ГЛАВА ПЕРВАЯ

 

 

Хлои неоднократно предостерегали по поводу того, что стоит разграничивать личную жизнь и работу. Поскольку она являлась федеральным агентом, то при столкновении этих двух миров, все тут же начинало разваливаться на части. Но, честно говоря, она так жила еще с тех пор, как окончила Академию, чему сильно поспособствовал ее отец своим обманом.

Она прекрасно знала, что потратила слишком много времени, размышляя о нем и о том, что он мог, точнее, чего не стал делать восемнадцать лет назад, когда с ее матерью произошла трагедия. Благодаря откровениям Даниэль, которая показала ей дневник мамы, последние несколько недель Хлои прожила в смятении. Теперь она была полностью уверена, что именно отец убил их мать много лет назад, хотя до последнего разговора с сестрой всячески пыталась оправдать его, и даже зашла так далеко, что умудрилась сделать козлом отпущения Рутанну Карвайл.

Теперь же в ее руках была история, написанная почерком матери. У нее было более чем достаточно доказательств, подтверждающих, что их отец не просто преступник, а настоящий убийца.

Все это, естественно, нанесло сильный удар. Хлои изо всех сил старалась не допустить, чтобы данное открытие повлияло на работу, но оно поглощало ее разум в каждую свободную секунду времени. В первые выходные после прочтения дневника она отказывалась отвечать на любые звонки, будь то Даниэль, ее напарник, Агент Роудс или же отец.

«Все, что мне нужно сделать, это обнародовать его, – снова и снова думала Хлои. – Просто выйти, отнести его в Бюро и передать ответственным лицам. Завершить эту грязную главу жизни и посадить ублюдка обратно за решетку».

Но все это было слишком рискованно. Такой поворот событий мог запросто сказаться на ее карьере. И, что еще хуже, внутри все продолжала сопротивляться маленькая девочка, уменьшенная копия ее самой, которая настаивала на том, что нужно все перепроверить… что ее отец на самом деле не был убийцей.

Из-за этой внутренней борьбы Хлои уже не раз выходила на работу в состоянии явного похмелья. С тех пор, как она сделала свое открытие в дневнике, прошло всего двадцать дней. Но даже на работе, как бы она ни старалась оставаться профессионалом и не позволять своим личным демонам вмешиваться в ее деятельность, строки из дневника то и дело всплывали в голове.

«Сегодня ночью он меня душил... и он ударил меня по лицу. Прежде чем я успела осознать, что происходит, он прижал меня к стене и начал душить. Сказал, что если я еще когда-нибудь проявлю к нему неуважение, он убьет меня. Сказал, что у него есть кое-что получше, какая-то другая женщина и жизнь...».

Дневник лежал на журнальном столике. Хлои оставила его там, чтобы не упускать его из виду… и чтобы он всегда напоминал ей о случившемся. Она положила его туда, чтобы не забыть, какой дурой была, отказываясь снять надетые отцом «розовые очки».

Прошло уже двадцать дней, практически три недели с тех пор, как они с Даниэль пришли к единогласному выводу, что это их отец убил маму, когда Хлои решила просто прийти в его квартиру и пришить ублюдка. Была суббота. Она начала пить еще в одиннадцать утра, глядя из окна на улицы Вашингтона, где ни на минуту не останавливалось движение.

Хлои прекрасно знала, как сделать так, чтобы все было похоже на самоубийство. Или же, если не сработает, она прекрасно могла замести свои следы. Она могла удостовериться в его кончине и в том, что к ней полицию ничего не приведет.

Она все тщательно продумала. В голове крутился план действий, большая часть которого была достаточно надежной.

«Это же безумие, разве нет?» – спросила Хлои саму себя.

Но затем сразу вспомнила, как гениально он обвел ее вокруг пальца. Она вспомнила, насколько лояльно относилась к нему даже тогда, когда Даниэль пыталась предупредить ее, что их отец вовсе не тот, за кого себя выдает. И когда все это вдруг разом свалилось на голову… нет, идея прикончить его казалась не такой уж и сумасшедшей.

Начиная свой третий бокал пива, она представляла, как нажимает на курок, убивая отца, но в дверь неожиданно постучали. Хлои поежилась. Их отец уже приходил сюда четыре раза за последние двадцать дней, но она лишь молча стояла по другую сторону, так ни разу и не открыв ему. Однако, этот стук был совершенно другим. Он был похож на волнующую игру на барабане, как в самом начале песни «Closer» группы «Nine Inch Nails», которая являлась одним из любимых треков Даниэль. Это был контрольный стук, о котором они давно договорились, чтобы Хлои могла четко понимать, что за дверью стоит ее сестра.

С усталой улыбкой на лице она открыла. По другую сторону действительно стояла Даниэль, как раз готовясь снова постучать. Она опустила руку и тоже улыбнулась сестре. Все это казалось странным, ведь обычно именно Даниэль была не в том настроении, а Хлои всячески пыталась подбодрить ее. Во всяком случае, так было на протяжении практически всей жизни, особенно с тех пор, как Даниэль обнаружила, какими козлами могут оказаться парни.

– Не выспалась? – спросила сестра, проходя внутрь и закрывая за собой дверь.

– Не особо, – ответила Хлои. – Будешь пиво?

– Сколько сейчас времени?

– Полдень или около того…

– Давай одно, – кивнула Даниэль, подозрительно глядя на сестру.

Хлои прекрасно видела, что они поменялись ролями. Откупорив бутылку и передав ее Даниэль, она заметила в глазах той беспокойство. Что было хорошо… Это говорило о том, что Даниэль, наконец, выросла. И о том, что, столкнувшись с тем, через что им пришлось пройти вместе, сестра смогла устоять самостоятельно, не пользуясь поддержкой Хлои, как было всегда.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – сказала Хлои.

– Нет, не знаешь. Не поверишь, но мне нравится новая Хлои, которая начинает пить до полудня. Мне нравится эта угрюмая, ненавидящая весь мир Хлои. Но я была бы плохой сестрой, если бы не сказала, что беспокоюсь за тебя. Ты не тот человек, кто может залечь на дно и позволить депрессии поглотить себя.

– За этим ты приехала? – спросила Хлои. – Чтобы сказать мне, что беспокоишься?

– Частично. Но есть кое-что еще. И мне нужно, чтобы ты внимательно меня выслушала, хорошо?

– Конечно, – бросила Хлои, усаживаясь с сестрой на диван. Уловив взглядом дневник матери, все еще лежавший на журнальном столике, она мысленно снова вернулась к отвратительной идее убийства собственного отца. И ровно в тот момент, когда Даниэль уселась напротив, Хлои вдруг поняла, что никогда не сможет пойти на это. Она могла фантазировать, строить планы, но она никогда не доведет дело до конца. Она была не таким человеком.

– Как-то раз я смотрела это шоу… что-то вроде «Неразгаданных тайн», – начала Даниэль.

– Надеюсь, это к чему-нибудь нас приведет, – перебила ее Хлои.

– Да. В общем… там был эпизод про женщину, которая спасла жизнь брату. Понимаешь… они были однояйцевыми близнецами. Родились с разницей в пять минут или что-то в этом роде. Однажды вечером она готовила ужин для семьи, как вдруг начался странный приступ в голове… она слышала чей-то голос. И решила, что ее брат попал в беду. Все произошло так резко, что она бросила блюдо и побежала звонить ему. Он не ответил, и тогда она связалась с девушкой брата. Та сходила к нему домой и обнаружила, что грабители ворвались в дом и подстрелили его. Он истекал кровью, но она быстро позвонила в девять-один-один и все закончилось тем, что его спасли. Все было основано на странном чувстве, которое испытала его сестра-близнец.

– Допустим…

Даниэль закатила глаза. Хлои видела, что она внимательно обдумывала свои следующие слова, прежде чем начать.

– Я испытала что-то вроде этого минут сорок назад, – выпалила сестра. – Не так жестко, конечно, как рассказывают по телевизору, но испытала. Достаточно сильные ощущения. И все это… ну, все это странно.

– Никто не вламывался, – ответила Хлои. – В меня не стреляли.

– Я вижу. Но… Не знаю. У меня было это дурацкое чувство близнеца. Просто ощутила, что мне нужно приехать. Извини, если все это звучит глупо. Но… я тебя ни от чего не остановила своим появлением?

Хлои отрицательно покачала головой.

«Лишь от формирования плана убийства нашего отца», – подумала она про себя.

А затем усмехнулась и отпила из бутылки.

– Ты не в порядке, – отметила Даниэль, кивнув на пиво. – Сколько пустых я найду в мусорке?

– Две. И извини, но… кто ты такая, чтобы беспокоиться о количестве выпитого мною алкоголя? У меня еще целая канистра этого дерьма.

– Да мне плевать на то, сколько ты пьешь. Ты вольна зализывать раны так, как тебе угодно. Я просто знаю, что все это не для тебя. Никогда такого не было. Ты привыкла мыслить логически… Ты умна. Я здесь только потому, что ты решила воспользоваться моими старыми стратегиями преодоления трудностей. Вот что меня беспокоит.

– Со мной все хорошо, Даниэль.

Сестра сложила руки на груди и откинулась на спинку дивана. Если она и пришла сюда с действительно хорошими намерениями, то теперь Хлои ощутила, как все это исчезло одним лишь взмахом руки. Взгляд Даниэль стал ледяным.

– Значит, ты хочешь сказать мне, что в прошлом году или около того, когда ты пыталась рассказать мне, какой у нас хороший папа… я просто сорвалась? Мы с тобой уже неоднократно подходили к решению вопроса, но ты все борешься за него. Я заслуживаю немного искренности, Хлои. Я не глупа. Эта бомба с отцом сильно повлияла на тебя.

– Естественно.

– Так расскажи мне, о чем ты думаешь. Скажи мне, о чем мы сейчас говорим. Если честно, то я вообще не понимаю, почему ты до сих пор мучаешься. Неужели этого дневника было недостаточно, чтобы убедить тебя?

– А ты не считаешь, что я уже думала об этом? – спросила Хлои, чувствуя, как раздражается. – И нет… этого дневника недостаточно. Его может быть достаточно, чтобы заново открыть дело, но не более того. Здесь нет четких доказательств… а тот факт, что суд уже прошел, нашего отца посадили в тюрьму, а затем выпустили, лишь все усложняет. Прибавь к этому эпопею с Рутанной Карвайл и все станет лишь одним огромным хаосом.

– То есть ты хочешь сказать, что он, скорее всего, выйдет сухим из воды?

Хлои не стала отвечать. Она допила остатки пива и прошла