Глава восьмая

Войдя вместе с Криваро в чистое, прохладное здание имени Эдгара Гувера, Райли всё ещё не могла избавится от дурноты, возникшей на сцене убийства. Ужас как будто проник в каждую её пору. Сможет ли она когда-нибудь стряхнуть его – особенно запах?

Во время поездки сюда Криваро убедил Райли, что запах, который она почувствовала на поле, исходил не от тела. Она оказалась права: то пах мусор, оставшийся после фестиваля. Тело Джанет Дэвис пролежало недостаточно долго, чтобы успел образоваться трупный запах, как и тела убитых подруг Райли в Лантоне.

Ей всё ещё не довелось встретить запах разлагающегося трупа.

По пути Криваро сказал: «Ты поймёшь, когда его услышишь».

Не то чтобы Райли очень этого хотелось.

Она снова задумалась: «Что я здесь делаю?»

Вслед за Криваро она поднялась на этаж, на котором располагались лаборатории криминалистики, и дошла по коридору до двери с надписью «ФОТОЛАБОРАТОРИЯ». Рядом с дверью стоял долговязый длинноволосый парень.

Криваро представился мужчине, который кивнул и сказал:

– Чарли Барретт, лаборант. Вы как раз вовремя. Я только что проявил негативы из камеры, которая была найдена в парке Леди Бёрд Джонсон, и как раз собирался кое-что напечатать. Входите.

Чарли провёл Райли и Криваро по короткому коридору, залитому янтарным светом, а затем они зашли в столь же странно освещённую комнату.

Райли ударил в нос резкий и едкий запах химикатов.

Удивительно, но он не показался ей неприятным. Напротив, он как будто…

«Очищает», – поняла она.

Впервые с того момента, как она ушла с поля, на котором они нашли тело, та жуткая кислая вонь мусора забылась.

Даже ужас немного утих, и Райли перестало подташнивать.

Истинное облегчение.

Райли оглядела тускло освещённую странным светом комнату, поражаясь сложному оборудованию.

Чарли достал лист бумаги с рядами изображений и изучил его в полумраке.

– Вот улики, – сказал он. – Похоже, она была чертовски классным фотографом. Как жаль, что с ней такое произошло.

Пока Чарли раскладывал негативы по столу, Райли вдруг поняла, что никогда раньше не бывала в тёмной комнате. Она всегда отдавала свои плёнки на проявку в лабораторию, а Райан недавно купил цифровую фотокамеру, в которую вовсе не нужно было вставлять плёнку.

Муж Джанет Дэвис сообщил Маккьюну, что его жена пользовалась обеими видами камер. Обычно в работе она использовала цифровые, так что в парке девушка, по всей видимости, фотографировала для себя, а потому взяла пленочную камеру.

Чарли тоже показался Райли художником, настоящим специалистом в своём деле. Она задумалась…

Умрёт ли это искусство?

Неужели вся эта сложная работа с плёнкой, бумагой, инструментами, термометрами, таймерами, лампами и химикатами однажды уйдёт безвозвратно, как ушло кузнечное дело?

Если так, то это очень грустно.

Чарли начал печатать снимки один за другим – сначала увеличивая негатив на размер фотобумаги, затем осторожно промакивая бумагу в ванночке проявителя, потом купая её ещё в нескольких жидкостях, пока не добирался до последней ванночки с надписью «Закрепитель». Потом он долго промывал бумагу под краном над металлической раковиной и, наконец, развешивал изображения на прищепках.

То был долгий и тихий процесс. Тишину нарушало лишь бульканье жидкости, шарканье ног и несколько слов, которыми они обменивались иногда благоговейным шёпотом: место вовсе не располагало к громким разговорам.

Райли странно умиротворяли здешние спокойствие и неторопливость после шумной суеты на месте преступления, где копы старались держать репортёров на расстоянии.

Она увлечённо наблюдала, как спустя несколько долгих минут на бумаге проступали изображения – сначала призрачные и нечёткие, но постепенно набирающие ясность и контраст по мере того, как с них стекала жидкость.

На чёрно-белых фотографиях был запечатлён тихий и спокойный вечер в парке. На одном снимке виднелся деревянный пешеходный мостик над узкой полоской воды. На другом как будто летела стая чаек, но когда изображение стало чётче, Райли поняла, что птицы – часть большой скульптуры.

На другом фото был грубый каменный обелиск с памятником Вашингтону, возвышающимся вдалеке. На других изображениях были сняты велосипедные дорожки и прогулочные тропки в лесу.

Судя по мягким серым теням, светящимся ореолам и силуэтам, фотографии явно были сделаны на закате солнца. Райли видела, что Чарли совершенно прав: Джанет Дэвис была «чертовски классным фотографом».

Ещё Райли почувствовала, что Джанет хорошо знала парк и выбрала места заранее – а также время дня, когда меньше всего гуляющих. Райли не заметила на фотографиях ни одного человека, как будто весь парк оказался в распоряжении Джанет.

Наконец, пошли фото моря с пристанью, лодками и поблескивающей после захода солнца водой. Мягкая нежность снимков обволакивала зрителя. Райли чуть ли не слышала мягкий плеск волн, крики птиц, почти чувствовала касание прохладного воздуха на щеке.

Следующее изображение резко отличалось.

На нём тоже было море – по крайней мере, Райли казалось, что она может разобрать очертания лодок и пристани. Но в остальном изображение было смазанным, мутным и хаотичным.

Райли тут же поняла, что произошло в тот момент, когда Джанет делала снимок…

Камера вылетела из рук девушки.

Сердце Райли подпрыгнуло в груди.

Она знала, что это фото сделано в ту секунду, когда мир Джанет Дэвис изменился раз и навсегда.

За доли секунды спокойствие и красота сменились мерзостью и бесконечным ужасом.

Глава девятая

Глядя на смазанное изображение, Райли задумалась: «А что случилось потом?»

Что стало с женщиной после того, как камеру выбили у неё из рук?

Что она испытала?

Вступила ли она в борьбу со своим обидчиком, пока ему не удалось как-то её усмирить и связать?

И оставалась ли она в сознании на протяжении всех мук? Или же потеряла сознание сразу там, на пристани, когда делала этот снимок?

Пришлось ли ей испытать ужас последних моментов в полном сознании?

«Возможно, это не так уж важно», – подумала Райли.

Она вспомнила, что сказал патологоанатом о вероятности того, что Джанет умерла от передоза амфетамином.

Если это правда, значит, она действительно погибла от страха.

И теперь Райли смотрела на запечатлённый момент самого начала ужаса.

Она вздрогнула от этой мысли всем телом.

Криваро указал на фото и сказал Чарли:

– Увеличьте всё. Не только этот снимок, а все фотографии, каждый сантиметр.

Чарли почесал голову и спросил:

– Что искать?

– Людей, – ответил Криваро. – Всех, кого сможете найти. Кажется, Джанет Дэвис думала, что она одна, но она ошибалась. Кто-то был совсем рядом. Возможно, она засняла его на плёнку, сама того не поняв. Если вы найдёте хоть кого-нибудь, постарайтесь увеличить как можно сильней.

Райли промолчала, но испытывала некоторый скептицизм: «Найдёт ли он хоть что-то?..»

У неё было ощущение, что убийца слишком умён, чтобы позволить себя случайно сфотографировать. Она сомневалась, что даже рассмотрев фотографии под микроскопом, можно найти хоть какой-то его след.

В этот момент у Криваро зазвонил телефон.

– Наверное, это Маккьюн.

Райли и Криваро вышли из тёмной комнаты, и Криваро отошёл в сторону, чтобы принять вызов. По его лицу было видно, что сообщение Маккьюна его взволновало. Повесив трубку, он сказал Райли:

– Маккьюн установил местонахождение магазина костюмов, в котором Джанет Дэвис делала снимки. Это по пути, он встретит нас там. Поехали!

*

Когда Криваро остановил перед магазином под названием Костьюм Ромп, агент Маккьюн уже сидел в припаркованной рядом машине. Он вылез и присоединился ко входящим в магазин Криваро и Райли. Поначалу Райли казалось, что это скромный магазинчик с витринной, заполненной костюмами – от костюмов вампира и мумии до шикарных платьев из прошлых эпох, где был и костюм дяди Сэма для приближающегося 4 июля.

Однако войдя вслед за Криваро и Маккьюном внутрь, Райли поразилась, насколько большим оказался магазин изнутри, уставленный вешалками, ломящимися от сотен костюмов, масок и париков.

От количества фантазийных штук у Райли перехватило дух. Тут были и пираты, и монстры, и солдаты, и принцы с принцессами, и дикие и домашние животные, и пришельцы из космоса, и вообще все герои, которых только можно себе представить.

У Райли шла кругом голова. В конце концов, Хэллоуин бывает лишь раз в году. Неужели действительно существует круглогодичный магазин со всеми этими костюмами? Если так, то зачем они людям?

«Костюмированные вечеринки», – пронеслось у неё в голове.

Ей вдруг пришло в голову, что ей не следует удивляться, учитывая ужасы, о которых она начинает узнавать. Нет ничего странного в том, что люди желают сбежать от мира, в котором происходит такое, в мир фантазий.

Кроме того, вполне понятно и то, что талантливому фотографу Джанет Дэвис захотелось пофотографировать здесь, среди такого богатого разнообразия образов. Райли была уверена, что она использовала здесь плёнку, а не цифру.

Маски и костюмы монстров напомнили Райли о телевизионном шоу, которое ей очень нравилось раньше: история о девочке-подростке, сражавшейся с вампирами и с прочими демонами.

Однако вскоре Райли шоу разонравилось.

После того, как она узнала о собственной способности проникать в разум убийцы, сага о девочке с суперспособностями и супер-обязательствами теперь казалась слишком недалёкой от истины, чтобы как-то развлекать.

Райли, Криваро и Маккьюн огляделись, но никого не увидели. Маккьюн крикнул:

– Ау, есть здесь кто-нибудь?

Из-за одной из вешалок вышел мужчина.

– Чем могу вам помочь? – спросил он.

Фигура мужчины потрясала. Он был высоким и крайне худым, одетым в футболку с длинными рукавами с принтом смокинга. Ещё на нём были очки в чёрной оправе и с огромным искусственным белым носом, кустистыми бровями и усами.

Ошарашенные Криваро и Маккьюн достали свои значки и представились мужчине.

Совершенно не удивившись визиту ФБР, мужчина представился как Дэнни Касаль, хозяин магазина.

– Называйте меня просто Дэнни, – сказал он.

Райли ждала, что он снимет свои очки, но приглядевшись к нему повнимательней, она поняла: «Это очки с диоптриями».

У очков были очень толстые линзы, и, по всей видимости, Дэнни Касаль носил их всё время и без них почти ничего не видел.

Маккьюн открыл папку.

– У нас есть фотографии двух женщин, – начал он. – Нам нужно узнать, видели ли вы их.

Брови, фальшивый нос и усы подскочили и опустились вниз, когда Дэнни кивнул. Он показался Райли слишком серьёзным и даже суровым мужчиной, чтобы носить такую смешную маску.

Маккьюн достал одну из фотографий и протянул её хозяину магазина.

Дэнни уставился на фото сквозь очки.

– Это не моя обычная клиентка. Не могу ручаться, что она никогда не заходила в магазин, но я её не узнаю.

– Вы уверены? – спросил Маккьюн.

– Да, вполне.

– Имя Марго Бёрч вам о чём-нибудь говорит?

– Эм, да, кажется, слышал по новостям. Но это не точно.

Маккьюн достал другое фото.

– А как насчёт этой женщины? Нам известно, что она заходила сюда, чтобы поснимать.

Райли тоже посмотрела на фотографию. Должно быть, это была Джанет Дэвис. Она впервые видела её живое, ничем не раскрашенное лицо – улыбающееся и счастливое, не подозревающее о ожидающей её страшной судьбе.

– Ах да, – вспомнил Касаль. – Она приходила сюда не так давно. Джанет, фамилию не помню.

– Дэвис, – подсказал Криваро.

– Верно, – кивнул Касаль. – Милая леди. И камера классная – я сам увлекаюсь фотографией. Она предложила заплатить мне, чтобы я позволил ей здесь поснимать, но я не взял. Мне польстило, что она сочла мой магазин достойным её усилий.

Касаль наклонил голову и посмотрел на посетителей.

– Но у вас вряд ли хорошие новости насчёт неё, – угадал он. – Она в беде?

– Боюсь, она была убита, – вздохнул Криваро. – Они обе.

– Правда? – изумился Касаль. – Когда?

– Марго Бёрч была найдена мёртвой пять дней назад. Джанет Дэвис убили позавчера.

– О, – воскликнул Касаль. – Мне так жаль это слышать.

Райли почти не заметила изменений в его голосе или в выражении лица.

Маккьюн сменил тактику. Он спросил:

– Вы продаёте здесь костюмы клоунов?

– Конечно, – ответил Касаль. – А почему вы спрашиваете?

Маккьюн резко вытащил из папки ещё одно фото. Райли охнула, взглянув на него.

На нём была другая мёртвая женщина, одетая в костюм клоуна. Она распласталась на бетоне рядом с мусорным ящиком на аллее. Костюм был очень похож на тот, в который была одета Джанет Дэвис, которую нашли утром в парке – мешковатая ткань, большие пуговицы-помпоны. Но цвета и рисунок немного отличался, как и грим.

«Марго Бёрч, – поняла Райли. – Так её нашли».

Маккьюн спросил Касаля:

– Вы продаёте такие костюмы?

Райли заметила, что Криваро слегка нахмурился, глядя на Маккьюна. Маккьюн явно хотел узнать, как отреагирует на фото Касаль, но Криваро не понравился его чересчур прямой подход.

Однако Райли, как и Маккьюн, желала узнать реакцию мужчины.

Касаль повернулся к Райли. Она никак не могла прочесть выражение его лица. Ей мешали кустистые брови и усы, а кроме того она видела, насколько толстые на самом деле линзы его очков. Искажаясь, его глаза казались направленными слегка в сторону.

«Он как будто в маске», – подумала Райли.

– Это мисс Дэвис? – спросил Касаль Райли.

Райли покачала головой и ответила:

– Нет. Но тело Джанет Дэвис было найдено в похожем состоянии сегодня утром.

По-прежнему не меняя тона голоса, Касаль ответил Маккьюну:

– В ответ на ваш вопрос: да, мы продаём именно такие костюмы.

Он повёл посетителей мимо длинных рядов с костюмами клоунов. Райли поразило, насколько они могут отличаться.

Покопавшись среди потрёпанных курток и мешковатых штанов с заплатами, он сказал:

– Как видите, есть разные типы клоунов. Например, здесь клоун-бродяга – у него порванная шляпа и ботинки, грязный, выцветший на солнце грим, грустные сдвинутые брови и нарисованная щетина. Есть и женский эквивалент.

Он пошёл к груде более пёстрых костюмов.

– Один из родственников бродяги – Август, традиционный европеец, скорее жулик, чем скиталец, любит выслуживаться и подлизываться. У него красный нос, не сочетающиеся между собой элементы одежды. Он может быть как совершенно неуклюжим, так и очень хитрым.

Он стал копаться в костюмах, практически белых, некоторые из которых были покрыты блёстками, а некоторые – с цветными украшениями.

– Это европейский бледноликий Пьеро – сдержанный, уравновешенный, грациозный, умный, всегда следящий за собой. Его макияж прост – полностью белый с красными или чёрными чертами, как у мима; часто носит колпак. Он старший, зачастую шеф Августа, и не всегда добрый. Неудивительно, ведь он становится мишенью большинства шуток Августа.

Касаль двинулся дальше мимо множества разномастных костюмов, говоря:

– Здесь масса клоунов с различными характерами, взятыми из обычной жизни: копы, горничные, дворецкие, доктора, пожарные, кто угодно. А вот и тот тип, который вы искали.

Он показал посетителям ряд ярких костюмов, которые, и впрямь, напомнили Райли жертв на фото и в поле.

– Это гротескные клоуны, – сказал он.

Слово привлекло внимание Райли.

Гротескные.