Ребята переглянулись. Бокер Фитч ещё раз с любопытством оглядел каждого по очереди и хлопнул в ладоши.

– Ну, что ж, – улыбнулся кастелян. – Сейчас я бы порекомендовал вам отправиться к серебряному колодцу, а уж после того, как все процедуры будут окончены, в ваших личных комнатах вас будет ждать тёплая ванна, новая одежда и соответствующая вашему Предназначению экипировка – дайте нам немного времени, чтобы всё подготовить. После того, как вы освежитесь, мы вновь встретимся в зале для праздничного обеда в честь новых подданных Эрдарии. А теперь – в путь! Серебряный Источник ждет. И, хочу заметить, что выбор Предназначения – самое значимое дело в жизни, так что подойдите к этой процедуре с особым вниманием. Удачи, друзья!

Бокер Фитч быстрым шагом направился в сторону кухни, вероятно, для того, чтобы позаботиться об обеде. Слуги, поклонившись, также разошлись по делам. Вася огляделся, пожал плечами и первым направился к выходу. Происходящее явно вызывало у него интерес, он вошёл в азарт и принял правила, которые огласил Бокер Фитч. За ним последовали Вера и Варя, скорее потому что не совсем понимали, что делать. Витя шёл последним. Они покинули усадьбу, миновали конюшни и пошли по тропе в сторону виноградников, за которыми был расположен таинственный колодец. Одежда их уже высохла, и теперь все четверо издавали приятный медовый аромат, однако вещи всё ещё липли к телу, и каждому хотелось поскорее переодеться.

– Ничего не понимаю, – качала головой Вера, трогая на ходу виноградные листья. – Мы в каком-то волшебном мире. Тут всё такое… Настоящее. Или это сон?

– Если это сон, как бы мы оказались в одном сне все вместе? – спросила Варя. – Нет, это какая-то чертовщина. Необъяснимая.

– А мне нравится! – вставил Васька, широко улыбаясь. – Чего заморачиваться, если нет никакой угрозы? Здесь всё круто. Так… По-настоящему сказочно. Слышь, очкарик, а твой дядька и правда какой-то волшебник.

– А мой брат – здешний лорд, – без особого энтузиазма ответил Витя. – И мне это совсем не нравится, потому что мне не нравится любой процесс, который я не контролирую. Мне кажется, так и с ума сойти можно. Ну как, как дать логическое объяснение происходящему? Эти существа вокруг, их язык, усадьба, волшебные источники… Чёрт, мы как будто в Нарнию попали.

– Слушай, Витя, что мы можем сделать? – развела руками Варя. – Здесь какой-то свой мир. Мир, который мне кажется по-настоящему интересным. Всё так, как говорили твой дядя и брат. Я понятия не имею, что здесь творится, так давай просто наслаждаться, раз мы ничего не можем изменить.

– Нужно быть начеку, – оглядываясь, сказал Витька. – Это всё ещё может быть розыгрыш. Не удивлюсь, если из кустов выскочат Виталик и Игорь и объявят, что всё это – шутка. Не знаю, как такое возможно, но я прекрасно вижу без очков и не переживаю по поводу того, что потерял ингалятор. Нет, мы точно во сне.

– Ну ты и зануда, очкарик… – покачал головой Вася.

– А я потеряла свой «Айфон», – вставила Вера. – Но почему-то тоже не особо переживаю по этому поводу.

– Может, потому что ты в волшебной стране, Барби? – спросила Варя. – Очки, «Айфон»… У меня вот собаки убежали…

– А этот Бокер Фитч забавный, – вдруг сказал Вася. – Кажется, он вполне дружелюбный.

– Или пытается быть таким, – парировал Витя. – Слишком уж много он улыбается.

– Зато ты не улыбаешься никогда, зануда…

Тропинка закончилась, упершись в виноградные поля. В поле работали фермеры: одни собирали виноград, другие носили наполненные корзины на винокурню, третьи обедали, расстелив на земле скатерть. К юго-западу виднелась небольшая постройка, напоминающая какой-то древний склеп. Ребята, оглядевшись, все вместе отправились туда. Четыре белоснежные колонны подпирали полукруглый свод, который поднимался над землёй на шесть или семь метров. С четырёх сторон света на колоннах виднелись разные символы: с запада – животное, с востока – меч, с юга – звезда, с севера – перстень, а сверху на прямоугольной табличке были высечены четыре слова на незнакомом языке: «Ette inkisiturr e riperitt se». В центре между колоннами под куполом был колодец из белого камня. Дети приблизились к нему, обступив со всех сторон.

– Так, было сказано, по одному, – проговорил Вася, заглядывая внутрь вместе с остальными. В блестящей серебром воде не было видно отражений.

– Ну, и кто будет первым? – скрестив руки на груди, спросила Вера.

– Да хоть я, – вызвался Васька.

Остальные поспешно отошли за периметр, внимательно наблюдая за происходящим. Вася вырвал из чёлки клок рыжих волос, бросил их в колодец и заглянул.

– Что там надо было сказать? – почесав затылок, спросил он.

– Tass maile ma prukurtute, – ответил Витя, и девочки с удивлением поглядели на него.

– Не спрашивайте, как я это запомнил, – отмахнулся он.

Вася с трудом произнес заветную фразу и продолжил смотреть в колодец. Сначала волосы его мирно плавали в середине. Ничего не происходило. Затем, когда Васька стал вглядываться внимательнее, стали проявляться какие-то образы. Пахнуло сталью и кровью. Ему сделалось сначала страшно, бросило в пот, ноги подкосились, затряслись. Волосы растворились в серебряной воде, и в центре колодца проявилось отражение. Это был Вася, только не в той типичной для себя форме, какую он привык видеть по утрам в зеркале. Лицо его как будто сделалось мужественнее, обретя жёсткие черты: резкий подбородок, шрам на лбу, тяжёлый взгляд зелёных бесстрашных глаз наводил ужас на него самого. Рыжие волосы его были коротко острижены, а тело заковано в серебряные латы с гербом, изображающим стоящего на дыбах жеребца. В одной руке он держал меч, в другой – щит. Голова Васи закружилась, из него как будто вмиг высасывали душу, как будто он бежал несколько дней кряду, и теперь силы полностью его покинули. Его трясло, но он не мог оторваться от колодца, вцепившись в края обеими руками. Глаза его моргали, перед взором плыли какие-то образы – в основном сражения. Боевые лошади, стрелки, столкновения, штурмы, лязг стали и крики… Наконец, ему удалось оторваться, и Васька отскочил от колодца, споткнувшись и рухнув на спину. Он тяжело дышал, глядя в синее небо, а сердце продолжало биться с такой силой, что казалось, вот-вот вырвется из груди. Образы из колодца продолжали плыть перед его взором, и он качал головой, изо всех сил стараясь вернуться обратно.

– Что, что там было? – его обступили со всех сторон. Он увидел любопытные лица Вари и Веры.

– Я, – едва лишь сумел вымолвить Вася, разомкнув слипшиеся губы. – Я не знаю… Это невозможно так объяснить. Я как будто прожил целую жизнь…

Он поднялся, пошатываясь. Его тошнило, голова всё ещё кружилась, а на душе остался какой-то неприятный осадок.

– Но, – продолжил Васька. – Теперь я, кажется, знаю своё Предназначение. Да, точно. Я как будто открыл какую-то дверь, перед которой стоял всю жизнь. Как будто проснулся от долгого сна. Чёрт возьми, я как будто стал легче, сильнее. Как будто во мне проснулись знания, которые уснули однажды навсегда.

– И что у тебя за Предназначение?

– Не знаю, – пожал он плечами. – Я это чувствую, но сформулировать не могу. Вроде есть какие-то образы, в голове полно всяких знаний, но как этим пользоваться? Не понимаю… Ничего не понятно… Ладно, – вдруг проговорил он. – Вы тут делайте, что нужно, а я пошёл… В свою комнату. Есть вдруг захотелось. Да и голова кружится.

– Постой! – крикнул Витя, который всё это время стоял в стороне. – Ты что, бросишь нас тут?

– Да иди ты! – Вася махнул рукой и медленно поплёлся в сторону имения, погружённый в собственные мысли.

Он оставил их троих у колодца, а сам шёл по той самой дорожке, которая привела сюда. Вася не оглядывался – двигался только прямо, боясь посмотреть назад. Он боялся, что всё это исчезнет, если он обернётся. Боялся, что всё это окажется каким-то сном, фантазией или ещё хуже – злой шуткой. Изнутри его распирала дикая, невыносимая энергия, рвущаяся наружу, но он не понимал, как с ней обращаться. Он никак не мог взять в толк, в какое русло пустить все эти потоки, струящиеся вместе с кровью по его венам. Он стал замечать вещи, на которые раньше даже не обращал внимания. Мышцы его реагировали на каждое действие – шаг, поворот плеча, взмах руки. Он как будто чувствовал каждую свою частичку, как будто был властен над всеми этими частичками.

У входа в поместье его ожидали трое слуг – все доротеи. Они проводили его на второй этаж, где располагались гостевые покои. Вася открыл дверь, на которую указали слуги, и оказался внутри светлой просторной комнаты, предназначенной ему. Комната эта напоминала своим убранством какую-то древнюю таверну – с жирандолями на стенах, с чучелами оленей, с картинами, изображающими масштабные баталии – на суше и на море. Пахло здесь костром и шерстью, на полу лежала шкура какого-то огромного существа, напоминающего медведя. Существо это имело бледно-серый, почти серебряный окрас шерсти, клыки его были вдвое длиннее медвежьих, а еще Вася заметил длинный, тянущийся по полу до самого шкафа хвост. В комнате была кровать, у окна стояла бадья, заполненная горячей водой, а в углу – огромный деревянный сундук. Вася метнулся к сундуку, отворил со скрипом тяжёлую крышку и принялся изучать содержимое. Внутри было два типа одежды. Первый комплект, состоящий из кожаного сюртука бурого цвета и кожаных леггинсов на подвязках. К этому комплекту шёл широкий ремень из кабаньей кожи, высокие чёрные сапоги, шляпа-треуголка с павлиньим пером, а также белые льняные трусы и майка-безрукавка. Второй комплект представлял куда более серьёзный интерес – это были настоящие лёгкие доспехи. Стёганая куртка с металлическими вставками, клёпаные штаны, тяжёлые ботфорты и кожаный шлем-шапка. У пояса, который шёл к этому комплекту, виднелись ножны, а рядом лежал… меч. Вася вылупил глаза, не поверив увиденному. Он медленно взял клинок в руку и поднял на уровень глаз, изучая. Клинок так легко сидел в его руке, что ему показалось, будто он стал его частью. Рукоять была в меру мягкая, пальцы как влитые облепляли его надёжно и крепко. На окончании эфеса красовалась вылитая из серебра голова барана, что слегка подпортило Васе его ликование, ведь он всегда стеснялся своей фамилии, а его кличка всё время становилась поводом для драк. Сам клинок был коротким – сантиметров восемьдесят. Вася сделал пару взмахов и замер, поразившись самому себе, – он управлялся с оружием, которое впервые держал в руках, с поразительной лёгкостью. Ему казалось, что он родился с мечом в обнимку, настолько превосходно ощущал себя наедине с этим клинком.

Попрактиковавшись некоторое время в выпадах, махах и пируэтах, Вася решил, что пора привести себя в порядок. Он аккуратно отложил свой клинок в сторону, разделся и залез в бадью с водой. Приятно пахнуло лавандой и сиренью, и он зажмурился от удовольствия, наблюдая, как за окном крестьяне убирают урожай. Когда вода стала остывать, Вася вылез, вытерся и облачился в один из нарядов из сундука – в кожаный, походный, только перо из шляпы вытащил, боясь, что оно станет предметом для насмешек. Одежда сидела на нём как влитая – нигде не жало, было удобно, ни холодно и ни жарко. Он долгое время любовался на себя в зеркало – вставал и так, и этак, позируя и наслаждаясь видом. Когда и это занятие ему наскучило, Вася пристегнул к поясу ножны, вогнал туда меч и спустился вниз.