Глава 13

Эдуард пил. Второй раз в жизни, после совершеннолетия, он пил горькую. Первый раз был от радости: родители наконец-то отправились в долгосрочное путешествие по мирам, лет так на тридцать, если не на сорок, и он, Эдуард, стал единоличным правителем драконов. Наконец-то сбылась его давняя мечта! Тогда он ни на секунду не подумал ни об ответственности, которая тяжелым грузом легла на его не особо подготовленные плечи, ни о политике, ни об экономике. Ни о чем он тогда не думал. Просто пил. Там же, в каморке охраны. Вместе со своими недавними собутыльниками.

Сейчас, во второй раз, все было совершенно иначе: пил Эдуард один, не желая никого видеть, запершись в подвале, в комнате, наполненной алкогольными напитками разных рас. Причину, по которой он сейчас напивался, он до конца не понял, а может, просто боялся признаться самому себе, что мучается из-за уязвленного самолюбия. Какая-то идиотка, наполовину богиня, наполовину демоница, ничего в жизни еще не совершившая, зато мнившая из себя непонятно кого, посмела унизить его, влепив пощечину! Мало того, теперь она вместе с сестрой, устраивает наверху невероятно жуткое непотребство, которое способно разрушить вековые устои и в корне изменить знания драконов о мире за пределами дворца. И что он, повелитель драконов, могущественный правитель, способен ей противопоставить? Да ничего!

Аорон был прав: драконы не выдержали бы не только войну, но даже обычный конфликт как с богами, так и с демонами. А уж если эти две расы объединятся, то и вовсе размажут расу Эдуарда по стенке… А они размажут, если соберутся защищать его жену и ее сестру!

Эдуард громко, не стесняясь, застонал, без сил привалился к холодному, необработанному камню в стене и мрачно выругался по-тролльи. Он не справлялся со своими обязанностями, не мог приструнить собственную жену. Какой же он тогда мужчина?!

Эдуард снова наполнил позолоченный кубок гномьим самогоном. Опустошил его в два счета, угрюмо посмотрел на пустую тарелку из-под закуски и осознал, что ночевать придется в подвале. Больше негде. Никто его не хватится до утра так уж точно. Не первый раз их правитель исчезает непонятно куда.

– Пьяница, – послышался над головой Эдуарда наполненный презрением мужской голос. – И это мой сын. Я для чего тебе государство оставил? Чтобы ты спивался?

– Дожил, – горько пробормотал Эдуард, – уже голоса стали мерещиться.

В следующую секунду на голову Эдуарду полился холодный, просто-таки ледяной дождь. Тяжелые крупные капли били по голове, плечам, телу, заставляя трезветь и выбивая из головы всю дурь.

Эдуард подскочил с табурета, встряхнулся и с изумлением уставился на стоявшего от него в двух шагах брюнета, точную копию самого Эдуарда, только постарше. Брюнет стоял, насмешливо глядя на Эдуарда, и, похоже, был полностью живым.

– Папа? – изумленно спросил Эдуард. – Но… Как?!

– Нет, все же для нормальной походки от бедра нужны месяцы тренировок, – голосом тренера, подрабатывавшего модельером, заявила Светка.

Вика хмыкнула:

– Да нормально они идут. Вон, как мужики облизываются.

– Еще бы они не облизывались. С их длиной женских нарядов до пяток, – проворчала Светка.

На самодельном подиуме как раз сменилась очередная модель: бойкая служанка лет восемнадцати, которой, как и остальным участникам показа, обещали заплатить серебром, демонстрировала платье длиной до середины икры. Все желающие могли любоваться тонкими ножками в открытых босоножках на невысоком каблучке.

Следовавшая за ней прелестница шокировала народ юбкой до колена и глубоким вырезом лифа.

Сред аристократов-мужчин раздались вздохи, изо рта разве что слюна не закапала. Женщины с презрением отвернулись, при этом изредка кидая через плечо любопытные взгляды.

С нарядами помог Аорон. Заявив, что сделает все сам, во избежание разрушительной магии племянниц, он несколькими фразами на незнакомом языке, то ли руганью, то ли колдовством, укоротил подолы до нужной длины и углубил вырезы.

А вот деньги на оплату давать отказался.

– У мужа возьмешь, – сообщил он, недовольно поджимая губы.

Вика только плечами пожала: у мужа, так у мужа. Она и возьмет, и в подробностях объяснит, куда конкретно пойдет нужная сумма. А если ненаглядный супруг станет противиться, Вика натравит на него котиков. Видимо, эти мысли отразились у нее на лице, потому что Аорон покачал головой:

– Бедный твой муж.

– Приехали, – фыркнула Вика. – Ты, вообще-то, мой родственник. А сочувствуешь этому самовлюбленному идиоту.

– Этот самовлюбленный идиот, как ты выражаешься, устраивал всех богов в качестве правителя драконов. Пока не женился, – последовал ответ.

– Ясно, – кивнула Вика, – политика и мужская солидарность.

Но магия Аорона все же во многом оказалась полезна. И теперь, стоя у подиума, Вика с удовлетворением наблюдала за аристократами обоих полов, так и мечтавшими, судя по взглядам, оказаться или на месте служанок, или вместе с ними в одной постели.

Что ж, первые семена были брошены в землю, и довольно успешно. Вика не собиралась останавливаться на достигнутом. Но это потом. Пока же хватало и чересчур откровенных, по местным рамкам, нарядов.

Глава 14

– Просто, – язвительно ответил отец, щелком пальцем высушив одежду и волосы на Эдуарде, – почувствовал, что ты не справляешься, и вернулся. И не зря. Мой единственный сын, мой наследник, моя гордость! Спивается!

– Второй раз в жизни, – буркнул Эдуард, опустив глаза. Шея и щеки предсказуемо полыхали алым. Отец умел наказать только словом. Самому Эдуарду до такого умения было учиться и учиться.

– Первый был, когда мы с мамой ушли порталом? – уточнил все тем же язвительным тоном отец.

Эдуард еще больше покраснел. Похоже, во дворце завелся шпион. Он и докладывал бывшему правителю обо всех действиях нынешнего. Знать бы, кто и каким образом держал связь… можно было бы сразу уволить его, сослать как можно дальше…

– И где она? – демонстративно оглядываясь, задал очередной вопрос отец.

– Кто? – не понял Эдуард, все еще гадавший, кто мог за ним шпионить.

– Твоя жена. Только не говори, что пьешь по другой причине.

Точно шпион. И не узнать ведь, кто. Отец своего человека не сдаст.

– Наверху, – недовольно дернул плечом Эдуард, не любивший признавать собственную беспомощность в любом вопросе, – развлекается.

– Вы женаты меньше суток, а ты уже оставил ее одну? – насмешливо уточнил отец.

– Она меня унизила! – при воспоминании о пощечине по венам Эдуарда снова пробежал жидкий огонь. Захотелось обернуться, подняться в небо, выплеснуть свое раздражение в полете, пыхая огнем и дымом.

– Она? Слабая женщина? Тебя? Повелителя драконов? – в устах отца такое обвинение звучало невероятно обидно.

– Она – наполовину демоница, наполовину богиня!

– Она – женщина. А ты?

Эдуард вспыхнул:

– Я иду наверх.

– Не сомневался, – все так же насмешливо заметил отец. – И я пойду с тобой. Так, на всякий случай.

По лестнице поднимались молча и без особой спешки. Поздно уже было спешить. Протрезвевший Эдуард злился и обижался на отца за ледяной душ, но в глубине души прекрасно понимал, что тот поступил правильно: протрезветь Эдуарду действительно не мешало.

Возле одной из гостиных их обоих привлекли громкие голоса и непонятный шум.

Эдуард потянул за ручку, открыл дверь и пораженно застыл на пороге: полуголые девицы, не стесняясь своего тела, прогуливались взад и вперед по комнате, а аристократы обоих полов жадно следили за каждым их шагом. Да, конечно, посмотреть было на что. Но не выставлять же обнаженные телеса на всеобщее обозрение! Стыд и срам!

– Мы не ошиблись помещением? – саркастически поинтересовался отец, стоя позади Эдуарда. – Это точно не бордель?

Эдуард не знал, что ответить, с трудом воспринимая происходящее. В его дворце и такой позор! И кто его устроил?! Жена Эдуарда, та самая скромница и тихоня, как он себе представлял до свадьбы!

– Не думаю, – между тем послышался спокойный мужской голос, и в поле зрения все еще изумленного Эдуарда возник невозмутимый Аорон. – Моя племянница развлекается. Имеет на это полное право.

Появление в дверях драгоценного супруга Вика заметила практически сразу же. Отвлекшись от очередного шокирующего наряда, длиной по колено, она повернулась ко входу, жизнерадостно улыбнулась и с криком: «Милый, ты наконец-то пришел!», бросилась к мужу. Необходимое расстояние она преодолела быстро и через пять секунд уже висела небольшим и не особо тяжелым камешком на шее шокированного и не воспринимавшего ничего вокруг супруга. «Опять процессор подвис», – с сожалением решила она про себя, замечая, как под ее руками мгновенно напрягаются плечи, шея и тело, но сам муж остается неподвижным. С этой устаревшей, не справлявшейся с постоянным напряжением моделью однозначно следовало что-то решать, иначе заклинит его в самый неподходящий момент, в сексе, например, и что делать Вике?!

Впереди, за порогом, раздался негромкий смешок, помешавший сосредоточиться на решении этого важного вопроса. Вика перевела глаза в нужную сторону. В коридоре, сразу за широкой, многое закрывавшей спиной мужа стоял, внимательно наблюдая за устроенным представлением, мужчина, как две капли воды похожий на ее супруга, только немного постарше его.

– Вы, должно быть, мой свекор, – приветливо улыбнулась Вика. – Я – Вика.

– Альберт.

– Он у вас всегда такой заторможенный? – Вика скосила глаза на мужа.

Тот зарычал, сначала тихо, потом все громче.

– Не порть мне показ мод, милый, – Вика невинно похлопала ресничками и наконец-то отстранилась. – Я первый раз устраиваю подобное мероприятие, надеюсь, оно запомнится всем, и надолго.

– О, в этом я не сомневаюсь, – свекор внимательно посмотрел на стоявшего у стены молчаливого Аорона, видимо, узнал его и уточнил у Вики. – Вы – дочь Ангелы, богини любви?

Вика кивнула. Дочь, да. Богини. Любви. А знала бы заранее, чья она дочь, так сбежала бы куда-нибудь в Америку. И фиг ее нашли бы там что мать, что отец. Предатели.

– Здесь не бордель, – отмер внезапно супруг. Хорошо хоть не орал. – Что ты тут устроила?!

«Еще и тугодум», – тяжело вздохнула про себя Вика.

– Показ. Мод, – повторила она и повернулась к подиуму, – как раз последняя модель прошла. Завтра вашим придворным будет, что обсудить. Извините, мне пора, – и Вика сбежала прежде, чем ее благоверный стал умничать и орать.

Она не сомневалась, что успела вывести его из себя. А значит, дело было сделано.