– Читал я про него. Значит, кто-то что-то знает. Но почему тогда не пытается купить глобус у Мирославской? Или просто взять на время, якобы для какого-то исследования?

– Этого ему никак нельзя. Катя непременно сообщит об этом генералу, и тот поймет, что есть человек, который что-то знает.

– Но когда глобус уведут, тоже будет понятно…

– Я уверен – истинный заказчик не из России, и он будет диктовать условия генералу.

– Не понял. Он выйдет на генерала сам?

– Точно. Человек, заказавший глобус, что-то знает. Но есть что-то еще. Поэтому и должны украсть только глобус. Ты же поэтому и задался вопросом?..

– В натуре. Генерал нашел, с помощью чего можно узнать место клада, но не знает об этом.

– Верно.

– Значит, все и просто, и очень сложно. Никогда не искал кладов, но теперь, видно, придется. Короче, встречаюсь с заказчиком и беру его за горло: колись, сука, или я все выложу…

– Ну во-первых, ты на него не выйдешь. Я имею в виду настоящего заказчика. Тот, кто говорил с Ленчиком, всего лишь посредник. Я в этом совершенно уверен. Кроме того, тебя скорее всего уберут сразу после работы. Послушай доброго совета и отойди. Хотя и это опасно. Ты знаешь об интересе к глобусу. А это, я так понимаю, не входит в планы того, кто решил таким образом поиграть с генералом Алленом. Ему нужен глобус, и он знает, что у генерала, даже не подозревающего того, что он так близок…

– А если сделать так – через графиню выйти на генерала и перетереть с ним эту ситуацию? Разумеется, не за спасибо. Как ты на это смотришь?

– Да никак. Ты предложишь генералу запись разговора с Ленчиком. Но как только ты исчезнешь из поля зрения, Ленчика и того, кто ему предложил найти исполнителя, тут же убьют. Поверь, Граф, в таких делах играют по-серьезному и учитывают все возможные осложнения. Я бы на твоем месте исчез. Тогда завалят Ленчика, и все. Это единственное, что ты можешь сделать.

– Нормально. Значит, нож к горлу и играй в поддавки. Благодарю за совет, но я все-таки сыграю по-своему. Есть тут еще кое-что. Не знаю, если бы этого не было, что я сделал бы. Не знаю…

– Чего этого?

– Буду жив, объясню. А сейчас пойду.

– Что будешь делать?

– Постараюсь сыграть в свою игру. И вот что еще, Костик, забудь этот разговор. Если что-то куда-то вытечет, завалю! – Граф вышел из комнаты.

– Думаю, тебя угрохают раньше, – вслед ему довольно громко проговорил Интеллигент.

– Понятно, – сказал по телефону Станислав. – Значит, он был у кого-то из приятелей. У кого, знаешь?

– Нет, – послышалось в ответ. – Мы его потеряли на Петровке около бара «Корсар». А потом случайно увидели на Фестивальной и повели. Он снова потерялся. Опытный гад.

– Почему ты решил, что он был у кого-то из приятелей?

– Он с кем-то базарил по сотовому. Потом встретился с мужиком. Они в бар пошли.

– Опроси бармена, официанта, черт бы тебя побрал! Болваны! Кретины! За что я вам плачу? – Станислав отключил телефон.

– Стас, – в комнату вошла Диана, – а ты не подумал, что мы сами могли бы заработать на этом глобусе? Как я поняла, эта штука…

– Я все знаю, дорогая. Но могу сказать вот что: мы имеем шанс заработать приличные деньги, очень приличные – и остаться живыми. А если попытаемся заняться делом сами, умрем. Так что эта тема закрыта.

– А если Артур попытается сам все сделать? Он, конечно, глупец, но не настолько, чтобы не понять, кто заказал тебе…

– Во-первых, никто не знает, кто меня просил об этом, – перебил Станислав. – Во-вторых, если у меня появится хоть тень подозрения, он сдохнет. Так что не надо заводить меня. Все, хватит об этом. Знаешь, сейчас я вдруг понял, что и мы находимся в опасной ситуации, ведь нам известно имя заказчика.

– Положим, я могу только догадываться, кто он.

– А этого вполне хватит. Впрочем, я слишком все усложняю, но придется подстраховаться.

– Ты идиот, Паоло! – орал в телефоне мужчина. – Болван! У тебя меньше соображения, чем у мартышки! Тебя зачем послали?!

– Я должен был узнать круг знакомых Мирославских, – робко ответил невысокий худой мужчина, – и найти кого-то из тех, кто…

– А что сделал ты?! Ты встретил своего партнера по давним операциям с золотом и предложил ему дело! Ты идиот, Паоло! И теперь обязан исправить положение! Черт тебе в печенку! Немедленно займись этим делом! Немедленно!

– Но я не могу этого сделать, я не умею…

– Всех покажешь Единорогу и тут же уезжай. Я буду выбивать из тебя дурь, как пыль из ковра! – Телефон отключился.

Паоло обхватил голову руками.

– Мама мия, – простонал он. – Что теперь будет? Я не хочу ничьей смерти. Святая Дева, – он опустился на колени, – что мне делать? Единорог убийца. Он киллер! Я не хочу быть…

– Молишься, щенок? – раздался у него за спиной насмешливый голос.

Паоло как ужаленный отскочил к стене.

– Единорог, – проговорил он, – ты так быстро.

– А я все время был здесь, – сказал детина с квадратным подбородком. – Ну ладно, – он сел в скрипнувшее кресло, – прежде всего дай пива.

– Сейчас, конечно! – Паоло бросился к холодильнику. – Мама мия, – зашептал он. – Святая Мария, ну почему…

– Чего ты там шепчешь?

– Просто я растерялся и немного напуган, – честно ответил Паоло. – Ты же не будешь…

– Я бы с удовольствием сломал твою куриную шейку, но босс не велел. Короче, давай мне имена и адреса. И уматывай из этой страны. Понятно?

– Да, конечно. – Паоло протянул ему запотевшую бутылку пива. – Я сейчас тебе покажу, где живут…

– Короче, собирайся.

Когда Паоло ушел в соседнюю комнату, Единорог достал сотовый и набрал номер.

– Ты мне нужен, – сказал он, – есть работа. Через час жду тебя у ГУМа.

– Понял, – прозвучал ответ. – Буду.

Единорог отключил телефон, достал из кармана российский паспорт.

– Я Яцек Марельски, поляк из Литвы. Вот виза и мой документ.

* * *

– Ты чего такой хмурый? – спросил вошедшего Графа Бульдозерист.

– Да так.

– Не понял…

– А ты вообще хоть что-то понимаешь? – усмехнулся Граф. – Бульдозерист, он и есть Бульдозерист. И где ты такое погоняло подхватил?

– На Колыме. Я там после срока остался и два сезона на бульдозере вкалывал. Нормалек было – и бабки неплохие, и народ путный, многие после сидки. Старики почти все за колючкой побывали. Но сейчас там…

– Давай не будем вспоминать твои веселые дни на земле вечной мерзлоты, – остановил его Граф. – Клоун где?

– Клоун на промысел пошел. Хочет трошки пощипать москвичей.

– Повяжут. Сейчас менты на спецов карманной тяги нюх имеют. А Клоун давно не практиковался. Карманник, – Граф усмехнулся, – вырубит, а потом кошель тянет. Он гопстопник голимый. Мобилу он взял?

– Да, взял с собой. Пусть, базарил, Граф, как нарисуется, звякнет.

Граф достал сотовый.

– Ну что же, – усмехнулся худощавый загорелый молодой мужчина, – вспоминаю уроки Пальчика, и вроде получилось. Правда, всего три сотни с мелочью и талоны на метро. Но вышло нормально.

– Возвращайся, – посоветовал Граф, – пока не повязали. Базар есть серьезный. Похоже, из столицы винтить надо. И чем быстрее, тем лучше.

– Так серьезно?

– Более чем!

– Еду…

– Граф! – взвизгнул Ленчик. – Я не знаю, где он живет! Я ему позвонил, точнее, его телке… – Держась за бок, он попытался встать.

– Номер этой телки? – Рослый парень поднял его с пола.

– В сотовом. Маринка… – Сильный удар коленом в живот бросил его на пол.

Сидящий на кровати загорелый мужчина взял сотовый Ленчика.

– Не торопись, Бодрый, – остановил его мужчина с черными усиками. – Пусть он и позвонит. А то, может, этот козел там, и мы его спугнем…

– Но он минут десять не сможет, – хмыкнул ударивший Ленчика парень.

– Отвертка, – сказал Бодрый, – Аркан верно базарит, подождем, пока он очухается. Ты в холодильник загляни. Может, есть чего путное.

– Понятно, – кивнул Клоун. – Значит, дело стоящее. Я в детстве мечтал о кладе. В Тамбовской области жил. Все овраги облазал, клад Антонова искал. Говорили, что Антонов, который восстание в Тамбовской губернии поднял, клад где-то курканул, вот мы и…

– Погоди, – усмехнулся Граф. – Так ты что, собираешься в эту хренотень поиграть? Может, и глобус тяпнем, чтоб знать, где искать? Но Интеллигент говорит, нет там ни хрена. А вот у кого-то есть что-то, и он по глобусу этому может место определить.

– То, что надо. Уведем глобус и выйдем на генерала, про которого тебе Интеллигент разжевал. Пусть он нам…

– Он нас ментам сдаст, – перебил его Граф. – И вообще, хорош базарить на эту тему. Уезжать надо, а то действительно завалят.

– Что-то я не узнаю тебя, Леха. Наводка имеется, товар там, да и бабки неплохие. Главное, хапнуть глобус, а уж потом будем искать, с кем дело иметь. Или за приличные бабки загоним кому-нибудь. Но ты вроде как отыгрываешь… А ты на это дело как смотришь, Бульдозерист?

– Я не домушник, – ответил тот. – Да и не выйдет у нас ничего. Я тоже читал про эту хрень. В общем, я не против пошарить, но хрен чего выйдет. Этот генерал из ЦРУ, и людей у него много, но и он ни хрена не смог сделать. Тут и так Граф на неприятности нарвался. Да и не выйдет у нас ни хрена. Но как вы решите, так и я действовать буду.

– Ты-то что думаешь? – спросил Графа Клоун.

– Без понятия. Тут еще кое-что есть. Отваливать от этого нужно было сразу, послать на хрен Ленчика. Но, – Клоун выругался, – я привык долги и получать, и отдавать. Ты знаешь, я никогда по наводкам не работал. А тут на хозяина придется дело делать. Ленчик звякнул, говорит, базарок есть на пятьдесят штук евро. Я покатил, интересно стало, что за делюга такая. А он, сука, давай сразу про терпилу будущего. В общем, сомневаюсь я, но отойти не могу.

– Тогда надо Ленчика за горло брать, пусть сводит нас с заказчиком, – предложил Бульдозерист.

– Ты про Армена говорил, – напомнил Клоун. – Вот с него и надо начать. Кто-то же на него вышел.

– Армен укатил куда-то. Вернется завтра. Вообще Ленчик пообещал, как армяшка с ним созвонится, мне цынкануть.

– Слышь, Леха, – усмехнулся Клоун, – ты что-то за речью следить перестал. Тебя же Графом прозвали, потому что ты…

– Точнее, и поэтому тоже, – усмехнулся Алексей. – А тебя – Клоуном, потому что в цирке работал. Ты дрессировщика урыл или…

– Из-за дрессировщицы, – улыбнулся Клоун. – Хорошая женщина была. Маргарита. Ее замдиректора домогался. Как-то раз при мне к ней полез. Я вроде несильно его ударил. Я же карате с двенадцати лет занимаюсь. Брат отца, дядя Витя, меня учил. Он инструктором был в морской пехоте. Он меня тренировал. Я в это дело втянулся и быстро все освоил. Вот и врезал, а он дураком стал, а меня сунули в камеру. Кстати, до последнего не верил, что срок дадут. А моя любовь так на меня на следствии и на суде напела, пожизненное можно давать. И стал я не только по детским мечтам, но и по жизни Клоуном.

– Короче, мужики, – хмыкнул Бульдозерист, – что с этой хренотенью делать-то будем? А ты, Граф, что-то воду мутишь. Надо сдернуть отсюда, Ленчика этого придавить на хрен, и все дела.

– Я вас не держу, господа, – ответил Граф. – Смею напомнить, уважаемые: я плачу свои долги. А этот долг не заплатить не имею права. Самое странное в жизни человека, когда он сам понимает, что не сделал того, что должен был сделать. Вот у тебя есть что-то, за что ты себя упрекаешь? – спросил он Бульдозериста.

– Ага. Мать раз послал, – вздохнул он. – Грубо послал. И до сих пор жалею…

– А ты? – Граф посмотрел на Клоуна.

– Как на исповеди, – засмеялся тот. – Себя мне пока упрекнуть не в чем. А вот этой дрессировщице очень бы хотелось посмотреть в глаза и спросить: за что ты меня так? Ведь я за тебя… – Не договорив, он усмехнулся.

Раздался вызов сотового. Граф взял телефон:

– Ленчик, чего хочешь?

– Слушай, Граф, – сказал ему стукач, – тут ко мне нарисовались трое. Бодрый, Отвертка и Аркан. В общем, тебя шарят. Номер Маринки хапнули. Ее нет, а они…

– Сучара позорная! – процедил Граф. – На кой ты им номер дал?

– Убили бы они меня! – прокричал Ленчик. – Ушли сейчас, вот я и позвонил.

– Вот что, сучонок, сваливай из дома и курканись где-нибудь. Я найду тебя. Понял?

– Я у Аськи Цыганки. Меня, по-моему, хотели пасти, но я сумел смыться. Боюсь я, Граф.

– Курканись и жди. Все! – Граф отключил телефон. – Марину Стрекозу наверняка хапнут. Похоже, Интеллигент прав.

– Ты кретин! – прошипел немолодой худощавый мужчина в очках. – Неужели трудно делать так, как надо? Тебе же говорили, чтобы ты просто узнал, кто заказал глобус твоему брату, и все. Идиот!

– Послушайте, Лазарь Моисеевич, – недовольно заговорил Артур, – я не подписывался на то, чтобы вы на меня наезжали. Я бабок у вас не брал, и вообще, слушай сюда, старый козел! – Он слегка толкнул Лазаря в грудь и поддернул к себе. – Ты мне вот что скажи – на кой хрен нужен этот глобус? И кто тебя нанял?

– Зря вы так, молодой человек, – усмехнулся Лазарь Моисеевич. – Грубость по отношению к людям старшего возраста никогда до добра не доводила. – Артур, вздрогнув, стал оседать. Лазарь оттолкнул его. Артур упал на спину. Маленький порез на рубашке в области правого подреберья был окрашен кровью. Лазарь вытащил из нагрудного кармана Артура сотовый. – Идиот ты, Артур, – прошептал он. – И мне теперь неприятностей прибавилось, и дело не в твоем брате. Осложнил ты все. Конечно, больше виноват я сам…

– Что у вас случилось? – спросила вошедшая в комнату молодая женщина в спортивном костюме.

– А то ты не знаешь. Я глаза его увидел и понял, что он меня сейчас ударит. Мне это не понравилось. И так здоровья осталось немного, а очень хочется клад найти. Лежат где-то сокровища, добытые разбоем и убийствами. Генерал Аллен, конечно, умный человек и сумел найти убежище Бадензе. А вот не догадался, что ключ к тайне клада у него в руках. Может, и догадался, но есть еще что-то, а вот что конкретно, только один мастер знал, но триста лет назад.

– Послушайте, дядя, – вздохнул женщина, – давайте решать, что с трупом делать. А все остальное…

– Труп сожжем, или закопаем, или просто бросим где-нибудь. Мы приехали за глобусом. И видно, придется самим все делать, хоть и не хотелось бы, очень не хотелось.

– А вы не думаете, что…

– Думаю. Поэтому и хотел узнать, кто заказал глобус. Получается, что кто-то знает больше, чем и я, и генерал Аллен. Похоже, этот человек пытается выманить на себя генерала. Не случайно он настаивает на том, чтобы был похищен только глобус. Теперь понятно почему. Но что делать дальше?

– Думаю, сначала надо убрать труп.

– Вот что значит служить в армии, а потом сидеть в тюрьме. Скажи, Дина, а женщины все становятся…

– Только сильные, – перебила Дина, – и те, кто хочет разбогатеть. Дядя, вы знаете, что я в армию ушла, чтобы…

– Помню, племянница. Но, признаюсь, был поражен, когда ты начала говорить о сокровищах пирата. Хочу узнать: есть гарантия, что больше никто…

– Конечно. Мертвые никому ничего не рассказывают. А и Соня, и Алан мертвы.

– Об Алане и Соне я знаю. Но не могли ли они кому-то рассказать раньше, чем…

– Нет. Вы же помните, как приняла вся страна известие о том, что сын и дочь убили в Москве отца и его друга.

– Очень надеюсь, что ты права. Кто-то знает Станислава Бурова, а вот кто, мне неизвестно. Артур, к сожалению, тоже рассказать ничего не мог. Утешает то, что уголовники, которые получили заказ, будут убиты. По крайней мере я очень надеюсь, что заказчик поступит правильно. Но очень хотелось бы знать имя заказчика. Я рассчитывал на Артура, но ошибся, и что теперь делать, непонятно.

– А почему вы решили похитить глобус? Ведь вы ничего не знаете.

– Поверь, племянница, я знаю гораздо больше, чем ты думаешь. И меня подтолкнуло твое предложение заняться поисками сокровищ. Но давай говорить серьезно. Мы знаем, что глобус был у Екатерины Александровны Мирославской, правнучки графа, который сумел похитить несколько частиц глобуса. Граф погиб в лагере, куда его как бывшего военнопленного упрятали коммунисты. Аллен нашел Мирославскую, а позже сумел найти убежище капитана Бадензе, пирата конца войны. Пресса взахлеб рассказывала об этом. Шум и подвигнул меня на попытку найти сокровища.

– Дядя, не надо. Я прекрасно знаю о вашей поездке в…

– Иногда лучше знать и молчать об этом. Я очень надеюсь, что ты никому ничего не говорила…

– А вот теперь вы пытаетесь меня обидеть.

– Где черти носят наших орлов?

– Они пошли взглянуть, как можно попасть в квартиру Мирославских. Не волнуйтесь, – увидев недовольство дяди, улыбнулась Дина. – Давид Муса хочет увидеть противника. Иногда этого вполне хватает, чтобы знать, как надо действовать.

– Мы уже вернулись, – раздался мужской голос. – И могу сказать одно, – в комнату вошел мускулистый молодой мужчина, – придется захватить кого-то из семьи. В квартиру не попасть. Во-первых, кодовый замок, во-вторых, в подъезде…

– А что, – сказала Дина, – это неплохая мысль – захватить кого-то.

– Даже думать об этом не смейте, – произнес Лазарь. – Никакого насилия, и не потому, что я гуманист.

– Стилет в печень – это явно не гуманно, – усмехнулся рослый. – Действуйте, – приказал он пришедшим с ним двоим парням. – Спрячьте этого жмура так, чтобы не нашли.

– Разумное решение… – Лазарь поморщился. «Мне все чаще кажется, что зря я это начал, – подумал он. – Хотя расчет был верным. И главное – я не ошибся, хотя и не предполагал, что Станиславу кто-то предложит то, ради чего я сюда приехал».

– О чем вы задумались? – спросил рослый.

– Решаю, – честно ответил Лазарь Моисеевич, – продолжать или остановиться.

– Я продолжу в любом случае, – заявила Дина, – с вами или без вас.

– Я тоже, – улыбнулся рослый. – Свою женщину не оставлю.

– Муса, – усмехнулся Лазарь Моисеевич, – тобой движет жажда наживы, приключений или ты действительно ее любишь?

– И то, и другое, и третье. Я диванец, в моих жилах есть несколько капель еврейской крови.

– Лазарь Моисеевич, – раздался хрипловатый голос, – вас к телефону.