Марианна Ли
Долгая ночь тридцать первого

Утро тридцать первого декабря Олег посвятил походу по магазинам. Маша, по-праздничному румяная и отчего-то смущенная, сунула ему в руки длинный список того, что нужно докупить к столу.

– Маш, может, мы без твоего элитного шампанского обойдемся? И без икры. За ними же на разные концы города ехать надо, – попытался отбояриться от лишних хлопот Олег.

– Нет, это важно! Какой же Новый год без шампанского и икры? И потом, это нужно для сюрприза!

Маша скорчила умилительное лицо, и Олег сдался. Он обнял свою невесту, чмокнул ее в макушку, там, где начинался ровный пробор светлых волос. Задержался, не желая выпускать ее из своих рук, такую теплую и уютную, пахнущую яблоками и корицей.

Маша первой разорвала объятия, замахала на Олега рукой:

– Ну все, иди, иди!

Олег вышел из квартиры ворча. Больше для виду – ему самому было нужно в торговый центр. Сегодня он наконец решился. Дело оставалось за малым: купить кольцо в бархатной коробочке и букет алых роз. «Да, не очень оригинально, – размышлял Олег, – но зато по всем правилам. Классика всегда в моде».

Из-за кольца он и задержался. Лифт не работал (это в новом-то доме!), и Олег запыхался, забираясь с пакетами на седьмой этаж. Зашел в квартиру уже вечером, когда по улицам города разливались вязкие сумерки.

Свет не горел. Олег щелкнул выключателем, сгрузил на пол звякнувшие сумки.

– Маша? Ма-а-аш!

Ему ответила тишина. Не пахло готовящейся едой, никто не суетился в зале, около наряженной елки. Олега кольнуло неприятное, не оформленное еще в конкретную мысль предчувствие.

Он зашел в спальню, решив, что его невеста решила подремать перед тяжелым вечером. Увидел неплотно прикрытую дверцу шкафа и открыл ее почему-то дрогнувшей рукой.

Полки оказались пусты.

Олег сорвался с места. Он пробежал по квартире, и всюду ему в глаза бросались бреши на привычных местах. Исчезла батарея баночек из ванной, опустел кухонный шкаф, пропали со стены Машины фото. Если бы не знакомый запах духов, висевший в воздухе, Олег бы решил, что год жизни с Машей ему причудился, как смутный, но крайне убедительный сон, приснившийся под утро.

На кухне Олег нашел пустую чашку, на которой отпечаталась алая каемка Машиной помады. Под чашкой лежала записка, длинная и невнятная. Олег выцепил лишь общий смысл. «Я люблю другого, прости».

Первую бутылку шампанского Олег употребил из горла, не чувствуя вкуса. Вторую взял с собой, когда вышел на балкон. Достал из заначки пачку сигарет и жадно затянулся. Год назад он при Машиной поддержке бросил курить. А теперь – зачем было держаться? Зачем вообще что-либо?

В груди распахнулась дыра, через которую тянуло ледяным сквозняком. Шампанское не работало.

Повинуясь мазохистскому порыву, Олег взобрался на подоконник. Распахнул окно, ловя лицом ветер. Нет, он не собирался прыгать. Но усевшийся на левое плечо демон противоречия шептал ему, что подойти к краю бездны и бросить взгляд вниз, пощекотать нервишки – ровно то, что ему требовалось. Олег был готов на любое действие, только бы перебить эту чертову боль, чем угодно, как угодно!

Олег посмотрел под ноги. Начинался снегопад. Случайные прохожие, нагруженные сумками, торопились домой, к оливье, «Голубому огоньку» и наряженной елке. Ровно двадцать одну минуту назад Олег был таким же. Блаженны неведающие.

«И через месяц-другой ты снова станешь таким же, – шепнул голос ангела с плеча правого. – Все пройдет. Не дури, дружище! Боль не длится вечно. Слезай с подоконника, ну!»

Олег почувствовал, как расслабляются мышцы, как накатывает мягкий шум в ушах. Деревянными пальцами он вцепился в оконную раму и уже собирался сделать шаг назад, как вдруг резкий порыв ветра хлопнул балконной дверью. Будто невидимая рука толкнула Олега в спину.

Он взмахнул руками в безуспешной попытке сохранить равновесие. И полетел вниз.

Жизнь перед глазами пронестись не успела. Олег даже не закричал. Вместо этого – животный ужас и так некстати всплывший в памяти факт: при падении с седьмого этажа вероятность летального исхода приближается к ста процентам.

Земля ударила Олега, как самосвал сбивает выскочившего на дорогу глупого зайца. И не было ни тоннеля, ни строгого бородача с ключами от райских врат. Только темнота.

Олег очнулся от холода. Дернулся, рефлекторно отгреб от лица что-то белое и холодное. Удивился тому, как легко руки ему подчиняются. «Это что, снег?» – с удивлением подумал Олег. Резко сел, охнув от боли в ребрах.

И тут же истерично заржал. Он упал в сугроб, который коммунальщики сегодня утром заботливо накидали под окнами.

«Ну все, теперь тридцать первое декабря – мой официальный второй день рождения», – подумал Олег.

Кряхтя, он принялся выкапываться из снежной горы. Кое-как, на четвереньках, выбрался на свет божий – узкую полоску расчищенного тротуара. Встал. Голова закружилась, но через пару мгновений мир остановился и принял привычное положение.

– Надо же! – донеслось откуда-то сбоку. – А мне матушка говорила, что мужики просто так с неба не падают.

Голос был низкий, прокуренный. Оборачиваясь, Олег ожидал увидеть женщину лет сорока, с явными признаками алкогольной зависимости. Вместо этого перед ним оказалась совсем молоденькая девушка, скорее всего еще школьница, в низко надвинутой на лоб шапке и огромной лыжной куртке, явно снятой с чужого мужского плеча. Олег в удивлении разглядывал профиль с аккуратным носом и припухшими губами.

Девушка курила на редкость вонючие сигареты, прислонившись к фонарному столбу.

– Что, гирлянду вешал? – едко бросила она.

Девица пожирала Олега оценивающим взглядом. Так обычно смотрят домохозяйки на курицу, разложенную на рыночном прилавке. Какую выбрать – пожирнее, посочнее? Олегу почему-то стало не по себе.

– Нет, хотел генеральную уборку устроить. Окна мыл, – мрачно ответил он.

Эйфория от чудесного спасения схлынула. Олег стоял на обледенелом тротуаре в одной футболке, босиком – тапочки

слетели во время падения, и искать их в снегу его не тянуло. Смартфон остался в кармане куртки, наверху, за закрытой изнутри дверью.

Оценив ситуацию, Олег рысцой побежал к домофону. Задубевшими пальцами принялся тыкать в номера соседских квартир.

Домофон оказался неисправен. Раздавался характерный пиликающий звук нажатой кнопки, но крошечное табло оставалось темным.

– Да почему именно сегодня?! – возопил он к небу, откуда совсем недавно приземлился. Небо не отвечало.

– Совсем не работает? – Девушка проследовала за ним и теперь с любопытством смотрела на его попытки, наклонив голову.

Олег нецензурно выругался и саданул онемевшим от холода кулаком в подъездную дверь. Стало чуть легче. Он перевел взгляд на навязчивую девицу.

– Слушай, у тебя телефона нет?

– Не-а. – Девушка безмятежно улыбнулась. – У меня есть кое-что получше.

С этими словами она расстегнула куртку и под недоумевающим взглядом Олега стала раздеваться. Под первым гигантским пуховиком оказался второй, уже подходящий ей по размеру.

– На, потом вернешь.

Олег не стал ломаться и моментально скользнул в еще теплую куртку.

– И часто ты ходишь по улице в таком виде? – спросил он.

– Нет. Только когда сбегаю из дома. – Девушка пожала плечами и сунула сжатые кулаки в карманы, поежившись.

Олег снова взглянул на нее, уже внимательнее. В неверном свете подъездного фонаря он заметил, что у нее разбита губа, а левая скула чуть припухла, как после сильной пощечины.

Почувствовав его взгляд, девушка отодвинулась и принялась поправлять на шее длинный, неловким узлом завязанный шарф.

– Спасибо, – Олег первый нарушил неловкую паузу. Протянул девушке руку: – Меня Олегом зовут. А ты?

– Вика.

Пару мгновений он смотрел на растрепанную, ершистую девушку. Та уставилась ему в глаза в ответ, изогнув бровь: мол, чего надо? И тут Олегу пришла в голову идея. Он медленно заговорил, с каждым словом убеждаясь, что принял правильное решение.

– Послушай, тебе, судя по всему, идти некуда. Давай поднимемся ко мне, встретим Новый год вместе, а там ты уже решишь, что дальше делать. По рукам?

– Не думаю, что у тебя получится. – Вика как-то странно посмотрела на него. Она щелкнула колесиком зажигалки и затянулась очередной вонючей сигаретой.

– Почему? Сейчас кто-нибудь выйдет из подъезда, мы зайдем внутрь. Я вызову слесаря, он вскроет дверь…

– Вечером тридцать первого декабря? – ехидство Вики было можно разливать по бутылочкам и продавать, как быстродействующий яд.

– Тогда напросимся к соседям.

– А ты хоть знаешь, как их зовут? Да и многоэтажка совсем новая. Еще никто толком не заселился.

Олег окинул взглядом высотку. Действительно, мягкий желтый свет лился всего из нескольких окон.

– И что ты тогда предлагаешь, девочка-облом? – Олег почувствовал, что начинает закипать. Вика была права, и это особенно злило.

– Ну-у-у… – протянула девушка. – Через дорогу начинается другой район. Там живут люди попроще. Ни одного кодового замка на подъездах! Не пустят за стол, так хоть погреемся.

Ноги Олега, буквально примерзшие к тротуару, согласились с ней.

Внезапно двор прорезал слепяще-белый свет фар. Около подъезда затормозил черный автомобиль. Старомодный, квадратный, похожий на ящик – такие машины Олег видел разве что в исторических фильмах.

В детстве Олег собирал игрушечные машинки. Гвоздем его коллекции был ЗИС-101, солидный, мрачный и надежный на вид, совсем не то, что обезличенные автомобили начала нулевых. Олег даже не играл со своим любимцем, только доставал иногда с полки, восторженно проводил пальцем по округлым линиям и ставил его обратно. При переезде из города в город ЗИС затерялся.

И вот теперь машина из далекого детства вдруг подросла в размерах и приехала прямиком к его дому.

Очарованный, Олег сделал шаг вперед. Ему вдруг остро захотелось узнать, кто сидит за рулем этого ретрочуда. Странно, но он не мог разглядеть силуэт, только тьму, колышущуюся за стеклом.

– Эй, куда это ты? – Вика схватила его за запястье, и наваждение схлынуло так же легко, как и пришло.

Девушка взглянула в сторону автомобиля, и лицо ее вытянулось от испуга.

– Быстро! – вскрикнула она. – Шевели копытами, дядя!

Хамски-снисходительное «дядя» из уст малолетней девицы Олега царапнуло, но он благородно смолчал. Только

обернулся – понять, что так напугало Вику. И увидел высокую темную фигуру, вылезающую из машины. Не успел разглядеть лицо, ибо девушка потянула его за собой с упрямством локомотива. Они скользнули в просвет между домами, и черный человек остался за углом.

Вика почти бежала, Олег не отставал. Девушка петляла по пустым заснеженным улицам, уверенно сворачивала в самых неожиданных местах. Город будто вымер. Ни автомобилей, ни прохожих. «Эх, сейчас бы заливать горе в теплой квартире, а не вот это вот все», – подумал Олег.

– Хорошо знаешь район? – спросил он.

– Лучше, чем мне бы хотелось, – хмыкнула Вика. – Я здесь с рождения живу. Дальше будет железка, и метров через сто – мой дом, последний в тупике. Каждое утро просыпаюсь от идущих на Москву электричек.

Она помрачнела и исправилась:

– Просыпалась.

– Не хочешь рассказать, как тебя угораздило свалить из дома в ночь на тридцать первое? – решил задать лобовой вопрос Олег. От быстрого шага он немного согрелся, и жизнь не казалась ему совсем уж невыносимой. Теперь его снедало любопытство.

Вика остановилась. По лицу девушки пробежала тень, как будто она пожалела о той толике личного, что слетела с ее языка. Взглянула на Олега исподлобья, взвешивая, достоин ли он доверия.

Взвешивание оказалось не в его пользу.

– Нет, не хочу.

Дальше шли молча. Район новостроек, где Олег еще худо-бедно ориентировался, вскоре кончился. Потянулись ряды двухэтажных домов и старых бараков, которые власти регулярно грозились расселить и снести, но все никак не исполняли обещания. Где-то горели окна и мигали гирлянды, слышался звук работающего телевизора. Не то «Ирония судьбы», не то «Джентльмены удачи» – Олег смотрел их под Новый год с родителями кусками, да так ни разу и не досмотрел от начала до конца.

Пару раз он видел движущийся свет фар, который заставлял деревья отбрасывать на снег причудливые тени. Всякий раз Вика нервно озиралась, а затем резко меняла направление движения.

«Да от кого ты так убегаешь? Кто тебе губу разбил?» – хотел спросить Олег. Но не спрашивал. Знал, что девчонка не ответит. Да и, в конце концов, каждый имеет право на секреты.

– Давай здесь попробуем. – Вика направилась к деревянному крыльцу дома, из окон которого доносились смех и что-то из российской эстрады. Олег уже предвкушал, как нежно прижмется к ребрам батареи, как вдруг дверь распахнулась.

– Лидочка, ну чего ты, родная, ну не надо, а! Светлый праздник же, Новый год! – Из подъезда выскочил тощий, взъерошенный мужик, щедро окативший Олега спиртовым духом.

– Ах ты, алкаш подзаборный! – громыхнуло сверху. Донеслись тяжелые, спускающиеся по лестнице шаги.