– Подумаешь, мы все уже не раз такое делали, – фыркнул Топор.

– Но он на настоящей войне был, запросто может на голос пальнуть.

– Да они чешут без оглядки, – усмехнулся Топор. – Неужели думают, что за ними идут?

Порыв ветра взметнул снег, и на какое-то время люди потеряли друг друга из виду.

– Хватайтесь за деревья! – крикнул кто-то.

– Точно, – кивнул Латыш, – идут. Неужели снова закрутило?

– Просто ветер налетел, – ответил Рябой. – Сколько их там?

– Сейчас увидим… – Латыш протер прицел на СВД. – Бить будем? – прижимая приклад к плечу, спросил он.

– Не стоит пока. Трупы найдут, сюда менты понаедут, и их на нас повесят. Не стоит. Они скорее всего на Ордынку пойдут, к пещерам. А нам в другую сторону. Конечно, если по пути будет, придется убирать. Ты не на войне убивал?

– Было раз… на Медведе. Я там заночевать решил. И забрели туда трое каких-то золотоискателей. В общем, пришлось убить одного. Второго ранил, третий сбежал. Не знаю, что с раненым стало. Я ему оставил еды и ушел. Милиции не сообщал.

– Правильно сделал, посадили бы запросто. – Замолчав, Рябой пригнулся.

Латыш поднял винтовку. Пятеро на лыжах с оружием на изготовку прошли и свернули влево. Егор чуть привстал.

– Точно, на Ордынку пошли. Смотри, следов уже не видно. Хорошо, что ветер прекратился. Давай дальше пройдем и на лыжах спустимся.

– Темнеет, – посмотрел на небо Латыш.

– Заночуем внизу, там есть укрытие.

Медвежий Угол

– Ну что же, – сказал Лосин, – поиск начался. Снег еще прилично валит, но ветер стих. Группы ВВ уже начали осматривать район. Правда, надежды на удачу мало.

– Хоть бы похоронить ее суметь, – прошептал Войцевский. – А ее, наверное, замело. Господи, – он перекрестился, – я никогда не молился и не обращался к тебе, потому что не верил. Но прошу – отдай мне ее тело! Ее отпоют в церкви. Я сделаю все, что положено, но дай мне возможность похоронить ее.

– Погодь, Матрена, – сказал Пузырь, – ты думаешь, что городишь-то? Или…

– Что было, то и говорю, – не дала ему закончить полная женщина лет сорока пяти.

– Вот что, ты все это Лосину расскажешь, он мент правильный.

– И где же ты нашел правильного мента? – усмехнулась она. – Ничего и никому говорить я не буду. Тебе сказала, потому что ты мужик свой и ста граммами на опохмелку делишься. А за базар я отвечаю! – Она провела большим пальцем по горлу.

– Вот это дела! Как сажа бела, обалдеть можно. Вот что, Матрена, я не стукач, но за информацию Лосин мне бабки дает. Если в натуре правда то, что ты базаришь, поделюсь поровну. Но что-то мне не верится… Я просто обязан Лосину сообщить.

– Здорово, Пузырь! – В комнатушку вошел плотный мужчина. – Ментов море, на Денова охоту открыли. Погода скурвилась, и теперь они Ванюху начнут гонять по сопкам. Правда, он мужик не подарок и парочку запросто замочит. Вот до чего бабы доводят, – посмотрел он на Матрену. – Из-за вас мужики…

– Да если эта сучка в зону попадет, – перебила его Матрена, – ей за то, что сына бросила, сразу пресс устроят, так что ты не обобщай.

– Снег завтра перестанет идти, – сообщил вошедший мужик, – менты в тайгу розыскников бросили. А вертолет поднимут – хана Ванюхе. Снега столько насыпало, что даже если бурундук пройдет, траншея видна будет. А перестанет сыпать – все, за упокой можно Ванюхе…

– Не торопись, – остановил его Пузырь. – Может, Иван у кого-то спрятался. Пока крутило, точно шел.

– Но с ним, говорят, двое, – сказал мужик. – Баба и…

– Да уж завалил, наверное, – отмахнулся Пузырь. – Или свежатину с собой несет.

– Тьфу на тебя! – Матрена поморщилась. – Я слышала, что Иван этот вроде…

– Пока свою бабу не заколбасит, – проговорил Пузырь, – ничего с ним не случится. Он из-за этого в бега ушел.

– У тебя бухнуть есть? – спросил мужик.

– Найдется. Ты прими с Матреной, а я быстренько смотаюсь в одно место. – Пузырь, взглядом предупредив Матрену, чтоб молчала, вышел.

– Во блин, – удивленно посмотрел ему вслед мужик, – даже бухнуть не остался. Что же это за дела такие?

– Значит, очень надо. – Матрена достала бутылку водки.

– Ну, как говорится, – прапорщик ВВ подмигнул Лосину, – с Богом.

– Все сели? – спросил мужчина в летном шлеме.

– Все, – кивнул Лосин.

– Это у него дочь с людоедом? – кивнув на сидевшего рядом с Лосиным Войцевского, спросил мужчина в камуфляже без знаков различия, со снайперской винтовкой.

– У него. Даже не знаю, что с Деновым сделают, когда возьмут. Представляешь, если найдем останки мужика и женщины? – Капитан покосился на Войцевского. – Лучше бы вообще не найти.

– По весне «подснежников» все равно находить будут, – высказался снайпер.

– Тоже верно, – кивнул прапорщик. – И если найдут бабу его, будут на опознание вызывать. Представляешь, что ему вынести придется?… Уж лучше бы сейчас найти.

Тайга

Двенадцать человек в белых маскхалатах с автоматами, прокладывая лыжню, шли по распадку. Первый вытянул руку и показал открытую ладонь – сигнал остановиться. Потом посмотрел на карту в целлофане и взглянул на часы.

– Дойдем, – кивнул он, – там и заночуем.

– Не могу я рисковать вами! – нервно воскликнул вертолетчик. – Видимость ноль, понимаешь? Я чудом не попал на провода. Это на земле видимость более-менее. А там, – он махнул рукой вверх, – ни хрена не видать. Так что извините, господа сыщики и поисковики, но полет отменяется. Если завтра пелена поменьше будет – поднимемся.

– Понятно, – кивнул вэвээшник. – Наш ни один не поднялся. А там все-таки полегче и видимость получше. Будем ждать до завтра.

Опустив голову, Войцевский пошел к воротам. Лосин что-то сказал проводнику и двинулся за ним. Догнал Войцевского почти у выхода с вертолетной площадки.

– Знаете, майор, – сказал тот, – наверное, это даже к лучшему. Боюсь я, ужасно боюсь найти останки Ирины. Понимаете меня?

– Да, – кивнул Лосин.

– Не будет его пару суток. – Пузырев выпил. – Так что гульнуть имеем полное право.

– Кого нет? – подняв голову, пьяно спросил мужик.

– Да тебе-то какая разница? – отмахнулся Пузырев.

– Тоже верно, – кивнул тот. – Налей еще, – пробормотал он и рухнул на матрац.

– Слабак! – Пузырев посмотрел на сопящую на раскладушке Матрену. – Баба – она и есть баба.

Заимка

– Его нет уже два часа! – Ирина посмотрела на часы. – А если он больше не придет? Еда у меня есть. Если понемногу, дней на пять хватит. А потом?… Но он придет. Да, я боюсь его, очень боюсь. Сначала не поверила в то, что он сказал… Но как же так? – Она вскочила и заметалась по избушке. – Ведь одна я не выживу! А я должна вернуться, обязана! Меня ждет Машенька. Боже мой, – она закрыла ладонями лицо, – как она там? Только бы ничего не узнали мама и Маша. Господи, – Ирина села на топчан, – почему все так случилось?! Почему?! – закричала она и услышала скрип двери. Вскочила. Испуганно уставилась на клубы пара.

– Это я, – послышался голос Ивана. Ирина увидела две упавшие на пол птичьи тушки. – Куропатки. Здесь налево от входа есть пещерка. Пролезешь под камнем, там увидишь просвет. Ход есть, а около него три лунки, такие конусообразные ямки. Туда сыплешь ягодки или кусочки сухариков. Куропатка сунется туда и застрянет. Все, там она словно в холодильнике. Бери, вытаскивай и готовь.

– А зачем вы мне это говорите? – спросила Ирина. – Вы собираетесь уходить?

– Вот городское воспитание, – усмехнулся Иван. – Сначала на вы, потом на ты и снова на вы. Или ты, когда нервничаешь, начинаешь выкать?

– Ты не ответил.

– Нет, мы пойдем вместе. Я доставлю тебя до метеоточки. Мне плевать на то, что ты баба. Главное – ты мать, которая нужна дочери. Ей-то за что жизнь ломать? А ты не умоляла о помощи, не предлагала денег. В жизни ведь не все можно купить, я это не так давно понял. А про куропаток я тебе сказал только потому, что жизнь вообще штука ненадежная, а в наших условиях тем более. Ты обязана выжить из-за дочери. Жратвы тут осталось хрен да маленько, поэтому я и сказал о куропатках в ямках. За три-четыре дня в каждой лунке по одной точно будет. Мало ли что может произойти?… Выйду и не вернусь. Росомаха, волки, да неизвестно что случится. А ты одна досидишь до помощи. Сюда скоро должны прийти. Если снег прекратится до их прихода, то мы пойдем к метеорологам. Если придут раньше, они доведут тебя до людей. Если за это время со мной что-то случится, расскажешь им, как дело было, и отдашь записку. Вот тут она будет, – он махнул рукой на висящую на стене куртку, – в кармане. И не забудь о куропатках в лунках. Если со мной что-то случится, на птицах ты продержишься. Воды полно, – кивнул он на окно. – Соль тоже есть. Хлеба кот наплакал, но без него протянешь.

– Пожалуйста, не ходи никуда, – попросила Ирина.

– Нужны дрова. К тому же надо выходить, снег утихает, запросто сюда может кто-то нарисоваться. Для тебя это хорошо, для меня – нет. Я выведу тебя тогда на розыскников и уйду. Если о заимке скажешь – хрен с ней. Не скажешь – спасибо.

– Послушай, – нерешительно спросила Ирина, – а Петра действительно волки задрали?…

– Волки. И больше не надо таких вопросов.

– А я хочу знать!

– Его задрали волки. Ты его не ела. – Иван вышел.

Ирина закрыла лицо руками. Через несколько минут Иван вернулся.

– Хочешь, я уйду? – спросил он.

– Я больше ни о чем не буду спрашивать, – тихо проговорила она.

– Надеюсь… – Он стал подкладывать в печку сучья.

Ирина заплакала. Иван посмотрел на нее и достал сигареты.

– Дай закурить, – попросила она.

– Закурить? Но у меня только «Прима».

– Давай, я курила иногда с подругами, но дома никогда, чтоб Машенька не видела. А сейчас что-то очень хочется сигарету, – кивнула она.

– Может, выпьешь водки? Тут две бутылки есть.

– Наливай! – усмехнулась Ирина.

Тайга

– Да мы охотники! – закричал Топор с поднятыми руками. – Мы из Выселок, решили куропаток пострелять да зайцев.

– На землю, я сказал! – Один из окруживших пятерых мужиков в маскировочной одежде ногой сбил его на снег. Остальные уже лежали, вытянув перед собой руки.

– Уже на поиск вышли, – проворчал Рябой. – Шустро же они добрались.

– Это скорее всего из зоны, – сказал Латыш. – Из «единички». До нее километров двенадцать. Видать, подключили солдатиков.

– «Единички» уж лет пять нет, – усмехнулся Егор, – убрали зону. Там за последние десять лет что-то вроде колонии-поселения сделали, а потом и это дело прикрыли. Эти орелики из СОБРа. Но как они сюда попали?

– Да, – сообщил в переговорное устройство старший лейтенант, – это группа Лебедева. Мы были на учениях, буран нас там застал. Был получен приказ задерживать всех находящихся в этом районе. Мы взяли пятерых. Говорят, из Выселок, охотники. Правда, вооружены отлично – пистолеты, лимонка, у двоих оптические прицелы на винтовках. Винтовки, а не охотничьи карабины. Что с ними делать?

– Значит, вполне могут и нас засечь, а это нежелательно. Так, – решил Рябой, – отсидимся сутки, а там видно будет. Но молодцы белые, ловко они парней Топора хапнули. Вот тебе и великие охотники Топор и Шест. А попадаться ментам им не в жилу, Топор уже год в розыске, а Шест около двух. Их дядька Торовых прикрывает.

– Дядька Лука? – удивился Александр.

– Нет, прокурор, который в Якутске.

– Погоди, а ты что, не слышал? Ведь взяли его за горло, попался с чем-то…

– В натуре? Во блин, а я и не знал. Повели их, – Егор взглянул в распадок, – в Выселки, наверное, тронулись. Если запрос сделают, хана Топору и Шесту.

– Да и Сутулому тоже, на нем два трупа. Его ищут уже месяца четыре. Олег Торов его предупреждал, когда в Выселки менты приезжали.

– Сейчас могут и Торовых за горло прихватить. Откуда же тут эти орелики появились?

– Может, те, кто на учениях был? Помнишь, месяц назад тут учения были? Ну, то есть там… – Латыш махнул рукой влево. – Якутские менты.

– Помню. Наверное, эти и есть. Что нам делать? Идти или выждать?

– Пошли. Возьмут если, так мы не при делах. Отпустят.

– А Афанасий это как воспримет? Не думаю, что доволен будет. Лучше переждать.

– А если Топор им про нас скажет?

– Думаешь, поверят? Да и не скажет он, тогда придется говорить, откуда он это знает. Сейчас он будет на Торовых надеяться. И наверняка он припугнет: если не отмажете нас – сдадим.

– Так и будет. Ну что, идем?

– Пошли.

– Слышь, командир, – простонал Топор, – хоть наручники сними. А то на морозе…

– Не узнал меня, Топор? – подошел к нему рослый мужчина со шрамом на лбу. – Может, это помнишь? – Он дотронулся до шрама. – Твоя отметина.

– Суров? Вот это встреча! Не добил я тебя тогда, а надо было…

– Не льсти себе, – усмехнулся прапорщик. – Ты еле ноги унес. Если бы не твои приятели, которых ты подставил, хрен бы ты ушел тогда.

– Знакомый, что ли, прапорщик? – подошел старший лейтенант.

– Так точно. Помните, брали Кривого? Вот этот там был, Топор, мне отметину оставил. Мы с ним в дверях сторожки столкнулись. Взял бы я его, но трое его кентов вмешались. Одного пристрелили, двоих солдаты взяли, а этот ушел. В розыске он, товарищ командир.

– И не он один, мне кажется. В Выселках связь наладим и узнаем, кто есть кто. Но расслабляться рано, – громко проговорил командир, – запросто может и Денов тут объявиться, который не чета этим… – Он кивнул на задержанных.

– Поморозишь ты нам руки, начальник, – простонал кто-то. – А какие же права человека?…

– Вот что, гниды, – разъярился прапорщик, – еще раз кто-то пискнет – положим здесь, и все дела, никто ничего не узнает! Я понятно выразился?

Якутск

– И долго мы тут сидеть будем? – раздраженно спросил командир группы спецназа. – Уже двое суток, как туристы без путевок.

– От силы еще сутки, – отозвался полковник милиции. – Синоптики говорят, завтра видимость наладится.

– Уже трое суток это слышу, – проворчал командир спецназа.

– Хватит, Журин, – остановил его мужчина в медвежьем полушубке. – Сколько нужно, столько и будете сидеть. Денов не подарок, да и помощники его зашевелились. Так что малейший просвет в погоде – и вперед. Закроешь Выселки намертво. Поиском его занимаются вэвээшники и СОБР. Твоя задача не дать ему пройти в Выселки. Откровенно говоря, будь моя воля, дал бы я ему добраться до горла этой стервозы, она ведь больного ребенка бросила… А уж потом брал бы его. В общем, ты понял, что делать. Вся надежда на вас. Только бы он оружие не заполучил, а то начнем жертвы считать. Этого очень не хотелось бы.

– Да успокойтесь, товарищ полковник, – сказал Журин, – не так страшен черт, как его малюют.

– Вот-вот, – усмехнулся полковник, – так и про ваххабитов в Чечне говорили. А чем там кончилось, помнишь, наверное?

– Я про Буденновск помню. Не выпустили бы тогда Басаева, и кончили бы всех еще там.

– Давай не будем ворошить прошлое. Сейчас у нас свой Басаев – Денов. С ним были двое. Наверняка теперь баба одна осталась. Он, наверное, уже слопал конечности мужика и ее поддерживает тем же. Он наверняка пройдет к Выселкам, так что вся надежда на тебя. Если будет возможность, возьми этого людоеда живым. Не убивайте его там. Конечно, если серьезно огрызаться начнет, то…

– Посмотрим, как будет, но попробуем справиться…

– Особо тоже не старайся. Денов убийца, вырос в тайге. Стреляет, как снайпер, быстро и метко. Нож кидает и приемы рукопашного боя знает, это заслуга одного бывшего морпеха, мать его. Для армии готовил, а получился бандит. Так что поосторожнее, Журин. У тебя в группе только двое на операциях были и ты повоевал немного. Осторожнее, ясно?

Тикси

– Да все получилось как надо, – сообщил по телефону Гатов. – Жива она осталась. Но ее попутчик людоед, – усмехнулся он. – Надеюсь, не подавился он Иркой, она ведь баба в теле. И везучая. Вертолет вдребезги, а она ушла. Но тем хуже для нее. Правда, тут меня менты за задницу взяли. Как я понял, Андрей Васильевич воду мутит. Но все нормально будет, скоро приеду.

– Всем внимание и еще раз внимание! – наставительно проговорил подполковник милиции. – Никто не знает, что у Денова в голове. Может, он в нашу сторону идет. Так что работаем по режимному варианту. Усилить все посты, обратиться к населению и показать фотографии Денова.

– И сразу начнут звонить, – усмехнулся капитан милиции. – То там есть похожий, то там этот бандит. И потерпевшие появятся. Именно этот ограбил кого-то. Неужели не помните, как было, когда залетного гастролера, который сберкассу взял, искали?

– Действительно, – согласился помощник прокурора. – Говорят, Денов находится намного южнее. Так что не стоит устраивать шоу с объявлением его розыска у нас.

– Как знаете, – недовольно поморщился подполковник. – Но если…

– Перестаньте, Никита Павлович, – остановил его помощник прокурора.

Медвежий Угол

– Это точно? – спросил по телефону Лосин.

– По крайней мере прогноз таков, – ответила женщина.

– Да вы, Раиса Антоновна, уже столько раз утверждали, что буран вот-вот закончится…

– Увы, уважаемый Александр Иванович, погода, как и красивая женщина, непредсказуема, к сожалению.

– Но надежда, что вы все-таки дадите точный прогноз, есть?

– Завтра будет тихо. А вот о последующем ничего утешительного сказать не могу – идет арктический циклон…

– Спасибо… – Майор положил трубку и выругался.

– Снова не вылетаем? – посмотрел на него Войцевский.

– Завтра полетим. Но вполне вероятно, что там нас застанет новая волна бурана, Арктика рядом. Надо договариваться с Глубовым, с вертолетчиком.

– Скажите, Александр, – спросил Войцевский, – очень трудно найти тело в заснеженной местности?

– Почти невозможно. Потому в этих краях и говорят о «подснежниках» – так называют найденные после долгой зимы трупы. В основном их так и хоронят безымянными. Конечно, если есть заявление о пропаже, то вызывают тех, кто это заявление писал, для опознания. Но такое бывает редко. Обычно просто хоронят. А вас вызовут, конечно, если мы не найдем…

– Ради Бога, перестаньте. До весны я не доживу, не могу представить, как я буду говорить с дочерью Ирины и с женой, ее матерью. Это невероятно!..

– Рано вы ее похоронили. Вполне может быть, что ваша дочь жива.

– Столько дней без пищи на морозе… Или вы думаете, что людоед согревает ее и кормит тем, что осталось от Сопова? Уж лучше пусть она умрет, иначе как потом ей с этим жить? Но что говорить дочери? Господи, что я несу? Если она жива, как я буду спрашивать об этом?… Я, наверное, очень боялся бы, зная, что Иринка находится рядом с бандитом, с убийцей. Но она с людоедом. Я даже представить не мог, что в наше время, в нашей стране… – Не договорив, Войцевский тяжело вздохнул.

Майор молчал.

– А почему таких не расстреливают сразу? – спросил Андрей Васильевич.