«Именно, мам», – вмешался Стивен. «Это просто еда… Еда, которую я, скорее всего, даже не попробую, потому что буду слишком нервничать. Кому не понравится еда на моем свадебном приеме, может идти домой и прихватить по дороге шаурму».

Под столом Хлои сжала руку Стивена. Очевидно, он почувствовал ее раздражение. С матерью он спорил редко, зато всегда в таких случаях выглядел героем.

«Ну, это не лучшая позиция», – сказала Салли.

«Он прав», – вступил в разговор Уэйн Бреннан, отец Стивена. Он сидел на другом краю стола перед опустевшим – уже в третий раз за вечер – винным бокалом. Дотянувшись до бутылки красного, чтобы наполнить его вновь, он продолжил: «На свадьбе на еду всем плевать. Народ хочет выпить, а у нас будет открытый бар, так что…»

Разговор оборвался, и по кислой мине Сали было ясно, что она по-прежнему считала цыпленка ужасной идеей, и никто не мог ее переубедить.

Но все уже привыкли. Она придиралась к каждому решению Хлои Стивена, которое касалось свадьбы. И никогда не уставала напоминать им, кто платит за торжество.

Оказалось, что Пайнкрест был не только родным город Хлои, но и теперешним домом родителей Стивена. Они переехали пять лет назад в один из пригородов, Илон. Помимо работы Стивена, это была еще одна причина, по которой они с Хлои выбрали это место. Стивен был программистом и работал на госконтору, в которой ему сделали предложение, от которого нельзя отказаться. Хлои стажировалась в ФБР и писала магистерскую работу по Уголовному Праву, так что близость к штаб-квартире ФБР в Балтиморе тоже была ей на руку.

Не смотря на все плюсы, Хлои уже жалела о том, что придется жить так близко к родителям Стивена. Уэйна вполне можно было терпеть, но Салли Бреннан была, мягко выражаясь, высокомерной стервой, любившей совать свой нос дела, которые ее абсолютно не касались.

Бреннаны были довольно милой четой – оба на пенсии, состоятельные и, по большей части, счастливые. Но они чрезмерно опекали Стивена. Он был их единственным сыном и много раз признавался Хлои, что родители всегда его баловали и этим испортили. Даже теперь они часто обращались со своим двадцативосьмилетним сыном, как с ребенком и стремились принимать за него все решения, чтобы оградить от ошибок. Хлои, зная это, внутренне содрогалась каждый раз, когда они собирались обсуждать организацию свадьбы. Увы, именно этим они и должны были заняться за ужином, так что Салли, не теряя времени, начала с критики свадебного меню.

«Ну, как вам дом?» – спросил Уэйн, которому, как и Хлои, не терпелось сменить тему.

«Прекрасно», – ответила Хлои. «Через пару дней найдем выход из этого коробочного лабиринта».

«О, и угадайте, что?» – добавил Стивен. «Через два дома живет одноклассница Хлои по старшей школе. Вот это совпадение, да?»

«Ну, ничего удивительного», – сказал Уэйн. «Этот проклятый городок слишком мал. Рано или поздно здесь натыкаешься на всех старых знакомых».

«Особенно в новых районах, где дома строят один на другом», – с усмешкой бросила Салли, прозрачно дав понять, что она думает об их выборе места.

«Наши дома вовсе не стоят друг на друге», – возразил Стивен.

«Да, у нас немаленький двор», – добавила Хлои.

Салли пожала плечами и пригубила вино. Похоже, она раздумывала над своей следующей репликой и даже, возможно, хотела оставить ее при себе, но в итоге не сдержалась.

«Кроме этой твоей одноклассницы в Пайнкресте есть еще кое-кто, правда?» – спросила она. «Если я не ошибаюсь, твоя сестра тоже здесь живет».

«Не ошибаетесь».

Хлои сказала это твердо, но не грубо. Салли Бреннан никогда не скрывала, что не любит Даниэль, хотя они виделись всего дважды. Ей выпала участь быть одной из стереотипных скучающих домохозяек, которые живут сплетнями и скандалами, поэтому, узнав, что у Хлои есть сестра с трудным темным прошлым, Салли была одновременно возмущена и заинтригована.

«Давай не начинать, мам», – попросил Стивен.

Хлои должна была бы радоваться, что он ее защищает, но она чувствовала себя уязвленной. Обычно, когда разговор заходил о Даниэль, Стивен принимал сторону матери, но у него обычно хватала ума вовремя замолчать, а у Салли – нет.

«Она будет подружкой невесты?» – спросила Салли.

«Да».

Салли не закатила глаз, но по выражению ее лица все и так было ясно.

«Она моя сестра», – сказала Хлои. «Поэтому, да, я попросила ее быть подружкой невесты».

«Логично, – ответила Салли, – но я всегда думала, что подружку невесты нужно выбирать очень тщательно. Это большая честь и ответственность».

Хлои пришлось схватиться за край стола, чтобы не высказать первое, что пришло ей в голову. Заметив ее напряжение, Стивен постарался спасти ситуацию. «Мам, это не обсуждается. Даниэль справится, а, если даже что-то пойдет не так, я ее подстрахую. Это моя свадьба, мама. Я никому не позволю ее испортить».

На этот раз Хлои едва не закатила глаза. Он опять нашел способ встать на ее сторону и при этом угодить родителям. Хлои хотелось, чтобы он хоть раз по-настоящему вступился за Даниэль. Она знала, что Стивен, на самом деле, не думал плохо о ее сестре, но просто подыгрывал матери. Это было отвратительно.

«Хватит болтать ерунду», – подал голос Уэйн, накладывая вторую порцию жареной картошки. «Поговорим лучше о футболе. Хлои, ты ведь болеешь за «Редскинс»?»

«Конечно, нет. За «Гигантов»».

«Одна беда», – сказал Уэйн со смешком.

Атмосфера разрядилась. Хлои всегда ценила Уэйна за его умение не обращать внимания на стервозность жены и переводить разговор в приземленное русло, нравилось его супруге это или нет. Хлои хотелось, чтобы Стивен перенял у отца эту черту.

И все же, весь вечер Хлои невольно спрашивала себя, а не права ли бы Салли. Даниэль была не той девушкой, какая может нарядиться, выйти на люди и вести себя тихо. Для ее сестры свадьба будет испытанием, и Хлои гадала, как она его выдержит.

На фоне всех волнений в голове Хлои мелькали образы маленьких девочек, которыми они были много лет назад. Они сидели на крыльце, а мимо них из квартиры выносили мешок с телом. Она знала, что в тот момент что-то сломалось. Той ночью она потеряла сестру.

Что-то подсказывало ей, что Даниэль больше никогда не станет прежней.

Глава четвертая

Когда Хлои с инструктором по полевой работе приехали на место преступления, шел дождь. Выходя из машины под зябкую морось, Хлои чувствовала себя в низшей лиге. Стажерам, по очереди выезжавшим на вызовы с инструктором, не давали громких дел – к примеру, сейчас им достался типичный случай домашнего насилия. Подробности дела не показались Хлои слишком ужасными, но сами слова «домашнее насилие» заставляли ее сжиматься внутри.

У нее была на то причина – после смерти матери она часто слышала это словосочетание. Ее инструктору наверняка было известно о ее прошлом, о том, что случилось с ее родителями, но утром перед выездом он об этом не упоминал.

В тот первый день они приехали в городок Уиллоу-Крик в пятнадцати милях от Балтимора. Хлои проходила стажировку в оперативной группе ФБР, и, на этот раз, на подходе к простому двухэтажному дому сопровождавший ее инструктор даже разрешил ей идти первой. Инструктора звали Кайл Грин, ему было сорок пять, и он перестал заниматься полевой работой после травмы колена, полученной в погоне за подозреваемым. Полностью восстановиться ему так и не удалось, поэтому он согласился обучать стажеров и быть им своего рода наставником. С Хлои до этого дня они были знакомы только по двум коротким видеозвонкам.

«Я должен тебя предупредить кое о чем, прежде чем мы войдем», – сказал Грин. «Не хотел говорить тебе раньше, чтобы ты не мучилась все утро».

«Ладно…»

«Это действительно дело о домашнем насилии. Но еще это дело об убийстве. Внутри тело. Относительно свежее».

«О…» – протянула Хлои, не сдержав шок.

«Понимаю, ты такого не ожидала. Но мы говорили с начальством насчет тебя и решили, что, пожалуй, стоит показать тебе всю изнанку нашей работы с самого начала. У нас давно зрела мысль дать стажерам больше обязанностей, чтобы они могли себя показать. Судя по твоему досье, ты отличный кандидат для эксперимента. Надеюсь, ты не против».

Хлои немного растерялась и не знала, как ответить. Ей хотели дать больше обязанностей, а значит, и более пристально следить за ее работой. Что ж, она никогда отступала перед испытаниями, и не собиралась начинать.

«Я ценю эту возможность».

«Вот и славно», – сказал инструктор так, будто ни капли в ней не сомневался.

Он жестом позвал ее за собой, и они прошли через крыльцо, где двое агентов что-то обсуждали с судмедэкспертом. Хлои, как могла, готовила себя к зрелищу внутри, но все равно дернулась, увидев женские ноги, торчащие из-под кухонного стола.

«Обойди тело, – сказал ей Грин, – и расскажи мне, что ты видишь: и на теле, и вокруг. Покажи мне ход своих мыслей».

Хлои уже видела трупы за время стажировки – в Филадельфии они не были редкостью. Но здесь было иначе. Слишком близко к дому, слишком знакомо. Она Подошла к кухонной стоке и посмотрела на место преступления сверху вниз.

Жертвой была женщина лет тридцати. Ее ударили по голове тяжелым предметом – вероятно, тостером, обломки которого валялись рядом. Удар пришелся на левую бровь и был настолько сильным, что раздробил глазницу. Пострадавший глаз выглядел так, будто мог вытечь на пол в любой момент. Вокруг головы жертвы растеклась лужа крови, похожая на нимб.

Пожалуй, самым странным было то, что спортивные штаны на женщине были стянуты до лодыжек, а белье – до колен. Хлои наклонилась ниже в поисках деталей. Сбоку на шее жертвы она разглядела мелкие царапины, свежие на вид и, похоже, оставленные ногтями.

«Где муж?» – спросила Хлои.

«Под арестом», – ответил Грин. «Он уже во всем признался и рассказал подробности полиции».

«Но, если это домашняя ссора, почему вызвали ФБР?» – спросила Хлои.

«Потому что у него уже был привод за избиение жены три года назад. Она тогда попала в реанимацию, но не стала выдвигать обвинения. А две недели назад IP-адрес его домашнего компьютера попал в список по подозрению в распространении видео с насилием».

Хлои сопоставила новую информацию с тем, что видела. Кусочки паззла начали сходиться у нее в голове, и она начала объяснять вслух.

«Судя по прошлому этого мужчины, он склонен к насилию. К ультра-насилию, если принять разбитый тостер в расчет. То, что штаны и белье спущены, указывает на то, что он пытался заняться с ней сексом здесь, на кухне. Возможно, они занимались сексом, но она хотела прекратить. Следы ногтей на шее говорят о том, что секс был грубым и, вероятно, не по согласию».

Она сделала паузу и присмотрелась к крови. «Кровь выглядит относительно свежей. Думаю, убийство произошло не больше шести часов назад».

«И какими бы были твои дальнейшие шаги?» – спросил Грин. «Если бы этот парень не сидел сейчас за решеткой, а был бы в розыске? Что бы ты сделала?»

«Я бы проверила, был ли половой акт. Можно было бы получить его ДНК и пробить по базе. А до результатов анализа я бы обыскала спальню на предмет бумажника, прав или других документов. Разумеется, это если бы мы не подозревали, что убийца – муж. А так его имя должно быть в телефонной книге».

Грин улыбнулся и кивнул. «Верно. Ты удивишься, если узнаешь, сколько новичков не понимают, что это вопрос с подвохом. Ты же дома у подозреваемого – конечно, ты знаешь, как его зовут. Но если бы мы думали, что убийца – кто-то чужой, то сделали бы так, как ты сказала. И еще… Файн, ты в порядке?»

Вопрос застал Хлои врасплох, потому что она не была в порядке. Ее взгляд замер на пятне крови на кафельной плитке, а в памяти всплывало другое пятно – на синем ковре у подножия лестницы.

Ни с того ни с сего она начала терять сознание. Ее тошнило, а держаться за кухонную стойку было все сложнее. Хлои испугалась. Ей стало стыдно.

Неужели так со мной будет на любом месте преступления? Каждый раз, когда дело будет хоть отдаленно похоже на мамино?

В ее ушах звучали слова Салли. Первое, что она сказала, познакомившись с Хлои, было: Не знаю, как из женщины может получиться годный агент. Особенно, с такой травмой в прошлом, как у тебя. Интересно, подобное потрясение хоть когда-нибудь забывается..?

«Извините, простите…» – пробормотала она, оттолкнулась от стойки и выбежала на улицу. Чуть не рухнув на ступеньках крыльца, она добежала до лужайки, готовясь к тому, что ее сейчас вырвет.

К счастью, судьба ее пощадила и избавила от такого позора. Она начала глубоко дышать, и настолько сконцентрировалась на вдохах и выдохах, что почти не заметила, как Грин вышел на крыльцо вслед за ней.

«Меня тоже задевают некоторые дела», – сказал он Хлои. Он не стал подходить ближе, уважая ее пространство. «Будут вещи и похуже. Увы, через какое-то время просто теряешь к ним чувствительность».

Она кивнула, потому что слышала это много раз. «Я знаю. Просто… Эта сцена мне кое-что напомнила. А разбираться с теми воспоминаниями я пока не готова».

«В нашем бюро работают превосходные психотерапевты. Они помогают агентам справляться с такими проблемами. Так что, не думай, что когда-нибудь останешься один на один со своей болью, или что твоя чувствительность делает тебя неподходящей для нашей работы».

«Спасибо», – сказала Хлои, сумев наконец выпрямиться.

Внезапно она поняла, что очень скучает по сестре. Как бы мрачно это ни звучало, она всегда с любовью вспоминала о Даниэль, когда мысли о дне смерти их матери тревожили ее сердце. Сейчас было также. Хлои не могла не думать о Даниэль. Та многое пережила в последние годы – жертва обстоятельств и собственных необдуманных решений. Теперь, когда они снова жили так близко географически, Хлои хотелось стать по-настоящему ближе к сестре.

2 3 4

...

Премиум

4.22

(423 оценки)