…И вот в начале мая со мной случилась любовь. Налетела как гроза, прорвавшаяся сквозь горные пики, и осела в руках бирюзовой книжкой-птичкой. Эту погодную перемену я, наверно, и сама предчувствовала, когда приняла дружеский совет и второй раз за два года пошла против принципа - купила книгу в бумаге. На «Уроки химии» я нерационально возлагала большие надежды, а потому стоит ли уточнять масштабы читательской радости, когда они сбылись? А еще вот что забавно: в школе с химией у меня не особо-то и складывалось, гуманитарный склад ума давал о себе знать еще с младших классов, но все же есть в моей жизни интересы, связанные с этой наукой напрямую (явление радиоактивности будоражит мой ум уже немало лет), и вот уже второй раз любимым художественным образом становится для меня женщина-химик. В прошлом году это была непревзойденная Мария Кюри, а в этом - Элизабет Зотт.
Вчера ночью, когда была перевернута последняя страница, меня посетила досадная мысль, что прекрасный роман Бонни Гармус легко может стать жертвой однобокого взгляда, если читатель не удосужится разглядеть в нем что-то большее, нежели историю любви. Совсем другое дело, если он погрузится в историю целиком, без остатка, как в волны моря на рассвете. Может, знаете необычное чувство, когда сверху вода обдает парным молоком, но, не прогретая на глубине, сулит судорогу ног. Так и здесь, зыбкая радость первых глав постепенно сменяется холодом последующих, тебя буквально окатывает волной эмоций - горечью несправедливости и болью утраты, которую переживаешь едва ли не как свою, личную… Но будем последовательны и начнем сначала, хаотичность в изложении мыслей мисс Зотт точно бы не одобрила.
Все началось с того, что малышка Мадлен Зотт начала худеть. Когда ребенку всего четыре года, это легко объяснить скачком роста, но причина тому была куда более очевидная. Новообретенная подружка Аманда Пайн с удовольствием подъедает обеды Мадлен, кои так восхитительно готовит ее мама Элизабет Зотт, и тем самым лишает девочку столь необходимого в юном возрасте «топлива для учебы и роста». Мама Мадлен - химик в научно-исследовательском институте Гастингса - не намерена остаться в стороне. Она никогда не улыбается на публике. Никогда не шутит. И блюда готовит такие же честные и практичные, как она сама. Элизабет выкраивает время в рабочем графике, чтобы переговорить с отцом Аманды, опытным режиссером вечерних телепрограмм, еще не зная, какую бурю перемен принесет за собой эта судьбоносная встреча. Жизнь вообще полна сюрпризов. Уолтер Пайн предлагает Элизабет стать ведущей кулинарной программы «Ужин в шесть» и та, вопреки собственным желаниям, принимает это предложение, отдавая себе отчет, что работа в институте не принесет ей в перспективе ничего хорошего.
Конечно, от должности химика и любимой лаборатории Элизабет Зотт просто так никогда не отказалась бы, но когда ты мать, тем более мать-одиночка, выбирать дальнейший путь всегда приходится с оглядкой на любимого маленького человека. Честно говоря, она никогда не планировала выйти замуж и уж, тем более, стать матерью, однако ж в ее жизни случился Кальвин Эванс. Злопамятный и нетерпимый интроверт, он попросту не мог взять в толк, почему люди не понимают элементарных вещей. Кальвин не признал в ней химика и коллегу, приняв за настырную секретаршу, она же в ответ стащила у него большую коробку с колбами. После он извинился и не раз, но по-настоящему был услышан только в театре, где его стошнило прямо на нее…
А что случилось потом? Химия. Любовь как мгновенное, неодолимое притяжение, цепная реакция. Даже в нерабочее время они продолжали работать, поощряя изобретательность и творческие способности друг друга уже тем, что смотрели на них под новым углом зрения. Кальвин бы многое отдал, чтобы Элизабет стала его женой, она же не хотела вместе со сменой фамилии раствориться в нем как личность, променять науку на быт. В шестидесятых (впрочем, как и многим раньше… впрочем, как и многим позже) иного пути у замужней женщины не было. Компромисс так и не был найден, а после Кальвина не стало… А еще чуть позже Элизабет узнала, что ждет ребенка, всем личным установкам и ухищрениям вопреки.
И вот тут мы подходим к тому, о чем я говорила в самом начале, ибо жизнь продолжается, пусть бы подчас и полная боли и отчаяния. На последующий путь Элизабет можно посмотреть с двух ракурсов. Не вдаваясь в подробности, можно увидеть печальную историю любви и тяжелое переживание утраты… Но данный способ восприятия жизни мисс Зотт кажется мне в корне неверным. Прежде всего, стоит помнить, что Элизабет всегда была состоявшейся личностью - такой прямолинейной, такой решительной, что позже даже зрители не вполне понимали, как ее трактовать. Ощущение, что о ней судят не по ее делам, а по делам других, преследует ее все жизнь, а еще она копит претензии в адрес патриархального мира, стоявшего на том, что женщина - существо со знаком минус. С чего бы, спрашивается, оно навязывает ей роль домохозяйки и матери, спокойной и безынициативной? Почему столь брезгливо относится к незарегистрированному браку? Почему отказывается видеть в ней ученого? Почему удивляется девичьей фамилии? Вопросов тьма, а Элизабет так хотелось бы знать ответ.
В закостеневшем в своих привычках мире Элизабет Зотт сознательно выбирает жизнь «вопреки», прекрасно понимая, что будет ой как непросто. Коснется это и науки со всеми ее сложностями и тараканами: от мизогонии до попыток некоторых залезть под женскую юбку, а то и присвоить себе чужой научный труд. Обычные офисные «радости» коллектива, в котором подчас о человечности и не знают, а стремлению засунуть свой нос в чужую жизнь и сплетням нет удержу, тоже никто не отменял. Именно научный мир обнажит перед Элизабет неприглядную истину, что всегда будут истинные таланты и те, кто сидит на обеспечении, жертвующие личной жизнью во славу науки и готовые пойти на откровенную подлость, сведущие и ведомые. А еще найдутся ведь и такие, кто с легкостью привяжет успехи одного к авторитетности и известности другого. Едва ли больше удовольствия принесет ей работа на телевидении, где твои знания не имеют никакого веса, а значение имеет только сексуальный образ да навязанный посыл, транслируемый на всю страну. Попробуй отступить от сценария, заявив что место женщины не только у плиты, а еще (ну это уж совсем ни в какие ворота!), что не веришь в Бога! Элизабет ничего не боится и пробует, а когда придет время, отважно свернет с пути.
Смелыми мазками прописана в романе и тема материнства, которое, надо сказать, совсем не букет лютиков. Не красивая картинка из женского журнала, не милейшая фоточка из социальной сети. Даже в наш, казалось бы, продвинутый век заявить о том, что не хочешь быть матерью (временно или вовсе) значит обречь себя на волну хейта и непрошеных советов… Что уж говорить о прошлом, где сам факт, что материнство не всегда ознаменуется крепкой привязанностью между матерью и ребенком сразу после родов, казался дикой выдумкой, а о послеродовой депрессии и говорить не приходилось. Элизабет примерит на себя роль незаурядного специалиста в самом ненаучном эксперименте всех времен: воспитании другого человеческого существа и, видит Бог, сделает это достойно.
Роман Бонни Гармус непростой, емкий и, если разобраться очень болючий. Особенно, если переживания главной героини отчасти и твои тоже. Он то понуждает тревожиться и полыхать, то одаривает недолгими минутами радости за Элизабет и Мадлен, за Гарриет и Шесть-Тридцать - пса, наделенного человечностью и в этом отношении превосходящего многих людей… Как я его читала? Беспокойно, с колотящимся сердцем и неспособностью провести хоть один вечер без выпуска передачи «Ужин в шесть».
Феминистическая нотка сейчас популярна едва ли не во всех сферах жизни. Скажу прямо, подчас неумело и некрасиво поданная, она набивает оскомину. «Уроки химии» определенно не тот случай. Книга выдвигает на авансцену женщину, но еще и очень кстати преподает уроки мужества. Ведь взглянув на путь Элизабет, ты вновь убеждаешься, что человеку, даже маленькому и робкому, пусть даже и хрупкой женщине в полном несправедливости мире мужчин, подвластно все. Ценой ободранных коленок, частых разочарований, невероятных усилий - да, можно горы свернуть, стоит только захотеть. Не ныть ежечасно, не опускать покорно головы, а идти дальше, делая то, что должен. Не забывая о том, во что веришь. Не знаете на кого ориентироваться? Посмотрите на Элизабет Зотт. В этом вопросе я ей доверяю.
– Когда вас начнут посещать сомнения в себе, – сказала она, поворачиваясь лицом к публике, – когда вам станет страшно, вспомните следующее. Мужество – это не корень перемен; перемены запрограммированы в нас химически. Поэтому, когда вы проснетесь завтра утром, дайте себе обещание. Не окорачивайте себя. Не слушайте чужих мнений о том, что вам по плечу, а что – нет. И не позволяйте никому загонять вас в бессмысленные рамки половой принадлежности, расы, благосостояния и религии. Не давайте уснуть своим талантам, милые дамы. Планируйте свое будущее. Когда вы сегодня придете домой, задайтесь вопросом: что отныне изменится? И начинайте действовать.
