Глава 4

В теории каждый адепт института был защищен от любого заклинания, способного причинить вред телу или душе. Якобы при поступлении на каждого адепта накладывался универсальный щит, способный защитить своего носителя.

Но то в теории. На практике же никто из нас работоспособность щита не проверял. Как-то не находилось дураков.

Теперь же, когда представилась возможность, нам всем оставалось только молиться, чтобы тот щит действительно существовал. Самым ужасным было то, что пить нам следовало не свое собственное варево, а соседское.

Я с тоской посмотрела на стоявшего рядом эльфа, Ариастаниэля норг Аристанского. Он ответил мне таким же точно взглядом. Мы ни капли не доверяли способностям друг друга.

– Не стоим статуями, – рявкнул Артистрах, заставив нас подпрыгнуть. – Пробуем.

– Чем? – мрачно спросил Аристаниэль.

Щелчок пальцами, и возле каждого из нас появляется глубокая большая ложка. Отлично. Травиться, так одним глотком.

Зелье у Ариастаниэля получилось жидким, темно-синего цвета. Я осторожно пригубила, вкуса не почувствовала. Сделала глоток…

И мир завертелся вокруг, а затем рассыпался на тысячу осколков.

Очнулась я в лазарете у дриад. Как ни странно, ничего не болело. И в первую минуту, глядя на идеально белый потолок, я решила, что уже попала на тот свет. Затем сбоку послышался чей-то стон.

Я с трудом повернула голову: Дорисса. Лежит на соседней койке вся ярко-оранжевая, с синими веками и серыми губами. Хорошо на нее зелье подействовало. Боюсь представить, как со стороны выгляжу я. Наверняка та еще красавица.

Дорисса между тем очнулась, открыла глаза, посмотрела на меня и ойкнула.

– Ты кто?

– Не смешно, – буркнула я.

В глазах Дориссы появилось узнавание.

– Залина?..

– Я.

– Ты фиолетовая, с черными губами…

Дорисса помолчала, видимо, обдумывая пришедшую в голову мысль, затем осторожно уточнила:

– А я?..

– Ярко-оранжевая, с синими веками и серыми губами, – «порадовала» я ее.

– Класс. И чем это нас? А главное, как снимать?

Я только плечами пожала. Если остальные однокурсники такие же, то, возможно, дело не в зелье…

– Артистрах… – выдохнула Дорисса, озвучив мысль, которая пришла мне в голову.

– Скорей всего, – мрачно ответила я. – Иллюзия, наверное. Чтобы мозги в следующий раз включали.

– Вот же гад.

С этим определением я была полностью согласна. Заразный препод действительно мог нейтрализовать любое действие каждого из зелий и наложить на нас иллюзии, которые включились в свое время. Уж его магии на такое «развлечение» хватило бы с лихвой. А самое печальное то, что жаловаться некому. Декану? Ректору? Три раза «ха». Оба поддержат препода и заявят, что мы сами виноваты. Мол, надо было учить рецепт зелья, а не маяться дурью. Ведь у наших зелий и правда мог быть любой эффект.

Из лазарета нас с Дориссой выпустили ближе к вечеру, после всех пар. Удостоверились, что наши жизненный показатели в норме, и выпустили. Позже я узнала, что Артистрах поругался с деканом из-за нас. Тот сделал ему выговор, мол, кто будет компенсировать сорванные пары? Ведь в лазарет попали абсолютно все присутствовавшие на зельеварении адепты.

На что Аристрах заявил, что в следующий раз сделает то же самое. И лучше хорошенько напугать беспечных адептов, чем потом откачивать их, лежащих при смерти после выпитого зелья.

Из лазарета мы с Дориссой, не сговариваясь, отправились в столовую. Она располагалась в дальнем крыле института, наверное, чтобы адепты сбрасывали как можно больше лишнего веса во время прогулки за едой.

Работала столовая с семи утра до девяти вечера, так что все желающие могли прийти и поесть чуть ли не в любое время, бесплатно. Качество еды для привередливой меня было средним. Но вряд ли Залина, живя в большой семье, ела что-то получше. А потому я не выделывалась и прилежно ела все, что давали.

Сегодня в меню имелось два вида каш, тушеное мясо и суп с клецками. На третье – кисель или компот и булочки с кисло-сладким джемом.

Я взяла суп и рассыпчатую кашу оранжевого вида, плюс кисель.

Дорисса, как настоящая оборотница, съела две порции каши, мясо и две булочки с компотом. Оборотни всегда ели много, но из-за постоянных оборотов практически не толстели.

Мы с ней выбрали столик у одного из окон, уселись за деревянным столом на деревянные же табуреты и принялись активно поглощать еду. Я была голодна, очень голодна. Считай, весь день не ела. Но тело Залины насыщалось малым, а потому, съев суп и кашу, я поняла, что наелась. Оставалось выпить кисель и подождать, пока доест свою порцию Дорисса.

– Добрый вечер, дамы, – послышался рядом с нами знакомый мужской голос.

Я вздрогнула и порадовалась, что успела все проглотить, а то точно подавилась бы. Подняв голову, я почувствовала, что начинаю привычно заливаться краской.

Рядом с нашим столиком стоял и довольно улыбался, словно сытый кот, Иштван ронт Ольгер. Приятная, конечно, но не совсем желанная встреча. Я предпочла бы видеться с ним исключительно на парах, хоть тело Залины и считало иначе.

Глава 5

– Садись, – приветливо улыбнулась Иштвану Дорисса.

Я срочно уставилась в свою тарелку, чтобы скрыть взгляд, полный щенячьей радости. Устала чувствовать себя полной дурой. И ведь тянет меня к нему, вот что бесит! Так и хочется вскочить, обнять, прижаться к нему. «Угу, практически пометить», – язвительно оборвала я собственные мечтания.

Между тем Иштван явно что-то произнес, обращаясь ко мне. Пришлось поднимать голову и, конфузясь, бормотать:

– Простите, шерр преподаватель, я задумалась.

– О чем? – почему-то весело спросил он.

– О ком, – вздохнула я. – О преподавателе зельеварения и его методах обучения.

Дорисса весело фыркнула, а затем и вовсе расхохоталась.

Иштван удивленно поднял бровь, и я снова отметила, насколько аристократично он смотрится здесь и сейчас, в институтской столовой. Сразу видно воспитание. Не чета Залине или мне настоящей.

– У Артистраха какие-то новые методы? Не поделитесь, дамы? Дорисса?

Это он правильно сделал, что к родственнице обратился. Я не смогла бы ему ничего четко и подробно рассказать. Смущалась бы через слово.

– Он иллюзию на нас наложил, – пояснила Дорисса. Заметила, что Иштван ничего не понимает, и начала рассказывать в подробностях.

– Оригинально, – задумчиво пробормотал Иштван, – очень оригинально. Может, взять на вооружение этот способ? И пририсовывать иллюзиями всем должникам хвосты с рогами или щупальца?

Мы с Дориссой дружно охнули. Я даже о смущении забыла. Представила себе, как не сдаю «Особенности общения с магическими животными» и ухожу с площадки с несколькими щупальцами вместо рук.

Дорисса, видимо, тоже на воображение не жаловалась, потому что нахмурилась и с угрозой в голосе спросила:

– Ты ведь сейчас пошутил, да?

Иштван довольно расхохотался и поднял в воздух обе руки в жесте примирения.

– Не ругайтесь, дамы. Это было просто предположение.

И посерьезнев, добавил:

– Артистраха за такой эксперимент тоже никто по головке не погладит.

Я вспомнила о своей роли скромницы и снова уставилась в тарелку. Сейчас мне было не до Артистраха. Ладони вспотели, сердце стучало, как сумасшедшее. И до невозможности сильно хотелось прижаться к Иштвану, поцеловать его… Помутнение какое-то! Я, блин, взрослая женщина! А страдаю, как малолетка!

Иштван скоро ушел, перекинулся несколькими словами с сестрой, пожелал нам обеим доброй ночи и отправился восвояси. Дорисса наконец-то доела свою порцию и снисходительным тоном спросила:

– Что ты при всех преподах краснеешь? Как будто тебя в постель зовут.

– Воспитание такое, – буркнула я.

– Деревня, – совершенно беззлобно бросила Дорисса и поднялась со своего места.

Я молча последовала за ней.

Деревня, и что? Не всем же быть потомственными аристократами.

До своей спальни в общаге мы с Дориссой добрались без приключений.

Душ, учебники, сон – именно в таком порядке действовала каждая из нас. Вымывшись, я почувствовала себя обновленной. Иллюзия, наложенная Артистрахом, рассеялась уже через пару часов, но я все равно ощущала себя разрисованной непонятными красками, которые буквально въелись под кожу. Самовнушение, что поделать.

Пока Дорисса мылась, я засела за учебники. Надо было повторить несколько глав по артефакторике. С гномкой Норой встретиться сегодня не получилось, так что приготовленные артефакты придется отдавать завтра.

– Ты вообще когда-нибудь отдыхаешь от учебы? – фыркнула Дорисса, заходя в спальню в длинном банном халате и с полотенцем на голове.

– Если буду отдыхать, то ничего не успею выучить, – пожала я плечами. – Замуж меня, бесприданницу, никто не возьмет. Так что после института придется куда-нибудь кем-нибудь наниматься, на что сил хватит.

Мы говорили о планах уже не первый раз. Дориссе нужен был диплом, мне – знания. Ей потом замуж выходить, за жениха, уже одобренного родителями. У меня такого «счастья» не имелось. А потому и цели у нас кардинально различались.

Дорисса проворчала что-то о заучках, не жалеющих ни здоровье, ни время, ни жизнь свою, и улеглась в постель. Тоже с учебником, кстати. Только по зельеварению. Артистрах хорошенько нас всех сумел напугать.

Через пару часов мы наконец-то уснули. Эту ночь я в кои-то веки спала без воспоминаний. Может, и снилось что-то другое, но что именно, я не запомнила.

А утром снова надо было бежать на пары. И, сонные, отчаянно зевавшие, мы с Дориссой топали на очередной занятие, на этот раз по моей любимой артефакторике.

Глава 6

Артефактором у нас была полукровка – дочь дриады и эльфа. Высокая зеленоволосая красавица, Ариадна Россанская, она могла бы стать первой в рядах феминисток на Земле. Она презирала мужчин, хотя при этом была невысокого мнения об умственных способностях многих женщин. Одинаково хорошо обращалась и с техникой, и с живой материей, знала языки трех или пяти рас, уверенно владела шпагой и последней моделью местного пистолета. Преподаватели, что мужчины, что женщины, ее откровенно побаивались.

Ходили слухи, что она несвободна, в смысле замужем, но муж настолько ее боится, что самолично закрыл в этом институте. Я слабо себе представляла, какие жизненные обстоятельства могли заставить любого представителя мужского пола жениться на Ариадне. С другой стороны, вполне возможной, что и стервой она стала после неудачного брака.

В любом случае, большая часть адептов на ее парах, что на теории, что на практике, старалась тихо сидеть и не отсвечивать. Ей хватало одного взгляда, чтобы поставить на место любого, даже пьяного тролля, а потому мои однокурсники пытались стать невидимыми, едва перешагнув порог аудитории.

Я на удивление легко овладела наукой «собирания» артефактов, как я называла этот процесс. То есть сами болванки, из чего бы они ни делались, получались у меня без проблем. Загвоздка оставалась в том, что наполнить их магией Залины я не могла. Тех крох хватало разве что на простейшие бытовые заклинания, сильные артефакты и амулеты на таком «топливе» никогда не заработают.

Ариадна видела это, как видела и ту легкость, с которой я собирала практически любой артефакт, и упорно ставила мне «четыре». Только из-за отсутствия магии. Принципиальная преподавательница. Настоящая Залина, может, и обижалась бы. Я же все прекрасно понимала. В принципе, меня и «четверка» в аттестате вполне устраивала. Опыта управления магией и наполнения ею артефакта все равно не имелось. Так что я не спорила, покорно принимала очередную «четыре» и продолжала создавать болванки.