Только медитация может устранить ум, ничто другое. Медитация – это самоубийство ума, ум совершает самоубийство. Когда вы можете отстранить ум – без всякой химии, без всякого физического воздействия – тогда вы становитесь мастером. И когда вы стали мастером, все обновляется. Так было всегда. Отныне и во веки веков все новое, юное, чистое. Смерть никогда не происходит в этом мире. Это бесконечная жизнь.

Однажды ночью она несла старое ведро, полное воды.

И вы несете это старое ведро, полное воды. Ум – это старое ведро, а мысли – вода. Вы цените свои мысли так высоко, что не можете отбросить это старое ведро. Потому что в таком случае, где окажутся ваши мысли? Вы так держитесь за них, словно они глубочайший источник благодати, глубочайший источник тишины, будто благодаря им вы собираетесь постичь жизнь и неведомые сокровища этой жизни. Вы никогда ничего подобного не постигали с помощью мыслей. Это безнадежные мечты.

Чего вы достигли с помощью мыслей? Ничего, кроме беспокойства, напряжения. Но вы цепляетесь за них в надежде, что однажды, когда-нибудь в будущем, с помощью размышлений вы познаете истину. До сих пор этого не случилось и никогда не случится. Этого никогда не случится, потому что об истине не надо думать. Она здесь. Вам нужно лишь быть внимательным. Нет нужды думать о ней. Думать надо, когда ее здесь нет, когда вы блуждаете в темноте. Но нет темноты в бытии; бытие – это абсолютный свет. Нет необходимости блуждать. Вы без всякой необходимости бредете с закрытыми глазами, и вы думаете: «Если перестать идти на ощупь, я потеряюсь». Думание и значит блуждание.

Медитация – это открывание глаз. Медитация – это смотрение. Вот почему индусы называли медитацию даршаном. Даршан – это смотрение: нужно смотреть, а не думать. Само смотрение трансформирует. Но вы несете мысли в этом старом ведре, продолжаете латать его, заботиться о нем: если оно развалится, что станет с вашими бесценными мыслями? А они вовсе не бесценные.

Сделайте вот что: маленький эксперимент. Заприте дверь, сядьте в комнате и начните записывать свои мысли – все, какие придут в голову. Ничего не меняйте: вам не надо будет ни перед кем отчитываться. Просто записывайте все в течение десяти минут, а потом перечитайте – это то, о чем вы думаете. Перечитав, вы решите, что это записки сумасшедшего. Если вы покажете этот листок лучшему другу, он посмотрит на вас и тоже подумает, не сошли ли вы с ума. Но он ничем не лучше. Мы продолжаем прятать свое безумие. Мы носим маски, а за этими масками искаженные безумием лица.

Почему вы так цените мысли? Вы стали зависимы от них – это наркотик, химия. Запомните хорошенько: размышления – это химия, это наркотик. Как только вы начинаете думать, вы погружаетесь в своего рода гипнотический сон. Вот почему это так затягивает, как опиум. Вы можете забыть о реальном мире, о заботах, об обязанностях. Вы погружаетесь в иной мир внутри себя – в мир мечтаний, размышлений.

Те, кто долгие годы изучал науку сна, говорят, что сон нужен, чтобы видеть сновидения. А если спросить этих ученых, зачем нужны сновидения, они объяснят, что сновидения нужны, чтобы оставаться в здравом уме, так как в сновидениях вы можете отбросить свое безумие. Вся ночь – это очищение. В снах вы отбрасываете свое сумасшествие и утром просыпаетесь здоровым. Весь день вы можете вести себя разумно, ведь впереди ночь, когда можно снова окунуться в безумства. Ученые говорят, что если на несколько дней вас лишить сна и сновидений, вы сойдете с ума, потому что если не будет очищения, начнет прорываться безумие. Вы взорветесь.

Ночью вы спите – это очищение. Днем вы думаете – и это тоже очищение, потому что это помогает вам оставаться во сне. Это наркотик. Вам не надо беспокоиться, что сейчас произойдет. Вы закрываетесь внутри собственных мыслей. Они вам хорошо известны, вам уютно, это ваш дом, пусть грязный и старый, но вы так долго жили в нем, что привыкли ко всему. Вы привыкли к своей тюрьме. Такое случается с заключенными: если они проводят слишком много времени в тюрьме, то боятся выйти оттуда, они боятся свободы. Свобода страшна тем, что приносит новую ответственность. А расставание с умом ни с чем не сравнимо – это абсолютная свобода. Индусы называли это мокша – абсолютная свобода. Это нельзя сравнить ни с чем – темница разрушена, и над вами бесконечное небо. Страх сковывает вас, вы мечтаете вернуться обратно – в привычное убежище, укрепленное, окруженное стенами.

Если бесконечность где-то там, вы не боитесь. Бесконечность всегда подобна смерти. Вы привыкли к определенности, когда границы четко очерчены, а различия заметны невооруженным глазом. Вот почему вы не можете отбросить мысли, не можете отбросить ведро. А ведро становится все тяжелее, тяжелее и тяжелее, разбухая, как ваш живот; чем больше мыслей вы заталкиваете в себя, тем больше разбухаете. Но живот может лопнуть, если без конца набивать его – с умом такого не бывает.

В самом обычном уме могут уместиться все библиотеки мира. В вашей маленькой голове семьдесят миллионов клеток, и в каждой клетке может храниться не менее миллиона единиц информации. До сих пор не изобрели еще такой компьютер, который мог бы сравниться с вашим умом. Внутри вашей маленькой головы целый мир. И он продолжает расширяться.

Чийоно практиковала и практиковала – она набирала все больше и больше воды в старое ведро. Она никак не могла стать просветленной. Но вот:

Однажды ночью она несла старое ведро, полное воды. И пока она шла, она смотрела на отражение луны в воде.

Полная луна была высоко в небе, и Чийоно видела ее отражение в воде, в ведре. Это то, что происходит с каждым. Это не анекдот, не выдумка, это действительный факт – это происходит с вами. Вы никогда не смотрели на полную луну. У вас не получалось. Вы всегда смотрели на отражение луны в воде, в мыслях. Вот почему индусы – особенно Шанкара – говорили: все, что вам известно, это майя, иллюзия. Это будто вы смотрите на луну в воде, на отражение, а не на настоящую луну. И вы верите, что это луна.

Что бы вы ни видели, вы видите через отражение. Ваши глаза отражают; они подобны зеркалам. Ваши уши отражают – все ваши чувства подобны зеркалам, они отражают. И, кроме того, у вас есть величайшее из всех зеркал – ум; он отражает. И не только отражает, а еще комментирует, интерпретирует. Отражая, он не перестает давать комментарии. Он искажает отражение.

Вы видели кривые зеркала? Не надо никуда ходить, оно внутри вас – оно искажает все. Все, что вам известно сейчас, никогда не было настоящей луной в небе, потому что из-за этого старого ведра, наполненного водой, как могли вы увидеть настоящую луну? Вот что значит майя, иллюзия. Все, что вы знаете, это майя, это призрачно – нереально. Реальность появляется, только когда ведро разбито – вода вылилась, отражение исчезло.

Вдруг бамбуковые прутья, державшие ведро, лопнули, и ведро покатилось прочь.

Это случилось внезапно, как будто случайно. Попробуйте это понять. Просветление всегда – случайность, потому что его нельзя предсказать, потому что им нельзя управлять, нельзя сделать так, чтобы оно случилось, нельзя заставить его случиться. Если бы вы могли заставить его случиться, оно никогда не было бы вне ума. И если вы думаете, что можно что-то сделать, чтобы оно случилось, это еще одна хитрость ума. Многие люди пытаются организовать собственное просветление. Они придумывают то одно, то другое, пытаясь найти причину просветления, но просветление беспричинно. Если вы становитесь его причиной, намеренно пытаетесь вызвать его, оно никогда не захлестнет вас. Если вы захотите стать его причиной, ничего не выйдет. Просветление случается, но его нельзя достичь намеренно, оно беспричинно. Это не последовательность, не постоянство ума, это изменчивый хаос, пропасть. Внезапно вас нет, а просветление есть. Как можно управлять им? Если вы управляете им, значит, вы все еще здесь.

Когда Гаутама Сиддхартха достиг просветления, стал Буддой, остался ли он тем же самым человеком? Нет! Если человек становится просветленным… это невозможно! Последовательность событий нарушается; прежнего человека больше нет. Теперь это абсолютно новый человек. Принца Сиддхартхи Гаутамы, покинувшего дворец, жену и детей, больше нет. Его эго перестало существовать, от его ума ничего не осталось. Прежний человек умер – старое ведро разбито. Все абсолютно новое, такого не было раньше. Вот почему мы называем его другим именем, мы зовем его Буддой. Мы отказываемся от старого имени, потому что оно принадлежало другой личности, другой индивидуальности, кому-то другому. Прежнее имя не имеет никакого отношения к этому человеку.

Просветление – это прорыв. Это не последовательность, потому что, если бы оно было последовательностью, самое большее, оно могло бы быть видоизмененным прошлым, оно не могло бы быть абсолютно новым, потому что прошлое продолжалось бы – преобразованное, видоизмененное немного там и тут, загримированное, отполированное, но прежнее. Оно может быть лучше – но по сути останется тем же.

Просветление как случайность. Но не поймите меня превратно. Когда я говорю, что просветление похоже на дело случая, я не говорю, что ничего не надо делать. Я не это имею в виду. Если вы ничего не будете делать, даже случайность не произойдет. Случай предоставляется тому, кто многое делает для его прихода, но при этом он никогда не является следствием этих действий. Это сложно: случай никогда не появится из-за ваших действий, но он никогда не появится и без этих действий. Деятельность не является причиной того, что это случается. Деятельность – причина, которая порождает такую ситуацию, в которой может предоставиться случай, и все.

Все медитации делают вас открытыми для случайности, вот и все. И вот почему даже Будда не может сказать, когда случится ваше просветление. Люди приходят ко мне и спрашивают, я отвечаю им: «Скоро». Это ничего не значит. «Скоро» – это может быть в следующее мгновение, и «скоро» может не случиться в течение многих жизней, потому что случайность невозможно предсказать. Если ее можно предсказать, то это уже совсем не случайность, это последовательность.

Не оставляйте усилий. Не думайте, что если этому суждено случиться, то оно случится обязательно, – так ничего не произойдет. Вы должны быть готовыми к этому, готовыми к случайности, готовыми к неизведанному – готовыми, ждущими, восприимчивыми. Иначе случай может прийти – и пройти мимо. Вы можете проспать его. Неизведанное может постучать в дверь, а вы не услышите. Вы можете глубоко спать, или можете разговаривать с кем-то, или решите, что это ветер стучит в дверь. Вы можете столько всего придумать: каждый из вас – великий выдумщик.

Будьте готовы к случайности. И помните: все, что вы делаете, не создает повода, все, что вы делаете, только создает ситуацию внутри вас. Все, что вы можете сделать, не повод, а всего лишь приглашение. Разница огромна, потому что если вы думаете, что вы создаете повод, вы начинаете требовать. Если вы думаете, что это повод, вы спрашиваете: «Почему это не происходит? Почему этого до сих пор не произошло?» Это создает внутреннее напряжение, а если появилось напряжение, для просветления не остается места.

Оно должно застать вас врасплох. Вы должны ждать, но не беспокоиться – оставаться расслабленным. Вам надо сделать приглашение, но не ждать, что гость непременно придет.

В конце концов, это зависит от гостя, а не от вас. Но без приглашения гость не явится, это точно. Сделав приглашение, нельзя быть уверенным, что гость придет, но без приглашения он точно не явится. Получив приглашение, он может прийти, вы создали возможность для этого. Поэтому ждите у двери, но не беспокойтесь и не будьте слишком уверены.

Уверенность – от ума, ожидание – от осознанности. Ум мелок, вся его уверенность мелка. Это может случиться в любой момент. Как только вы будете готовы смотреть и видеть, вы поймете, что это всегда случалось, совсем рядом. А вы смотрели не туда, вы смотрели в другую сторону.

Я слышал: однажды Мулла Насреддин отдыхал в своем кресле. Его жена смотрела в окно, а он – на стену. Они сидели спиной друг к другу, как обычно сидят муж и жена.

Вдруг жена сказала: «Насреддин, ты только посмотри! Умер богатейший человек в городе, и тысячи людей собираются проводить его в последний путь».

Насреддин воскликнул: «Обидно, я опять все прозевал!»

«Обидно, я опять все прозевал!» Он не видел – всего лишь поворот головы… И то же самое происходит с вами. Обидно. Вы не смотрите туда, где проходит случай, где проходит неизведанное.

Все медитации помогут вам лишь повернуть голову в сторону неизведанного, в сторону непривычного, в сторону незнакомого. Они сделают вас более открытым, более готовым к случаю. Но вы не сможете вызвать его намеренно.

Даже если вы уже готовы, вам, возможно, придется подождать. Вы не можете принудить его, вы не можете приблизить его. Если бы вы могли форсировать это, религия была бы подобна науке. В этом основное различие между религией и наукой. Наука может форсировать события, потому что она основывается на причинно-следственных связях, а не на приглашениях. Наука может все, потому что находит объяснения. Как только объяснение найдено, можно сделать что угодно. Наука знает, что, если нагревать воду до ста градусов, вода начнет испаряться – определены условия. Вы можете быть уверены: как только вода нагрета до ста градусов, она начинает испаряться. Вы можете заставить воду испаряться, нагревая ее. Вы можете смешать кислород и водород и превратить их в воду. Вы можете создать причину. Наука старается выяснить причину.

Религия отличается в своей основе. Религия никогда не сможет стать наукой в этом смысле, потому что она ищет необъяснимое, она ищет непоследовательное, ищет абсолютную трансформацию. Относительные изменения могут быть обусловлены, частичная трансформация может быть вызвана. Но абсолютная? Ничего прежнего, все новое? Для этого нужен разрыв. Нужен прыжок. Внезапно все прежнее исчезает, а новое появляется, и между ними нет никакой связи – между ними пропасть. Сиддхартха Гаутама исчез. Гаутама Будда появился – это разрыв.

Об этом разрыве надо помнить. Вот почему я говорю, что просветление – случайность. Но вы должны постоянно работать над этим, вот парадокс. Слушайте меня – и не ленитесь. Слушайте меня – и не засыпайте. Слушайте меня – и не начинайте думать и рассуждать: «Если это случайность, и мы не можем повлиять на это, тогда зачем медитировать? Зачем делать то и это? Надо просто ждать». Нет, ваше ожидание не должно быть ленивым томлением. Ваше ожидание должно быть живым. Вы должны ждать, полные энергии. Не ждите, как мертвецы, ваше ожидание должно быть юным, чистым, живым, пульсирующим. Только тогда неизведанное может случиться с вами. Когда вы переживаете лучшую пору своей жизни, находитесь в расцвете своих способностей, когда вы ощущаете себя живым как никогда, когда вы на вершине – только тогда это случается. Только вершина может встретиться с другой вершиной, только подобное может встретиться с подобным.

Продолжайте работать столько, сколько вы можете, но ничего не требуйте взамен. Не говорите: «Я сделал это, теперь оно непременно случится». Здесь нет «должно». Это необъяснимо. Вы продолжаете писать приглашения, но адреса нет, поэтому вы не можете их отправить. Вы отправляете свои приглашения с ветром; они могут добраться, а могут и нет. Бог всегда «возможно»; но это прекрасно, когда что-то «возможно». Когда все неизбежно, красота уходит.

Вы когда-нибудь замечали, что в жизни только смерть неизбежна, а все остальное зыбко?

Все зыбко! Никто не знает, будет любовь или нет. Никто не знает, сумеет он спеть песню или нет. Только одно неизбежно – смерть. Неизбежность – принадлежность смерти, не жизни. И если вы в поиске вечной жизни, тогда живите в «возможно». Живите открыто, в ожидании, но постоянно помните, что вы не можете вынудить это случиться. Когда это случится, вы исчезнете.

Вот в чем смысл этого чудесного случая:

Вдруг бамбуковые прутья, державшие ведро, лопнули.

Это случилось вдруг. Но она работала, практиковала, медитировала. Она была настоящей монахиней. Она жила по меньшей мере тридцать или сорок лет с мастером и работала очень много.

Я должен рассказать вам кое-что о Чийоно. Она была прекраснейшей женщиной – редкой красоты, необыкновенной. Когда она была молода, даже император и принцы добивались ее внимания. Она им отказала, потому что хотела быть возлюбленной только божественного, никто другой не отвечал ее требованиям, никто другой не соответствовал им.