Цитаты из книги «The Question. Самые странные вопросы обо всем»

Это вопрос скорее лингвистический, чем анатомический. Не зря структурные лингвисты последние 50–60 лет указывают: мы воспринимаем мир не таким, какой он есть «на самом деле», а через призму нашего словарного запаса.

Шуленбург еще на протяжении трех лет находился на дипломатической службе, но в ноябре 1944 года был повешен за участие в заговоре против Гитлера (том самом, когда полковник Клаус фон Штауффенберг 20 июля 1944 года попытался взорвать фюрера в его ставке в Восточной Пруссии).

Ну а там, где Ельцин бывал постоянно, было установлено и специальное стационарное оборудование, так что «ядерная кнопка» – название условное. На самом деле это специальное программное устройство, позволяющее через спутник выйти и на командный пункт управления в Генеральном штабе, и на резервные пункты. Именно оттуда поступает приказ запустить ракеты.

Один – у главы государства, один – у министра обороны, один – у начальника Генерального штаба. С каждого такого импровизированного пульта должен быть послан закодированный сигнал: только если получено три необходимых подтверждения, в ракетной шахте заработает аппаратура. Так что запуск ядерной боеголовки требует серьезного согласования.

Но у интеллекта есть и вторая составляющая – гуманитарная. Это качество саморегуляции, самоконтроля. Сюда относятся культурные ценности, мораль, совесть, право.

. Это так называемый закон техно-гуманитарного баланса, который действует на всем протяжении человеческой истории.

Но есть опасения, что развитие гуманитарного разума принципиально ограничено базовыми свойствами нашего мышления и даже нашего мозга. Если это так, то на некотором этапе развития технологий (согласно специальным расчетам, этот этап может наступить уже в XXI веке) земная цивилизация непременно себя уничтожит, так и не сумев выйти на космическую стадию развития. Возможно, что таков удел любой планетарной цивилизации.

. Как поёт великая группа They Might Be Giants, «научная теория – это вам не угадайка. Скорее это вопрос, который подвергли жёсткой проверке».

Простой и слегка издевательский ответ на этот вопрос звучит следующим образом: мира с иными свойствами у Вселенной для вас вроде бы нет.

В этот момент мне показалось, что неохватная громада мировой литературы лежит вот здесь, у меня на ладони. И это чувство было не самолюбованием, а до дрожи пробирающим ощущением того, что между мной и всеми писателями мира на мгновение установилась непостижимая, невидимая связь.