Цитаты из книги «Красное дерево»

Плачь, Аким, плачь, сию-же минуту за утерянный коммунизм! – крикнул Иван и прижал свои руки к груди, опустив на грудь голову, как делают молящиеся.

Иван пил, разрушаясь алкоголем. Он собрал вокруг себя таких-же, как он, выкинутых революцией, но революцией созданных. Они нашли себе место в подземелии, у них был подлинный коммунизм, братство, равенство, дружба – и у них у каждого была своя сумасшедшесть

Лозунги Ивана были самыми левыми в городе. В городе чтили Ивана, как приучились на Руси столетьями чтить юроди-вых, тех, устами которых глаголует правда и которые ради правды готовы итти умирать.

Дядя Иван был, должно быть шизофрени-ком, у него был свой пунктик: он ходил по городу, он приходил к знакомым и незнакомым и он просил их плакать

канувшей в вечность, нищие на святой Руси, юродивые святой Руси христа ради.

Двор кирпичного завода утверждал разрушение. Инженер Аким Скудрин был плотью от плоти Ивана Ожогова. – …Нищие, побироши, провидоши, волочебники, лазари, странники, убогие, калики, пророки, юродивые – это все крендели быта святой Руси

он утверждал, что коммунизм, есть первым делом любовь, напряженное внимание человека к человеку, дружество, содружество, соработа, – коммунизм есть отказ от вещей и для коммунизма истинного первым делом должны быть любовь, уважение к человеку и – люди.

Нет? не выгнали? – переспросил Иван и в голосе его возникла печаль, – но кончил он бодро: – ну, не сейчас, так потом выгонят, всех ленинцев и троцкистов выгонят!

Вечером Аким ходил к дяде Ивану, переименовавшему себя из Скудрина в Ожогова.

Аким-коммунист – хотел знать, что идет новый быт, – быт был древен. Но мораль Клавдии для него была – и необыкновенна, и нова, – и не правильна-ли она, если так воспринимает Клавдия?