Цитаты из книг автора «Блаженный Августин»

Как же ответить мне тем, кто вопрошает: «Что делал Бог до того, как сотворил небо и землю?» Не стану отделываться той известной шуткой, что, дескать, Бог уготовлял преисподнюю тем, кто дерзнет допытываться о высоком. Одно дело рассуждать, совсем другое – высмеивать. Лучше уж честно признаться в незнании, чем изводить всех своими остротами. Я положительно утверждаю только одно: Ты, Господи Боже наш, один Творец вселенной; и если под именем неба и земли разумеются все твари, созданные Тобой, то я смело говорю: до сотворения неба и земли Бог не делал ничего, ибо делать для Бога – значит творить. О, если бы я знал все, что мне нужно знать, также ясно как то, что прежде сотворения мира не было никакого мира! ГЛАВА XIII

Не осуетствовали ли, не возгордились ли древностью рода своего те, которые говорят нам: «Что делал Бог до того, как сотворил небо и землю? Если Он пребывал в покое, то почему не остался в нем и далее? Если же в Нем возникло новое желание нечто сотворить, то в чем же тогда заключается неизменность Его воли: ведь необходимо было изменение в Нем, коль скоро возникло новое желание. Воля Божия присуща Богу и предваряет всякое творение:

Прими жертву мою, приносимую языком моим, который Ты　сотворил и　побудил исповедать имя Твое. «Все кости мои скажут: Господи! кто подобен Тебе?» (Пс. XXXIV, 10), ибо исцелены. Что нового может сказать Тебе чело-век, исповедуясь пред Тобою: открыто Тебе сердце его; Тебе ведома жестокость его, которую Ты　смягчаешь, когда хочешь, милостиво прощаешь или караешь, ибо «ничто не　укрыто от　теплоты» Твоей (Пс. XVIII, 7). Хвалит Тебя душа моя, желая возлюбить. Хвалят Тебя все творения Твои, всякая душа, обратившаяся к　Тебе, все живое и　неодушевленное устами созерцающих их. Да воспрянет душа от　усталости, да взойдет к Тебе через творения Твои, дивно Тобою сотворенные, да обновится у　Тебя и　станет сильной

Насколько　же велик Тот, Кто создал это целое – Господь наш, Который пребывает вовек, ибо кто заменит Его?

оно-только часть целого, но не　целое; части　же не　существуют одновременно, но, сменяя друг друга, они подобны актерам, играющим свои маленькие роли в　одной большой пьесе. Это также похоже на　нашу речь: она не　будет целой, если каждое произнесенное слово будет постоянно звучать вместо того, чтобы исчезнуть и　уступить место другому слову. «Буду восхвалять Господа, доколе жив» (Пс. CXLV, 2), Господа, Создателя всего. И да не　прилепится душа к　миру в　чувственной любви, ибо мир идет к　небытию, терзая душу смертной тоской; стремится душа отдохнуть на　том, что любит, но　где отдохнуть ей в　этом мире, постоянно ускользающем, как угнаться за　ним плотскому чувству, как удержать даже то, что здесь, под рукой? Медлительно плотское чувство, ограниченность – свойство его; как догнать ему то, что стремительно мчится к　своему концу? Ибо словом Твоим всему обозначен предел.

«Боже сил! восстанови нас; да воссияет лице Твое, и　спасемся!» (Пс, LXXIX, 8). Куда　бы ни　обратилась душа, кроме Тебя, повсюду ожидает ее　боль, хотя　бы и　встретила она красоту, но　красоту вне Тебя и　вне себя. Да и　что это за　красота, если она – вне Тебя? Прекрасное рождается и　умирает; родившись, оно растет, стремясь расцвести, а　расцветя – стареет и　гибнет. Не　всегда, впрочем, успевает состариться, но　гибнет – всегда. И　чем скорее родившееся растет, утверждая этим свое бытие, тем скорее оно стремится к　небытию. Такова судьба всего преходящего, ибо

[11]. И　мне казалось, что у　нас с　ним была одна душа в　двух телах: потому-то и　стала мне противна жизнь, что не　хотел я　жить наполовину, потому-то и　страшила смерть, что казалось мне, пока я　живу, и　друг мой еще не　совсем мертв.

был несчастен, но　несчастная жизнь моя была мне все　же дороже моего дорогого друга. Я　готов был изменить ее, если　бы это могло вернуть мне друга, но не　готов был расстаться с　нею ради нег

«Подожди, он скоро придет», как это бывало прежде во время его отсутствия. Я вопрошал душу мою: «Что унываешь ты, душа моя, и что смущаешься?», и не знала она, что ответить, хотя я и говорил ей: «Уповай на Бога» (Пс. XLI, 6). Но она не слушалась меня, ибо друг, которого она любила и потеряла, был реальнее тех призраков, уповать на коих я ей велел. Лишь слезы могли утешить меня, они одни стали отрадой души моей.

Болезнь, от　которой я　тогда страдал, мог исцелить только Ты, Целитель душ и　тел, Который «гордым противится, а　смиренным дает благодать»