– Он в магазине, – ответил бес. – У третьего окна слева на втором этаже.

– Ясно.

Я разжал пальцы и отпустил беса. Падал он молча, и даже улыбался, когда расшибся кровавыми брызгами, ударившись об асфальт.

3

Вопрос заключался в нехватке времени.

Количество чертей решающей роли не играло, карателю они ничего сделать не могли. Но учитывая их плотность на один квадратный метр, валить я их буду еще часа полтора. А за это время они или высоковольтный провод оборвут, или еще какую гадость придумают. На гадости они мастера знатные.

Это понимал и мой напарник.

На Земле, пусть и регулярно огребая, жилось ему гораздо лучше, чем в Пекле. Вот и сдал командира когорты. Да, пользуясь случаем, поясню, шестьсот шестьдесят шесть проклятых – это когорта, одна десятая легиона. Командует когортой, как правило, центровой – выходец из чертей, претендент на звание демона. Но иногда, может быть, и самый настоящий младший демон. Демонов, кстати говоря, за последние сто лет я не видел ни разу, с тех самых пор, как тринадцать из них в течение одного единственного боя развоплотил. Опасаются. Насылают всякую мелочь, прямо скучно.

И этот не был исключением. Самый обычный черт, только очень толстый, матерый. Он стоял у окна, напряженно вглядываясь в дождливую серость, и беззвучно шевелил жирными губами под висячим волосатым свиным рылом. Мочить такого следовало исключительно наверняка.

Можно и просто руками, но ведь восстанет через пару минут. Он уже довольно значительная в Преисподней фигура, чтобы ему дали второй шанс. А то и пятый. А может, и десятый. Короче, следовало придумать нечто убойное. Благо, так сказать, домашних заготовок у меня было завались. Особенно в тех частях города, где мы с Юлей регулярно бываем. В частности, около площадки для выгула собак.

Черт понял, что-то идет не так буквально за полсекунды до того, как я ухватил его за горло и понесся по торговому залу, пролетая сквозь стеллажи, стены, товары и людей. В отличие от рядовых исполнителей, этому конкретному черту доверили Кровавый Трезубец, оружие очень грозное, если применять его на небронированного ангела. Но в моем случае красные вилы только бессильно скрежетали по броне, не оставляя даже царапин.

За торговым центром, буквально в полукилометре находилась старая намоленная церковь. Батюшка, хранителю которого я регулярно помогал избавляться от напарника, жил при ней и слыл человеком почти святым. Прикинув время, я влетел прямо в его скромную комнатку и швырнул орущего черта под образа. Иконы полыхнули Небесным Светом, и не выдержавший напора черт проявился в нем во всей своей антикрасе. Священник в это время отбивающий земные поклоны разогнулся, увидел перед собой страхолюдину и осенил крестным знамением. Вопль изгоняемого центрового я слышал даже на подлете к собачьей площадке.

Черти, лишившись командования, запаниковали. Те, что сгоняли и держали грозовые тучи, сбежали первыми, и солнышко уже стало пускать своих зайчиков в пока еще редкие просветы. Дождь все еще шел, но было заметно, ярость его стихает. Я уже подлетал к опоре ВЛЭК, когда пара десятков особо морально стойких чертей оборвала-таки провод. Визжа и матюгаясь, они, болтаясь на конце искрящего троса, полетели прямо к Юле.

И тут я с ужасом понял, что не успеваю буквально на секунду.

4

Филя резким прыжком вырвал из руки девушки поводок и грудью встретил надвигающуюся опасность. Затрещали разряды, короткий полувзвизг-полувсхлип отважного пса оборвался на середине, сбитый провод, отлетев от девушки метров на пять, упал в кусты.

Черти загалдели, пытаясь выпутать искрящий трос из колючих ветвей, но тут на них налетел я. Стоило мне появиться, нечистые, вопя от ужаса, бросились врассыпную. Времени было очень мало, поэтому я не стал их преследовать, ограничившись парой-другой пендалей и одной свернутой шеей.

Опасность миновала, я кинулся к склонившейся над бездыханным псом Юле. По ее лицу, смешиваясь с дождевыми каплями, текли слезы.

– Филя, Филечка… Очнись, Филя… Филяяя! Нет, ты не должен… умереть… Я не хочу, чтобы ты умирал! Фиииляяя!

– Ну, давай скажи это! Проси! – заорал я. Но она меня, конечно, не слышала. А выкладываться на полную, дабы донести до девушки нужную мысль, я не имел права. Да, я могу помочь, но она должна сама дойти до нужной мысли.

– Филечка, я же так тебя люблю… – девушка обхватила голову пса руками и, сидя в луже, раскачивалась взад и вперед, смотря в никуда невидящими глазами. – Филя… Спаситель мой… Господи, прошу… ну пусть он выживет! Господи!

– Есть! Молодец, девочка!

– ЭТО БУДЕТ ХОРОШО! – прогрохотало сверху. Но разобрал слова только я. Юля, да и все прочие люди услышали только гром. Зато не успевшие разбежаться черти при этом звуке, все как один, вспыхнули голубым пламенем и развеялись по ветру сизым дымом. И следа не осталось.

То, что произошло дальше, описать довольно сложно. Ангел-хранитель, а тем более ангел-каратель, конечно может лечить. Этот навык вообще общеангельский. Но вот воскрешать – нет. Кроме Господа, нормально воскрешать вообще никто не умеет, но и тут требуется выполнение ряда условий. Описывать их здесь нет времени, позже изложу. Скажу только, в данный момент они все оказались выполнены.

Я положил ладони на ладошки Юли, в очередной раз восхитившись их изяществом и красотой. Раза в четыре меньше моих. А потом перестал быть собой, превратившись в проводник Божественной Воли.

5

Я потянулся всем телом и громко засопел. Почувствовал, что меня держат за голову две небольшие теплые ладошки. Это было так приятно, что мой хвост непроизвольно заелозил по грязи. Хвост… Хвост? ХВОСТ!

Господи боже мой! Я собака?

– Филечка, очнулся! Слава Богу! Спасибо, спасибо, спасибо! Филечка, живой!

Девушка осыпала миллионом поцелуев мою мокрую от дождя и слез морду. Я тоже лизнул ее в нос пару раз. Приятно. Давно у меня не было физического тела. Даже отвыкнуть успел. Жаль только, что тело не человеческое, хотя быть Филей приятно. Вообще, приятно быть тем, кого любят. Гораздо лучше, чем тем, кого не замечают.

Итак, я теперь Филя. Но как? Что за новости дня?

Рядом кто-то откашлялся. Скосив глаза, увидел ангела в тоге. Даже не так, ангелочка. По виду – пацаненок лет четырнадцати, но с огромными крыльями, даже больше моих. Нимба нет, не дослужился еще. Посыльный. Ясно, мне телеграмма из Рая.

– Это ненадолго, – сказал ангел, поняв, что я его вижу. – Три дня. Потом, пес очнется и сможет жить самостоятельно. Воскрешение животных дело кропотливое. Сам знаешь, очень неустойчивые души. Не то что человеческие.

Я кивнул. Хотел спросить, а как же мои прямые обязанности. Но ангел продолжил сам:

– На это время я прикреплен к смертной в качестве твоего заместителя. Очень рад возможности поработать в паре с…

Он еще долго заливался соловьем, а я ошалело смотрел на этого недоангела. Посланник. Курьер. Даже не хранитель. И что он сможет сделать, если… вернее, когда! Когда на Юлю снова будет совершенно нападение, этот молодой ангелок, разве что кругами будет бегать, зато очень быстро. Хм… Нужно подумать. Да и пообщаться с ним не мешает. А для этого нужно будет Юлю домой отвести и в кровать уложить. А то простынет еще, сидит на мокром холодном асфальте, да и сама до ниточки вымокла. Нам еще кашля и соплей до полного комплекта неприятностей не хватает.

Я попытался встать, но лапы дрожали. Кажущаяся бодрость собачьего тела была обманчивой. А может, просто приноровиться к четвероногости требуется?

– Лежи, Филя, лежи! – засуетилась девушка. – Сейчас… Я сейчас ветеринарку вызову, поедем в больницу…

Какую еще больницу? Зачем ветеринар? Все в порядке со мной. Чего не сказать о Юле. Мало того, что уже носом хлюпает, так еще и вон сколько душевных потрясений в последнее время. Стресс за стрессом. Одно оживление Фили чего стоило. Ведь я был всего лишь проводник, а она – приемник. На какую-то долю мгновения Юля, сама того не осознавая, стала Богом, а это для человека – то еще испытание.

Я, превозмогая слабость, встал и, повозившись полминуты, подал Юле поводок. Пастью. Да, плохо без рук. Неудобно.

– Домой? Домой хочешь?

Я утвердительно гавкнул. Вышло как-то жалобно.

Юля погладила меня по голове и с не меньшим усилием, чем я, встала.

– Ну, пошли. Филя, спаситель мой. Настоящий ангел-хранитель.

Что? Откуда она знает? А, это просто идиома, благодарность. Фух. А то мало ли. После Божественного прикосновения люди частенько кардинально меняются. А мне моя прежняя Юля очень нравится. Больше всех подопечных за последние девятьсот лет.

Да зачем я от себя-то скрываю? Люблю ее. С другой стороны, может это подавляемое чувство вины? Очень уж она похожа на Литу. Да нет, не может быть. Я выполнял приказ. Ни о какой вине и речи быть не может. Конечно, это любовь. Настоящая любовь. По крайней мере, ничего подобного я не испытывал никогда. Вообще я всех люблю, мне по должности положено. Но Юля… Юля… Я помотал головой, прогоняя наваждение. Не время расслабляться. Такого времени у карателя, а тем более хранителя, вообще никогда нет. Нужно всегда быть настороже.

Мы тихо брели по мокрым пустынным улицам, а молодой ангел-курьер, как я и подозревал, носился кругами. Восторгался и ужасался. Рассматривал рекламные щиты, заглядывался в зеркальные витрины, трогал все подряд… Не иначе, первый раз на Земле. Совсем зеленый.

Нужно будет ему выговор сделать. Место хранителя – за правым плечом подопечного, а не в полукилометре впереди. Даже если искусителя за левым пока нету. А кстати, где он?

6

Телевизор, включенный для фона, вещал:

– Небывалая и неожиданная буря обрушилась на южную и восточную части города. В связи с тем, что сейчас в европейской части России стоит сильная жара (+30… +32 °C), с запада пришел резко выраженный грозовой фронт, состоящий из низких кучевых облаков. На границе воздушных масс стал возникать грозовой фронт. Грозы начались в 5:45 на юге и юго-востоке Московской области. Фронт стал двигаться на север, и в 16:40 в Москве началась сильнейшая интенсивная гроза, сопровождавшаяся сильным шквалистым ветром и крупным градом. Некоторые очевидцы утверждают, что наблюдали смерч. Максимальная скорость ветра достигала 31 м/с. В результате проливного дождя всего за один час в Москве выпала половина месячной нормы осадков – 35 мм. К восемнадцати часам грозовой фронт неожиданно рассеялся, что является очень странным и малоизученным явлением. В результате шквалистого ветра погибли, по разным данным, от 8 до 11 человек. Около 150-200 человек получили ранения. Было повалено более двух тысяч деревьев. Различные повреждения получили 2157 жилых строений. Произошло 744 обрыва уличной осветительной сети. Из-за повреждений троллейбусных и трамвайных контактных сетей была нарушена работа городского общественного транспорта. Шквалистым ветром была повреждена кровля Большого театра и Большого Кремлевского дворца. Упавшие стволы деревьев сломали 12 зубцов стены Московского Кремля. Были сорваны ветром кресты Новодевичьего монастыря и в неизвестном направлении унесен его настоятель, против которого в настоящее время ведется следствие, по делу о растлении малолетних.

Я хмыкнул. Жаль, я первым до этого растлителя не добрался. Но туда ему и дорога. Уж я-то знаю, в каком именно направлении его унесло.

– Власти Москвы выступили с резкой критикой Росгидромета, который не предупредил о возможном урагане.

Ну вот, а я что говорил? Синоптики крайними окажутся.

Я приподнял лежащую на лапах голову и навострил уши. В телевизоре, за спиной симпатичной дикторши появился мой напарник. Он подставил ведущей рожки, щелкнул ее по носу и что-то шепнул ее искусителю. Оба смачно заржали. Ну наконец-то. А то я уже переживать начал.

Искуситель повернулся к лицу дикторши задом, потерся об него волосато-хвостатой задницей и пополз из телевизора, вытягивая себя на руках.

Юля, конечно, ничего не заметила. А вот ангелочек-курьерчик изумленно застыл на месте. Ну, хоть за подопечную не спрятался, и то хорошо. Может, и выйдет из молодого толк.