– Что это за странное место? – спросила Риган пожилую женщину по имени Эрда.

– Как, дитя, ты не знаешь, что такое бани? – изумленно воскликнула та. – Здесь мое царство, пташки! В мои обязанности входит следить за тем, чтобы самые драгоценные рабыни Донала Рая были вымыты и ухожены и могли, не стыдясь, предстать перед очами любого мужчины.

– Дома мы купались в озере… – произнесла задумчиво Риган.

– Тебе здесь понравится, – пообещала Эрда. Потом повернулась к Морэг: – Ты тоже выкупаешься, детка, но внимательно следи за тем, что и как я буду делать: ты должна научиться купать свою госпожу. Таких невольниц, как госпожа Риган, продают в восточные страны, а там купание – это настоящее искусство!

Привел девушек в это квадратное каменное строение Абу, где препоручил их заботам пухлой пожилой женщины, которая теперь и наставляла их. По ее приказу они разделись и несказанно изумились, увидев, что Эрда тоже разоблачается. Они с не меньшим удивлением заметили, что на ее округлом теле нет ни единого волоска… Она заметила, что девушки обменялись недоуменными взглядами, и хихикнула.

– Мавры любят, чтобы женщины – и молодые, и не очень – были гладкими, словно шелк, – объяснила она. – Мать господина была мавританкой. Я прислуживала ей, когда была еще девчонкой. А в вопросах гигиены Донал Рай придерживается восточных традиций. Говорит, что это куда здоровее…

– А почему его все называют Рай? – спросила Риган. – Разве он королевских кровей?

Комната, в которой они находились, была наполнена густым горячим паром. Никогда в жизни не ощущала Риган подобного жара…

– Увы, он был единственным ребенком, которого моя госпожа подарила своему супругу. Она звала его «принцем своего сердца», когда он был ребенком. Ну и постепенно все привыкли называть его Донал Рай – Донал Принц…

Эрда плеснула воды из ведерка на дымящиеся камни – вода зашипела, и пар в комнате стал еще гуще.

– Я сейчас умру от жары… – слабым голосом пожаловалась Морэг.

– Ты скоро привыкнешь, девочка моя, – усмехнулась Эрда.

– А зачем все это? – спросила любопытная Риган.

– От пара тело потеет, а с потом удаляется грязь и многие вредные вещества, госпожа, – с готовностью объяснила Эрда.

Когда девушки покрылись испариной с головы до пят, она взяла серебряный скребок и принялась плавно и медленно водить им по телу то одной, то другой невольницы.

– Глядите! – Эрда показала им скребок. – Вот первая грязь и отошла. А теперь пойдемте в купальню.

В соседней комнате обнаружился прелестный бассейн, наполненный ароматной водой. Эрда подвела их к небольшому фонтанчику в углу комнаты. Подле него на полке стояло в ряд несколько алебастровых кувшинов. Из одного Эрда зачерпнула пригоршню полужидкого мыла и быстро растерла его по телу Риган. Мыло дало обильную пену, благоухающую лавандой. Потом женщина принялась мыть роскошные волосы Риган, одновременно дав знак Морэг, чтобы та вымылась сама. Когда обе девушки были с ног до головы намылены, она наполнила ведерко водой из фонтанчика и окатила ею девушек, смыв ароматную пену.

– А теперь, – сказала она, – избавимся от этой неприятной глазу растительности на ваших прелестных телах!

Она взяла следующий кувшин с полки, запустила в него руку и растерла какую-то розовую мазь по ногам Риган и между бедер девушки.

– А ты сама, милая! – Она протянула кувшин Морэг. – Хоть ты и не такая волшебная красотка, как твоя госпожа, но тоже достаточно хороша, чтобы околдовать какого-нибудь воина. Сделайся же еще желаннее!

Морэг хихикнула и, повинуясь приказанию банщицы, растерла розовую пасту по волосистым частям тела.

Через несколько минут Эрда взяла кусок мягкой ткани и принялась нежно стирать чудодейственную мазь. Теперь кожа Риган и вправду стала гладкой, словно шелк, – ни одного волоска не осталось на ее точеном теле. Удовлетворенная Эрда кивнула. Потом она вновь намылила и ополоснула девушек – понятливая и расторопная Морэг теперь уже вовсю помогала ей. Потом Эрда подвела обеих красавиц к бассейну и велела им войти в воду.

– А это зачем? – вновь поинтересовалась Риган, ступая в теплую, ароматную воду бассейна.

– А затем, госпожа, что это приятно и прекрасно расслабляет, – объяснила Эрда, совершая омовение.

– Я легко смогу ко всему этому привыкнуть! – воскликнула Морэг, плещась в водичке. – Не знала, что в мире существуют столь замечательные вещи!

– Да! – откликнулась Риган. – Это и вправду удивительно приятно.

Услышав их разговор, Эрда хмыкнула и тоже вошла в бассейн.

– Это только начало, девушки! Мир, который вскоре откроется вам, таков, что вы и представить себе не можете!

– А вы-то откуда знаете? – удивилась Риган.

– Разве я не сказала, что служила в доме матери господина? Дважды я сопровождала ее в поездках на родину. Ее родной город называется Кордова, а область ту мавры называют Аль-Андалус. В жизни не видела такого сказочного города!

– А откуда ты знаешь, что мы попадем туда? – спросила Риган.

Эрда хмыкнула, показав беззубые десны.

– Я знаю обо всем, что происходит в этих стенах, и обо всем, что должно случиться, – похвасталась она. – Уже больше года господин мой искал красавицу рабыню, чтобы послать ее в дар правителю Кордовы. Он в неоплатном долгу перед калифом. – Она вышла по мраморным ступеням из бассейна и отряхнулась.

– А кто такой «калиф»? – спросила Риган.

– Это титул правителя Кордовы, – объяснила Эрда. – А ты, моя красавица, – именно то, что господин так долго искал. Ты увидишь Кордову еще в этом году, попомни мои слова! А теперь пойдем – мы с тобой еще не закончили.

Она проводила девушек в комнату, уставленную мраморными лавками. Там она принялась обучать Морэг искусству массажа, объясняя, каким маслом в каком случае пользоваться. Она показала служанке, как правильно подстригать ногти на руках и ногах госпожи. Наконец они расчесали длинные золотые косы Риган, слегка умастив их ароматным маслом, а потом до блеска натерли их шелковой тканью – и волосы засияли в лучах светильников. Пока Морэг вытирала свои волосы, Эрда подошла к шкафчику и достала свежие и чистые одежды для обеих девушек. Морэг она предложила мягкую сорочку из хлопка, бирюзовую нижнюю тунику и алую верхнюю из мягкого льна. А Риган почтительно протянула шелковую сорочку, телесного цвета нижнюю тунику, а потом верхнюю – голубого атласа, расшитую золотыми анемонами.

Нежные пальчики Риган пробежали по золотому шитью.

– У меня никогда не было платья такой дивной красоты! – восхищенно сказала она.

– О, это только для начала, моя госпожа! – уверила ее Эрда. – Ты молода и удивительно красива. А если тебя как следует всему обучат, ты приведешь калифа в неописуемый восторг! Наверняка он полюбит тебя всем сердцем! А если родишь ему сыновей, то будущее твое обеспечено. Разумеется, тебе придется затмить всех его женщин, а их у него множество. И каждая из кожи вон лезет, чтобы завоевать его любовь, привлечь к себе внимание владыки… Законы гарема жестоки. Госпожа моя много раз мне об этом говорила и была рада, что вышла наконец за лорда Фергюса. Климат севера был ей вреден, но она была счастлива, что оставила гарем. И все же такой юной красавице, как ты, в гареме самое место. Ты станешь там жемчужиной!

И Эрда повела двух безмолвных девушек назад, в покои Донала Рая.

Господин был поглощен ужином, но, завидев красавиц, улыбнулся и поманил их пальцем.

– О-о-о! – На круглом лице его было написано удовлетворение работой Эрды. – Старуха, как всегда, выше всяческих похвал! Да ты колдунья, Эрда! Не будь ты таким сокровищем, я давно нашел бы тебе мужа! Какого-нибудь морячка, который бы ночи напролет ублажал тебя, а? – Он добродушно расхохотался.

Беззубый рот Эрды растянулся в улыбке.

– Вы никогда не избавитесь от меня, господин. Я слишком вас люблю!

Донал Рай довольно хмыкнул. Она напоминала ему о его прошедшей молодости, к тому же это была память о покойной матери.

– Отведи прислужницу… как зовут тебя, девушка? – Морэг, потупившись, прошептала свое имя, и Донал Рай продолжал: – Так вот, Эрда, отведи Морэг на кухню и проследи, чтобы ее хорошенько накормили. Когда вы понадобитесь, я пошлю за вами. Присядь, Риган, и раздели со мной трапезу. Налей-ка себе вина, девушка! – И он протянул ей поднос с аппетитными кусками жареного кроличьего мяса.

Риган взяла ломтик свежего хлеба, кусочек кролика и серебряный кубок с вином. Она старалась есть как можно аккуратнее, лихорадочно припоминая все то немногое, что знала о хороших манерах. Но все же вино она прихлебывала шумно и жадно. Оно было крепкое и сладкое, и по ее жилам словно заструился огонь, вливая силы в ее усталое тело.

– Хочешь сыра? – Донал Рай протянул ей кусочек белого сыра на кончике ножа.

– Благодарю, господин, – отвечала она скромно, беря угощение и деликатно откусывая кусочек. Утолив первый голод, она жевала уже медленнее. Вдруг она обнаружила, что подле нее стоит малыш Абу. Она даже не заметила его присутствия. Он почтительно протягивал ей чашу, наполненную теплой ароматной водой. Она вопросительно взглянула на Донала Рая.

– Сполосни руки, – велел он. – Ты ведь не хочешь испачкать такое прелестное платье, правда? Омовение рук после трапезы – это мавританский обычай.

– И он мне по душе, – отвечала она, смывая с рук кроличий жир и сырные крошки.

– Полагаю, старая Эрда уже нашептала тебе, что я намереваюсь послать тебя своему другу, калифу Кордовы, – не смей отрицать! Эта удивительная старуха знает обо всем, что происходит в доме, – порой даже раньше, чем я сам. И охотно делится тем, что знает, с благодарными слушателями.

Риган рассмеялась:

– Она очень мне понравилась. Эрда добра, господин, – а в этом мире это свойственно немногим… Да, она рассказала мне, а потом объяснила, кто такой калиф, но вот одного я так и не поняла… Что это такое – гарем? И чему такому меня должны хорошенько обучить? Я чем-то не угодила вам?

– Гарем, – принялся растолковывать девушке Донал Рай, – это такое место, где мавр содержит всех своих женщин – жен, дочерей, родственниц, наложниц…

– Ну, жены, дочки, родственницы – это я понимаю. Но слово «наложница» я слышу впервые. Что это за странные существа, господин? – Изумление ее было совершенно непритворным.

– Слово «наложница», – Донал Рай произнес его очень отчетливо, – происходит от слова «ложе». Так называют женщину, которая доставляет господину физическое удовольствие и массу других. Господин наслаждается ее игрой на музыкальных инструментах, ее сладким пением – и даже дружеской беседой с ней о том, что заботит его и печалит. Она может стать близким его другом, а если родит ему детей, то станет господину еще дороже.

– Теперь понимаю… – Риган и вправду все поняла.

– Калиф Кордовы – могущественный правитель, – продолжал Донал Рай. – У него множество женщин. Чтобы заинтересовать его и не дать этому интересу угаснуть, ты, Риган, должна постичь искусство приносить и получать наслаждение, как ни одна из его женщин. Я хочу послать Абдаль-Рахману в дар не просто очередную красавицу, способную украсить его гарем, нет, я подарю ему Рабыню Страсти! А чтобы стать таковой, ты должна в совершенстве овладеть искусством Эроса и научиться соблазнять, возбуждать страсть, поэтому вскоре тобой займется человек, который превзошел эти искусства.

На свете есть лишь один человек, которому я без колебаний доверю тебя. Это младший сын одного из моих друзей. Он владеет кораблем, совершающим рейсы между Эйре, Аль-Андалус и северным побережьем Африки, где и расположен его родной город Аль-Малика. Вскоре он прибудет в Дублин: он всегда приезжает летом погостить. Так вот, я хочу, чтобы ты уехала с ним. А когда он почувствует, что ты достигла высочайшего уровня мастерства, на который только способна настоящая Рабыня Страсти, тогда он и преподнесет тебя в дар калифу от моего имени. Ну а пока он еще не прибыл, отдыхай и набирайся сил. Ты многое пережила, Риган Макдуфф, но знай, что ты величайшая драгоценность и среди женщин тебе нет равных! – закончил Донал Рай с улыбкой, озарившей все его круглое лицо.

– Не знаю, смогу ли я стать тем, чем вы хотите меня видеть, мой господин, – медленно, словно раздумывая, сказала Риган. – Я не знаю, как дарить наслаждение мужчине, и, думаю, никогда не смогу испытать того наслаждения, о котором вы говорите… Ведь я не получала удовольствия от соития с мужчиной, а вы говорите, что я должна была наслаждаться, да еще и ублажать… Не представляю, как такое возможно, Донал Рай. Может быть, лучше все-таки вам продать меня какому-нибудь кельтскому военачальнику, он сделал бы меня прислугой… Я сильна и могу без устали работать, и моя Морэг тоже. Если же вы станете упорствовать, то я наверняка горько вас разочарую, к тому же уроню в глазах калифа, а ведь вы так добры ко мне…

Донал Рай потрепал растерянную девушку по руке, стараясь ее успокоить:

– Не переживай так, Риган Макдуфф. Сейчас я кое-что тебе объясню, попытайся понять. Ты узнала физическую сторону страсти лишь дважды, и притом с худшей стороны. Муж твоей сестры наверняка не имеет ни малейшего представления о том, как любить женщину. Он стремится лишь к тому, чтобы потушить огонь, пылающий в его чреслах. А умный мужчина хорошо знает, что чем больше наслаждения доставит он женщине, тем слаще станет любовь для него самого… И поэтому всегда стремится воспламенить женщину страстью. Что же до Гуннара Кровавого Топора, то этот дикарь хотел лишь позабавиться, а заодно и проверить, не солгала ли ты ему… И плевать ему было на то, что чувствуешь ты. Ни один мужчина еще не тронул твоего сердца, твоей души. Ты и представления не имеешь о том, как сладка бывает любовь, но верь мне, моя красавица, вскоре ты это узнаешь.

…Разумеется, Риган ему не поверила. Она знала лишь, что он пытается усыпить ее страхи. Она была поражена его добротой. Ведь никто еще не разговаривал с ней так… так ласково и успокаивающе. Но Риган лишь надеялась, что он как можно позже убедится, что она и вправду не может испытывать наслаждение от плотской любви. Она с грустью вздохнула – впервые за всю жизнь ей было так тяжело… Что станется с ней? И с малышкой Морэг?

Правда, грусть ее не могла долго продлиться, ведь она жила в чистоте, тепле и сытости, подобных которым не изведала прежде ни разу за всю жизнь… А в лице Морэг она обрела настоящую, верную и преданную подругу – девушка была безгранично благодарна госпоже за то, что та избавила ее от участи простой рабыни. Прислушиваясь к разговорам других женщин на корабле, Морэг успела понять, что лучшее, на что она могла надеяться, будучи выставленной на продажу на невольничьем рынке в Дублине, – это на участь прислуги в каком-нибудь доме. Ну а худшее… Она попала бы в грязный портовый бордель – там всегда есть нужда в женщинах: ведь там они мрут как мухи, продержавшись год или от силы два…

Донал Рай милостиво предоставил им свободу передвижения по своему дому. Они не жили затворницами, а мирно прогуливались по внутреннему дворику, по гравиевым перекрещивающимся дорожкам прелестного садика, присаживались на мраморные скамеечки отдохнуть и поболтать. В садике цвели поразительной красоты дамасские розы, нежные бутоны уже вовсю распускались, издавая пьянящий аромат. Разросшийся розовый куст словно вился по стене, а самые любопытные ветви даже выглядывали на улицу. А в том месте, где перекрещивались ухоженные дорожки, в центре круглого бассейна мирно журчал фонтан.

Девушки частенько прогуливались по широкой стене, отделяющей сад от городских улиц, с интересом наблюдая за прибывающими в гавань кораблями. Среди них были и небольшие каботажные суда, и более крупные, самых разнообразных видов пассажирские и рыбачьи, и утлые лодчонки, бесстрашно бороздившие воды Лиффи. Каждый день старая Эрда водила их в свое царство чистой воды и благовоний – и они наслаждались купанием. Риган никогда прежде не знала, что кожа ее так нежна и шелковиста. Порой она думала о Груочь – и от всего сердца желала, чтобы сестра испытала подобное наслаждение. Но шестое чувство подсказывало Риган, что Груочь не думает о ней. Да, сестра навеки потеряна для нее…

Однажды, гуляя по стенам, окружающим дом Донала Рая, и любуясь морем, девушки увидели большой и необыкновенно красивый корабль, входящий в гавань Дублина. Это было очень грациозное судно, не менее двухсот футов в длину, в «латинском» духе, с треугольным парусом – шелковым, расшитым золотом, в яркую зеленую полоску. Корабль вошел в устье реки, подплыл к пристани – и вовсю захлопотали матросы, закрепляя толстые канаты. Обе девушки изумленно смотрели на корабль.

– Никогда прежде не видела ничего прекраснее! – выговорила наконец Риган.

Морэг нечего было возразить.

– Чудесный корабль, легкий и сильный, это сразу видно…

К ним незаметно подошла старая Эрда и сразу поняла, что привлекло их внимание.

– Это «И-Тимад», корабль Карима-аль-Малики, доброго друга нашего хозяина. Его-то мы и ждем…

– А что значит «И-Тимад»? – спросила Риган у Эрды.

– «Надежда», – последовал ответ. Потом старуха засуетилась: – Пойду-ка и прослежу, чтобы в бане все приготовили для молодого господина. Он-то знает толк в банях – ведь господин истинный мавр! Он провел много недель в море и телом и душой истосковался по пресной воде и благовонным маслам. А вы оставайтесь здесь, мои цыплятки. Скоро сами увидите Карима-аль-Малику. Скорее всего он явится в сопровождении своего первого помощника и ближайшего друга Аллаэддина. – Старуха хихикнула: – Этот дьявол Аллаэддин просто обворожителен! – И поспешила в свое царство.

Девушки присели на теплые камни, поглядывая на улицу, болтая о всякой ерунде и просто наслаждаясь погожим летним деньком. И вдруг в конце улицы показались двое мужчин. Они шли со стороны гавани. Оба были облачены в просторные и длинные белые хламиды. Когда они достигли ворот дома Донала Рая, один из них поднял глаза и обаятельно улыбнулся девушкам. Риган скромно отвернулась, но Морэг с готовностью ответила улыбкой этому незнакомцу с угольно-черной бородой и сверкающими темными очами. А когда тот послал ей воздушный поцелуй, она хихикнула.

– О, это лихой кавалер! – шепнула она Риган. – И явно дамский угодник…

– А как ты догадалась? – спросила Риган. – Ведь ты почти всю жизнь провела в монастырских стенах. Что можешь ты знать о мужчинах?

– Мать Уна всегда говорила, что я гожусь больше для замужества, нежели для монастыря. Так уж я устроена от природы, – честно призналась Морэг. – Она даже собиралась подыскать мне подходящего жениха – сына какого-нибудь пастуха из окрестных сел. Она обещала мне в приданое из монастырской казны по серебряной монетке за каждые три года, что я там провела, и еще белья… Мать Уна говорила, что пятнадцать лет – самый подходящий брачный возраст, но потом, когда она разболелась, мать Юб и слышать об этом не хотела. Говорила, что пяти серебряным монеткам можно найти куда лучшее применение… Старая сука!

– А скажи, мать Уна рассказывала тебе о том, что и как происходит у мужчины с женщиной? – начала прощупывать почву Риган.