Моя первая жизнь

После реанимации врачи поздравляли меня с началом новой жизни. В принципе, спорить с таким представлением произошедшего было сложно, и со временем я тоже привыкла условно делить свою жизнь на первую и вторую. Начну с первой.

Аня

Я росла в семье ученых, а в детском саду воспитатели называли меня «самой тихой девочкой». Скоро отец стал профессором, и мне было приятно слышать, что я похожа на него, когда школьные учителя отмечали мои математические способности – но я решила сконцентрироваться в итоге на изучении языков, потому что это казалось «ну совсем просто».

С детства родители поясняли, что самое главное – это образование и возможности, которое оно дает. Я не спорила и легко тянулась за разными многообещающими возможностями. К 16-ти годам я уже выучила английский, французский и итальянский. И к выпускному вечеру я уже отлично знала о необходимости высшего образования, но уже тогда понимала, что жертвы должны быть минимальны.

Поэтому я выбрала университетский факультет с самыми легкими для себя экзаменами. Два сочинения и экзамен по английскому не представляли вообще никакой сложности: можно было не зубрить ночами. И так я поступила в МГУ и стала впоследствии журналистом.

С родителями мы не обсуждали внешность, отношения мужчины и женщины, редко семью и любовь, и к выводам на эти темы пришлось приходить на собственном опыте. Вообще, с родителями мы с сестрой общались нечасто, а отдыхали прямо-таки редко – раз в год. В нашей истории есть и такой семейный отдых, который мне очень запомнился и стал самым важным.

Вчетвером с родителями и младшей сестрой мы поехали в оздоровительное летнее байдарочное путешествие. Мы плавали две недели, ночевали в палатке в темных лесах, собирали дрова для костров. Отец решал, куда и когда мы едем, мама слушала «ценные указания» и готовила в котелках на костре, я писала дневник, редко брала в руки весла и громко пела песни Валерия Леонтьева и Аллы Пугачевой в лодке, а сестра читала Антуана де Сент-Экзюпери.

Именно тогда по совету отца я начала в путешествиях вести дневники, и так, что «у меня все ходы записаны!» И вот каким «нелегким» был тот отдых:

7 августа

Этот день подарил нам самую «хорошую» погоду. С утра по небу ползли тучки, но они нас обходили. Папа сказал, что если уж мы встали так рано (в 8 ч.), то выйти должны тоже рано. Мы поели, стали собираться. Перевернули байдарки и… тут пошел дождик. Мелкий, моросящий, мерзкий, но все-таки дождик. Мы перевернули байдарки опять, достали полиэтилен, накрылись и… тут дождик прошел. Нагрузили мы байдарки, залезли в них и… тут дождик опять пошел. Мы накрыли вещи полиэтиленом и поехали. По пути дождик шел еще несколько раз. Сначала я сидела спокойно и тихо и даже несколько раз гребла! Вскоре я очень захотела петь. И даже сочинила несколько песенок по мотивам известных песен.

Только я вдруг начала вспоминать школу. Оказалось, что я туда очень хочу. Сначала я вспоминала в какой класс я пойду: в шестой или в седьмой. На случай если я пойду в 6-й, я подсчитывала сколько у нас будет предметов и т. д.

Посмотрели мы назад – и увидели солидную тучу, посмотрели мы вперед – и увидели, что папа пристает к берегу. Тут даже я стала грести! Только мы вылезли, как на том берегу дождь пошел стеной. Посидели, посидели, а дождик кончился. Вылезли мы из под пленки, пошли к лодкам. Вытрясли воду с полиэтилена, собрались садиться и… тут опять пошел дождик. Опять пошли под дерево. Переждали, начали собираться. Поплыли.

Только мы высадились, как пошел дождь. Папа с мамой ставили палатку с жуткой скоростью, Машка спала в лодке под пленкой, а я, как главный костровой, разжигала костер. Под дождем костер, с помощью мокрых щепок, не очень-то разожжешь. Я долго старалась это сделать, но у меня ничего не вышло, и костер разжег папа.

Мне тогда было почти 12 лет. И вот в один из дней той поездки мы сели в лодки и поплыли по быстрой речке. И быстро проплывали мимо маленькой деревни, где полоскала белье одна из жительниц. В обычном порядке спросили у нее, как называется деревня, и далеко ли до ближайшего продуктового магазина. Она ответила, мы двинулись дальше. И уже в спину нам она крикнула: «А у нас в деревне дом продается! Не хотите купить?» У отца всегда была отличная реакция и высокая скорость принятия решений, поэтому мы развернулись сразу, просидели в той деревне весь день, купили дом. И началась новая жизнь…

И вот каким мне показался тот день:

11 августа

Когда мы проснулись, небо было все серое, но прояснилось. Поели и выехали. Рекорд по опозданию с выездом в этот день не побили. А зря! Не проехали мы и получаса, как увидели какую-то тетеньку на берегу. Папа, конечно, заговорил с ней и спросил что-то (он всегда у всех что-нибудь спрашивает). Она ему ответила и сказала: «У нас здесь дом продается, не хотите купить?» Папа, конечно, захотел. Мы все дружно, оставив свои байдарки без охраны, пошли смотреть дом. Хозяйки дома не оказалось, но новая знакомая показала нам свой дом, так как он ничем не отличался от того, который продавался. Дом нам понравился, и папа решил покупать, но для этого надо было дождаться хозяйку. Папа решил дождаться, но он уже оставил свой адрес. Хозяйка приехала в 4 ч. Пока они обо всем договаривались, мы с Машкой и с Тимом бегали по деревне. Наконец мы отплыли (в 17:30.). Через 10 минут нашли огромный хороший пляж и остановились там. Вдруг папе резко расхотелось покупать дом без сарая. Он захотел покупать дом с сараем. Он решил уговорить хозяйку продать сарай. Мама на 100 % уверена, что ему это не удастся. А потом мы поели и уснули. 11 августа мы потеряли весь день.

Который изменил потом мою жизнь. Я расскажу, как это было…

То есть, жизнь-то осталась прежней, но через три дня отец купил этот дом, и летом мы уже ездили в деревню, и радовались там природе. Я по-прежнему училась, но начиналась другая жизнь, потому что я становилась женщиной и при этом привлекательной. Быть не только умной оказывается прекрасно, и это тоже я определила в той самой деревне у речки.

Среди «отдыхающих» было много мальчиков и девочек примерно одного возраста, и, значит, можно было гулять и ходить на костры. И, конечно, была первая любовь. Нам было по 12 лет, и все было первое: первые симпатии и понимание различий полов, первые откровения, первые сигареты, даже первый алкоголь, ругательства, ссоры и примирения. До секса не доходило, а эмоции, конечно, у всех были. Я вообще не думала тогда, что такое «роман», но у меня появился друг! Мы тогда только учились кокетничать, могли спокойно ходить вдвоем ночью по лесам, и главной шуткой в те 12 лет была такая: «Эх, вот хотела бы я тебя увидеть лет в 30!». Тогда это казалось невероятной цифрой!

К 15-ти годам мы уже перестали общаться и ходить в лес на костры. Конкретных причин не было: мы не ссорились, а просто перестали общаться. Потом выяснится, что у нас были невероятно разные понимания происходящего. В Москве я уже перестала думать про свою первую любовь, и занималась другими «важными делами». То есть: своей внешностью, поцелуями и романами, изучением языков и разными литературными курсами. Мне никто из родителей никогда не говорил, хорошо ли я выгляжу, и в 14 лет я с удивлением стала понимать, что появилось много поклонников. Так, со временем я заключила, что выгляжу, наверное, неплохо.

И начало-о-ось. Когда на тебя обращают внимание, хочется этого внимания еще больше. Одноклассники – хорошо, однокурсники – хорошо, друзья друзей – отлично, но хочется стремиться к максимуму – и в итоге хочется стать «звездой». Впрочем, это тоже не предел – ну, потому что творчество же не имеет пределов… А что, есть, например, даже такие всемирно известные артисты, которых знают, ну, действительно, миллиарды жителей Земли (ну, два-три), и даже такое астрономическое число поклонников этих звезд не останавливает!

Поступив на факультет журналистики, я не смогла в самом начале пройти конкурс в телевизионную группу, но смогла со всеми познакомиться. И одна из сокурсниц предложила мне пойти на конкурс телеканала МУЗ-ТВ и стать музыкальной телеведущей.

Там я узнала, что «телегенична и сообразительна», а тем временем на конкурсе все приближалось к финалу – осталось восемь самых выдающихся кандидатов.

И вот тогда я задумалась над именем, которым меня будут называть. Мое имя Аня отменялось сразу. Я понимала, что «тележизнь» это другая виртуальная жизнь, и не хотела жить ею на все сто процентов. Аня – лучшее имя, я никогда в этом не сомневалась, и оно должно было остаться моим.

И так я стала Беатой.

«Афиша» № 13 (33), июль 2000

Беата

Мне очень нравится имя. Красивое. И главным было то, что у него нет уменьшительно-ласкательной формы. Меньше всего на свете я хотела подобной ласки. Я понимала, что меня будут обсуждать, что будут писать письма – и я хотела, чтобы обсуждали Беату.

В поиске новой фамилии я поступила просто: открыла справочник фамилий, дошла до второй страницы, увидела фамилию «Авдеев», добавила для красоты и звучности букву «р» и так стала Беатой Ардеевой.

Потом, уже в конце этой истории, мне помогли именно как Беате, и то есть, и в этой новой жизни я нашла таких людей, кому я верю и кого могу называть «настоящими». Они помогали мне долгие три года моего восстановления и помогли снова стать Аней.

МУЗ-ТВ

Когда уже после случившейся аварии мой отец позвонил в наш офис, он представился и коротко рассказал о себе так: «Я отец Анны – или Беаты, как она теперь называется». Я довольно быстро и легко научилась отзываться на новое имя. Мне было 20 лет, и это чудесно в таком возрасте почти каждый день часами краситься и делать прически. Придумывание и запоминание текстов после многолетнего изучения иностранных языков (а к тому времени я уже учила и немецкий) были просто легким дополнением.

Но настоящий кайф я прочувствовала, когда стала вести программы в прямом эфире. Первые несколько раз страшно, но я получила то, что хотела – менять прически, иногда кривляться, гримасничать, томно закатывать глаза и т. д. на глазах у тысяч телезрителей. И при этом получать огромное удовольствие и сразу им делиться. О, это вообще была любимая деталь – сил и эмоций было так много, что хотелось улыбаться всему миру! Да, так бывает не всегда, но в прямом эфире было так.

Была и еще одна весомая причина для начала телекарьеры! Разумеется, я тоже с детства знала «страшные истории» о «женской дружбе», о борьбе за мужчин – и постаралсь их избежать: «А если это может зависеть от количества поклонников, то это просто…», – рассуждала я… Впрочем, как выяснилось, количество и внимание поклонников не влияют на женскую дружбу, но они очень влияют на настроение и количество сил. Я имею в виду: внимание поклонников это и есть силы. Хорошими примерами могут быть и общение в Интернете, популярные «социальные сети». Мы уже привыкли просыпаться так утром, проверяя почту и соцсети: кто-то думал о нас и ставил «лайки». Да, не существует измерительных приборов для оценки чужого внимания, но это та самая энергия.

Я рассказываю о начале карьеры с такой гордостью и даже восторгом, потому что сейчас с улыбкой могу честно вспомнить свой энтузиазм. Я настроилась и искренне чувствовала именно так – ну, так все и вышло… Я чувствовала, что возможно все, но не чувствовала, что мне из этого нужно. С личной жизнью все было нормально, как мне казалось: был парень, был секс, не было особых планов…

Однажды, на одной из вечеринок со мной пытался завести знакомство один из посетителей бара. Мне это было неинтересно, и, по уже отработанной схеме, я быстро закончила общение. А через месяц как раз тот самый незнакомец (оказавшийся одним из начальников телеканала) подписал приказ о моем увольнении с МУЗ-ТВ. Шла смена руководства, сокращение ведущих, и уже выбирал он.

MTV Интервью Беаты в «ОМе» было озаглавлено так: «Белоснежка ночного эфира^[1].». Ах – красиво!

Образ жизни 02/2001

«Творческий шок» продолжался у меня пару месяцев. Это совсем недолго. За это время я быстро узнала телефон другого музыкального канала и организовала встречу с продюсером.

И тут выяснилась еще одна удивительная вещь: первые за три года работы, и именно в этот момент, канал MTV проводил конкурс новых ведущих! Потому что создавалась новая программа, и искали новое «лицо».

Программа была о сексе. Меня тема не могла смущать в принципе, как и не могла быть особенно важна. Я могла и хотела общаться на экране на любую тему, и не тема была основной деталью. Легко пройдя тот конкурс, я стала обсуждать в прямом эфире всякие интимные вопросы.

FHM февраль 02/2002

Хотя… Теперь я понимаю, что тогда я не могла компетентно рассуждать на эти темы. Довольно спокойно к теме сексуальных отношений относилась не только я, но и вся «творческая команда». Они выбирали темы и подбирали по ним материал, а потом я шутила в прямом эфире. Далеко не все было идеально в нашей сексуальной жизни, зато у нас у всех было высшее образование и один «социальный слой» – поэтому мы легко понимали логику и юмор друг друга.

Спустя несколько лет я могла бы отредактировать те программы, хотя и не стремилась информировать зрителей о подробностях сексуальных отношений – просто шутила и развлекалась, ничего серьезно не обсуждая и не считая эту часть жизни важной. Зато я могла выбирать наряды, рекламировать одежду и просто хорошо выглядеть!

* * *

Улыбки, прически, фотографии и журналисты. Читая это интервью журналу FHM спустя 10 лет, я хохотала! Я и сейчас ответила бы почти так же… но совершенно не могу вспомнить автослесаря, о котором говорила с таким энтузиазмом!