ГЛАВА ВТОРАЯ

Следующее утро началось рано с занятий по стрельбе. Макензи считала, что в стрельбе она была довольна хороша. Она всегда неплохо стреляла, а сейчас благодаря хорошему инструктажу и необходимости соревноваться ещё с двадцатью двумя курсантами она стала пугающе хорошим стрелком. Её любимым оружием по-прежнему был Зиг Зауэр, которым она пользовалась в Небраске, поэтому она была рада узнать, что табельным оружием агентов ФБР был Глок, который был с ним чем-то схож.

Она смотрела на бумажную мишень в конце стрелковой галереи. Длинный лист бумаги неподвижно висел на каретке в двадцати ярдах от неё. Макензи прицелилась, сделала три выстрела один за другим и отложила пистолет. Грохот выстрелов отдавался вибрацией в пальцах, и ей нравилось это ощущение.

Когда в конце коридора загорелся зелёный свет, она нажала кнопку на пульте перед собой, и мишень задвигалась. Когда та подъехала ближе, Макензи увидела, куда попали пули. Мишень представляла собой макет человеческого торса выше талии. Две пули попали в верхнюю часть груди, а одна – в левое плечо. Результат был неплохим (но и не великолепным), и пусть Макензи слегка расстроилась, что промазала, она знала, что сейчас стреляла намного лучше, чем во время первого занятия в тире.

Одиннадцать недель. Она была здесь уже одиннадцать недель, и ей ещё многому надо было научиться. Она расстроилась, что промахнулась, потому что эти выстрелы могли оказаться смертельными. Её учили не стрелять на поражение и оставлять смертельные выстрелы в грудь или голову только на крайний случай.

Её рефлексы стали лучше. Она улыбнулась бумажной мишени и затем перевела взгляд на пульт управления, где лежала коробка с патронами. Она перезарядила Глок, нажала на кнопку, и появилась новая мишень. Макензи отправила мишень на отметку двадцать пять ярдов.

Она подождала, пока красный свет на панели не сменится на зелёный, и развернулась. Сделав вдох, она повернулась обратно и сделала ещё три выстрела.

Ровный ряд отверстий от пуль появился чуть ниже плеча бумажной фигуры.

«Намного лучше», – подумала Макензи.

Довольная, она сняла защитные очки и наушники. Убрав за собой место, она нажала на другую кнопку контрольной панели, которая задействовала механизм подачи мишеней. Макензи сняла мишень, свернула её и положила в небольшой рюкзак, который повсюду носила с собой.

Она приходила в тир в свободное время, чтобы оттачивать те навыки, которые, по её мнению, были у неё не на высоте по сравнению с другими курсантами. Она была одной из самых старших в группе, и по кампусу уже ходили слухи о том, что Бюро переманило её, жалкого молодого детектива полиции Небраски, сразу после того, как она завершила дело «Страшилы». По стрельбе у неё были средние показатели по курсу, но она решила, что обязательно выбьется в лидеры к концу учёбы в Академии.

Она должна была доказать, на что способна. И она была к этому готова.

***

После тренировки по стрельбе Макензи сразу направилась на свой последний лекционный предмет – психологию. Курс вёл Самюэль МакКларрен. МакКларрену было шестьдесят шесть, он был бывшим агентом и популярным автором. Из-под его пера вышло шесть книг-бестселлеров по версии журнала New York Times. Книги были посвящены психотипам самых жестоких серийных убийц последнего столетия. Макензи прочла все эти книги и могла слушать его лекции часами. Курс МакКларрена был её любимым, и хотя ассистент директора посчитал, что, исходя из её резюме и опыта работы, ей не было необходимости его посещать, она с удовольствием это делала.

Как обычно, она пришла в аудиторию одной из первых и села на первый ряд. Она достала блокнот и ручку, хотя другие курсанты, заполнившие класс, раскрыли Macbook’и. Она ждала, пока Самюэль МакКларрен займёт своё место у кафедры. Сидящие за Макензи сорок два курсанта были в нетерпении; и каждый из них с жадностью хватал каждое слово преподавателя.

«Вчера мы обсудили с вами психологические модели, которые, по нашему мнению, двигали Эдом Гином. Особое удовольствие получили те из вас, кто не может похвастаться сильными желудками, – сказал МакКларрен. – Сегодня будет нелегче, потому что мы погрузимся в часто недооценённый и невероятно безумный внутренний мир Джона Уэйна Гейси. На его счету двадцать шесть жертв, удушенных жгутом-турникетом. После убийств он хоронил их повсюду от подпола собственного дома до берега реки Де Плейнс. И, конечно же, нельзя не упомянуть, что первое, что приходит на ум большинству при упоминании его имени – это грим клоуна. По сути, дело Гейси – это клинический случай психологических срывов».

Лекция шла своим чередом: МакКларрен говорил, а студенты лихорадочно записывали. Как всегда, час пятнадцать пролетели незаметно, и Макензи хотелось, чтобы лекция не заканчивалась. Пару раз за время занятия слова МакКларрена будоражили в памяти старые воспоминания погони за «Страшилой», особенно те, что были связаны с повторным посещением мест преступлений в попытке пробраться в сознание убийцы. Она знала, что у неё было чутьё на подобные убийства, но старалась это не афишировать. Иногда эти способности пугали её саму и казались не совсем здоровыми, поэтому она предпочитала о них умалчивать.

Когда лекция закончилась, Макензи собрала свои вещи и направилась к выходу. Она была так поглощена обдумыванием того, что только что услышала, что вышла в коридор и совсем не обратила внимания на мужчину, стоящего у двери. Она не заметила бы его вовсе, если бы он её не окликнул.

«Макензи! Привет! Постой».

Она остановилась при упоминании собственного имени, развернулась и увидела знакомое лицо в толпе.

За ней шёл агент Эллингтон. Она совсем не ожидала его здесь увидеть и на минуту оторопела, гадая, зачем он пришёл. Макензи продолжала стоять, и Эллингтон, скромно улыбаясь, быстро нагнал её. С ним был ещё один мужчина, он держался чуть позади.

«Агент Эллингтон, – сказала Макензи. – Как поживаете?»

«Всё хорошо, – ответил он. – Как сама?»

«Отлично. Что ты здесь делаешь? Курсы повышения квалификации?» – пошутила она.

«Нет, вовсе нет, – Эллингтон снова улыбнулся, и это напомнило ей, почему три месяца назад она начала с ним заигрывать и в конечном итоге превратилась в посмешище в собственных глазах. – Макензи Уайт, познакомьтесь со специальным агентом Брайерсом».

Брайерс сделал шаг вперёд и протянул руку. Макензи пожала её, изучающе глядя на мужчину. По виду ему было чуть за пятьдесят. У него были седые усы и добрые голубые глаза. Было видно, что он, будучи южанином-джентльменом, отличается кротким нравом. Макензи много слышала о людях его типа с тех пор, как перебралась в Вирджинию.

«Рад познакомиться», – сказал Брайерс, пожимая ей руку.

Когда с приветствиями было покончено, Эллингтон как обычно сразу перешёл к делу. «Ты сейчас занята?» – спросил он.

«Сейчас нет», – ответила Макензи.

«Если у тебя есть минутка, мы с агентом Брайерсом хотели бы кое о чём с тобой поговорить».

Во время этих слов Макензи увидела лёгкий налёт сомнения во взгляде Брайерса. Если задуматься, Брайерс заметно нервничал. Возможно, поэтому поначалу он показался ей таким скромным.

«Конечно», – ответила Макензи.

«Пойдём сюда, – сказал Эллингтон, жестом приглашая их войти в небольшую аудиторию в конце здания. – Я куплю тебе кофе».

Макензи вспомнила, когда в последний раз Эллингтон проявлял к ней такой интерес. Благодаря ему она оказалась здесь, в шаге от воплощения мечты стать агентом ФБР. И поэтому она с готовностью пошла за ним сейчас, на ходу бросив взгляд в сторону Брайерса и не понимая, почему он так нервничает.

***

«Получается, ты почти закончила учёбу?» – спросил Эллингтон, когда все трое уселись за стол после того, как он купил им кофе в крошечном буфете.

«Осталось два месяца», – ответила Макензи.

«Лекции по контр-терроризму, пятнадцать часов практических занятий и двенадцать занятий по стрельбе, да?» – сказал Эллингтон.

«Откуда тебе это известно?» – с тревогой спросила Макензи.

Эллингтон пожал плечами и усмехнулся: «Когда ты сюда приехала, у меня появилось новое хобби: я слежу за твоими успехами. Я тебя рекомендовал, поэтому моя задница тоже, в какой-то степени, под ударом. Ты произвела впечатление на всех, кого нужно было впечатлить. На данном этапе твоя учёба – это всего лишь формальность. Если, конечно, ты не пустишь всё на самотёк за оставшиеся восемь недель, то, я бы сказал, ты уже одной ногой в Бюро».

Он сделал глубокий вдох, собираясь с духом сказать то, что хотел.

«И именно поэтому я хотел поговорить с тобой. Агент Брайерс оказался в затруднительном положении, и ему может понадобиться твоя помощь. Пусть он сам всё объяснит».

Брайерс по-прежнему выглядел так, словно не был до конца уверен, что поступает правильно. Это было видно даже по тому, как он отставил стакан с кофе в сторону и молчал пару секунд перед тем, как заговорить.

«Как сказал агент Эллингтон, ты сумела произвести впечатление на руководство. За последние два дня я трижды слышал в разговорах упоминание твоего имени».

«В каком контексте?» – спросила Макензи, немного нервничая.

«Сейчас я расследую одно дело, от работы над которым отказался мой напарник, хотя мы проработали вместе тринадцать лет, – начал объяснять Брайерс. – Ему скоро на пенсию, поэтому это не удивительно. Я люблю его, как брата, но с него хватит. За двадцать восемь лет службы агентом он повидал всякого и не захотел, чтобы ещё один кошмар омрачил его отставку. Следовательно, его место оказалось вакантным. Я не ищу постоянного напарника, а лишь того, кто поможет завершить текущее расследование».

Макензи внутренне трепетала от волнения, понимая, что не должна выдавать своих чувств до тех пор, пока не возникнет необходимости произвести должное впечатление. «И поэтому всплыло моё имя?» – спросила она.

«Верно», – ответил Брайерс.

«Но должны же быть в вашем распоряжении опытные агенты, которые подойдут на эту роль лучше меня?»

«Уверен, что так и есть, – прозаично сказал Эллингтон, – но, насколько нам пока известно, это дело парой деталей напоминает дело «Страшилы». Это и факт, что твоё имя сейчас на слуху, заставило начальство думать, что ты подойдёшь для этой роли».

«Но я пока не агент, – заметила Макензи. – Я хочу сказать, что вряд ли вы сможете отложить расследование подобного дела на целых два месяца».

«Мы и не собираемся, – сказал Эллингтон. – Пусть мои слова рискуют прозвучать помпезно, но Бюро не будет предлагать подобное первому встречному. Я уверен, что любой из твоих сокурсником готов убить за такую возможность. Ситуация выходит за рамки обычной, и не все в верхах Бюро разделяют нашу позицию».

«Но это как-то… неэтично», – сказала Макензи.

«Верно, – подтвердил Эллингтон. – Фактически, это ещё и незаконно, но мы не можем игнорировать сходства между этим делом и тем, что ты раскрыла в Небраске. Мы можем либо прямо сейчас ввести тебя в расследование или ждать ещё три-четыре дня, пока агент Брайерс не найдёт нового напарника. А время для нас сейчас играет важную роль».

Конечно, Макензи хотела начать работу, пусть это и казалось преждевременным.

«У меня есть время всё обдумать?» – спросила она.

«Нет, – ответил Эллингтон. – Сразу после этого разговора в твою квартиру доставят материалы по делу, чтобы ты с ними ознакомилась. У тебя будет несколько часов, а вечером я позвоню, и ты скажешь, берёшься ты за него или нет. Но, Макензи… я бы не рекомендовал тебе упускать такую возможность».

Она и сама это понимала, просто не хотела показаться слишком взволнованной или самоуверенной. Конечно, она нервничала, и это трудно было скрыть от посторонних глаз. Это был её шанс. А если такому опытному агенту, как агент Брайерс, требовалась её помощь… Это было просто восхитительно.

«Вкратце вот, что мы имеем, – сказал Брайерс, наклоняясь ближе и говоря тише. – У нас два тела, обнаруженные на одной и той же свалке. Обе жертвы – молодые женщины. Одной было двадцать два, а второй – девятнадцать лет. Их обнаружили без одежды. Тела были покрыты синяками. У последней жертвы обнаружены следы насилия, но следов биологических жидкостей не нашли. Тела появились с разницей в два с половиной месяца, но то, что их обнаружили в одном и том же месте, с одинаковыми повреждениями…»

«Это не совпадение», – задумчиво добавила Макензи.

«Скорее всего, нет, – продолжил Брайерс. – Поэтому скажи-ка мне… Представим, что это твоё дело. Тебе его только что передали. Каков будет твой первый шаг?»

На поиск ответа у Макензи ушло не более трёх секунд. Когда она его озвучила, то мгновенно поняла, что знала, что была права. Если до этого у неё и были какие-то сомнения относительно того, браться за дело или нет, то сейчас они улетучились.

«Я бы начала с осмотра свалки, – сказала она. – Я бы сама осмотрела места преступлений, увидела всё своими глазами. Потом я бы поговорила с семьями жертв. Женщины были замужем?»

«Первая жертва, – сказал Эллингтон. – Они прожили с мужем шестнадцать месяцев».

«Тогда, – добавила Макензи, – я бы начала с осмотра свалки и разговора с мужем».

Эллингтон и Брайерс многозначительно переглянулись. Эллингтон кивнул и забарабанил пальцами по столу. «Так ты с нами?» – спросил он.

«Я в деле», – ответила Макензи, больше не в силах скрывать собственного восторга.

«Хорошо, – добавил Брайерс. Он потянулся в карман, достал ключи и бросил их через стол. – Не вижу смысла терять время. Поехали».