9. Настоящий герой

Посреди белого дня на мир опускалась Тьма.

Боромир опрометью несся в центр селения, Константин еле поспевал за шустрым стариканом. По дороге им попадались селяне, домашние животные и мелкая живность, вроде воробьев. Все замершие посредине какого-то действия-движения, будто новомодные, авангардные мимы, ставшие совсем недавно популярными на родине рыцаря. Даже те самые воробьи висели в воздухе, не маша крыльями, но почему-то не падая. «Не может такого быть, чтоб лететь и крыльями не махать», – мелькнуло в голове барона.

Слышался странный треск, шуршание и скрежет, тело рыцаря будто кололи ледяными иглами. Темп бега, задаваемый старостой, все нарастал. Сумерки сгущались, уже было сложно разобрать дорогу.

Наконец, Константин понял, куда они бегут. В церковь. Небольшую деревянную церковь, увенчанную блестящим куполом, почти как у минарета. Но с крестом. Восьмиконечным.

Боромир, не снижая скорости, влетел в гостеприимно распахнутые двери. А Константин еле успел перед ними затормозить.

– Внутрь! – заорал староста. – Скорей! Пропадешь!

Рыцарь подбоченился. Гордым взглядом презрительно окинул трусливого седовласого игрока.

– В это еретическое гнездо отступничества я не пойду. Я не боюсь смерти, я боюсь запятнать свою душу. Крест святой…

С громким ревом Боромир неожиданно резво выпрыгнул во двор, в полсекунды скрутил рыцаря и кулем швырнул внутрь. Прыгнул следом. И почти успел. Почти.

Тьма сгустилась и пролилась с неба кипящей смолой, окатила не успевшие влететь в церковь лапти на ногах старосты. Он с воем плюхнулся на пол, по инерции прокатился к алтарю, и уже там потерял сознание.

Константин, едва придя в себя от шока, вызванного неадекватным поведением Боромира, бросился было на того с кулаками, но… Увидел голые кости с расползающимися остатками плоти вместо ног старосты и передумал его бить. И лапти (он наконец узнал название деревянной обуви), и штаны, и кожа, и мясо, все исчезло… Лишь торчащие из дымящихся чуть ниже колен обрубков кости… Хотел было перекрестится, но не решился в православной церкви крестится по-католически. А по-православному… Нет. Нет. Пока нет. Не имеет он на это права.

В очередной раз изменил Полбу отношение к седобородому герою. Осмотрелся. Осторожно выглянул наружу.

От тьмы снаружи не осталось и следа. Ходили люди, носились куры, летали те самые воробьи… Будто и не было ничего, будто и не заметил никто сгустившейся, растворившей ноги Боромира тьмы. Скрежета и шепота не слышалось. Слышалось далекое мычание коров и шелест крон деревьев. А еще, громкое сопение и стоны покалеченного, но быстро приходящего в себя игрока.

– Барон, позвольте мне выразить свое…

– Оооой… ты того… слушай… ооо… беги в дом… там в сенях – короб… как бо-о-о-ольно-то… в коробе… возьми-и-и… – и староста снова отключился. Плоть все еще сползала с костей, если изначально она была растворена ниже колен, теперь поражение обнажило уже и суставы.

Рыцарь не мог бросить в беде своего отважного спасителя. Ведь Полбу теперь, как ни крути, обязан Боромиру жизнью. А может и чем посерьёзней, ведь всем известно, что смерть от колдовства калечит душу. А это долг чести. И барон со всех ног полетел к дому старосты.

Селяне отпрыгивали с пути бегущего взъерошенного человека и удивленно смотрели вслед. Вот и дом. Сени… Так, сени… Что такое – сени? Господи, надоумь!

Ну ладно, вот сундук, наверное, он же – короб.

Замка нет. Константин откинул крышку… Доспехи. Да какие!!! Красота! Ну, навряд ли они вот прямо сейчас старосте понадобились. Что еще? Топор в чехле. Еще топор. Меч в ножнах. Пояс с нашитыми кошелями. Коробочка блестящая, лаковая. В коробочке… Кольца, серьги, браслеты… Наверное, семейные драгоценности баронского рода. Хотя какого рода, если Боромир в нем первый, судя по словам посадника?

Кстати! Дымов! Отец Кондратий!

Константин бросился в горницу… И граф, и епископ – все еще в тех же самых позах, с остекленевшими глазами, так же неподвижны… Дева Мария!!! Да что же это такое? Что за колдовство??? Ведь крестьяне ходят как ни в чем не бывало, своими делами занимаются. А два человека, которые только и могут разъяснить, помочь найти нужное нечто – аки статуи.

Из сеней раздался негромкий стук и позвякивание.

Рыцарь бросился назад. Воры? Мародеры?

В коробе, прямо на панцире, стояла бутылочка дорогого прозрачного стекла. Сама такая бутылочка, даже если пустая, стоит фунтов десять серебра, не меньше, почему-то подумал Полбу. А в ней – почти три четверти светящейся, как закатное солнце, жидкости. Что это??? Не иначе – мирра!

А рядом… Рядом с бутылочкой… Полбу помотал головой. Рядом с ней стоит маленький, размером с обычную мышь, человечек. Без бороды, зато с усами. Улыбается и тыкает в бутылочку крохотным пальчиком.

– Господи Иисусе! – Константин проморгался и по-католически, слева направо, перекрестил человечка. Тот показал язык и молча юркнул в какую-то щель. Что это было? Вернее – кто? Но, по крайней мере, понятно, если мелкое наваждение не обмануло, зачем староста его послал. Лекарство. Схватил рыцарь бутылочку и побежал к умирающему. Вернее, растворяющемуся.

«Только бы успеть, – стучало в висках, – только бы…»

Без малейших сомнений заскочил в церквушку… Оттолкнул стоящего на коленях около старосты чернеца. И задумался. Что делать? На ноги лить? Или в рот?

– Что с этим делать??? – выкрикнул он, потрясая бутылочкой перед носом испуганного монаха. – Как лечить!?

– Н… не… не знаю… Что эт-то?

Полбу зарычал. Растворение добралось уже почти до пояса Боромира, обнажились берцовые кости. Зубами выдернул затычку и, громко читая «Отче наш», стал тоненькой струйкой поливать дымящиеся культи. «Вроде, верно», – пронеслось в голове. Дым и смрад почти исчезли. Растворение прекратилось. Но кости обрастать мясом не желали.

– Читай! – заорал он священнику. – Православные свои молитвы читай! Давай!

– Дык рано еще отпевать, – отпрянул тот. – Дышит ведь…

– Какое отпевать!!! Я тебе дам отпевать! Я тебя сейчас сам так отпою! Во здравие или что тут у вас, отступников, положено, читай! Матерь Божью призови! Делай хоть что-то, не сиди!

Чернец затянул что-то заунывное, бухнулся на колени, и, мелко крестясь, стал бить поклоны, время от времени косясь на грозного незнакомца с пушистой топорщащейся бородой.

Полбу с трудом разжал челюсти своего спасителя и влил остатки светящейся, пахнущей медом и вином жидкости. «Будь что будет», – подумал он и без сил привалился к алтарю.

Дьяк еще не кончил молиться, а староста открыл глаза, закашлялся и застонал. Провел руками по телу, будто проверяя его наличие и целостность… Наткнулся на голые кости ног. С интересом рассмотрел.

Рыцарь опасался, что сейчас со старостой случится истерика. Еще бы, человек ведь калекой сделался. Но тот лишь грустно покачал головой.

– Вот видишь… – сказал он Константину. – А не дурил бы – этого бы не было.

– Барон, – прочувствованно ответил Полбу. – Ваше мужество и самоотверженность, данные, несомненно, Господом нашим, спасли неразумного. От страшной и как видно мучительной смерти. А может чего и похуже смерти… Я в вечном и неоплатном долгу перед вами. Вы – истинный рыцарь и герой! На коленях прошу вас, простите меня за сомнения и подозрения в трусости. – Полбу рухнул на одно колено и преданно уставился на старосту. – Скажите, барон, чем я могу помочь вам? Быть может, есть еще какое чудодейственное лекарство? Я найду его и принесу! Такие люди как вы – соль земли! И я искренне прошу вас отныне считать меня своим должником и другом!

– Ой, да ладно… – казалось, староста покраснел под бородой. Но было видно, что слова рыцаря ему приятны. – Не горюй. Поправлюсь я. И не такое заживало. Вот посижу здесь чуточку да оклемаюсь.

– Как? – изумился рыцарь. Не может быть! На своем веку он насмотрелся немало ран. Видел и переломы, и ожоги, и содранную с костей плоть… И мог с уверенностью сказать, что такие раны как у старосты – не заживают. Божье чудо, что он вообще выжил. Да и сидит, разговаривает, будто и не умирал еще несколько минут назад. Что же в той бутылочке было? Может слезы Христовы?

– Знаешь что, рыцарь… Давай-ка, пока мы тут сидим, а наши начальнички не отмерзли, я сам тебе расскажу, куда ты попал, что здесь происходит и как теперь жить будешь, – внезапно переключился Боромир. – А то Дымов, конечно, все так говорил, все верно… Но, как всегда, с конца начал… Эй, Филька! – гаркнул он на чернеца. – А ты чего уши развесил? А ну марш отседова!

10. Азы

– Значит так, Костя… Ты глазами не сверкай, я могу тебя Костей называть. Ты мне во внуки годишься, да и сам сказал – друг мне. А Костя – тот же Константин, только ласково, по-свойски… Ты меня главное не перебивай, я и сам собьюсь. Просто слушай.

Рыцарь кивнул. Он и не думал обижаться на седовласого героя. Да, Боромир имеет право звать его Костей. Имеет право. Всплыло в сознании Костян, Костик, Костелло… Нет, пожалуй, такой фамильярности даже среди друзей допускать нельзя. Но Костя… Почему бы и нет? Да и больно, наверное, вон, снова побледнел и через слово зубами скрипит. Просто, видно, отвлечься нужно старосте от култышек своих. Выговориться.

– Начну с главного. Для тебя. И это не жеребьевка, и даже не то, что мир этот создан не Богом, а людьми… Да-да, людьми, просил ведь не перебивать. Об этом после. Главное то, что ты теперь почти бессмертен. Не перебивай говорю! Как и я. Как и все игроки. Хотя я уже… Но нас очень мало, и как раз из-за этого самого «почти». Ты думаешь я от жеребьевки просто так отказался? Нет, Костя, я сознательно пожертвовал своим миром, дабы дать шанс другому, лучшему… Каждый сам для себя решает… И то было мое решение, осознанное и, уверен, правильное.

– Так в этом мире нет Бога? Но сила креста…

– Почему нет? Есть. Еще как есть, даже больше, чем во многих других. Но мы опять о глобальном, давай о тебе сначала. Ты сейчас слаб. Очень. Вот слезет благо, что на тебя Кондрат накинул и все. Снова ветром сдувать начнет. А все почему? Во-первых, ты первого уровня… А, ну да, за квест по поиску священника апнулся… Ну, тогда второго. Уже что-то. А во-вторых, ты как очки при создании персонажа раскидал?

– А… Очки… Пять их было, все в первую строчку.

– Хэх… Ну, конечно, так я и думал. Силушка это. Силушка, конечно, нужна воину, но… Вот если бы ты читать умел, или оператор твой чуть менее безответственна была – понял бы… Ну, да ладно, попросим потом Яровича науку тебе преподать. А пока так. Открой окно характеристик.

– Ч…Чего открыть?

– Понятно… У правого глаза, там, где бровь, есть картинка человечка с расставленными руками-ногами?

– Есть.

– Нажми ее… Посмотри на нее и захоти, чтобы она развернулась.

– Пресвятая Матерь Божья!!! Я теперь ничего не вижу! Только буквы да строки!

– Все верно, сейчас твои очки вложим. Значит смотри, первая строчка сверху – твой уровень. Там двойка? В конце двойка?

– Двойка, арабская, нечистая.

– Чего это нечистая-то? А, ну да… Ладно. Хорошо хоть цифры знаешь, а по строчкам я тебе сейчас объясню. То, что ты видишь, называется меню характеристик. Вообще самое важное, то, что отличает нас от черных людей. У местных, тех, кого посадник членами клуба обзывает, а мы, игроки – неписями, такое меню тоже есть. Только урезанное, неполное. Теперь, вторая строчка. Там должна быть тройка.

– Да, тоже арабская загогулина.

– Эта загогулина – количество твоих жизней. Ты…

– Жизней? Как у кошки?

– Ну у кошек их девять. А у тебя всего три. Пока что. Жизни можно прибавлять, это одно из любимых занятий игроков. Дополнительные жизни отыскивать. А можно и за первый день все потерять. И умереть навсегда, окончательно.

– То есть как? Вы, барон, сказали, что я бессмертен!

– Почти. Убить тебя можно. И это будет больно, уж поверь. Но ты воскреснешь.

– Аки Спаситель???

– Аки, аки… Три раза. Но на четвертый – уже нет. Все, крышка. Если, конечно, дополнительных жизней не найдешь.

– А у вас, барон, сколько жизней в запасе? Дополнительных?

Боромир пристально и слегка грустно посмотрел на рыцаря.

– Нисколько. Последняя это. Единственная. Я ведь от жеребьевки отказался. И теперь я почти как черный живу. Функционал мой порезан, хотя набитые ранее статы и умения освоенные никто не отобрал. Но новых жизней и нового уровня мне более не светит… – староста глубоко вздохнул.

И рыцарь зауважал седобородого героя еще сильнее.

– Так вот, – преувеличенно бодро продолжил староста. – следующая строчка, и пять за ней, те, что помельче, уже твои очи. В первой пятерка? Вот, это свободные, доступные для распределения. Ты их получил, когда второй уровень поднял. Очки эти очень важны, и относиться к ним нужно сурьёзно. А то снова абы куда раскидаешь, и ничего путного из тебя не выйдет. Получить их можно как апнувшись, так и другими способами.

– И что с ними делать?

– Погоди, до этого дойдем. Так вот… Получить… Есть эликсиры. Есть свитки. Есть предметы разные. Задания. В общем много способов их получить. Для тебя эти очки – важнее всего на свете, кроме количества жизней…

– Для меня важнее всего вера, душа и честь!

– О-хо-хонюшки, ну что с тобой будешь-то делать, а? Ты, Костя, пойми… Мы сейчас говорим о тех инструментах, которые тебе выжить помогут. Стать истинным героем и сильным игроком. У тебя – все задатки… Воля, дух… А очки эти и жизни – ну, на вроде доспеха или оружия хорошего. Инструмент. Без них ты, хоть трижды помолись перед боем, в сече будешь слаб. Так ведь?

– Длань господня отведет смерть! И направит кулак возмездия…

– Кулак, ага… Зачем Господа по пустякам дергать? Лучше одеть броню понадежней да меч взять поострее. Так? А помощь свыше… На Бога надейся, но сам не плошай. А Он и поможет скорее тому, кто сам себе не враг.

– Во истину ваши слова несут свет мудрости, барон. Вижу седины ваши – признак великого ума, а не обычной старости и угасания рассудка. Я весь внимание.

– Это хорошо, это правильно… Так вот, следующая строчка – сила. Силушка твоя богатырская. Там у тебя тоже пятерка, верно?

– Воистину. Потом крест святой и еще пятерка.