4

Амма шагала в темноте, радуясь тому, что хотя бы так поздно стала обладательницей своего жилья, а ведь была практически бездомной

когда умер Джек Станифорт, его сын Джонатан, который давно грыз ногти после скандального отцовского решения не стричь купоны с недвижимости в таком лакомом месте, как Кингз-Кросс, откуда однажды будут курсировать поезда между Лондоном и Парижем.

тотчас известил граждан Свободомии о принудительном выселении через три месяца

огорошенная этим известием, Амма не могла не признать, что ей крупно повезло: за все время она не заплатила даже медного гроша за жилье в одном из самых дорогих городов на планете

она плакала, покидая бывший офис, где можно было бегать трусцой и где из окон просматривались поезда, прибывавшие на станцию из Северной Англии

коммерческое жилье она не могла себе позволить, а для бесплатного проживания у нее не было оснований

поэтому она спала в своем офисе на диванчике, пока кто-то ей не предложил свободную комнату

круг замкнулся

потом умерла ее мать, чьи внутренности сожрала безжалостная, ненасытная, плотоядная болезнь, которая началась с одного органа и быстро перекинулась на другие

в этой смерти Амма видела симптоматическое и символическое следствие ее угнетенного положения

я так и не нашла себя, говорила ее мать подругам, она приняла как данность свое подчиненное положение и гнила изнутри

на ее похоронах Амма с трудом заставляла себя взглянуть на отца

вскоре он тоже умер во сне от инфаркта; отец призывал смерть, как считала Амма, так как не мог жить без жены, которая поддерживала его с первых дней его приезда в Англию

Амма сама удивилась силе своей скорби

она никогда не говорила ему о своей любви, а ведь он был ее отцом, хорошим человеком, и она по-своему его любила, и вот он ушел навсегда, их патриарх, но мать была права, когда говорила: Амма, он живет в своем времени и культуре

необходимость бежать из Ганы повергла моего отца в шок, говорила она во время траурной церемонии, на которую пришли его старые друзья-социалисты

какая травма: потерять дом, семью, друзей, культуру, родную речь и оказаться в стране, которой он не нужен

потом у него родились дети, и он решил, что мы должны получить образование в Англии, точка

мой отец верил в высокие цели левого движения и не жалел усилий, чтобы сделать мир лучше

она не стала говорить, что принимала отца как нечто само собой разумеющееся, с детства и до самой его смерти смотрела на него зашоренными глазами, сверху вниз, хотя он ничем перед ней не провинился, ну разве только не оправдал ее феминистских ожиданий

она вела себя, как эгоистичный глупый ребенок, а теперь уже ничего не исправишь

каждый год он писал в открытке к ее дню рождения о своей любви, а мать потом эту открытку ей посылала

ее успешные старшие братья щедро отдали ей бо́льшую долю оставшегося в наследство семейного дома в Пэкхеме

это позволило ей внести существенный депозит на покупку домика с верандой и крошечным садом на Рейлтон-роуд в Брикстоне

так у нее появилось свое жилье

5

Язз

появилась на свет девятнадцать лет назад в родильном бассейне, стоящем посреди гостиной с горящими свечами

и благовонными палочками и музыкальными всплесками, при участии повитухи Шерли и Роланда, старого друга, согласившегося стать отцом-донором, после того как уход обоих родителей поверг ее в небывалую, всепоглощающую меланхолию

ей повезло: Роланд, проживший пять лет с Кенни, при этом подумывал о том, чтобы стать отцом

раз в две недели на пару дней он забирал крошку Язз к себе, повергая Амму в печаль, что ее лишают сладкой свободы проводить выходные с новорожденной

Язз была чудом, о котором она даже не мечтала, появление ребенка придало ее жизни полноту, о чем она редко кому говорила, поскольку это попахивало антифеминизмом

Язз стала ее контркультурным экспериментом

она кормила ее грудью, где бы ни находилась, совершенно не заморачиваясь, оскорбляет ли этим окружающих

всюду таскала ее, посадив сзади или закрепив перед собой на лямках, укладывала в уголке репзала и прямо на столе во время совещаний

брала ее с собой, путешествуя поездом и самолетом, укладывала в люльку, больше похожую на вещевой мешок, и однажды чуть не пустила по ленте для досмотра багажа, пришлось слезно упрашивать, чтобы ее за это не арестовали

за ребенком присматривали семь крестных отцов и две крестные матери

с гарантией, что справятся с ребенком, когда он подрастет и перестанет быть таким легеньким и податливым

Язз позволялось носить все, что ей нравится, лишь бы не в ущерб здоровью

главное, свобода выражения, пока в ней еще не подавили вольный дух с помощью навязчивой регламентации образовательной системы

у Аммы сохранилась фотография дочери, где она идет по улице в пластиковом нагруднике римского легионера и оранжевой балетной пачке, с белыми крылышками феи, в желтых шортах и лосинах в красно-белую полоску, на ногах разная обувка (сандалета и галоша), помада на губах, щеках и на лбу, а на голове косички с маленькими куколками на концах

Амма игнорировала сострадательные или осуждающие взгляды прохожих и недалеких матерей на детской площадке или в яслях

Язз никогда не ругали за прямоту, а вот за сквернословие – да, над своим словарем надо работать

лучше назвать Мариссу неприятной или непривлекательной, чем говорить «жопа с ручкой»

она не всегда получала, чего ей хотелось, но, если просьба звучала убедительно, появлялся шанс

Амма желала, чтобы дочка была свободной и сильной феминисткой

позже она записала ее на персональные курсы развития для детей – пусть обретет уверенность и умение самовыражаться в любой ситуации

это была ее большая ошибка

мам, сказала Язз в четырнадцать лет, собираясь с друзьями на музыкальный фестиваль в Рединге, ты поставишь мое ювенальное развитие под угрозу, если будешь меня ограничивать в этот критический момент на пути к свободомыслию и самовыражению взрослой женщины, какой ты желаешь меня видеть, или ты правда хочешь, чтобы я сбежала из дома, где я в безопасности, и жила на улице, занимаясь проституцией, чтобы выжить, употребляла наркотики, совершала преступления, страдала от анорексии и издевательств ублюдков-эксплуататоров вдвое старше меня и умерла раньше срока в сумасшедшем доме?

Амма промучилась все выходные, пока девочка была вдали от дома

мужчины на нее засматривались еще до того, как она вошла в период полового созревания

люди до конца не осознают, сколько вокруг нас педофилов

а уже через год Язз назвала ее феминацисткой, когда она собиралась на вечеринку, а мать ей посоветовала удлинить юбку и укоротить каблуки, а также уменьшить декольте, чтобы прикрыть хотя бы тридцать процентов тела, хотя и двадцать процентов по нынешним временам считалось приличным

не говоря уже о бойфренде, подбросившем дочь до дома на машине

как только Язз перешагнула через порог, Амма задала ей невинный вопрос, уместный в устах любого родителя

кто он и чем занимается? в надежде услышать, что он шестиклассник, совершенно безобидный мальчик

в ответ со всей серьезностью, внаглую Язз произнесла: мам, это тридцатилетний психопат, который похищает невинных девушек и надолго запирает их в погребе, где ими пользуется так и сяк, а потом изрубает на мелкие кусочки и убирает в морозилку для зимнего рагу

после чего упорхнула к себе наверх, оставив легкий запашок анаши

ее дочь даже не желает называть себя феминисткой

феминизм это что-то стадное, заявила она матери, даже слово «женщина» уже устарело; Морган Маленга, небинарная активистка в универе, открыла мне глаза: похоже, в будущем мы все станем небинарными, ни мужчинами, ни женщинами, которых, в принципе, мы из себя изображаем, так что твоя женская политика, мамуля, скоро превратится в ненужный орган, и, кстати, я гуманитарианка, а это на порядок выше, чем феминизм

ты хоть слышала такое слово?

Амма скучает по дочери, уехавшей учиться в университете

но не по ядовитой змее, которая ждет момента, чтобы ее ужалить, ведь, с точки зрения Язз, только молодежь способна на чувства

она скучает по той, чьи шаги слышны в соседней комнате

по той, что, как ураган, врывается в комнату с криками: где моя сумка/телефон/проездной/книги/голова?

привычный фон, когда она рядом, щелканье замка в туалете, хотя в доме, кроме них, никого нет, эта привычка сохранилась у нее со времен половой зрелости, и Амма находит ее оскорбительной

ровно десять прокруток перцемолки над (баночным!) томатным супом вместо материнского чудного домашнего супчика

по утрам музыкальное урчание и радиобормоток из спальни

по субботам – свернутый клубок на диване в гостиной, под пуховым одеялом, смотрящий телевизор до полуночи, чтобы потом пойти спать

Амма вспоминает, как в ее возрасте куролесила всю ночь и возвращалась домой утренним автобусом

в отсутствие Язз в доме иначе дышится

Амма ждет, что по окончании университета она вернется

и восстановятся шум-гам и хаос

большинство выпускников возвращаются, разве нет?

иначе они не могут свести концы с концами

Язз может здесь жить

сколько ей заблагорассудится.

Язз

1

Язз

сидит в партере, в самой середке, на одном из лучших мест в зале, выбранном мамой, хотя предпочла бы сидеть где-нибудь на галерке, чтобы тихо улизнуть, если пьеса ее сильно разочарует

ей пришлось собрать в пучок свою дикорастущую огромную непослушную прическу в стиле афро, так как сидящие сзади обычно жалуются, что им из-за нее не видно сцены

когда ее африканские соотечественники обвиняют таких зрителей в расизме и агрессии, она им говорит: а что бы вы испытывали, если бы перед вами во время спектакля поставили фигурно подстриженную живую изгородь?

справа и слева сидят ее универские подружки из серии «к нам не подходи на пушечный выстрел», Варис и Кортни, такие же трудяги, как она, поскольку все намерены получить диплом с отличием, а иначе они

в жопе

хотя они и так в жопе, кто бы спорил

универ они окончат с огромными долгами и столкнутся с сумасшедшей конкуренцией за рабочие места и с безумными ценами на арендное жилье, а это значит, что их поколению придется похоронить себя дома, отсюда еще большее отчаяние по поводу собственного будущего и будущего планеты, погружающейся в тартарары, вот и Соединенное Королевство скоро отсоединится от Европы, которая сама скатывается к реакции и снова делает фашизм модным, и разве не безумие, что мерзкий, с крашеным перманентом на голове миллиардер установил новую планку интеллектуального и морального падения, став президентом Америки, и это в целом означает, что старое поколение ВСЕ РАЗРУШИЛО и ее поколение обреченоооооо

если только они не вырвут бразды правления, в том числе интеллектуальные, из рук этих стариков

и чем раньше, тем лучше

Язз изучает английскую литературу и планирует стать журналисткой с собственной острой колонкой в известной на весь мир газете, так как ей есть что сказать, и пусть об этом все услышат

сидящая справа Варис из Вулверхэмптона читает «Политику» Аристотеля и хочет стать членом парламента, чтобы пред-став-лять, но начнет она с активизма на местном уровне в духе Барака Обамы, ее ролевой модели

Барак, возвращайся!

сидящая слева Кортни из Саффолка читает труд по американистике, в первую очередь ее интересуют афроамериканцы, и этот курс был ею выбран из-за возможности провести третий учебный год в Штатах, где она надеется встретить будущего мужа

в зрительном зале, как всегда, преобладают седоголовые (средний возраст – сто лет)

мамины друзья и убежденные фанатики разбросаны здесь и там, они бы тоже выглядели седыми, если бы не брились наголо, или не красили волосы, или не прикрывали голову платком

Язз бросает взгляд на развалившегося в кресле Сильвестра в задрипанном синем комбинезоне «из коммунистического Китая» и такой бородой, что его легче принять за фермера-амиша, чем за городского хипстера

ты уже староват для таких причуд, Сильви

он скрестил руки на груди и скалится так, словно не принимает спектакль еще до поднятия занавеса, а перехватив ее взгляд, выдавливает из себя улыбку и машет ей ручкой, вероятно, смущенный тем, что она прочитала его мысли

она машет в ответ, изображая лицом, как рада его видеть

он, один из ее крестных отцов, был понижен до третьего разряда после того, как три года подряд посылал ей на день рождения одну и ту же открытку – дешевая благотворительность из переработанного утиля, а что касается подарков, то последний он ей вручил на шестнадцатилетие – теперь ты по закону можешь заниматься сексом, так зачем тебе моя поддержка?

божки первого разряда охотно расстаются с денежками на ее день рождения, молодцы, поддерживают с ней отношения, не забывают о молодом поколении

парочка божков исчезла с лица земли, вроде как рассорившись с мамулей из-за какой-то ничего не значащей мелодрамы

мать говорит, что Сильвестру пора бы перестать крыситься на чужие (ее) успехи, время его не изменило, и он безнадежно отстал

разве ты не думала о себе точно так же еще совсем недавно, мам?

с тех пор как мать получила приглашение в «Националь», она сильно задрала нос перед своими барахтающимися театральными дружками, как будто она единственная нашла путь к успеху

как будто сама годами не смотрела по «ящику» всякое дерьмо в ожидании важного звонка

вот что значит иметь дочь с глазами рентгеновского аппарата

она видит предков насквозь

дядя Кёрвин не пожаловал на премьеру вместе с Сильвестром, поскольку считает политику куда более драматичной, чем театр: «Брексит и Трамп-пам-пам! Вот вам современная комедия ошибок» – его последняя мантра

будучи советником лейбористской партии в округе Ламбет, он принимает участие в поздних заседаниях, чтобы тушить пожары, а на самом деле, по словам Сильвестра, зажигать