Глава 4

Утро выдалось ясным, но налетевший с северо-запада ветер пахнул снегом. Как примерная хозяйка замка, Адэр встала намного раньше гостей. Приказала принести им воду для умывания, после чего немедленно подали завтрак. Адэр присоединилась к братьям, как только перед каждым поставили корки каравая, наполненные горячей овсянкой. На разделочной доске лежали ломти свежего хлеба и половина головки твердого желтого сыра. Чашки были наполнены свежим сидром.

– У вас хороший стол, мистрис Адэр, – похвалил Роберт Линбридж. – Весной я надеюсь снова посетить вас и, может, привезу жену, если она к тому времени оправится от родов.

– Буду рада принять вас обоих, – гостеприимно пригласила Адэр.

– А я приеду еще до весны, – пообещал Эндрю Линбридж.

– Почему? – осведомилась Адэр, к его удивлению.

– Хочу попросить разрешения ухаживать за вами, – прямо ответил Эндрю.

– Мне не до ухаживаний, – откровенно ответила Адэр. – Я только что вернулась домой после десятилетнего отсутствия. Думаете, я не знаю себе цену? Всякий, кто стремится ухаживать за мной, на самом деле просто желает заполучить мои земли. Я еще не готова расстаться со вновь обретенной свободой ради брачной постели и постоянных родов.

– Тем не менее я намерен за вами ухаживать, хотите вы этого или нет, Адэр Радклифф. И вряд ли буду единственным мужчиной, вознамерившимся получить вашу руку. Но я – единственный, кто вас достоин!

– Вижу, сэр, вы чересчур высокого мнения о себе, – язвительно парировала Адэр. – Интересно, что говорят о вас окружающие? Но не волнуйтесь, я обязательно спрошу.

– Наши семьи много лет были соседями, – спокойно вставил Роберт Линбридж. – Мы с дедом будем очень рады, если вы примете предложение брата.

Адэр учтиво улыбнулась старшему Линбриджу.

– Сэр, я польщена вниманием, которое оказывает мне ваша семья, но мне необходимо немного опомниться и прийти в себя, прежде чем думать о замужестве. И мне понадобится совет и благословение дядюшки Дикона по поводу любого союза, который я сочту приемлемым.

Роберт кивнул и поднялся.

– Я понимаю, и вы, конечно, правы. Уверен, что мой брат примет любое решение герцога по этому вопросу. Что же, – добавил он, вставая, – погода сегодня необычайно теплая, и нам нужно воспользоваться возможностью вернуться домой до заката.

Он повернулся к младшему брату, который тоже встал.

Адэр последовала их примеру.

– Элсбет, принеси горшочек со сливовым джемом, который я сварила в сентябре. Это для вашего деда, господа. Насколько я помню, он очень любил джем моей матери, а я воспользовалась ее рецептом.

– Он так и остался сластеной, милая, и я скажу, что вы послали ему джем вместе с поцелуем, – улыбнулся Эндрю.

Адэр рассмеялась.

– Как могут братья быть такими разными? Вы порочны до мозга костей, сэр.

– Вот и джем, – объявила Элсбет и, подойдя к ним, сунула горшочек в руки Эндрю. – Постарайтесь не разбить его, мой ладный паренек, прежде чем старик успеет попробовать.

Адэр проводила гостей во двор, где стояли оседланные лошади. Именно в этот момент раздались звуки труб и конский топот, и во двор влетел большой отряд во главе с герцогом Ричардом.

Лицо Адэр озарилось радостью. Едва герцог спешился, она подбежала к нему и поцеловала унизанную кольцами руку.

– Дядюшка Дикон! Добро пожаловать в Стентон!

Герцог расцеловал племянницу в обе щеки и, отстранив, покачал головой.

– Ты оказалась непослушной девочкой, куколка. Король очень расстроился, когда ты так внезапно покинула двор. Это было крайне неосмотрительно с твоей стороны.

– Ты знаешь, почему я уехала, – прошептала Адэр.

Герцог кивнул, хотел что-то сказать, но тут его взгляд упал на молодых людей.

– Эндрю Линбридж! – воскликнул он. – А это, должно быть, твой старший брат?

– Милорд герцог! – Эндрю низко поклонился. – Счастлив вновь увидеть вас! И да, это мой брат Роберт, наследник нашего деда.

– Ваш брат был одним из моих лучших офицеров, сэр, – обратился герцог к Роберту. – Что привело вас в Стентон-Холл?

– Мы соседи, и наш дед потребовал, чтобы мы засвидетельствовали мистрис Адэр свое почтение, – пояснил Роберт.

– Добрые соседи – благословение Божье, – согласился герцог.

– Вы ночевали здесь? – неожиданно спросил богато одетый молодой человек, стоявший рядом с герцогом.

– Да, сэр, и что тут такого? – удивился Роберт.

Незнакомец повернулся к герцогу.

– Это недопустимо, милорд. Чтобы моя жена оставалась наедине с мужчинами без всякой охраны?! Мой отец ни на минуту не поверил сочиненной леди Маргаритой сказке о невесте, срочно уехавшей на север, чтобы подготовить поместье к приезду жениха!

– Жена? – тихо повторил Эндрю, поворачиваясь к ошеломленной Адэр. Та молча таращилась на разряженного, как павлин, щеголя.

– Да, моя жена, леди Адэр Радклифф, – подтвердил тот. – Я Ллуэллин, урожденный Фицтюдор, а ныне Радклифф, граф Стентон.

– Нет у меня мужа! – яростно вскричала Адэр, прижимая руку к бешено бьющемуся сердцу. – Как вы смеете так нагло лгать?

– Может, куколка, нам стоит войти в дом, и я расскажу все, что тебе необходимо знать, – вмешался герцог. – Уверен, что лорду Хамфри будет интересно узнать о твоем замужестве.

– Я не замужем! – закричала Адэр.

– Боюсь, это не так, куколка, – с сожалением вздохнул герцог и, спешившись, взял ее за руку и повел в дом. Остальные молча шли следом.

– Я не замужем, – рассерженно запротестовала Адэр, вырываясь и с ненавистью глядя на молодого человека. Да он почти ребенок и явно моложе ее самой!

– Ты уже обвенчана, куколка. Как того и желал король. Обвенчана с сыном графа Пемброка, – твердо заявил герцог.

– Бастардом графа Пемброка! – отрезала Адэр.

– Вполне подходящая партия для королевского отродья! – злобно ощерился Ллуэллин.

Адэр продолжала рассматривать жениха. Ниже ее ростом на добрый дюйм и разряжен так, что смотреть противно: камзол из бархата цвета сливы и серебряной парчи, короткие черные сапоги с отворотами, шляпа из бобрового меха, украшенная лентами таких же цветов, как камзол. На шее – толстая золотая цепь с медальоном.

Братья Линбридж, поняв смысл выпада Ллуэллина, изумленно переглянулись.

– Я не соглашалась ни на какое замужество, дядюшка Дикон. И не присутствовала на церемонии, – жестко бросила Адэр, хотя сердце колотилось от страха. Она чувствовала себя крысой, загнанной в ловушку.

– Твоего согласия и не требовалось. Решение принимал король, – напомнил герцог. – Свадьба была по доверенности. Принцесса Мэри стояла вместо тебя у алтаря. Ллуэллин Фицтюдор взял твое имя, как и обещал король Джону Радклиффу много лет назад. Мой брат всегда держит слово. Я уже давно объяснил тебе, что твоя ценность заключается в земле и титуле. Король и граф Пемброк довольны союзом. И этого достаточно.

– А теперь, мадам, вы должны приветствовать меня в новом доме, как и подобает жене, – вставил Ллуэллин. – Я прощу вам ваше поведение, списав его на незнание обстоятельств, ибо вы всего лишь слабая женщина.

Он протянул руку, ожидая, что Адэр ее поцелует. Но та уставилась на Ллуэллина как на безумца и ударила по протянутой руке, после чего, повернувшись, выбежала из зала. Они не увидят ее слез. А ей нужно время, чтобы понять, как выпутаться из внезапно свалившегося на голову кошмара.

Но Элсбет не пошла за ней. Ей нужно было узнать все. Она дождалась, пока братья Линбридж распрощаются с герцогом и его людьми.

Выходя из зала, Эндрю успел шепнуть Элсбет:

– Позовите, если мы ей понадобимся, мистрис. Этот парень недолго продержится здесь.

Элсбет слегка кивнула, и их взгляды встретились.

Эндрю ушел, а она по-прежнему оставалась в тени, слушая, как герцог пытается утихомирить разгневанного жениха.

– Мне говорили, что она будет покорна и радушно примет меня, – жаловался Ллуэллин, принимая от Элсбет кубок с вином. – Правда, отец посчитал странной свадьбу по доверенности, но король заверил его, что все в порядке. А теперь, после столь изнурительного путешествия, меня встречают воплями, гневом и дурными манерами! Эта невеста настоящая фурия! Вижу, что придется побоями заставить ее повиноваться.

– Думаю, милорд, вам лучше завоевать ее нежностью и мягким обхождением, – посоветовал герцог. – Адэр сказали о замужестве, но она не думала, что все случится так скоро. Разумеется, она поражена вашим прибытием, ибо мы не позаботились выслать гонца с известием о состоявшейся церемонии. После десятилетнего отсутствия она хотела вернуться в родной дом и немного побыть одна. Когда ее родители были убиты, ей едва удалось бежать. Она хорошая девушка, и если вы проявите немного терпения, образумится и смирится. Я останусь на ночь и попытаюсь примирить вас.

Ллуэллин протянул Элсбет кубок и потребовал наполнить его снова.

– Думаю, вы правы, милорд, – хмуро бросил он.

Однако его настроение отнюдь не улучшилось, когда Адэр отказалась спуститься в зал этим вечером. Мажордом, представившийся Альбертом, показал новому хозяину спальню в дальнем конце коридора. При этом он учтиво обращался к Ллуэллину «милорд граф», что несколько успокоило задетое самолюбие последнего. Но брачная ночь не удалась. Вместо предвкушаемого наслаждения пришлось лечь в холодную постель.

Наутро герцог спустился вниз и, застав Адэр за повседневными занятиями, попытался ее урезонить. Он вдруг понял, как она прелестна и как повзрослела за те несколько месяцев, что отсутствовала при дворе. На ней было простое широкое домашнее платье из фиолетовой шерсти в тон глаз, а длинная черная коса свисала едва не до пят. Они уселись у огня, и герцог мягко пожурил ее:

– Останься ты при дворе, мы могли бы избежать этого брака, уговорив короля. И отложили бы свадьбу, пока ты не привыкла бы к мысли о замужестве.

– Сколько ему лет? – осведомилась Адэр вместо ответа.

– Четырнадцать, – не стал скрывать герцог.

– На два года младше меня. Все лицо изрыто оспой. Самоуверен и самонадеян, и я подозреваю, он ничего не знает об управлении таким большим поместьем. И все же не настолько умен, чтобы передоверить это мне, а следовательно, в два счета разорит Стентон.

– Ты скорее всего права, – вздохнул герцог, – и значит, должна обвести его вокруг пальца, чтобы Стентон по-прежнему процветал.

Теперь настала очередь Адэр вздохнуть.

– Знаю, – кивнула она. – Скоро выпадет снег, и мне придется коротать зиму с напыщенным глупцом, но весной я отошлю его к отцу и добьюсь аннулирования брака.

– Адэр, ты отказываешься понять. Сам король желает этого брака. Недаром он фактически дал бастарду Тюдора графский титул. Этот союз связывает Тюдоров с домом Йорков, – пояснил герцог.

– Тюдоры никогда не будут воистину верны дому Йорков! – воскликнула Адэр. – Как мог король так поступить со мной?! Отдать меня людям, которые убили моих родителей! Чудом будет, если я сама не прикончу этого злосчастного мальчишку!

Герцог невольно рассмеялся.

– Умоляю, куколка, удержись от поспешных поступков! Может, юный Ллуэллин еще тебе понравится!

Адэр брезгливо усмехнулась:

– Скорее всего нет. Почему никто меня не понимает? Я хочу пожить одна!

– Знатные люди не позволяют себе такой роскоши. У нас есть обязанности перед нашими землями, нашими людьми и нашими правителями. Мой брат зачал тебя и признал свое отцовство. Когда твоих родителей убили, он позаботился о тебе и твоем благополучии. Не отказался от тебя, а приказал растить вместе с законными детьми. И никогда не выделял никого из своих детей, равно относясь к законным и побочным. Но он также твой король, и ты обязана быть верной ему. Верной и преданной, куколка, хотя бы за его доброту к тебе в течение стольких лет.

– Но будь вы королем, не понуждали бы меня к такому браку, верно? – выпалила Адэр.

– Верно. Просто потому, что лучше знаю тебя. Будь я королем и вознамерься устроить твой брак, я бы позаботился о том, чтобы вы с юным Фицтюдором получше узнали друг друга. Убедил бы тебя в преимуществах такого союза для дома Йорка, – кивнул герцог, погладив ее по щеке. – Но я не твой король. Я брат короля, и его интересы для меня важнее всего. Я никогда его не предавал и не предам. Еще раз повторю: король желает этого брака, и, следовательно, ты обязана склониться перед его желаниями, даже если не согласна с ними. Преданность и верность: вот чем ты должна руководствоваться в отношениях с королем. Как и я, разумеется. Боюсь, Адэр, выбор у бастардов короля весьма невелик.

По щеке Адэр покатилась слеза.

– Я хочу последовать вашему совету, дядюшка Дикон, но не могу стать женой этого мальчишки. Он высокомерен и невежествен одновременно. Видели, как он пытался командовать здесь прошлой ночью? Да еще и пообещал простить меня! Это невыносимо! Я в отличие от вас сегодня же отправила бы его домой! – Адэр нетерпеливо смахнула слезу с бледного лица.

– Значит, я ничем не могу тебя урезонить? – вздохнул герцог.

– Думаю, вам лучше отправиться домой, в Миддлем, причем сегодня же, – посоветовала Адэр. – После столь неожиданно теплого и ясного дня, как вчерашний, погода наверняка должна перемениться, и боюсь, снегопад не за горами. Я сама справлюсь с мальчишкой и считаю, что вам лучше при этом не присутствовать.

– Но ты не можешь убить его, – встревожился герцог.

– И не убью, – заверила Адэр – Но и женой не буду. И не позволю править своими поместьями. Кстати, кем была его мать и как он рос?

– Говорят, что она происходила из рода великого Ллуэллина. Бедная сиротка, дальняя родственница, камеристка одной из жен Джаспера. Девушка, как и многие до нее, привлекла внимание хозяина и родила ему сына. Но Тюдор по-своему человек порядочный, и мальчик рос в доме отца, где с ним хорошо обращались. Не пойму, по какой причине, но парень стал любимцем Джаспера, – поведал Ричард.

– Но он недостоин меня, дядюшка! Я родилась у дочери барона, и мой отец – король! Тот, кто называл себя моим отцом, носил титул графа. Мое происхождение выше, чем у мальчишки! – гордо объявила Адэр. – И я без колебаний готова ему это объяснить. Ну что же, дядюшка, передайте мою искреннюю любовь леди Анне и малышу Недди. Если вы все до весны никуда не уедете, я постараюсь вас навестить.

Герцог не мог не удивиться ловкости, с которой она попыталась от него отделаться, но все же, весело улыбнувшись, встал.

– Пойдем, куколка, попрощаемся во дворе, – пригласил он, и они вместе вышли из зала.

Герцог отдал приказ, и вскоре все его люди уже сидели в седлах.

– Прощай, куколка, – сказал Ричард Глостер и, поцеловав Адэр в щеку, вскочил на коня.

– Прощайте, дражайший дядюшка, – ответила Адэр, приседая, и долго смотрела вслед отряду, выехавшему из двора на дорогу, ведущую на юг, в Миддлем. Когда всадники исчезли из виду, Адэр вернулась к своим ежедневным обязанностям.

Она как раз подсчитывала расходы, когда Альберт нерешительно подступил к столу. Бедняга несколько секунд переминался с ноги на ногу, ожидая разрешения заговорить, и Адэр милостиво кивнула, ничуть не удивленная его появлением.

– Миледи, – медленно, осторожно начал он, – что нам делать с молодым графом?

– С кем? – недоуменно переспросила Адэр, на миг забыв о новоявленном муже.

– С вашим супругом, миледи, – пояснил Альберт.

– А, с этим? Да ничего! Обращайтесь с ним почтительно, и слуги могут исполнять его незначительные приказы вроде требований принести еду или вино. Но если он пожелает чего-то еще, вы должны прежде спросить меня. Ни ты, ни другие слуги не должны повиноваться ему. Но и спорить при этом не следует. Отвечайте только: «Очень хорошо, милорд», – и немедленно идите ко мне. Весной я намереваюсь вернуть его королю.

– Простите меня, миледи, но прошлой ночью я услышал то, чего, вероятно, не должен был слышать, а слуги задают вопросы, на которые я не в силах ответить.

Альберт нервно сжимал руки и отводил взгляд, что случалось с ним крайне редко.

Адэр вспыхнула и, глубоко вздохнув, ответила:

– Я не хотела бы обсуждать свое происхождение, Альберт. Но герцог и этот мальчик, который называет себя моим мужем, были чересчур несдержанны в присутствии посторонних. Но правда заключается в том, что мой отец не Джон Радклифф, а король Эдуард. Он возжелал мою мать и предложил тому, кого я называла отцом, титул графа в обмен на добродетель его жены. Именно он заронил в лоно матери свое семя.

– Миледи! – воскликнул красный как рак Альберт.

– Король признал меня своей дочерью, своей кровью и согласился со временем выделить мне приданое. К тому же он объявил, что, если у моих родителей так и не будет сына, я получу отцовский титул после смерти Джона Радклиффа, титул, который перейдет к моему будущему мужу. Вот и вся правда. Расскажи другим, чтобы больше не шушукались и не сплетничали. Но прежде всего объясни им, как вести себя с молодым Фицтюдором. Он высокомерен и спесив, но, думаю, если гладить его по шерстке, им можно легко управлять.

– Хорошо, миледи, – согласился Альберт, но, повернувшись, едва не столкнулся с Элсбет. – Прошу прощения, – пробормотал он и поспешил к выходу.

– Слуги сплетничали. Я рассказала Альберту правду и велела поделиться с ними, – пояснила Адэр.

– Так даже лучше, – кивнула Элсбет. – Все равно шила в мешке не утаить. Но что еще? Я хорошо знаю тебя, девочка. Ты сама не своя.

– Ты и в самом деле слишком хорошо меня знаешь, – рассмеялась Адэр, прежде чем поведать Элсбет, как намеревается обойтись с Фицтюдором.

– Ты считаешь, что это мудро? – медленно спросила Элсбет. – Но рано или поздно он пожелает предъявить на тебя супружеские права.

– От меня он ничего не добьется, – твердо ответила Адэр. – Я не лягу в постель к этому мальчишке, нянюшка. Его лицо изрыто оспой, и, несмотря на дорогую одежду, от него несет вонью. Нет. Весной он вернется к отцу. Скажи, он привез с собой слуг? Я видела только людей герцога.

– Только одного. Смуглого коротышку валлийца, который называет себя Анфри. Прошлой ночью он пытался выведать у слуг, как мы тут живем.

– Предупреди Альберта, и пусть передаст другим: не нужно ссориться с этим человеком, но и не делитесь с ним важными сведениями. Если он хороший слуга, наверняка попытается вынюхать что-то такое, что позволит его хозяину взять над нами верх. Этого не должно случиться.

– Когда я поднималась наверх, он только спускался на кухню, – сообщила Адэр.

– А мальчишка уже встал?

– Нет, я его не видела.

– Значит, он к тому же лентяй и соня, – решила Адэр. – Что же, это к лучшему. По крайней мере не будет мешать.

Ллуэллин появился в зале только после полудня и подошел к Адэр, старательно ткавшей уже наполовину готовую шпалеру, на которой она изобразила Стентон-Холл – серый каменный дом на фоне голубого неба, окруженный зеленой травой. Сейчас Адэр старалась добавить к сюжету пасущихся на лугу коров.

– Рад видеть, что женское рукоделие вам не чуждо, – объявил Ллуэллин. Сегодня на нем был красивый камзол из бархата горчичного цвета и золотой парчи, с длинными, расширявшимися книзу рукавами. Костюм дополнялся горчичного же цвета шоссами и туфлями из золотой парчи. На груди висела вчерашняя тяжелая золотая цепь. Тусклые, не доходившие до плеч каштановые волосы были старательно уложены. Уродом он не казался, но и красавцем его тоже нельзя было назвать.

– Садитесь, милорд, – пригласила Адэр, игнорируя его фразу насчет рукоделия. – Вы уже позавтракали? – Она не потрудилась взглянуть на него и сосредоточилась на своей работе.

– Да, мой слуга Анфри принес мне еду, мадам. Но мы должны обсудить наш брак, – потребовал Фицтюдор.

– Нам нечего обсуждать, милорд! – отрезала Адэр. – Король и ваш отец устроили этот брак без моего согласия. Оставайся я при дворе, никогда бы не согласилась на него, и святая мать-церковь не вынудила бы меня идти к алтарю. Весной я отошлю вас домой. Только из уважения к королю я позволю вам прожить эту зиму под моей крышей, ибо вы не успеете возвратиться на юг до начала снегопадов, которые начались сегодня утром, пока вы бездельничали в постели.