Цитаты из книг автора «Атул Гаванде»

Зато здесь были дети. На той же территории, что и “Ньюбридж”, располагалась частная школа (от дошкольного обучения до восьмого класса), и два учреждения установили тесные дружеские отношения. Те из обитателей “Ньюбриджа”, кто сохранил достаточную самостоятельность, работали в школе библиотекарями и репетиторами. Когда в школе проходили Вторую мировую войну, то на уроки приходили ветераны, своими глазами видевшие все то, о чем было написано в учебниках. Школьники тоже каждый день забегали в “Ньюбридж”. Малыши ежемесячно устраивали там какие-нибудь праздники, выставки рисунков или поделок, музыкальные концерты. У пятого и шестого класса здесь проходили уроки физкультуры – совместно с обитателями “Ньюбриджа”. Учеников средних классов учили работать с теми, кто страдает деменцией, и они принимали участие в программе шефства над здешними старичками. Не раз и не два детям и старикам удавалось крепко подружиться. Один мальчик, друживший со стариком, у которого была болезнь Альцгеймера в тяжелой степени, даже выступил с речью на его похоронах.

Она сказала, что в феврале ей исполнится сто. – Это потрясающе! – воскликнул я.– Это старость, – возразила Рода.Я рассказал ей, что мой дед дожил почти до ста десяти.– Боже упаси, – фыркнула Рода.Еще несколько лет назад она жила в своей квартире. “Я была так счастлива. Это была настоящая жизнь. Я жила как полагается нормальному человеку: у меня были друзья, мы играли в игры. Кто-нибудь садился за руль, и мы ехали кататься. Я жила”. А потом – воспаление седалищного нерва, падение, снова падение, постепенно подступающая слепота. Роду отправили в дом престарелых – не в “Ньюбридж”, в другой, – и это был просто кошмар. Ей пришлось отказаться от почти всего своего имущества – и от мебели, и от безделушек, – и она оказалась в двухместной палате со строгим распорядком и распятием над кроватью: “Но я, знаете ли, еврейка и, увы, не смогла оценить этого по достоинству”. Рода провела там год и теперь все повторяла: “Никакого сравнения с тем, что здесь. Никакого сравнения. Полная противоположность”.

Медицина узколоба. Медицинские работники ставят целью восстановить здоровье, а не поддержать душу. И все же – грустный парадокс – мы решили, что именно медики будут во многом определять, как нам прожить последние дни.

человеку лояльность. Она не всегда делает человека счастливым, а иногда даже становится весьма болезненной, но всем нам необходима преданность чему-то большему, чем мы сами, иначе жизнь станет невыносимой. Без этого мы руководствуемся лишь нашими желаниями, а они мимолетны, капризны и неутолимы и, в конце концов, не приносят ничего, кроме мучений.

Попугайчики его вытаскивали. По мнению Билла Томаса, это наглядное подтверждение его гипотезы о том, что могут дать человеку другие живые существа. Вместо скуки – непредсказуемость. Вместо одиночества – компания. Вместо беспомощности – возможность о ком-то заботиться.

Томас заметил, что был какой-то восхитительный парадокс в том, чтобы раздавать сахарные косточки с тележки, на которой когда-то развозили тонны нейролептиков.

было столь полным и всеохватным, что никто не знал, откуда ждать опасностей, и просто делал свое дело

Вспоминая, какими неопытными были сотрудники “Чейз-Мемориал”, он только руками разводит: “Мы совершенно не понимали, что творим. Ни-че-го не соображали”.

Билл решил, что нужно атаковать непосредственно осторожность и косность – “ударить их побольнее”, как он выразился. Билл назвал это “большим взрывом”: не надо заводить собаку, кошку или птицу, а потом смотреть, какая у кого будет реакция. Надо завести всех животных сразу – и по возможности одновременно.

И доктор решил в качестве эксперимента назначить пациентам жизнь – для начала в малых дозах.