Потом он снова внимательно посмотрел ей в лицо, задерживая взгляд на разбитой губе. Его блестящие темно-карие глаза искали правду, а у нее в желудке порхали сотни бабочек, возбужденные его прикосновением.

Эмили давно не видела себя в зеркале, но догадывалась, что после побоев и скитания в джунглях выглядит ужасно. Принесли вторую бутылку воды. Полицейский открутил крышку и протянул бутылку Эмили. Как и в первый раз, она мигом выпила почти всю воду, оставив немного лишь для того, чтобы смочить себе разгоряченное лицо.

– Спасибо. – Ее пустой желудок заурчал. – А нет ли у вас, случайно, гамбургера?

Рид взглянул на нее с жалостью, но не только жалость была в его темных глазах, когда он ответил:

– Мы остановимся по пути и купим что-нибудь.

– Прошу вас, не сдавайте меня в полицию. Я гражданка США и докажу это, как только доберусь до дома.

Эмили сделала шаг вперед, и колени у нее подогнулись, и если бы не офицер, который успел подхватить ее, она бы рухнула на палубу.

– Да, вам нужно срочно подкрепиться.

Он поддерживал ее, пока они шли по причалу к парковке, и помог ей забраться на пассажирское сиденье джипа.

– Вот, надевайте. – Он взял на заднем сиденье белую мужскую рубашку и отдал Эмили. – Еще есть вода и полотенце.

В душе у Эмили вспыхнула искра надежды: этот добрый парень не предаст ее. Смоченным в прохладной воде полотенцем она обтерла лицо, шею, грудь и руки и стала надевать рубашку, что оказалось не так просто – снова потребовалась помощь. Рид помог ей просунуть руки в рукава, зато с пуговицами Эмили справилась сама. Рубашка пахла весенней чистотой, прохладой и походными кострами.

– Кстати, у меня в холодильнике есть шоколадные батончики – на тот случай, если станет скучно на дежурстве. – Он протянул ей батончик и еще одну бутылку воды.

Не прошло и минуты, как бутылка опустела, затем исчез батончик, показавшийся ей вкуснее, чем любой стейк.

– Даже не знаю, как вас благодарить, – заметила Эмили.

Рид пристально взглянул на нее:

– Расскажите мне, что с вами произошло. Без этого я не смогу помочь другим женщинам, рискующим попасть в руки тех же преступников.

Она правильно его понимает? Ее похитила преступная организация, в которой похищения поставлены на поток? Ей это в голову не приходило, потому что она была слишком озабочена собственной свободой. А ведь рука у них явно набита… Они действовали уверенно, профессионально. Если она и впрямь может остановить их, то стоит попытаться.

Эмили кивнула.

Рид сел за руль, включил двигатель и выжидающе замолчал.

– Вначале мне даже не верилось, что все это происходит со мной. Я думала, мне это только кажется, – заговорила Эмили, с ненавистью слыша свой дрожащий от страха голос. – Они несколько часов тащили меня по джунглям в свой лагерь, а там держали в яме без пищи и воды. – Глаза ее снова наполнились слезами.

– Как долго вы находились в Мексике?

– А какой сегодня день?

Рид взглянул на часы:

– Понедельник.

– Неделю. Я прилетела в прошлый понедельник. Вечером в гостинице была вечеринка для новых гостей, а на следующий день после двенадцати я взяла каяк и поехала кататься. Там меня и схватили.

Суровые черты его лица смягчились от сострадания.

– Сколько их было?

– Человек шесть-семь.

– Вы можете описать их внешность?

– Боюсь, что нет. Они скрывали лица под банданами. Но все невысокие – чуть выше меня, черноволосые и черноглазые. Словом, типичные мексиканцы – таких в стране каждый второй.

– Верно, – кивнул Рид. – Смуглые или светлокожие?

– Смуглые, темные.

– Как они были одеты?

– В старые джинсы и линялые футболки из секонд-хенда. И все как один грязные.

– Да, похоже, партизаны.

Верит ли он ей? Но больше не смотрит на нее как на сумасшедшую, и это добрый знак.

– Если вас похитили ради выкупа, то, должно быть, они звонили вашим близким. Могу я с ними связаться? С вашим мужем?

– Я не замужем, – ответила Эмили, отметив мгновенную перемену в его глазах. – Что до остальных… Не знаю… Все очень сложно.

– У вас есть мать? Отец?

– Где отец – не знаю. Моей матери до меня нет дела, она больна.

Говоря о своей непутевой родне, Эмили по привычке застыдилась. А как она переживала, что из-за них не сможет получить работу в крупной компьютерной компании, ведь отец числится без вести пропавшим, а мать у нее сектантка. Эмили боялась, что работодатель, проверив биографию, не возьмет ее на должность оператора, потому что такой сотрудник имеет доступ к разнообразным банковским данным, в том числе и иностранных инвесторов. Эмили всегда была очень ответственной. Настолько, что в колледже ни разу не попробовала марихуану, в отличие от своих друзей. Пока другие студенты «экспериментировали» и ходили по вечеринкам, она работала в двух местах, чтобы платить за обучение и жилье. Нет, не то чтобы она жила как монахиня, но сил и времени хватало только для работы, учебы и сна. Она старалась иметь приличный средний балл по успеваемости, а все прочее ей казалось второстепенным. Даже парень ее бросил, заявив, что она для него слишком серьезна, что ему нужна девушка повеселее.

Да, ее жизнь веселой не назовешь. Своего отца она не помнит, а мать мила, но совершенно недееспособна. Что тут веселого?

Эмили горько усмехнулась про себя.

В последние годы веселиться ей доводилось не чаще, чем заниматься сексом. Такова печальная истина. Она так надеялась, что эта поездка, отдых на пляже что-то изменят, помогут ей начать новую жизнь…

– Выходит, звонить некому? – Голос полицейского вернул ее к реальности.

Эмили покачала головой. Впрочем, есть один человек – ее босс Джаред. Она бы, конечно, не стала звонить ему, опасаясь неприятностей по работе, но выбора у нее нет. Джаред подтвердит ее слова, и тогда полицейский поверит ей. И возможно, отпустит.

– Можно позвонить моему начальнику.

Агент Кэмпбелл вынул из кармана телефон. Эмили продиктовала номер и глубоко вздохнула.

Рид набирал номер, одним глазом следя за девушкой. Она все еще страшно взволнована, и пока не успокоится, есть опасность, что выкинет какой-нибудь номер – например, попытается сбежать. Лови ее потом… Нет, он, конечно, ее поймает, это не вопрос, но тогда дело значительно осложнится. А ему в принципе хотелось бы просто сдать ее в контору таможенной полиции, заполнить пару бумаг, и дальше пусть сами разбираются. За годы службы он кое-чему научился и видит, что она кто угодно, но не закоренелая преступница. Но, черт подери, что-то в ее ситуации задевает его за живое.

– Джаред, – ответил в трубке бодрый молодой голос, принадлежащий человеку лет тридцати с небольшим.

Рид представился и объяснил, что ему нужно подтвердить информацию о занятости одной из их сотрудниц.

– Звоните в отдел кадров.

– Я бы предпочел поговорить с вами, если это возможно, – настаивал Рид.

– У нас так не принято…

– Я бы не просил вас, не будь это делом национальной безопасности. Это очень срочно, сэр, и именно вы можете мне помочь.

Помолчав секунду, Джаред глубоко вздохнул.

– У вас есть сотрудница по имени Эмили Бейкер? – продолжил Рид.

– Да, есть. А что? С ней все в порядке? – сразу заволновался Джаред.

– Она сегодня на работе?

– Нет, она в отпуске. Кажется, в Мексике.

Пока информация подтверждается, но девушка, сидящая у него в машине, все-таки может быть совсем не Эмили Бейкер, за которую себя выдает. Вон как она покосилась на его пистолет. Гадает, наверное, сбежать ей сейчас или пока повременить.

– Как выглядит мисс Бейкер?

– А что? Что случилось? – тонким от испуга голосом спросил Джаред. Да, этот парень беспокоится больше о девушке, а не о работе. Повезло ей с начальником: заботливый. Рид вдруг ощутил укол ревности. С чего бы это? Но, признаться, видя ее беззащитность, хочется опекать ее как маленькую, будто у него появилась еще одна сестра.

– Ничего, не беспокойтесь. Просто по правилам я должен задать вам эти вопросы. – Говоря так, Рид не солгал: она все-таки свидетельница.

– Понятно. Хорошо. Так, ну… Она среднего роста, стройная, волосы светло-каштановые… Фигура у нее скорее спортивная, она сложена для бега, если вы понимаете, о чем я.

– Да, понимаю. – Как мило с его стороны обращать внимание на такие подробности. Что у них? Служебный роман? По необъяснимым причинам Рид думал об этом с досадой. Хотя ему-то какое дело?

Он мысленно одернул себя: сосредоточься! Так, описание на три четверти совпадает. Волосы они ей второпях обесцветили и обрезали. Скорее обкорнали – теперь на голове одни клочки. Но даже так она все равно красива.

Ноги у нее длинные и загорелые. Может быть, действительно занимается бегом. Нельзя спускать с нее глаз, а то как бы и впрямь не сбежала. Как она ни отощала за последние дни, видно, что она в хорошей физической форме.

Эмили беспокойно посмотрела в окно, будто искала что-то среди доков. Кто-то должен ее встретить? Сообщники? Неужели она замешана в контрабанде оружия? Или она украла автомат у партизан и припрятала его на судне? За шесть лет службы в пограничной полиции Рид повидал немало психов всех мастей, опасных для себя и окружающих. Она может быть из их числа.

– Цвет глаз?

– Кажется, зеленые.

На самом деле светло-карие, но люди часто принимают такие за зеленые или голубые. Что ж, он довольно точно описал Эмили.

– Благодарю вас, сэр. Вы мне очень помогли.

– Она вернется на работу в будущий понедельник, верно?

Риду показалось, что вопрос ее начальника вызван, в первую очередь, личными мотивами.

– Не вижу никаких к тому препятствий.

– А она в порядке? Вы уверены?

Новый приступ ревности.

– Уверен. Спасибо вам за информацию, хорошего вам…

– Может быть, мне не положено знать, но дело в том, что сотрудники нашей компании имеют доступ к определенным сведениям секретного характера. Она не совершила ничего такого, что может ее скомпрометировать?

– Вряд ли. – Рид хоть и понимал, что Эмили рассказывает не все, но чувствовал, что никакого криминала за ней нет. Остается только это доказать. Как бы он ни доверял своему чутью, а логика и доказательства в его деле важнее.

Может быть, вся эта история и впрямь связана с ее работой, со сливом информации? Но какой ей в этом прок? Сразу видно – никакого.

В трубке раздался вздох облегчения.

– Нет, она не пошла бы на это. По крайней мере, я не верю. Конечно, чужая душа – потемки, и вам, как полицейскому, это известно лучше, чем мне.

А он совсем не дурак, этот Джаред, – вот, начал говорить умные вещи.

– Отчаяние толкает на крайности.

– Конечно. Но, вы говорите, с ней все в порядке?

– Да. Она вернется на работу на следующей неделе, и, я уверен, сама вам все объяснит. – И Рид закончил разговор.

– Меня уволили? – обреченно спросила Эмили. – Впрочем, какое это имеет значение?

– Вы мне не все рассказали, – уклончиво ответил Рид, – а я, между прочим, мог бы вам помочь.

Эмили поерзала на сиденье:

– Нет, вы не сможете мне помочь.

– Если только вы не расскажете, в чем дело.

– Я не убегу. Пожалуйста, не сдавайте меня в полицию. – Она умоляюще посмотрела на него огромными карими глазами.

– Я действую согласно инструкции. Вы проникли в страну без документов, на судне, перевозившем партию контрабандного оружия. Кому оно принадлежит?

– Я бы сказала вам, если бы знала.

– Назовите только имя. Если вы согласитесь сотрудничать, вас не накажут.

– Что? Я арестована? – Эмили взглянула в окно, на простиравшееся у дороги поле, и ему снова показалось, что она сейчас бросится наутек.

Рид включил двигатель, готовясь уберечь ее от очередной ошибки, о которой она впоследствии пожалеет.

– Вы не ответили на мой вопрос. Вы меня арестуете? – медленно и отчетливо для лучшего понимания повторила Эмили.

– Нет, а что? Хотите дать мне повод?

Дорога в ближайшую закусочную прошла в молчании. Эмили сидела, закрыв глаза и откинув голову на спинку кресла. Рид остановился у раздаточного окна, заказал два бургера, две картошки фри, два молочных коктейля, а Эмили даже не пошевелилась, не взглянула на него.

Рид думал о том, что ей пришлось вынести за последние несколько дней. Интересно, что она скрывает и зачем? Ведь явно у нее есть секреты! И только ли профессиональное любопытство в нем говорит? Нет, ему не напекло голову в порту, интерес к Эмили Бейкер чисто профессиональный. Она свидетельница, причем вот-вот превратится в обвиняемую. Лучше всего сдать ее в отделение и забыть о ней.

Но он не может.

Что-то в ее карих глазах намекает на обстоятельства, пугающие ее до немоты. И если она заговорит, то ему, возможно, удастся накрыть банду, которая нелегально ввозит в страну оружие и иммигрантов, причем половина этих несчастных умирает по пути от обезвоживания. Нет, эта девушка попала к ним случайно, она явно не собиралась незаконно пересекать границу, но она может дать ему зацепку, ниточку к разрешению проблемы. Слыша отчаяние в ее голосе, он чувствует себя обязанным позаботиться о том, чтобы для нее все закончилось хорошо. Он не может от нее отмахнуться, как не мог бы отмахнуться от сестры. И у нее есть качество, которое возбуждает в нем инстинкт защитника, хотя на этом их сходство заканчивается. В остальном она совсем не похожа на его сестер.

Рид расплатился, забрал заказ и поехал через дорогу на парковку, где было свободное местечко в тени. Когда он заглушил двигатель, Эмили открыла наконец глаза. Рид протянул ей бургер:

– Это, конечно, не стейк, но хоть что-то.

Эмили с горящим взглядом развернула обертку:

– Пахнет чудесно! – Она впилась зубами в хлеб, пару раз откусила, и вдруг ее рука, держащая бургер, опустилась на колени.

– Что-то непонятное… – пробормотала Эмили. – Я голодна как волк, а доесть не могу.

Бедняжка разучилась есть – организм не принимает нормальное количество пищи, догадался Рид, и у него зачесались кулаки. Одно дело, когда разные контрабандисты и наркодилеры калечат и убивают друг друга, и совсем другое – когда они вовлекают в свои сети женщин и детей. Вот попадись ему кто-нибудь из них! Хотя конечно – пять минут наедине с таким негодяем будут стоить ему жетона и служебного оружия.

– В жизни не ела ничего вкуснее. – Эмили вытерла рот салфеткой. – Ой, простите… снова кровь пошла. – Она схватила пакет из-под бургеров, где остались чистые салфетки. – Вы так добры ко мне, и я не хочу испачкать кровью вашу рубашку, – сквозь слезы бормотала Эмили.

– Не волнуйтесь. Теперь это ваша рубашка, не бойтесь ее испачкать.

Эмили сидела, натянутая как струна. Рид видел, что она по-прежнему не доверяет ему. Она снова стала извиняться, будто не слышала его слов. Губы у нее дрожали – наверное, она с трудом сдерживала рыдания. И кто бы посмел ее винить? До сих пор она демонстрировала чудеса выдержки. Сейчас хотя бы ей ничто не угрожает. И у нее есть несколько минут, чтобы сообразить, куда она попадет, если продолжит играть в молчанку.

– Что им от вас было нужно?

Эмили пристально рассматривала кусты за окном и ближайшие строения, словно боялась, что оттуда сейчас выскочат ее похитители.

Да, страх – мощное оружие.

Ее явно запугали, обещая найти ее и отомстить, если она проговорится.

– Поверьте, я знаю, как вам тяжело. Но иначе я не смогу вам помочь.

Эмили потерла виски и перевела взгляд на ветровое стекло. Рид видел, что она колеблется, еще немного – и она сдастся.

– Нельзя допускать, чтобы они продолжали в таком же духе. Как бы они ни пугали вас, чем бы ни угрожали, власти США гораздо сильнее их.

По щекам ее покатились слезы.

– Все, что они вам говорили, – ложь.

Эмили уронила руки на колени и повернулась, пронзительно глядя на него карими глазами:

– Вы даете слово, что будете защищать меня?

1 2 3