Так продолжалось много лет, но однажды у соседа гостил один знакомый, он тоже захотел пойти с ними, и сосед взял его с собой. Тот ничего не знал о Лао-цзы и о его привычках. Он чувствовал себя подавленным, потому что его друг ничего не говорил и этот Лао-цзы ничего не говорил, и он не мог понять, почему они молчат. Эта тишина была для него тягостной.

Если вы не умеете пребывать в тишине, она становится тягостной. Вы говорите не для того, чтобы общаться, – нет. Вы говорите, чтобы освободиться от того, что вам мешает. В действительности, общение через слова невозможно; все как раз наоборот – так вы можете избежать общения. Разговаривая, вы создаете вокруг себя оболочку из слов, и поэтому никто не может узнать о вашем истинном состоянии. Вы прикрываетесь словами.

Этот человек чувствовал смущение и дискомфорт; ему было неловко. Его распирало от желания что-нибудь сказать. Поэтому, когда солнце появилось над горизонтом, он произнес: «Какое восхитительное солнце, смотрите!.. Какой прекрасный восход! Какое чудесное утро!»

И это все, что он сказал. Но ему никто не ответил, потому что его друг знал, что Лао-цзы это не понравится. И уж, конечно, сам Лао-цзы ничего не сказал, ничего не ответил.

Когда они вернулись, Лао-цзы сказал соседу: «Завтра не приводи этого человека. Он болтун». А тот всего лишь произнес: «Какое восхитительное солнце! Какое чудесное утро!» Только это – за два или три часа прогулки. Но Лао-цзы сказал: «Больше не бери с собой этого болтуна. Он слишком много говорит и говорит без толку – ведь у меня тоже есть глаза, я и сам вижу, что солнце восходит, что оно прекрасно. Зачем об этом говорить?»

Лао-цзы жил в безмолвии. Он всегда избегал разговоров об истине, которой достиг, и всегда отвергал мысль о том, чтобы написать что-то для будущих поколений.

В возрасте девяноста лет он покинул своих учеников. Он попрощался с ними и сказал: «Теперь я ухожу в горы, в Гималаи. Я ухожу туда, чтобы приготовиться к смерти. Хорошо быть рядом с людьми, хорошо находиться в мире, пока ты жив, но когда приближается смерть, лучше оказаться в полном уединении, чтобы отправиться к изначальному источнику в абсолютном одиночестве, в абсолютной чистоте, не замутненной миром».

Ученики очень опечалились, но что они могли поделать? Они прошли с ним вместе несколько сотен миль, затем, наконец, Лао-цзы уговорил их вернуться. После этого, когда он уже один пересекал границу, его задержал стражник. Стражник тоже был его учеником. Он сказал: «Пока ты не напишешь книгу, я не позволю тебе перейти границу. Ты должен сделать это для человечества. Напиши книгу. Это твой долг, который ты обязан заплатить, иначе я не пропущу тебя». Так что в течение трех дней Лао-цзы сидел под арестом у собственного ученика.

Это прекрасный поступок. В нем много любви. На Лао-цзы было оказано давление, и в результате родилась эта маленькая книга – книга Лао-цзы «Дао Де Цзин». Он вынужден был написать ее, потому что его ученик не пропускал его через границу. Этот ученик был стражником, он обладал властью и мог создать сложности для Лао-цзы, поэтому Лао-цзы пришлось написать эту книгу. Он закончил ее через три дня.

Вот первое предложение книги:

Дао, о котором можно что-то сказать, —

Не Абсолютное Дао.

Это – первое, что он хочет сказать: то, что выражено словами, не может быть истинным. Это вступление к книге. Оно просто заставляет вас быть бдительными, предупреждая: сейчас последуют слова, не становитесь жертвой слов. Помните о том, что находится за пределами слов. Помните о том, что нельзя передать с помощью языка, с помощью слов. Дао можно передать, но оно может быть передано только от существа к существу. Оно может быть передано, только когда вы находитесь рядом с мастером, просто рядом с мастером – ничего не делая, даже ничего не практикуя. Оно может быть передано, когда вы просто находитесь в присутствии мастера.

Почему истину нельзя выразить словами? В чем сложность? Истину нельзя выразить словами по многим причинам. Первая и самая главная причина в том, что истина всегда постигается в тишине. Она постигается, когда останавливается ваш внутренний монолог. А если вы постигли ее в тишине, как вы можете выразить это с помощью звуков? Это переживание. Это не мысль. Если бы это была мысль, она могла бы быть выражена, это было бы не трудно. Какой бы сложной ни была мысль, можно найти способ ее выразить. Самую сложную теорию Альберта Эйнштейна – теорию относительности – можно записать в виде символов. С этим нет проблем. Возможно, ее смогут понять немногие, но речь не об этом. Ее можно выразить.

Говорят, что когда Эйншейн был жив, только двенадцать человек во всем мире понимали его и то, о чем он говорит. Но даже этого достаточно. Даже если всего один человек может понять, значит, мысль была выражена. И даже если никто не может чего-то понять прямо сейчас, возможно, через несколько веков появится человек, которому это удастся. Тогда это действительно было выражено. Если это когда-нибудь может быть понято, значит, это было выражено.

Но истину невозможно выразить, потому что она постигается в тишине, в отсутствии звуков, в отсутствии мыслей. Вы постигаете ее с помощью не-ума, когда ум отброшен. Как можно использовать для выражения истины то, что должно быть отброшено еще до того, как истина будет достигнута? Ум не способен понять, ум не способен постичь – как он может что-то выразить? Запомните это как правило: если ум способен что-то постичь, он может это выразить; если ум не способен постичь, он не может выразить. Любые слова бессильны. Истину невозможно выразить.

Тогда зачем существуют писания? Тогда чем занимается Лао-цзы? Зачем нужны Упанишады? Они все пытаются выразить словами то, о чем нельзя сказать словами, в надежде, что у вас появится желание узнать это. Истину невозможно выразить в словах, но сама попытка это сделать пробуждает в слушателе желание узнать это невыразимое. Можно пробудить в нем жажду.

Вернее, жажда уже есть, нужна небольшая провокация. Вы уже жаждете – как же иначе? Вы не являетесь блаженными, экстатичными. Вы – жаждущие. Ваше сердце – горящий огонь. Вы ищете то, что могло бы утолить жажду, но не находя воды, не находя источника, вы постепенно начинаете подавлять саму жажду. Это единственный выход – иначе вам не выдержать, жажда не позволит вам жить. Поэтому вы подавляете ее.

Такой мастер, как Лао-цзы, прекрасно знает, что истину невозможно выразить словами, но сама попытка выразить ее что-то спровоцирует, вынесет подавленную жажду на поверхность. А когда жажда выходит на поверхность, начинается поиск, исследование. Мастер подталкивает вас.

Дао, о котором можно что-то сказать, —

Не Абсолютное Дао.

Самое большее – оно может быть относительным.

Например, мы можем рассказывать о свете слепому человеку, прекрасно зная, что невозможно передать ему ощущение света, поскольку у него нет такого переживания. Но мы можем рассказывать о свете – потому что существуют теории о нем. Даже слепой человек может стать знатоком теорий о свете, науки о свете – с этим нет проблем, – но он не поймет, что такое свет. Он поймет, из чего состоит свет. Он поймет физику света, химию света, поэзию света, но не поймет, что такое свет, не поймет, что он действительно собой представляет. Слепой человек не сможет его ощутить. Поэтому все, что слепому рассказывают о свете, относительно: это что-то, связанное со светом, но не сам свет. Свет не передается с помощью слов.

Можно что-то сказать о божественном, но божественное не может быть высказано; можно что-то сказать о любви, но любовь не может быть высказана. Это «что-то» остается относительным. Оно зависит от слушателя – от его понимания, сообразительности, образования, его желания понять. Оно зависит от мастера – его способа выражения, его средств выражения. Оно остается относительным и зависит от многих вещей, но оно никогда не становится абсолютным переживанием. Это первая причина, почему истину нельзя выразить в словах.

Вторая причина заключается в том, что истина – это переживание. Ни одно переживание невозможно выразить – не говоря уже об истине. Если вы никогда не знали любви, тогда в тот момент, когда кто-то будет говорить о ней, вы услышите слова, но упустите смысл. Это слово есть в словаре. Если оно вам непонятно, вы можете заглянуть в словарь и узнать, что оно означает. Но смысл находится внутри вас. Смысл приходит с переживанием. Если вы кого-то любили, тогда вы знаете, что значит слово «любовь». Буквальное значение этого слова можно найти в словаре, оно является частью языка. Но эмпирическое значение, экзистенциальное значение находится в вас. Если вы знакомы с этим переживанием, тогда слово «любовь» сразу перестает быть пустым, оно наполняется смыслом. Когда я говорю что-то, это остается просто словами до тех пор, пока вы не привносите туда свое переживание. Когда мои слова соединяются с вашим переживанием, они наполняются смыслом, а иначе они остаются пустыми – слова, слова, слова…

Как вы можете выразить истину, если у вас нет переживания ее? Даже если взять обычную жизнь, вы не можете рассказать о том, чего не пережили, – можно передать лишь слова. Остается только оболочка – содержимое теряется. До вас долетают пустые слова; вы их слышите и думаете, что понимаете, потому что знаете их буквальное значение, но вы упускаете смысл. Настоящий, истинный смысл приходит через экзистенциальное переживание. Вы должны познать этот смысл – другого способа нет. Здесь нет другого пути. Истину невозможно передать. Вы не можете ее украсть, вы не можете ее позаимствовать, вы не можете ее купить, присвоить, выпросить – это вам не удастся. Если у вас ее нет, значит ее нет. Так что же вам делать?

Единственный способ, я подчеркиваю, единственный способ – это жить рядом с человеком, который познал этот опыт. Когда вы просто находитесь в присутствии того, кто познал, что-то таинственное начинает передаваться вам… не через слова – происходит скачок энергии. Это можно сравнить с тем, как пламя перескакивает с одной свечи на другую – вы подносите незажженную свечу к горящей, и пламя перескакивает. То же самое происходит между мастером и учеником: происходит передача за пределами писаний – передается энергия, а не послания, передается жизнь, а не слова.

Дао, о котором можно что-то сказать, —

Не Абсолютное Дао.

Помните это условие.

Теперь перейдем к сутрам:

Когда все в Поднебесной постигают прекрасное как прекрасное,

Появляется и признается уродство.

Когда все в Поднебесной постигают добро как добро,

Появляется и признается зло.

Лао-цзы – абсолютный анархист. Он говорит: «Как только вы начинаете думать о порядке, появляется беспорядок. Как только вы подумали о боге, тут же появляется дьявол, поскольку мышление может существовать только в терминах противоположностей, мышление может существовать только в терминах двойственности. Мышлению присуща глубокая дихотомия, мышление шизофренично, оно расщеплено». Именно поэтому я так настаиваю на достижении состояния не-думания – только тогда вы сможете быть едиными. Иначе вы останетесь двойственными, разделенными, расщепленными, шизофреничными.

На Западе шизофрения все больше и больше становится обычным явлением, потому что все западные религии глубоко шизофреничны – они разделяют. Они говорят, что Бог есть добро. Что же тогда делать со злом? Бог – это только добро и он не может быть злом, а в жизни столько зла. Куда девать все зло? Появляется дьявол. Как только вы создаете бога, вы тут же создаете дьявола.

Должен вам сказать, что Лао-цзы никогда не говорит о боге – никогда. Он ни разу не употребляет слово «бог»: как только вы упоминаете о боге, через ту же самую дверь немедленно входит дьявол. Откройте дверь – и они войдут оба. Мышление всегда существует в терминах противоположностей.

Когда все в Поднебесной постигают прекрасное как прекрасное,

Появляется и признается уродство.

Когда люди забудут о красоте, мир станет прекрасным, потому что тогда не будет уродства. Когда люди полностью забудут слово «мораль», мир станет моральным, потому что тогда не будет аморальности. В мире установится порядок, когда никто не будет его навязывать, когда никто не будет пытаться его создать. Все те, кто пытается создать порядок, вносят смуту, творят беспорядок. Но это трудно понять. Трудно, поскольку наш ум воспитан всеми этими мыслителями-шизофрениками. Они говорят: отдай предпочтение богу и отвергни дьявола, будь хорошим, не будь плохим. И чем сильнее вы пытаетесь быть хорошими, тем более неполноценными вы себя чувствуете.

Вы когда-нибудь замечали, что святые, которые пытаются быть абсолютно добродетельными, слишком обеспокоены своими грехами? Если нет, то почитайте «Откровения» Блаженного Августина. Попробуйте всю жизнь быть святыми – и возникнет острое ощущение греха. Чем больше вы пытаетесь быть святыми, тем больше вы чувствуете, что со всех сторон окружены грехами. Попробуйте быть хорошими, и вы почувствуете, как вы несовершенны. Попробуйте быть любящими, и вы столкнетесь с ненавистью, гневом, ревностью, чувством собственничества. Попробуйте быть красивыми, и вы все больше и больше будете осознавать, как вы уродливы.

Отбросьте разделение. Отбросьте шизофрению. Будьте естественными, простодушными. Когда вы естественны, вы не знаете, какие вы – красивые или уродливые.

Есть одна суфийская история…

Однажды мастер, путешествующий со своими учениками, остановился на ночь на постоялом дворе. Хозяин постоялого двора сообщил ему, что у него есть две жены – одна красивая, а другая уродливая.

– Проблема в том, – сказал он, – что я люблю уродливую, а красивую ненавижу.

Мастер спросил:

– Почему? В чем причина?

Хозяин постоялого двора ответил:

– Красивая хорошо знает, что она красива, и это делает ее уродливой (конечно, когда вы постоянно думаете о своей красоте, вы становитесь уродливыми), а другая слишком хорошо осознает свое уродство и поэтому кажется красивой.

Красивая постоянно думала о том, что она красива, и в результате она стала высокомерной, она возгордилась. Как можно быть высокомерной и оставаться красивой? Высокомерие – это уродство. Она стала очень эгоистичной. Вы когда-нибудь встречали красивое эго? Как эго может быть красивым? Другая жена, которая была уродливой и осознавала свое уродство, стала скромной, а скромность сама по себе прекрасна. Смирение, в котором нет гордыни, нет эго, делает вас красивыми.

Хозяин постоялого двора сказал:

– Я в затруднении. Я люблю уродливую и ненавижу красивую. Прошу тебя, реши эту головоломку. В чем дело? Почему так происходит?

Мастер созвал всех своих учеников и обратился к ним:

– Вы тоже послушайте, так как в этом действительно есть нечто такое, что необходимо понять.

И он сказал то же самое, что говорит Лао-цзы. Он сказал ученикам:

– Не гордитесь тем, что вы знаете. Если вы думаете, что вы знаете, вы невежественны. Если вы думаете, что вы не знаете, вы мудры. Абсолютно невинный человек не думает ни о том, ни о другом – независимо от того, знает он или не знает. У него отсутствует всякое самомнение.

Мне бы хотелось немного продолжить эту историю. В рассказе суфия она заканчивается на этом месте. Но я хотел бы придать ей более глубокий смысл. Должен вам сообщить, что я тоже посетил этот постоялый двор, конечно, через много лет после визита того мастера. Хозяин постоялого двора подошел ко мне и сказал:

– Я в замешательстве. Однажды ко мне пришел суфийский мастер, я поделился с ним этой проблемой, и он ее разрешил. Но потом все изменилось. Моя уродливая жена возгордилась своим смирением, и я больше не люблю ее. Теперь не только ее тело уродливо, теперь вся ее сущность стала уродливой. А красивая жена, поняв, что мысли о красоте разрушали ее красоту, отбросила их. Теперь я ее люблю. Теперь не только ее тело прекрасно, ее сущность тоже стала прекрасной.

Затем он спросил:

– Скажи мне, в чем дело?

Но я ответил:

– Пожалуйста, замолчи. Если я что-то скажу, тогда история снова повторится. Лучше молчи!

Самомнение – это болезнь. В действительности, отсутствие самомнения свидетельствует о вашей реализованности. Отсутствие самомнения – это и есть просветление. Но как оно можете отсутствовать, если вы разделены, если вы бросаетесь из одной крайности в другую, если вы постоянно стоите перед выбором?

Вы всегда выбираете: вы стремитесь быть красивым – и уродство становится вашей тенью; вы стремитесь быть религиозным – и отсутствие религиозности становится вашей тенью; вы стремитесь быть святым – и грех становится вашей тенью. Выбирайте – и вы окажетесь в сложном положении, потому что ваш выбор делит жизнь на две части. Не выбирайте, откажитесь от выбора. Позвольте жизни течь. Иногда она кажется божественной, иногда она кажется дьявольской – и то и другое прекрасно. Не выбирайте. Не пытайтесь стать святыми, иначе ваша святость не будет настоящей святостью: в ней появится гордыня, которая сделает все уродливым. Поэтому я часто говорю, что грешники достигают божественного, а святые его упускают. Просто грешники всегда скромны, они считают себя грешниками, они ни на что не претендуют.

Я расскажу вам другую историю.

Один святой постучал в ворота рая. И одновременно с ним в эти же ворота постучал грешник. Святой хорошо знал грешника. Они жили по соседству и умерли в один день.

Двери распахнулись. Святой Петр, смотритель ворот, даже не взглянул на святого. Он тепло поприветствовал грешника. Святой почувствовал себя оскорбленным, он не ожидал, что грешника так примут.

Он спросил Святого Петра:

– В чем дело? Ты меня оскорбляешь, ты обижаешь меня. Почему ты встречаешь грешника с таким радушием, а на меня не обращаешь внимания?

Святой Петр ответил:

– Потому что у тебя есть ожидания. У него нет ожиданий. Он просто испытывает благодарность за то, что попал в рай. Ты же чувствуешь, что заслужил это. Он ощущает милость Бога; ты думаешь, что достиг этого благодаря своим собственным усилиям. Для тебя это достижение, а все достижения – от эго. Он скромен. Он не может поверить в то, что попал в рай.