Цитаты из книги «Христианская наука или Основания Герменевтики и Церковного красноречия»

Если так называемые философы, особенно Платоники, как-нибудь случайно сказали что-либо истинное и сообразное с нашею Религиею, то такого учения мы должны требовать от них, как от незаконных владетелей, а не бояться его. Ибо, как Египтяне имели не одних идолов и тяжкие работы, чем народ Израильский должен был гнушаться и чего избегал, но, вместе с тем, имели серебряные и золотые сосуды и украшения, имели различные одежды, что оный народ, выходя и Египта, по самому определению Божию, истребовал себе у них как бы для лучшего употребления и чем Египтяне, как не знавшие надлежащего употребления, сами ссудили Израильтян без собственного о том сознания: так и науки языческие заключают в себе не одни только пустые и суеверные вымыслы, предлагают не одно тяжелое бремя бесполезного труда, чего должен отвращаться и убегать каждый из нас, оставляющий общества языческие и последующий Христу, но содержат в себе и благородные познания весьма благоприятные пользе истины, содержат и некоторые правила нравственные, весьма бтагопотребные, и немалое число истин, относящихся к почитанию единого Бога. Все сие, лучшее в учении язычников, есть как бы серебро и золото, не сотворенное ими самими, а только ископанное, так сказать, в рудниках Божественного, всеисполняющего Провидения, – есть драгоценность, злоупотребляемая ими на служение демонам, которую, однако, Христианин, мысленно чуждаясь опасного в других случаях сообщения с язычниками, должен исторгать у них для пользы Евангелия.

Не должно заниматься и теми из них, которые не слишком нужны и служат только для одного удовольствия.

не должно без всякого исследования увлекаться никаким учением, преподаваемым вне Церкви Христовой, и вверяться ему, как руководству к достижению блаженной жизни; напротив, всегда должно предварительно рассудить о нем со всем вниманием и осторожностью.

Но кто, полюбив все сии науки, только тщеславился бы познанием их пред неопытными, а не старался бы исследовать, от чего именно те из них истинны, которые он нашел действительно истинными, от чего другие не только истинны, но и неизменяемы; кто, от образа предметов чувственных восходя к душе человеческой, познал бы, что и она есть существо изменяемое – бывает образованна и необразованна – и, несмотря на то, занимает среднее место между истиною неизменяемою, которая выше ее, и всеми прочими предметами, которые изменяемы и ниже ее, – кто, говорю, познал бы все это, но не обращал своих познаний к славе и любви единого Бога – Творца всяческих, такой человек достоин имени только ученого человека, но отнюдь не мудреца.

Что касается до науки о числах, то и для самого простого человека ясно, что она сотворена не людьми, но только исследована и открыта ими. Ибо в ней нельзя делать по произволению таких перемен, какие делаются в круге других наук

Бывают умозаключения верные по соединению мыслей, но неверные по самым мыслям, кои выходят из какого-либо ложного положения, принятого за истину тем, с кем мы говорим.

Софистическою речью называется и та, которая, хотя не заключает в себе подобных хитросплетений, но более обильна в рассуждении красоты слов, более изысканна, нежели сколько бы требовала того важность ее предмета.

Теперь остается сказать о науках умственных, из коих особенно достойны нашего внимания наука рассуждать и наука счислять. Первая весьма много способствует к разрешению трудных мест Писания; но не должно употреблять ее из о желания спорить и детского тщеславия уловлять противника. Ибо много есть так называемых софизмов, то есть, ложный следствий на основании истинных причин, которые так бывают иногда правдоподобны, что, будучи принимаемы без надлежащего внимания, уловляют не только людей простых, но и самых остроумных.

Таковы сказания о местоположении стран, о свойствах известных животных, дерев, трав, камней и других вещей. О всех сих предметах мы рассуждали выше и сказали, что знание их способствует к уразумению многих иносказательных мест Писания; только они сами не должны быть употребляемы вместо знаков, ведущих к какому-либо суеверию – в сем последнем отношении занятие ими мы уже назвали непозволительным.

к числу совершенно бесполезных изобретений человеческих относятся тысячи различных басен и вымыслов, которыми издавна забавляются люди.