Глава 4

– Но зачем все это было нужно? – спросила его Синния. – Какой в этом смысл?

– Смысл очень большой. Эти омовения сблизили нас и помогли нашим телам прочувствовать друг друга, – ответил Диллон.

– Надо же, какие хетарианцы чувственные! – заметила она, кривовато улыбнувшись.

Диллон взял у Синнии губку.

– Да, ты вышла замуж за представителя самой чувственной расы, моя королева! – воскликнул он, порывисто обнял Синнию и прильнул к ней губами.

Поцелуй длился и длился и становился с каждым мгновением все более страстным. Губы Синнии, нежные и мягкие, как лепестки розы, больше не сопротивлялись поцелую. Она даже делала робкие попытки подражать ему. С сожалением оторвавшись от ее губ, Диллон посмотрел на Синнию своими прекрасными ярко-голубыми глазами.

– Думаю, – медленно проговорил он, тщательно подбирая слова, – пришло время научить тебя некоторым шалостям, которые вытворяют лесные феи.

Лицо Синнии опять залила краска. Это смущение очень порадовало Диллона, и он с улыбкой протянул Синнии губку.

– Для начала давай помоем друг друга полностью, – предложил он.

Синния копировала каждое его движение. Он нежно провел губкой по ее тонкой шее. Синния сделала то же самое. Диллон осторожно намылил каждую грудь Синнии. Соски ее сморщились от теплой воды и мыла, и это возбудило его. Не в силах бороться с искушением, он принялся сосать сосок Синнии. Она застонала от наслаждения. Теперь с огромным трудом ей удавалось сосредоточиться на том, чтобы мыть губкой грудь Диллона. А он в это время круговыми движениями намыливал ее живот. Потом он опустился на колени и принялся мылить бугорок ее лона и нежные припухлости. Его движения становились все сильнее и решительнее. Потом он вымыл ей ноги, ступни. Затем опять ополоснул ее.

– А теперь твоя очередь, Синния, – сказал он и пригнул ее голову к своей плоти.

Собрав всю свою смелость, Синния наконец решилась посмотреть на самую сокровенную часть мужского тела. Она увидела густые черные волосы вокруг его чресл. Взяв это достоинство в руку, она принялась осторожно намыливать. Плоть его тотчас же возбудилась. Почувствовав, как она пульсирует, Синния испугалась, выпустила ее и решила переключиться на более безопасные части тела Диллона. Она стала мылить его мускулистые бедра и ступни. Закончив омовение мужа, Синния собралась вылезти из раковины, но он придержал ее:

– Не уходи. – Он принялся смывать со своего тела мыло. Затем повернулся к Синнии: – А теперь, моя королева, пришло время научить тебя доставлять мужчине истинное наслаждение. Поласкай мою плоть губами.

Синния никогда ни о чем подобном не слышала, но доверилась Диллону, понимая, что он знает о любви все. Ведь он смог доставить ей самой невероятное блаженство. Плоть Диллона была теплой, приятной на вкус и душистой от мыла. Руки Диллона сомкнулись на ее затылке, и она услышала его свистящее дыхание. Чем ритмичнее становились ее движения, тем сильнее возбуждался ее муж – его орган был теперь совсем твердым и напряженным, но ее это больше не смущало.

Диллон застонал от наслаждения. Синния с удивлением поняла, что ее простые движения доставляют ему неизъяснимое блаженство, и почувствовала гордость: теперь она может доставлять ему такое же удовольствие, как и он ей.

Потом Диллон поднял ее с колен и повел к бассейну. Пока они шли в соседнюю комнатку, Синния не отрываясь смотрела на него. В очередной раз она поразилась, какой Диллон высокий и сильный. Но теперь его большое тело приобрело для нее новое значение. Она будто взглянула на своего мужа другими глазами. Вместе они вступили в ароматную воду. Диллон попросил Синнию встать на колени и осторожно вошел в нее. У Синнии перехватило дыхание. Обхватив руками ее узкие бедра, Диллон начал двигаться в ней. Сначала медленно и бережно, а потом все быстрее и быстрее. Через несколько минут он двигался в ней с быстротой и яростью зверя. Она застонала от нахлынувшего на нее наслаждения.

– Пожалуйста! – просила она. – Пожалуйста!

– Скажи, чего ты хочешь, моя королева, – прошептал он, обдав горячим дыханием ее ухо.

– Доставь мне неземное наслаждение, Диллон. Доставь мне неземное наслаждение! – кричала она.

Комната наполнилась золотистым светом, и воздух стал потрескивать.

– Твое желание для меня закон, моя королева, – пробормотал Диллон, поцеловал ее в ухо и слегка прикусил мочку.

На этот раз он сразу нашел ее зону удовольствия – и Синнию переполнило ни с чем не сравнимое блаженство.

Когда все закончилось, Диллон сел на ступеньку бассейна, поднял Синнию на руки и стал укачивать ее, как ребенка, безостановочно целуя. В перерывах между поцелуями он нежно шептал ей на ухо:

– Где и когда угодно, Синния, – напоминая о своем прежнем обещании.

Наконец она открыла глаза. Каждый дюйм ее тела дрожал от возбуждения.

– Ты всегда так обращаешься с женщинами? – мягко спросила она.

– Ты – моя единственная женщина, – просто сказал Диллон. – Кажется, я начинаю в тебя влюбляться, Синния. Не потому, что ты красива, и не потому, что ты моя жена, а потому, что мы предназначены друг другу судьбой. Я хочу быть с тобой, и только с тобой, навсегда, навсегда. Наша физическая любовь – ни с чем не сравнимое наслаждение.

– Но почему комната опять наполнилась золотым светом, а воздух стал потрескивать? – спросила Синния.

– Потому что мы опять достигли полной гармонии во время соития, – объяснил Диллон. – И ты больше не отталкивала меня, моя королева.

Он бережно переложил Синнию с колен в ароматную теплую воду. Но Диллон все еще был не до конца удовлетворен. Плоть его снова налилась кровью от желания.

Синния в удивлении уставилась на его вожделеющий орган.

– Неужели ты не удовлетворен? – спросила она. – Странно. Я получила наслаждение и думала, что ты тоже насытился. Почему ты все еще возбужден?

– Я долго учился продлевать сексуальное возбуждение, – ответил Диллон. – Я бы хотел сегодня вечером заняться с тобой любовью еще несколько раз. Мне нравится доставлять тебе удовольствие. И потом, мы еще не попробовали сделать это в бассейне.

Глубина квадратного бассейна была примерно пять футов. В центре находился фонтан в виде цветка из розового мрамора, из которого била вода. Потолок в этой комнатке был стеклянным, и сквозь него просматривалось темное, усыпанное звездами ночное небо. Диллон сказал, что звезды в Бельмаире совсем не такие, как в Хетаре или в Шуннаре, где находится дворец его отца.

– А чем отличается небо Бельмаира и Хетара? – спросила Синния.

– Хотя бы тем, что отсюда я не могу увидеть звезду Бельмаир, – пошутил Диллон. – А эта большая звезда, – он указал на огромную яркую звезду, горевшую прямо над ними, – ты знаешь, как она называется?

– Это звезда Хетар, – ответила Синния. – Она смотрится просто огромной, правда?

– Да, – кивнул Диллон и неожиданно спросил: – А почему у тебя нет ни братьев, ни сестер?

– Я уже рассказывала, что моя мать умерла вскоре после моего рождения, – с грустью ответила Синния. – Овдовев, отец не захотел жениться во второй раз, хотя многие девушки из знатных семей мечтали выйти за него замуж. Так как в Бельмаире власть не всегда передается по наследству, то отец не видел особой необходимости жениться во второй раз для того, чтобы появился наследник. Вступил в брак он очень поздно, встретив мою мать и влюбившись в нее без памяти. А если бы этого не произошло, скорее всего, так и остался бы холост. Они поженились за двести лет до моего рождения. Мое появление стало для них неожиданным сюрпризом. – Синния улыбнулась своим воспоминаниям. – Они думали, что бесплодны, так как все эти годы мать не могла забеременеть. Бельмаирцы обычно живут несколько сотен лет и поздно стареют.

Диллона очень удивили слова Синнии.

– Но ты ведь говорила, что тебе всего семнадцать, – сказал он.

– Да, это правда, – ответила Синния. – И я смогу прожить несколько сотен лет, если, конечно, какая-нибудь неожиданная болезнь не сведет меня в могилу раньше срока. А сколько лет проживешь ты?

– Я не знаю, – признался Диллон. – Мой отец, принц-тень, живет с начала времен. Моя мать, как все лесные феи, может прожить несколько сотен лет. Надеюсь, и срок моей жизни будет таким же, как у моей матери.

Он отплыл от Синнии в другую часть бассейна и встал под струю воды, льющуюся из мраморного цветка. Значит, они с Синнией проживут одинаково долго. Ему не придется видеть, как стареет Синния, оставаясь при этом молодым и полным сил. Скорее всего, они состарятся вместе. Знают ли об этом Калиг и Нидхуг? Он обязательно спросит Калига, когда они встретятся. Диллон перевел взгляд на Синнию. Все это время она наблюдала за ним. Поймав на себе ее взгляд, молодой король почувствовал, как снова жаждет ее. Его плоть запульсировала с такой силой, что он понял: если сейчас же, немедленно не займется любовью с Синнией, просто не выдержит. И он поплыл к своей молодой жене, терпеливо дожидавшейся его.

Синния лежала, привалившись к мраморной стене бассейна, и нежилась в теплой воде. Как хорошо, что Диллону пришла в голову эта замечательная идея – принять вместе ванну! После их совместного купания Синния почувствовала себя более уверенной и раскованной, потому что лучше узнала Диллона. Синния лежала с закрытыми глазами и слушала, как журчит вода, льющаяся из мраморного цветка. Это журчание умиротворяло ее. Она словно пребывала в полусне. И тут почувствовала приближение Диллона. Синния открыла глаза. Да, она не ошиблась: Диллон стоял в воде рядом с ней.

Обхватив ее лицо руками, он впился ей в губы долгим, влажным, страстным поцелуем.

– А теперь давай займемся любовью еще раз, – сказал он.

Синния почувствовала, как он прикоснулся к ее лону и начал ласкать его.

– Обхвати меня ногами, Синния, – скомандовал Диллон.

И в следующую секунду она почувствовала, как его отвердевшая плоть входит в нее. Синния вздохнула, а через мгновение задрожала от нахлынувшего на нее возбуждения. Волны неземного наслаждения уносили ее куда-то. Но вдруг все оборвалось – Диллона больше не было в ее теле.

– Нет, Диллон! Нет! – взмолилась Синния.

– Пойдем. – Диллон без всяких объяснений вытащил Синнию из бассейна и повел в третью комнату.

Здесь воздух был напоен каким-то экзотическим, едва уловимым ароматом. Посреди комнаты стояла широкая мраморная скамья, на которой лежала стопка пушистых полотенец. Диллон взял одно из них и принялся вытирать Синнию. Полотенце было теплым и очень приятным на ощупь. Закончив вытирать ей спину и плечи, Диллон постелил несколько полотенец на скамью и попросил Синнию сесть. Затем вытер ей ступни и принялся целовать ее нежные пальчики на ногах. Синнии стало щекотно, и она хихикнула.

– Какой же ты глупый, – смеясь, проворковала она.

– Ляг на спину, – не обратив внимания на ее замечание, скомандовал он.

Синния легла на скамью, а Диллон широко раздвинул ей ноги и припал губами к ее коралловой плоти. У Синнии перехватило дыхание от удивления.

– Что ты делаешь?! – воскликнула она, предпринимая безуспешные попытки подняться.

– Не дергайся, – резко ответил он. – Ты получишь новое невероятное удовольствие, моя королева.

Диллон продолжал неторопливо ласкать ее нежными прикосновениями языка. Синния была в смятении. С одной стороны, это доставляло ей невероятное наслаждение, с другой стороны – ужасно смущало ее. Диллон учил ее странным порочным вещам, от которых она испытывала ни с чем не сравнимое блаженство. Кажется, он не спешил прервать эту сладкую муку. Наконец он нашел то, что искал, и Синния вскрикнула от неожиданности. Диллону удалось нащупать ее зону удовольствия. Он словно дразнил Синнию, словно насмехался над ней. Она уплывала куда-то по волнам блаженства, но временами ей казалось, что он хочет убить ее, доставляя ей эту райскую пытку. Когда довел ее почти до безумия, Диллон поднялся и глубоко вошел в нее.

– А теперь мы займемся любовью, моя королева, – сказал он.

Он брал ее жестко и грубо, как дикий зверь. Их дыхание стало прерывистым и громким. А Диллон двигался в Синнии все жестче и жестче. Но ей нравилось это дерзкое животное соитие. Синния обвила Диллона ногами, чтобы он мог войти в нее еще глубже. Пальцы их переплелись в этом диком танце страсти. И вдруг лавина невероятного, мощнейшего наслаждения накрыла их одновременно. Крики Синнии эхом отдавались в стенах комнаты. Грубые, почти животные крики Диллона сливались с ее нежными стонами в сладостную симфонию. Диллон излил в Синнию свое семя. И в тот же момент комнату залил золотистый свет, а в воздухе раздалось потрескивание. Золотое сияние немного переместилось и сосредоточилось вокруг влюбленных. Им показалось, что потрескивающий воздух покалывает их обнаженные тела. Но внезапно в комнате стало опять темно и тихо. Волшебный свет погас. Утомленные супруги лежали на мраморной скамье. Их тела тесно переплелись в объятиях. Набравшись сил, Диллон осторожно высвободился из рук Синнии и встал со скамьи. Синния осталась лежать. Она была бледна, дыхание ее стало тихим, почти неслышным. Их любовное неистовство очень утомило ее. Диллон взял ее на руки, унес в спальню и положил на кровать поверх покрывала. Затем подошел к камину, подбросил дров и только после этого лег рядом с женой.

– Твоя страсть, твоя ненасытность, твой любовный пыл когда-нибудь убьют меня, – пробормотала Синния.

– Не убьют, – улыбнулся Диллон. – Ты проживешь долгую жизнь, не меньше тысячи лет. – Он обнял Синнию и крепко прижал к себе. – Я бы так хотел тебя любить снова и снова. Мне не хватило нашей любви, я чувствую неудовлетворение.

– Вот как! А я удовлетворена сверх всякой меры, – слабым голосом отозвалась Синния. – Ты такой страстный!

Диллон тихо рассмеялся.

– Надеюсь, теперь ты доверяешь мне, моя королева?

– Мне ничего другого не остается, – улыбнувшись, ответила Синния.

– Плотская любовь не так и ужасна, не правда ли? Кажется, тебе это весьма понравилось, – поддразнил ее Диллон.

– Ты прав, мне действительно это понравилось, – призналась она.

– Я бы так хотел, чтобы ты начала доверять мне во всем, точно так же, как и в любви, Синния! Только вместе, только доверившись друг другу, мы сможем разгадать эту страшную тайну – тайну исчезновения женщин в Бельмаире, – посерьезнел Диллон.

– Но для этого ты должен дать мне более глубокие магические знания, – сонным голосом пробормотала Синния.

– Я обязательно научу тебя всему, что знаю сам, как только ты будешь к этому готова, – пообещал король.

– Спокойной ночи, милорд.

– Спокойной ночи, моя королева, – ответил он.

Еще несколько минут Диллон лежал без сна, слушал тихое дыхание Синнии, наслаждался близостью ее молодого здорового тела, нежно обнимал ее. И, уже засыпая, подумал, какой же все-таки сложный и загадочный характер у его жены. Жители Бельмаира презирали хетарианцев, но, по сути, мало чем отличались от них. Как и в Бельмаире, в Хетаре тоже придавали большое значение общественному мнению и нормам морали. Но с другой стороны, в сходстве этих двух народов не было ничего удивительного. Ведь предки хетарианцев были родом из Бельмаира, просто их изгнали из этих земель. Что касается Диллона, то он не был ни бельмаирцем, ни хетарианцем. Король чувствовал, что ему нелегко будет расположить к себе жителей Бельмаира и стать правителем, которому бы они верили.

Спустя несколько дней Прентайс прислал королю записку с просьбой прийти к нему в Академию как можно быстрее. Но секретарь Диллона Гара не передал это письмо вовремя. Ему и в голову не могло прийти, что послание от какого-то адепта из Академии так важно для короля. Гара когда-то учился в Академии и был наслышан о чудаке Прентайсе. Поговаривали, что у него не все ладно с головой, и абсолютно его не уважали. Но спустя некоторое время Диллон сказал Гаре о том, что он ждет важного письма от Прентайса.

– Вообще-то письмо от него пришло еще вчера, ваше величество, – растерянно проговорил Гара. – Но Прентайс не является уважаемым членом Академии. Я думал, что это не важно.

– Я поручил Прентайсу провести для меня важные исследования по древней истории Бельмаира, – сказал секретарю Диллон. – И отныне все его письма должны немедленно доставляться мне. Надеюсь, мне больше не придется вам об этом напоминать. – Диллон с трудом сдерживал нарастающее раздражение. – Я в Бельмаире совсем недавно, и потому незнаком с правящими структурами ваших земель. Как я понимаю, вы главный секретарь при дворе?

– Да, ваше величество, – ответил Гара. – И, не сомневайтесь, я буду служить вам верно и преданно. Я запишу Прентайса в список важных личностей при дворе.

– Буду вам очень признателен, – смягчаясь, сказал Диллон. – А теперь я отправлюсь к Прентайсу и узнаю, удалось ли ему найти что-то важное.

С этими словами король покинул библиотеку. Успокоившись, Гара записал имя Прентайса в книжечку, лежавшую у него на конторке.

Убедившись, что секретарь его не видит, Диллон облачился в свой волшебный плащ и перенесся в комнату адепта. Выйдя из тени, король поздоровался с ним:

– Доброе утро, Прентайс. К сожалению, мне сообщили о том, что вы прислали письмо, только сегодня. Надеюсь, в будущем таких задержек не случится.

– Ваше величество! – Прентайс подпрыгнул от неожиданности, увидев в своих апартаментах короля Диллона.

Но в следующую секунду он вспомнил, что король предупреждал о своих внезапных появлениях и исчезновениях. Прентайсу придется привыкнуть к этому. Все-таки в жилах короля текла кровь принцев-теней.

– Нет-нет, не стоит беспокоиться. Я и сам все уже понял. Ваш секретарь, наверное, – Гара. Он неплохой человек, но, словно сторожевой пес, охраняет короля от всего, что, по его мнению, не является важным. Не случайно его имя означает дог, – криво улыбнувшись, сказал Прентайс.

Диллон рассмеялся:

– И ему это очень подходит! Но теперь ошибка исправлена. Гара добавил вас в список важных людей при дворе, – сказал он.

Адепт разразился сухим лающим смехом.

– Представляю, как Гара разозлился из-за того, что ему пришлось это сделать. Вот уж никогда не думал, что попаду в этот список, – продолжая смеяться, сказал Прентайс.

– А теперь давайте поговорим о деле. Что вам удалось найти по древнему Бельмаиру? – спросил Диллон.

– В наших архивах я раскопал записи о фактах далекого прошлого Бельмаира, – заговорил адепт. – И там я нашел два небольших упоминания о зле, поселившемся в Бельмаире. И оба источника говорят фактически одно и то же. О том, что некто поручил злу отправиться в Бельмаир. Но, что это за зло, нигде не объясняется. Как нигде не указано, когда злу следует покинуть Бельмаир и что конкретно это зло должно сделать.

– А вы уверены, что под этим злом не подразумеваются бунтовщики, изгнанные в Хетар? – спросил адепта Диллон.

– Нет. Обе эти истории были написаны за несколько столетий до изгнания бунтовщиков из Бельмаира, – ответил Прентайс. – Однако в Академии есть потайная комната, вход в которую воспрещен простым адептам. В этой комнате находятся книги и свитки, в которых можно найти более подробные сведения по вопросу, который вас интересует. У Бирда должен быть ключ от этой комнаты. Ключ передается главному библиотекарю из поколения в поколение. Если я получу доступ к этим документам, то, возможно, смогу найти ответы на ваши вопросы.

– Я поговорю с Бирдом и прикажу ему дать вам ключ от этой комнаты, – сказал Диллон, вступил в тень и перенесся к конторке, за которой, по своему обыкновению, сидел главный библиотекарь.

– Доброе утро, Бирд, – поприветствовал его король.

Старик поднял на него глаза. Он был погружен в чтение и к тому же плохо слышал. Из-за этого он не заметил, как из воздуха возник Диллон.

– Доброе утро, ваше величество! – вежливо поздоровался Бирд.

– Ключ от потайной комнаты, где хранятся архивы, при вас? – спросил Диллон. – Я хочу, чтобы вы дали этот ключ мне и отвели нас туда с Прентайсом.