Глава 7

– Здравствуйте, Велислава, – Кирилл Борисович открыл дверь, пропуская Славу в квартиру. – Сегодня мы с вами познакомимся лично. – Кирилл Борисович закрыл дверь, принял у Славы плащ, повешал его на вешалку. – Прошу сюда, – указал правой рукой в сторону кухни.

Слава прошла на кухню, чистую и светлую, в центре стоял плетеный столик из лозы и два плетеных стула. На столике стояли на подносе чайник, две чашки на блюдечках (из прозрачного стекла), в плетеных корзиночках конфеты, печенье и яблоки. Над всем этим господствовала странная люстра. В центре потолка висел белый шар, диаметром сантиметров 25, вокруг этого шара располагалась 8 матовобелых маленьких лампочек.

– Присаживайтесь, – Кирилл Борисович отодвинул стул, чтобы Слава могла сесть спиной к входу на кухню.

– Чай, – Кирилл Борисович налил в чашку чай, на кивок Славы, – у меня только зеленый, а остальное на столе. Олеся познакомила меня с вами заочно. Теперь я хотел бы посмотреть вам в глаза, – Кирилл Борисович внимательно и мягко смотрел в глаза Славе, – вы приняты. Вот так, Славочка, предпочитаете наличными или безнал?

– Наличные, – Слава взяла конфету, развернула, стала есть в прикуску с чаем. Ее внимание периодически переключалось на странную люстру, висящую прямо над головой Кирилла Борисовича.

– Олеся говорила мне, что вы, Слава, имеете большой опыт работы с разными эзотерическими техниками.

– Да.

– Я тоже вижу мир со стороны разных народов и народностей, как историк, – Кирилл Борисович налил чай и откинулся на спинку стула. – Это небольшое отступление. Вернемся к нашим баранам.

– Меня зовут Кирилл Борисович Буйко. Я являюсь, на данный момент доктором исторических наук, экспертом международного класса по оценке исторической стоимости артефактов различных народов и цивилизаций. Прошу не называть меня профессором, так как я ни когда не читал лекций и не занимался преподавательской деятельностью. – Кирилл Борисович с вожделением посмотрел на пустую чашку чая. – Слава, могу я вас так называть, – Слава кивнула, – достаньте, пожалуйста, из серого холодильника бутылку воды для меня. Слава встала, на кухне было два холодильника: белый – узкий двухкамерный и серый – двухдверная громада, просто неокрашенный металл. «Samsung» светилось синим над его дверцами. Слава задумалась, какую створку открыть, широкую или узкую, решила узкую. От верха до низа холодильник был забит стеклянными бутылками зеленого цвета “Perrier”. Слава взяла одну и подала хозяину.

– Спасибо, присаживайтесь, – Кирилл Борисович открыл бутылку, налил в чайную чашку, глотнул. – Да. Это мой коллега из Британского географического общества ведет наш давний спор. Он поставляет мне эту воду, нумерует бутылки, на донышке номер. А я должен указать номера, которые разлиты не из этого источника. За 10 лет я ни разу не проиграл.

– Собственно, через пятнадцать минут мне ложиться спать, так как, бодрствую я ночью. Поэтому чай мне сейчас нельзя. Пойдемте, я покажу вам объект наблюдения, – Кирилл Борисович встал и пошел к выходу из кухни.

В узкий длинный коридор квартиры Кирилла Борисовича выходило по бокам четыре двери. На каждой висела табличка и все были закрыты. В конце коридора находились двери в ванную комнату и туалет, о чем свидетельствовали рельефные изображения пупсов под душем и на унитазе.

Первой слева была дверь с табличкой «Кабинет», справа «Кладовка». Дальше по коридору слева «Спальня» и справа «Чулан».

Кирилл Борисович открыл дверь с табличкой «Спальня» и зашел, не закрыв дверь. Слава зашла за ним следом.

Спальня, как и вся квартира, выдержана в белых тонах. Стены, потолок, пол, шторы белые. Посреди спальни стоят белые ширмы до потолка, выдержанные в японской стилистике. Кирилл Борисович подошел к ширмам. Сдвинул левую часть к центру, открыв внутреннее пространство в виде квадратной комнаты, огороженной ширмами. Внутри ширм оказалась кровать покрытая белым палантином, как москитной сеткой, в виде четырехсторонней пирамиды. В вершине пирамиды паланкина находилась такая же странная люстра, как на кухне.

– Это и есть место моего отдыха, и объект вышей работы. Напротив каждой ширмы находятся камеры, – Кирилл Борисович показал правой рукой на камеру, белую висящую на кронштейнах посередине стены. – Вы фиксируете появление теней на ширмах и, если они приходят ко мне, то вам нужно будет нажать кнопку у вас на пульте, зажжется вот этот замечательный светильник, – Кирилл Борисович показал рукой на чудо люстру, – центральная лампа очень дорогая и редкая штука, при включении она выделяет столько света, что сразу перегорает.

– А как я узнаю, на какую тень реагировать, – спросила Слава, стоя на входе в спальню, не рискуя нарушить «стерильность» помещения.

– У вас испытательный срок 3 дня. Сейчас вы пройдете в соседний подъезд, где будете находится все это время, в съемной квартире. Там в рабочей комнате четыре монитора, пульт и конверт, в котором указана дата и время появления тренировочной тени.

– Сейчас я буду ложиться спать, а вы, Слава, уходя, закроете все двери. На тумбочке возле входной двери этой квартиры лежит конверт с инструкцией, на нем номер квартиры, в которой вы будете работать и ключи. Если вас все устроит, то мы с вами встретимся через три дня лично.

– Рад был с вами познакомиться, Велислава. Доброго вам дня, – с этими словами Кирилл Борисович задвинул ширму, отгородив ею себя от Славы и всего внешнего мира.

– Приятных снов, – Слава закрыла дверь в спальню. Прошла до входной двери, обулась, взяла ключи и конверт. Вышла из квартиры, захлопнув дверь.

Указанный номер квартиры на конверте оказался в соседнем подъезде на том же этаже, что и квартира Кирилла Борисовича.

Слава вышла из подъезда, села на лавочку. Она сидела, дышала теплым весенним воздухом, наполненном запахом ранеток и сирени.

– Странный клиент, – размышляла Слава, – деньги хорошие. Олеся хорошо отзывалась о профессоре и его заказе. Уже трое из команды «темной комнаты» работали на Кирилла Борисовича. Жалоб от них не поступало и сильно над ним никто не смеялся.

– Ладно, посмотрим, – Слава встала и пошла на рабочую квартиру.

Рабочей оказалась двухкомнатная квартира. Одна комната была отведена под наблюдательный центр. В ней посреди комнаты стоял стол, кресло. На столе стояло четыре монитора, посередине стола была вмонтирована красная кнопка, в форме гриба.

Слава заглянула под стол, там стоял системный блок и мусорное, пластиковое ведро. Все в комнате было, как и в квартире Кирилла Борисовича, белого цвета. Слава положила конверт и ключи на стол и пошла осматривать остальные помещения.

Во второй комнате стоял диван, два мягких кресла, стеллаж с книгами и музыкальный центр. На столике между креслом и диваном стоял белый телефон без кнопок. Правая стена (короткая) оказалась антресольным шкафом, в котором находился халат, подушка, одеяло и комплект спального белья.

Слава закрыла шкаф и пошла на кухню, поставить чайник. На кухне все было стандартно: холодильник, мойка, электроплита, чайник, микроволновка, кофеварка, стол и четыре стула.

Поставив чайник, Слава вернулась в рабочее помещение за конвертом. Села на кухне, открыв конверт. В нем находилось четыре листа инструкций.

В общем и целом от Славы требовалось все свое внимание с 10:00 до 18:00 (или до пробуждения Кирилла Борисовича) уделять четырем мониторам. В случае появления объекта «Т» нажать на красную кнопку. Дежурство было рассчитано на полную неделю. Оно начиналось с утра понедельника (для каждого) с визита в квартиру Кирилла Борисовича. Где должна получить ключи и конверт с инструкциями. Во время сна Кирилла Борисовича, не рекомендовалось на долгое время покидать рабочую комнату (максимум 5 минут). Остальное время считается свободным.

В «свободное» от дежурства у мониторов время, не рекомендовалось покидать квартиру, только для визита к Кириллу Борисовичу по его просьбе.

Все хозяйственные хлопоты лежали на плечах Марии Степановны (хозяйки рабочей квартиры), которая приносила еду, продуты, чистое белье и совершала уборку помещений.

Слава дочитала инструкцию, заглянула в конверт, там лежал сложенный пополам листок «Завтра в 12:45».

Допив чай, Слава поставила кружку в мойку, заглянула в холодильник. Там было все необходимое для человека на три дня: молоко, масло, яблоки, апельсины, бананы, конфеты, три контейнера со вторым, три контейнера с супом, колбаса, сыр, кетчуп, майонез, яйца, сок трех видов, минеральная вода. Слава открыла один из контейнеров, там была гречка с печенью а-ля бефстроганов.

Резко запищали кухонные часы, прикрепленные над навесными шкафами – 10:00.

– Пора работать, – Слава взяла стакан, пакет апельсинового сока и пошла в рабочую комнату. Сев в кресло, Слава посмотрела на включившийся монитор, на них белые тканевые ширмы.

– Да, работка не бей лежачего. – Слава поставила сок и стакан на стол, откинулась в кресле, – тут даже сосредоточиться не на чем.

Белые, подсвеченные из нутри ширмы, были одинаковыми на всех четырех мониторах. За наблюдением клиентов «темной комнаты» Слава привыкла вести игру, угадывая, что привело того или иного человека к познанию себя и к чему он стремится. Здесь, на ровных, белых, натянутых кусках ткани нельзя было найти различий, складочки или отзвука тени от окружающих предметов или листьев деревьев за окном.

Слава вздохнула, встала, прошла в жилую комнату, выбрала книгу с полки. «Хроники заводной птицы». Подумав взяла свою сумку с одеждой и вернулась в рабочую комнату. Сев в кресло, Слава, повернулась к мониторам правым боком, выполнила упражнения, которым научил ее Антоха в институте (для расширения восприятия, еще от индейцев Северной Америки), потом проделала то же самое, повернувшись левым боком. Произведя настройку на восприятие движения посредством бокового зрения, Слава, повернувшись правым боком к мониторам, переоделась в футболку и шорты.

Слава села в кресло, положила на колени книгу. Вспомнила, как она также с книгой Мураками начинала работу в «темной комнате».

Тогда Слава пришла на первое свое дежурство к Олесе. Ее проинструктировали, дали советы и оставили одну возле мониторов на 12 часов. В комнате отдыха для сотрудников скопилась не большая библиотека из книг, которые приносили и оставляли сотрудники Олесиной организации, для просвещения себя и других. К полному собранию Кастанеды, Слава решила пока не прикасаться, да и другая эзотерическая литература могла сбить ее настрой на первом дежурстве. «Хроники заводной птицы» показались Славе замечательным средством скоротать время и не полностью отвлекали внимание.

Еще при первом, ознакомительном посещении темной комнаты, Слава решила использовать методичку, предложенную ей Антоном.

Антон был настоящим индейцем. Его индейское имя было Большой Лось, не из-за размера, а из-за «вдумчивого подхода к жизни и мощному переходу к действиям при принятом решении» – так, смеясь, объяснил Антон Славе. Старшая сестра Антона была скво вождя племени «индейцев» где-то под Рязанью. Муж сестры Антона был не только бизнесменом, выкупившим землю и построившим поселение индейцев под Рязанью, но и ведущим торговую деятельность через резервации индейцев в США и Канаде.

Слава познакомилась с Антоном на одной из студенческих вечеринок в общаге. Ни Антон, ни Слава не употребляли алкоголь (потом их беседа переросла в дружбу).

– Мы ирокезы, но не являемся чистым племенем, – так как корни у нас славянские, – ухмыльнулся Антон, отвечая на давно набивший ему аскому вопрос. – А в вигвамах жили южные племена индейцев-кочевников, например сид. Но мы, современные индейцы, учли уроки прошлого и не позволяем бледнолицым опаивать нас огненной водой. – Антон торжественно поднимает стакан с «Сосо Соlа».

– Русские индейцы? – Славу заинтересовал Антон, больше чем «огненная вода». – Где и как вы живете?

– Муж моей сестры, Георгий или Летний Гром (из-за раскатистого баса), еще в юности увлекся индейцами, их мировоззрением, образом жизни. Он сначала катался на ролевые сборы, потом, после армии, уехал в США. Там прожил среди чероки три года. Наладил неплохой бизнес через резервации индейцев, выучил несколько индейских диалектов. Индейцы в Америке живут бедно, на землях в резервациях, мягко говоря «мало пригодных для сельского хозяйства и разведении скота». Но у них есть льготы на торговлю определенными товарами и собственное производство. Вот он договорился с некоторыми племенами индейцев и начал свой бизнес. Потом, когда заработал хорошие деньги, вернулся в Россию, купил под Рязанью землю, основал индейское поселение. Регулярно привозит к ним в гости коренных североамериканских индейцев, для передачи опыта и знаний.

– А твоя сестра? Из коренных индейцев, – Слава, прищурив глаза, рассматривала Антона, пытаясь найти индейские корни в рязанском лице.

– Нет, – Антон смеется, – она биолог, познакомилась с Георгием на культурной выставке коренных народов Северной Америке, устроенной в Москве. Так он нашел свою скво.

Наблюдаемый гость «темной комнаты» пошевелил руками. Слава отвлеклась от своих воспоминаний, посмотрела на монитор. Все нормально, просто человек решил почесаться. В полной изоляции от света и звука, человек в основном лежит.

Много позже, Слава научилась применять практику школы «инфо-человек» для отсеивания постоянных шумов – не значительных движений наблюдаемого через монитор человека и могла спокойно читать любую книгу, не отвлекаясь по «мелочам».

Освоенной от Антона практикой Слава поделилась с Олесей и своими коллегами по «темной комнате». Познакомила Антона с Олесей и Игнатом Викторовичем, замечательным человеком, привозившим к Олесе много интересных знаний и людей.

Антон иногда дежурил в темной комнате и читал лекции по магии мира племен ирокезов.

Слава улыбалась своим воспоминаниям. Заводная птица лежала на ее коленях, так и не раскрытая. Посмотрев на часы «13:05» Слава решила пообедать. На мониторах было бело без пятнышка тени. Применив методику «взор орла» Слава убедилась, что в ближайшие полчаса в ее окружении нет эмоциональных всплесков и решила спокойно поесть.

Слава сидела, читала Мураками, когда мониторы вдруг погасли, а на кухне раздался сигнал будильника.

– 18:00, конец дежурства, – Слава потянулась и пошла на кухню ставить чайник.

Слава проснулась по будильнику в 8:30, помылась в душе, позавтракала. В 8:30 она зашла в рабочую комнату, забрала грязную посуду и мусор, после вечернего дежурства. Взяв на кухне сок и печенье, Слава была готова к очередному дежурству. Когда в 10:00 загорелись мониторы, Слава стала настраиваться на работу и надеялась справиться с сегодняшним испытанием. Ее интерес к тени не позволил ей сосредоточиться на книге после 12:00. Она отложила книгу в сторону и стала просто смотреть в монитор поочередно то левым то правым глазом, прокручивая в голове ситуацию с «отказником» в «темной комнате».

За время существования «темной комнаты» было всего два «отказника», не прошедших все отведенное время в изоляции от мира. Олеся хорошо подбирала людям нужное им время пребывания в темной комнате.

Первый, еще до Славы, «отказник» стала женщина лет 50. Олеся сразу предлагала ей попробовать себя на 24-хчасах в «темной комнате», но женщина заупрямилась: Христос 40 дней и ночей в пустыне провел. Я выдержу три дня. Через 26 часов ее пребывание, пришлось извлекать плачущую женщину из «темной комнаты».

Вторым оказался мужчина, практикующий восточное направление эзотерики. В дежурство Славы (на третьи сутки из пяти заказанных) человек, сидящий в позе лотоса на одеяле с кровати, почти посередине комнаты, поднял скрещенные руки над головой. Слава в это время читала «Дар орла», боковым зрением уловила движение на мониторе, сразу нажала кнопку выхода. По смене ей передали мужчину, как спокойного «йога», проводящего большинство времени в «темной комнате» в позе лотоса.

Слава набрала номер Олеси: – отказ в третьей, на третьи сутки из пяти.

– Хорошо. Иди встречай. Я скоро буду.

Слава подошла к двери № 3 за 2 минуты до открытия. Через минуту подошла Олеся и Игнат Викторович (гость оказался его знакомым).

– Слава иди, мы справимся, – сказала тихо Олеся, положив руки на Славины плечи в левое ухо.

Уходя Слава обернулась на открывшуюся дверь. Мужчина вышел из дверей спокойно, улыбаясь, на глазах его были слезы, обнял Игната Викторовича: Я не мог иначе.

На первом верхнем мониторе появилось движение. Слава включила все свое восприятие на растущей темной точке.

Было похоже на то, что с той стороны ширмы села муха и дальше включается режим увеличения: тень стала размером с мышь; потом увеличилась до размера кошки; достигнув размера взрослого лабрадора, тень опустила ноги до пола. Теперь тень выглянула как сгорбленный, невысокий (метр пятьдесят), худой старик. Когда тень набрала плотность и объем, Слава поняла, что выдохнула она уже давно, а вдох забыла сделать. Слава вздохнула достаточно резко и громко. Стоящая спиной к камере тень как будто услышала Славин вздох, повернулась. Что-то неживое и отталкивающее было в облике тени, ее движении.

– Хозяин? – голос тени был похож на то, что делают дети, когда говорят на вдохе, сжимая горловые связки.

Тень двинулась, отделилась от ширмы, теперь тень была сама по себе, самостоятельным объектом в комнате между камерой и ширмой.

– Наместник? – тень повернулась от камеры вправо, высматривая кого-то. Слава почувствовала на себе тяжелый, ищущий взгляд в спину.

Тень исчезла с экрана монитора, уйдя вправо размытым, темным пятном. Через мгновение на Славино плечо легло что-то жгуче холодное и северный ветер произнес: – Приветствую претендент.