об этом не знает. И вот что, узнай, кто это, и мне нужен кто-то из его окружения. Конечно, маловероятно, что он кому-то что-то сказал, но чем черт не шутит.

– Все сделаю, Викентий Адамович, – заверил сутулый.