Глава 17

В начале ноября Джеймс наконец добрался до столицы, где его встретили подданные, которых он отправил за королевой, и проводили до апартаментов, где разместилась датская принцесса. На громоподобный стук дверь открыл перепуганный слуга, и Джеймс Стюарт с криком, что хочет видеть свою супругу, ворвался в дом.

Узнав, что она в гостиной на втором этаже, его величество легко взбежал по ступеням лестницы и, ворвавшись в комнату, воскликнул:

– Анна, любимая! Это твой Джейми! Поцелуй меня, девочка! Я приехал забрать тебя в Шотландию!

Перепуганная принцесса вряд ли поняла, что прокричал этот похожий на дикого викинга мужчина, хотя очень прилежно изучала английский язык. С выражением явной неприязни на лице она попятилась, но тут вперед выступил граф Гленкирк и медленно, на правильном английском, сказал принцессе:

– Ваше королевское высочество, имею честь представить вам его величество короля Шотландии Джеймса Стюарта!

Принцесса тут же присела в глубоком реверансе, и это вышло у нее так мило, что король был немедленно очарован. Принцесса оказалась куда красивее, чем на портрете: с шелковистыми золотистыми волосами, небесно-голубыми глазами и бело-розовой нежной кожей. На подбородке у нее красовалась очаровательная складочка, а когда она улыбалась, рядом с уголками ее похожего на розовый бутон рта появлялись две крошечные ямочки. Она буквально олицетворяла собой свежесть и невинность, так что Джеймс сразу же вспомнил все описанные Катрионой прелести, которые сулила ему женитьба.

– Его величеству угодно поприветствовать вас поцелуем в честь встречи, ваше высочество, – продолжил граф.

Анна Датская, даже не взглянув на короля, обратилась непосредственно к Гленкирку:

– Пожалуйста, скажите его величеству, что датские леди из хороших семей не целуются с джентльменами, пока не выйдут замуж.

Снова присев в реверансе перед группой шотландских придворных, она сделала знак сопровождавшим ее дамам, и те следом за ней вышли из гостиной.

У Джеймса отвисла челюсть, и, ошеломленный, он смотрел на это действо, затем, придя в себя, крепко выругался и добавил:

– Боже! Неужели я обвенчан с этой ледышкой?

Его придворные, многие из которых уже успели узнать, что представляют собой датские дамы, не осмелились произнести ни слова. Наконец заговорил Патрик Лесли:

– Кузен, она просто растерялась, ты застиг ее врасплох, – и, думаю, она была охвачена стеснением и по-девичьи смущена. Безусловно, она предполагала встретиться с тобой в парадном одеянии, а не в том простом платье, в котором ты ее застал. Как обладатель изрядного стажа супружеской жизни, могу заверить тебя, что женщины придают большое значение своей внешности, особенно при первой встрече.

Из реплик остальных придворных можно было понять, что они согласны с графом. Несколько успокоившись, Джеймс сказал:

– Катриона шлет тебе свою любовь, Патрик. Я дал ей позволение вернуться домой, в Гленкирк, как только мы прибудем в Шотландию.

Придворные датской принцессы проводили Джеймса в другой особняк, где ему предстояло жить до официальной церемонии бракосочетания, а граф Гленкирк разыскал одну из фрейлин принцессы и попросил, чтобы нарядила свою хозяйку поэлегантнее к следующей встрече с королем.

Заочно королевский брак был заключен 20 августа в отсутствие невесты. Ныне же они были формально и официально обвенчаны пресвитерианским священником, который прибыл вместе с королем из Шотландии. Венчание состоялось в местной церкви 29 ноября. После венчания было организовано торжество для датских и шотландских аристократов. Новая королева Шотландии любила танцы и праздники больше всего на свете. Праздник получился удачным, и фрейлины королевы повеселились на славу.

Одна из них, госпожа Кристина Андерс, давно уже выделила графа Гленкирка из всей свиты шотландского короля. Впервые она увидела его в начале сентября и решила непременно его добиться. То, что он женат, не составляло для нее никакой проблемы: она и сама была замужем, причем уже в третий раз, – за мальчиком двенадцати лет.

Семнадцатилетняя Кристина Андерс была невысокого роста, с волосами цвета позолоченного серебра и темно-сапфировыми глазами и казалась миниатюрным морским божеством. В первый раз она вышла замуж за старого графа, которому нравились маленькие девочки. Овдовев в тринадцать лет, она была снова выдана замуж – на сей раз за мужчину средних лет, которому нравилось лишать невинности юных девушек (Кристина все еще оставалась девственницей). Когда от руки разъяренного крестьянина погиб ее второй муж, она быстро вышла замуж за его сына и единственного наследника, одиннадцатилетнего мальчика. Этот брак позволил ей жить своей жизнью, оставаясь при этом финансово независимой. Оставив мужа в их поместье под присмотром наставника-преподавателя, она отправилась в Копенгаген и возобновила свою дружбу с принцессой Анной, которую знала с детских лет. Естественно, когда царственные родители Анны решили выдать ее за короля Шотландии, та попросила свою старинную подругу стать одной из ее фрейлин. У Кристины и в мыслях не было не согласиться на такое предложение.

Многие пытались сделать ее своей любовницей, но она предпочитала наслаждаться свободой и отвергала какие бы то ни было постоянные связи. Со временем ее эротические предпочтения становились более изысканными.

Нельзя сказать, что граф Гленкирк не был в курсе интересов госпожи Андерс. За весь период супружества он не вступал в интимные отношения ни с кем, кроме своей очаровательной жены, но ему предстояло провести без нее долгую холодную зиму. И как бы Патрик Лесли ни любил свою жену, святым он не был, и женщина, которая столь откровенно предлагала себя, стала изрядным искушением.

Кристина, обыкновенно не пытавшаяся привлечь к себе внимание, на сей раз постаралась и выглядела на королевской свадьбе великолепно, облачившись в темно-синее бархатное платье. Ее волосы сверкали темным серебром, кожа выглядела снежно-белой. Чем больше она танцевала, тем ярче становился ее румянец. Она намеренно не обращала внимания на графа Гленкирка, и это обстоятельство весьма удивляло его. Он мог бы подыграть ей, но решил провести с ней именно эту ночь. Если избранница разочарует, он с легкостью сможет отказаться от нее, оправдав свой грех свадебной лихорадкой. С другой стороны, эта интрижка могла бы стать началом восхитительного романа.

Тщательно просчитав движения танца, Патрик в нужный момент вступил в фигуру, так что через несколько минут, когда танец закончился, Кристина Андерс оказалась напротив него. Обхватив одной рукой ее за талию, он взглянул на нее с высоты своего роста и спросил:

– Не угодно ли вина, мадам?

Она кивнула, он принес два кубка и, протянув один ей, без обиняков спросил:

– Сегодня?

Она даже не пыталась изображать непонимание.

– В котором часу?

– В одиннадцать.

Улыбнувшись, он поклонился и отошел от нее, а Кристина осталась сидеть в кресле, потягивая вино. Все оказалось так просто. Она жалела о том, что у нее нет собственной комнаты, в которой можно было расположиться с любовником, – фрейлины королевы спали в общей спальне рядом со своей госпожой. Но когда королева отойдет ко сну, она потихоньку выскользнет из комнаты и отправится к нему. Сердце ее забилось сильнее. Все в графе: внешность, манеры, самоуверенность – свидетельствовало о том, что он искусный любовник.

К ней подошла Маргарет Ольсон и негромко произнесла:

– Шотландскому жеребцу уже не терпится покрыть свою кобылку. Настало время укладывать королеву в постель.

Кристина усмехнулась:

– Какая же ты все-таки сучка, Мег! Ладно, пойдем, а то у меня сегодня свидание с лордом Лесли.

– Повезло тебе, он действительно хорош, – одобрила Маргарет выбор подруги. – А я вот никак не могу решить, с кем переспать – с лордом Хоумом или с лордом Греем.

– Проведи эту неделю с одним, а следующую – с другим. Скоро они все равно отправятся в свою Шотландию, а мы – домой.

– Я – нет, – со вздохом сказала Маргарет. – Мне предстоит сопровождать королеву, она сама попросила меня об этом несколько минут назад. Кстати, собирается просить о том же и тебя. Так что будь понежнее со своим любовником, если хочешь продолжения в Шотландии.

– У него там жена.

– Я знаю. Слышала, как шотландцы говорили, что она красивая и своенравная. Они между собой зовут ее добродетельной графиней.

Хихикая, обе фрейлины поспешили в апартаменты своей госпожи. В вихре развевающихся юбок королева Анна и ее свита выбежали из зала с криками, преследуемые группой молодых людей. Оказавшись в безопасности королевских апартаментов, фрейлины повалились на пол, не в силах устоять на ногах от безудержного хохота. Графиня Олафсон, в свои двадцать четыре года поставленная старшей над ними, попыталась навести хоть какой-нибудь порядок:

– Дамы, дамы! Его величество вот-вот придет сюда, а нам надо еще очень много сделать. Карен, встань снаружи у двери на страже. Как только увидишь, что король идет сюда, скажешь нам. Инге и Ольга, займитесь постелью. Маргарет и Кристина, помогите мне раздеть ее величество.

Вся компания дружно принялась за дело: стала готовить комнату и юную королеву к появлению ее страстного жениха. Надушенные простыни были согреты, королева освобождена от парадной одежды и облачена в одну лишь тонкую ночную сорочку белого шелка с вышивкой серебряными и золотыми нитями. Пока Маргарет и Кристина укладывали в гардероб парадное платье, графиня Олафсон усадила юную королеву в кресло и принялась расчесывать щеткой ее золотистые волосы.

Внезапно в комнату ворвалась стоявшая на страже Карен.

– Они идут сюда, ваше величество! Король со свитой уже близко!

Королеву поспешили переместить на кровать, и она уселась, опираясь спиной на подложенные тугие подушки, с наполовину завитыми волосами, красная от смущения и немного испуганная. Дверь распахнулась, и разгоряченная вином и событиями толпа шотландских и датских придворных не то внесла, не то просто втолкнула в комнату короля.

– Ваше величество… его величество! – заплетающимся голосом произнес пьяный лорд Грей.

– Посмотрите, джентльмены, – триумфально возвестил Джеймс Стюарт. – Моя милая Анна ждет меня в супружеской постели, как и подобает доброй жене! Разве для нас это не предвестник хорошего брака?

Фрейлины королевы захихикали, а свита увлекла своего короля за ширму, там его величество раздели и облачили в шелковую ночную рубашку. Затем ему помогли подняться на кровать, и он сел в постели рядом с юной королевой, пока слуги обносили присутствующих кубками с вином. Все выпили за здоровье короля и королевы и, наконец, с добродушными шутками и смехом удалились, оставив новобрачных одних.

В наступившей тишине король повернулся к своей юной жене и попросил:

– А теперь, мадам, я хотел бы получить тот поцелуй, о котором просил вас три с половиной недели назад.

Смущенно Анна потянулась нецелованными губами к мужу. Завладев ее ртом, он настойчиво стал усиливать нажим, вынудив опуститься на подушки. Затем, распахнув ее ночную сорочку, он впился радостным взглядом в свежее девственное тело, которое никому еще не принадлежало, а теперь будет его собственностью. Анна что-то невнятно пробормотала, слабо протестуя, когда он стал целовать и ласкать ее. Хоть в нем и нарастало желание, она просто лежала, закрыв голубые глаза и уступая его домогательствам.