Глаза расширены и такие же, как тогда на опушке дивного леса на Плутоне. Стэн скорее почувствовал, чем понял, что она рада его приветствию. Мидори же пыталась вспомнить, откуда этот парень мог знать её имя. А как зовут его самого? Стэн тем временем думал, как же дальше продолжить разговор. Но всё сложилось само собой.

– Мы – разведчики. Всё вот это вокруг фиксирует миникамера. Она у каждого из нас, как третий глаз, – при этом сам не понял, как это у него так гладко получилось с рифмой.

Стэн показал на видеокамеру с лазерным диском, величиной с пуговицу, находившуюся на лобной части шлема. Она располагалась так, что записывала каждый взгляд своего владельца.

– У нас тоже видеокамеры, – улыбнулась в ответ Мидори, указывая рукой туда же.

– Я понимаю, – кивнул Стэн, у которого сердце готово было разорваться от такой улыбки.

– Мы изучаем состав планеты. А что же вы делаете? Просто гуляете? – не без кокетства спросила она, хотя прекрасно знала их задачи.

– Ну, почему же, – быстро отреагировал Стэн, понявший всю подоплёку вопроса. – Мы, прежде всего, изучаем неизвестное на организм человека. Вот наш командир Майоров первым высунул руку из скафандра – прочувствовать на себе окружающее нас.

– Ну и как? – её это сразу заинтересовало.

– Он нам разрешил, и мы все попробовали за ним, – при этом Стэн нарочно сделал паузу, чтобы ещё больше пробудить в ней любопытство.

– И что же вы прочувствовали? – в глазах Мидори кроме нетерпения искоркой блеснули также лукавые огоньки, опять-таки смешанные с кокетством.

– Нормально.

– Мы ведь находимся на экваторе. А сейчас, как я понимаю, лето. Сама жара. А всё-таки?

– Лёгкое покалывание, как будто атмосфера пронизана очень слабым током. Прохладно как в начале марта на Земле, где-нибудь в Скандинавии. Можешь представить это? Ведь Вы говорили, что два раза были на Земле, – говорил Стэн тоном радости в голосе, припомнив её же слова, сказанные на той опушке дивного леса.

– Да. Хотя я была там зимой и летом, но представление есть у меня. Мы в школе изучали климат Земли на всех поясах.

– Ну, как же я забыл. Вся Солнечная система изучает климат материнской планеты, – рассмеялся Стэн.

– Земляне, конечно, довольны этим. Как же… центральная планета. Куда уж нам уранцам, или там марсианам, юпитерцам, плутонцам, – добродушно съязвила Мидори.

На Уране, также как на Юпитере и Сатурне, никто не жил. Всех жителей пятнадцати спутников Урана, шестнадцати спутников Юпитера, двадцати двух спутников Сатурна называли по именам планеты: уранцы, юпитерцы, сатурниане. Конечно, здесь, в далёкой галактике все они – земляне, человек разумный Солнечной системы. Стэну явно нравился такой тон разговора. Его добродушие, даже весёлость, и главное непринуждённость и искренность.

– Как Вы попали на звездолёт?

– А Вы как? – Мидори ответила вопросом на вопрос.

– Я проходил отбор. И мне ещё помогал мой старый друг. Он остался дома, в Солнечной системе.

– Это тот, который…?

– Он, самый. Там на Плутоне.

– Да, да.

– Старый Нгуги, его так зовут, тоже хотел лететь, но потом всё передал своему другу Майорову.

– Вашему командиру?

– Да.

– Ну, и как он?

– Старый космический волк. Уважение всей команды на высоком уровне. А ведь ты так и не ответила мне.

– Я тоже прошла отбор.

– А как ваш командир? Кажется, его зовут Давид Бёрдсли?

– Уважение всей команды на высшем уровне.

Стэн громко рассмеялся. Она была не только умна и красива, но, оказывается, обладала хорошим чувством юмора. Это ему нравилось. Хотя, конечно, уважение космогонистов к своему командиру ни у кого не вызывало сомнений. Он также как Майоров обладал качествами располагать к себе молодёжь. Обычно командиры были строги, и это считалось нормальным правилом.

– По-моему, Майоров и Бёрдсли тоже друзья? – спросил Стэн.

– Как и положено старым космическим волкам.

– А когда мы будем такими?

– Что-то рано Вы размечтались, юный разведчик.

– Но ведь говорили же в старину, что каждый солдат должен в своём ранце нести жезл маршала.

– Ну, если уж это так, то желаю Вам успеха.

– Премного благодарен.

– Да, не стоит.

Небольшой отряд разведчиков и космогонистов неспешно шёл на данный момент, по этой местности любуясь закатом, который постепенно переходил в не менее загадочные сумерки. Наверху, над ними, медленно следовал дисколёт. Сзади, в самом арьергарде, шли двое, отключившись от общей командной связи, переговариваясь между собой по автономной. Никто никаким сигналом не потревожил Стэна и Мидори. Все были увлечены меняющейся картиной окружающего мира. Да и эти двое, помимо своего разговора, также успевали замечать всё, добавляя к тому же свои комментарии. Уходила за горизонт звезда. Наступали сумерки.

– Вы знаете, Мидори, как красиво в такое время на Земле, зимой, в северных широтах, в такую безветренную погоду, на фоне снега.

– В Скандинавии я смотрела на сосны, ели. Так всё естественно.

– Вы правы. Здесь также, но по-своему. Такое человек ещё не видел.

А здесь на этой экзопланете вступал в свои права таинственный фиолетовый мир. Все краски померкли. Чувствовать себя во власти этих сумерек было также заманчиво, как любоваться яркими красками недавнего заката.

– Ну что, Александр, скоро взлетать? – обратился к Майорову Бёрдсли.

– Да, старина, через пять минут домой, на звездолёт. Хочется ещё немного побыть здесь, – при этом он дружески похлопал Давида по плечу.

– Всё неизвестное всегда красиво, – улыбнулся старый космогонист.

Фиолетовый мир приводил за собой не только чёрный мрак ночи, но и холод, какой бывает на Антарктиде в разгар зимы. И это на экваторе планеты. Но земляне не чувствовали его. Скафандры надёжно защищали и от пронизывающего холода, и от огненной жары. Мир фиолетового цвета, сейчас окутавший их, казалось, вот-вот уведёт в волшебную сказку. Тишина. Только мягкая поступь ног делали планету значимой, как когда-то в далёком двадцатом веке след первого человека на Луне.

Темнело. В небе засветился огонёк родного звездолёта, дрейфующего на орбите. Единственный искусственный среди тысяч видимых звёзд чужой галактики. Идёт к концу первое знакомство. Всё проходит хорошо.

Непонятная дрожь, как электрический ток, пронеслась по телу. Она коснулась всех до единого. Что это? Сильный дух, твёрдая воля, трезвый аналитический ум покидали человека, делая его беспомощным. Онемел язык, отнялись ноги, руки стали не подвластны и… быстро, быстро забилось сердце. Что-то неизвестное как магнитом потянуло к себе. Загадочное и страшное. Все двинулись в сторону, сделав несколько шагов. Словно померк разум.

– Там, наверху, – как соломинка утопающему раздался чей-то слабый подавленный голос.

Медленно, подняв головы, они увидели там, на скале, на высоте пятнадцати метров, фосфорическое свечение. Когда до сознания дошла сущность этого явления, всех ли разом охватил шок ужаса.

6

Чёрный мрак ночи вступал в свои права. Темнота ещё не овладела той местностью, где на скале они увидели того, наведшего на них это состояние. Его скафандр отливал зелёным светом фосфора. Он был громадного роста, около двух с половиной метра – андроид землянина с парой рук и ног. Мощный торс, могучие плечи безоговорочно указывали на обладателя огромной физической силы. Лицо бледно-синего цвета, два глаза, нос выдававшее в нём что-то ястребиное. Но самое достопримечательное в этом неизвестном существе, что повергло в шок землян, являлись глаза. Они были широки и занимали значительное место на лице.

Взгляд его устремился на землян. Казалось, от бездонного колодца, наполненного неведомым интеллектом, смешанным сразу и пылающим огнём, и леденящим холодом, исходило само исчадие ада, что, вырываясь наружу, несло в себе весь ужас и страсть дикого, неуемного зла, источающего яд, и повергающего всё на пути. Как будто биорадиационное излучение невероятного мозга, издававшее грозное повеление неизвестного, но страшного духа, наполнило всё пространство, и не выбраться из этого плена…

Первая встреча с разумом, которого так долго желали все посланцы Солнечной системы, где бы у какой звезды ни были, состоялась.

Что могло случиться, если не было бы такого жёсткого, порой жестокого отбора на этот звездолёт. Их ожидала бы участь кролика, невольно идущего в пасть удаву. Особенно яростной психологической подготовке, на случай экстремальной ситуации, подвергались разведчики. Они и вышли первыми из оцепенения. Да и старина Бёрдсли также взял себя в руки. Всё-таки сказались многолетние полёты в дальний космос. Девушки стояли почти в бессознательном состоянии. Любая другая, не прошедшая такую подготовку как они, упала бы сразу и может навсегда. Стэн непроизвольно бросился к Мидори, подхватил за руку и обнял. Что это было? Может тысячелетний, миллионолетний порыв сознания, подсознания к защите близкого человека? Другую по-отечески поддерживал Бёрдсли.

– Ребята, спокойно. Спокойно. Попробуем на контакт. Вы поняли меня, ребята мои, – раздался в наушниках мягкий, но твёрдый голос Майорова.

– Да, командир, – ответили, как один, разведчики.

Рука каждого из них на случай опасности сжимала лучевое оружие, способное расплавить каменную глыбу. Прошло ещё несколько секунд. Они стояли и смотрели туда, наверх. Тем временем гигант медленно повернулся кругом, неспешно пошёл прочь и исчез из виду.

– Да, полное пренебрежение к нам. Мой друг Нгуги так мечтал о встрече с внеземным разумом. Как жаль, что нет сейчас его с нами. И почему Совет Звездоплавания не разрешил ему? – с сожалением в голосе проговорил Майоров.

– И всё-таки кто же мы для него? Как думаешь? Твоя мечта исполнилась, Александр, – также задумчив был Бёрдсли.

Остальные молчали в ожидании любого приказа. Переговаривались два старика, так много повидавшие на своём веку, но встретившиеся с таким впервые. Хотя всё человечество никогда не сталкивалось с этим.

– Между прочим, Давид, ты тоже об этом всегда мечтал.

– Наша мечта исполнилась. Только я не думал, что встреча будет с таким…, ты видел его лицо? Не поддаётся описанию.

– Таких монстров поискать. Разве что здесь в далёком космосе.

– Александр, ты взлети со своими парнями наверх, на скалу, а я с этим разведчиком останусь здесь с девушками, – при этом Бёрдсли указал на Стэна.

– Я только что подумал об этом. Ты, старик, лучше из своей космогонии перешёл бы к нам, в разведку, – рассмеялся Майоров.

За ним смех охватил всех, ибо он был сейчас лучшим лекарством от пережитого шока. Поднялось настроение, повеселели лица, появилась решимость к выполнению любой задачи. Ведь все стоящие здесь, на этой планете, ясно понимали, что это событие становится одной из самых великих страниц в истории человечества Солнечной системы, и что они являются не только свидетелями, а наряду с чужим разумом, главными действующими лицами. Ситуация была сверхнеординарной.

Сердце разрывалось пополам. Так хотелось вместе со всеми оказаться там, на скале, и если удастся, увидеть это чудовище. Из всех сравнений в голову лезло только это. Но ведь она, о которой так часто думал он в эти дни, стояла рядом. Оперлась головой об его плечо, и постепенно приходила в себя. Наконец она отодвинулась и с какой-то нежностью, преисполненной благодарности, посмотрела на него. Лицо при этом оставалось бледным, хотя глаза выдавали сейчас, как никогда, ту искреннюю доброту и какое-то особенное состояние души, которые придали Стэну ту силу и твёрдость, способные подвигнуть его на благородный поступок, а то и на подвиг.

– Тебя зовут Стэн? – посмотрев ему в глаза, перейдя на ты, она промолвила тихим мелодичным голосом, оттенок которого был присущ только ей.

Стэн вспомнил, что Майоров, отдавая ему этот приказ, назвал его по имени.

– Да, Мидори. Я забыл представиться.

– Ты, конечно, хочешь полететь туда, к своим, – при этом она посмотрела наверх.

– Да, я хотел бы с ними.

– Стэн, ты поднимись к своим. Со мной всё в порядке. Да я и не одна здесь.

Стоя рядом с ней, он действительно забыл, что они не одни. Бёрдсли и девушка, которую звали Кэтрин Мюллер, не без любопытства смотрели на них. Похоже, они догадались, что Стэн и Мидори не в первый раз видят друг друга. Но всё это не занимало много места в их мыслях, всех четверых заботило только одно – событие там, наверху. На скале их не видно.

– Я выйду с ними на связь. Неужели они пошли за ним, и вышли на контакт. А может… – не выдержал первым Бёрдсли.

Все, включая и пилота дисколёта, вышли на частоту разведчиков. Тревогой забилось сердце.

– Александр, как вы там?

– Нормально, Давид.

– Ну и как? Вступили в контакт?

– Нет. Здесь нет его. Перед нами небольшое плато, а метров через двести опять скалы. Заждались нас?

– Ничего, ничего. Мы подождём. Лишь бы вы были в порядке, а за нас не беспокойтесь. У девушек опять отличное настроение. Всё нормально, – при этом Бёрдсли почему-то посмотрел на Мидори.

– Мы оглядели всё вокруг. Похоже, он тоже летает. Я отдаю приказ возвращаться.

– Хорошо. Ждём.

На этом их разговор закончился. Ещё с тех времён, когда люди стали покидать на звездолёте с варп-двигателем Солнечную систему, начальники всех отделов рангом приравнивались друг к другу и подчинялись только командиру звездолёта и его заместителю. Тогда, как и сейчас объединённое человечество Солнечной системы представляло одно государство в пределах одной звёздной системы, и потому потребность в массовой армии уж давно отпала. И всё-таки помня и теоретически предполагая, земляне держали на внешних границах, за орбитой Плутона, всегда в полной готовности несколько кораблей, призванных защищать цивилизацию. Они должны уничтожать нежелательные космические тела: отклонившиеся от траектории кометы, астероиды, летящие в Солнечную систему. Всё делалось для того, чтобы не допустить на всех планетах и их спутниках случай Тунгусского метеорита двадцатого века, или того космического тела, погубившего мир динозавров 75 миллионов лет назад. Да и кроме Земли практически все планеты и их спутники в разные периоды подвергались таким ударам из космоса. Тогда они были ещё мёртвыми, не освоенными мирами.

Звездолёты также имели в своём арсенале грозное оружие, способное уничтожить целую планету. На этих кораблях дисциплина имела много общего с той армейской давних времён, когда человечество обитало только на Земле. Но вместо солдат каждый член корабля представлял собой разведчика, космогониста, биолога, врача, инженера, учёного, специалиста высокого класса в своей области. Начальники отделов не всегда могли быть друзьями, но в данном случае дружба Майорова и Бёрдсли только придавала силу и приподнятость духа своим подчинённым.

Через несколько минут с высоты, разрезая чёрную темноту наступающей ночи, появились светящиеся огни, и разведчики плавно опустились рядом. Сердца ожидавших забились радостно.

– Давид, перед тем как отправиться домой, полетим над планетой. Может, найдём его. Я получил добро от Элкьяера.

– Александр, я даже рад этому.

На огромной скорости летел дисколёт над поверхностью планеты. Никого и ничего. Оказались на дневной стороне. Та же унылая картина, похожая на марсианскую до освоения. Через час с небольшим рванулся вверх дисколёт, разорвав гравитацию, и в скором времени предстал перед кораблём. Ещё полчаса…

В командирской рубке Майоров и Бёрдсли давали полный отчёт о посещении экзопланеты Брайану Элкьяеру и Боло Янгу.

* * *

Невообразимо велик потенциал пространства. Сколько воды протекает в реке в определённом месте за один год, за тысячу лет, за миллион? Сколько песчинок в пустыне? Сколько листьев расцветших и опавших во все времена? Сколько капель дождя падают вниз из огромной тучи? Сколько же звёзд в тебе, пространство Вселенной? И сколько нужно шагов, чтобы измерить твою бескрайность? Есть ли конечный счёт всего? Кто знает, кто узнает…

* * *

Выросшие из планеты, где обитали девять видов разума. Тысячи и тысячи лет жестокой борьбы и выживания. Пространство сильному. Всё для победителя.

Красный закат добавился к чёрным и белым цветам. Они идут. Летательный аппарат. Откуда? Ничтожества для жизни. Куда так смотрят они? Что видят? Прибор к глазам. Опять открылись цвета недоступные ему. Фейерверк красок ослепляющих и завораживающих. Они видят мир таким? В чём смысл такого восприятия? Хаотичность ненужных тонов. Мир трёх цветов удобен. Чёрный, белый и красный как кровь поверженной жертвы.

Кто же там позади? Двое. Одна из них выносит потомство? Искушение навести смерть. Но что, же, держит его? Что есть в ней?

Ничтожества. Ниспошлю мучения, парализующие волю. Наслаждение красным цветом крови жертвы, простёршейся в агонии. Медленно, но покорно ко мне, рабы моей воли. Нет сопротивления властелинам, рождённым повелевать…

Что? Непокорность. Они дерзнули на это! Ничтожества, позволившие себе проблеск силы. Что же. У нас вечность пространства и времени. Будем ждать…

7

В зале собрались исключительно начальники отделов, которых вызвали Элкьяер и Янг. В который уже раз они просматривали видеозапись с этой экзопланеты. Сама местность, на которой побывали и которую обследовали земляне, их теперь нисколько, ничуть не интересовала. В который раз подробно и тщательно рассматривали только его – этакий ореол совершенно неведомой таинственности.

Всё, к чему так стремилось человечество, с тех пор как отправилось в космос, они нашли здесь, в такой неимоверной дали от дома. Миллиарды световых лет от Солнца отделяет их. Казалось бы, не быть пределам радости и даже счастья в том, чтобы осознавать тот факт, что не одни в этой огромной Вселенной, но вместо этого какая-то тревожность в душе. Всякий раз глаза этого неизвестного разума, в чём никто не сомневался, вызывали дрожь и учащённое сердцебиение. Надо к этому привыкнуть. Нужно. После просмотра Элкьяер и Янг сели за стол напротив всех.

– Итак, чем мы располагаем, – медленно, чеканя каждое слово, начинал Элкьяер, – ни у кого не вызывает сомнения, что это не галлюцинация, не явление атмосферы неизвестной планеты, которая, как и на всех неизведанных просторах космоса, могла преподнести какой-нибудь сюрприз. Перед нами явно живое существо. Думаю, насчёт всего этого стоит послушать Алекса Чена – шефа аналитического отдела.

Алекс Чен, коренастый, но очень подвижный, чуть не взлетел на трибуну, а вот говорить стал не сразу, как, бы давая всем время для настроя и внимания.

– Наш отдел и наши нейронально квантовые транспьютеры – обладатели искусственного интеллекта провели анализ, тщательный анализ всеми доступными средствами. Я не буду отвлекаться на подробности, а сразу перейду к объекту, ради которого мы собрались здесь. Наш командир прав. Да, перед нами плоть. Биологическая, органическая плоть неизвестного существа, обладающего интеллектом. Возможно, в научном, техническом и технологическом развитии они не уступают нам, а может, превосходят.

В зале переглянулись. У всех были свои предположения, но приоритет, конечно, отдавался аналитическому отделу. Это их работа.