– Так вот… на этом месье Берне не успокоился. Я сейчас, как никогда раньше, понимаю смысл его слов. Тех самых, где он говорил, что мы будем вместе, – она сделала маленький глоток и поставила фарфоровую чашечку на столик. – Я не знаю, да и никогда не интересовалась, где он познакомился со своим другом. Вы знаете, что у него был друг – африканец?

Что-то неприятно кольнуло сердце, и Катарина отрицательно покачала головой.

– Впервые слышу. Что за друг? – постаралась, чтобы голос, как и прежде, звучал спокойно.

– Его зовут Альтобато Сальконе, он студент, учится в Сарбозе, скоро будет защищать диссертацию. Он уроженец, по-моему, Улоту, я точнее сказать не могу.

Дело принимало неожиданный поворот. В истории явно были замешаны любовь и страсть. Но что-то подсказывало и о другой стороне монеты.

– Когда умер Родриго, месье Сальконе пришел ко мне через три дня. Наш разговор был ужасен, ужасен… – больше Юлия сдерживаться не могла и разрыдалась.

Катарине пришлось прибегнуть к успокоительным средствам. Сначала она хотела отправить девушку домой, но потом подумала, что Юлия пришла вовсе не для того, чтобы просто рассказать свою историю. И в душу закрались сомнения, что на этом повествование не закончилось.

И не ошиблась. Юлия приняла платок, смахнула последние слёзы, глубоко вздохнула и сказала:

– Не сочтите меня за помешанную и, прошу вас, не смейтесь надо мной. Я уверена, убеждена, что этот Сальконе – колдун.

Катарина на тот момент уже ожидала услышать нечто подобное.

– Почему вы так решили, Юлия? – осторожно поинтересовалась она.

Мисс Невитли облизнула пересохшие губы.

– Видите ли, он тоже считает, что я принадлежу месье Берне и больше никому. Он так и сказал: «Вы не сможете уйти от Судьбы. Судьба за вас всё решила. Ваша судьба – Родриго Берне, мой друг». Я не преувеличиваю, это его дословная реплика.

Она посмотрела на Катарину с такой надеждой, что та не могла не сказать:

– Я вам верю. И что было дальше? Месье Сальконе что-то начал предпринимать, верно?

Юлия закивала головой.

– Да. Все… – она выдержала паузу, – все покинули меня. Но я бы так не расстраивалась, если бы не одно ужасное обстоятельство. Те молодые люди, которые были близки мне, к кому я испытывала симпатии, начали или заболевать, или с ними что-то случалось или… Один пропал без вести. Вацлав Рене…

Катарина слышала об этом. Два месяца назад, ровно месяц спустя после смерти Берне, месье Вацлав вышел из отеля, в котором проживал и не вернулся. Об этом даже писали газеты.

– А что вы хотите от меня? Я не знаю месье Сальконе и не могу на него никак повлиять.

– Помогите мне! – в её голосе было столько отчаяния, что Катарина невольно содрогнулась. – Я знаю, вы можете, можете! Я не хочу умирать!

Катарина взяла руки Юлии в свои, они дрожали.

– И не умрете, с чего вы это взяли? – попыталась её переубедить. Кем бы ни был Альтобато Сальконе, ему удалось запугать бедное дитя до такой степени, что она уже думала о смерти. А это хуже всего. – Лишь только потому, что Родриго мертв, вы решили, что тоже умрете? Нельзя быть такой наивной, Юлия! Вы образованная молодая девушка, а так подвластны всякого рода суевериям, что…

Мисс Невитли вырвала руки из рук Катарины и заключила их в свои холодные ладошки.

– Нет, нет, как вы не можете понять! – вскричала она. – Мне нужна ваша помощь! Только вы мне в состоянии помочь! Мой отец много рассказывал о вашем деде, о тех чудесах, что он творил, о тех людях, которым помог! И вы можете… Дар передается, я уверена… Я не хочу умирать…

На этот раз Катарине стоило большого труда, чтобы успокоить девушку. Юлия стала очень нервной, неудивительно, что она так легко поддавалась внушению.

Прощаясь, Катарина пообещала, сделать всё возможное, чтобы помочь, хотя и не знала, как. Но только за Юлией закрылась дверь, пожалела о своем обещании. Девушка будет надеяться, а что же она?

Глава 3

Утро встретило сонный город промозглым моросящим дождем. Мокрый кашель затаился в груди. В Беласе осень никогда не радовала солнечной погодой и желто-красным кружащимся листопадом. То ли дело Ваславия! Маленький городок, теплый ласковый климат, отзывчивые жители… И только воспоминания плохие.

Просыпаться не хотелось, но мысль об ароматном кофе со сливками придавала сил. Катарина поднялась с постели и, надев мягкие триммовые тапочки, поплелась ставить турку на плиту. Печник, обслуживающий несколько домов сразу, с самого раннего утра уже принес охапку дров, заботливо положил в топку пару поленьев, развел огонь. Каждое утро, к завтраку мадам Шале в булочной напротив пекла восхитительные слоеные булочки с вишневым джемом, сладкий аромат которых будил всю округу. В большой корзине, покрытой льняными полотенцами, она сама разносила их по ближайшим соседям, одаривая неповторимой лучезарной улыбкой и фразой: «Храни Вас Бог!». Вот и теперь восхитительный завтрак ожидал Катарину на столе, покрытый накрахмаленными кружевными салфетками. Осталось сварить кофе. И через некоторое время, полностью приведя в порядок свой внешний вид, девушка просматривала свежие новостные сводки. Имея подобную ежедневную привычку, Катарина всегда была осведомлена о том, что творится вокруг. Бегло пролистала пару страниц. Но неожиданно глаза девушки стали медленно расширяться, а чашка кофе застыла в руке. В некрологе значилось следующее: «Двенадцатого ноября в гостиничном номере был найден труп мисс Юлии Невитли. Причина смерти не установлена. Редакция приносит свои глубочайшие соболезнования родственникам погибшей».

Несколько минут Катарина сидела в полнейшем оцепенении, не понимая, что происходит. Затем встала и заходила по комнате быстрыми мягкими шагами. Сложив руки на груди, девушка пыталась вернуть былое самообладание.

Значит, она не просто так приходила. Возможно, ей и в самом деле угрожали, принуждали или…

Почему тогда Катарина не откликнулась на мольбы о помощи. Сделай она своевременно шаг навстречу, обрати внимание на слова Юлии, и трагедии могло бы не произойти! Но подумать только, о чем она говорила тогда? Вспоминала деда, какие-то мелочи оккультных наук, языки и что-то о заклятии колдунов Черного Материка…

Вот! Она говорила что-то про африканца Сальконе! Что-то пугающее и шокирующее. Возможно, этот Сальконе мог что-то знать. Нужно непременно с ним встретиться. Конечно, трюк мог стать опасным. Но что делать, муки совести неизменно будут сопровождать Катарину, если она не выяснит все обстоятельства смерти девушки.

Наскоро накинув на плечи клетчатую крылатку, выбежала на улицу, сбив с ног охающую Эмилию, чудом удержавшуюся за деревянные перила винтовой лестницы.

– На бульвар Сен-Мишель! – крикнула Катарина извозчику.

Именно в улочках неподалеку и проживал Сальконе. Весь город обходил стороной этот квартал, потому что о нем ходили недобрые слухи. Здесь снимали квартиры любители оккультных наук, колдуны и ведьмы. Здесь скрывались убийцы и кровавые маньяки, потому что полиция тоже обходила квартал стороной, не замечала его, так сказать.

Куда идти, Катарина не выясняла. Ноги сами несли все глубже в злополучный квартал, по скользкой от вылитой с верхних этажей мыльной воды брусчатке.

– Не меня ищите, мисс? – неожиданно услышала она хриплый голос за спиной. Оглянулась и отшатнулась от близости страшного лица говорящего. Кожа темная, словно темный шоколад в плитках лавки мадам Шале. Только запах от говорившего исходил мерзостный. Глаза его имели ужасающий белый цвет с практически полным отсутствием зрачков. В ухе красовалась бриллиантовая серьга.

– Альтобато Сальконе, к вашим услугам! – прошипел он, улыбаясь и брызгая вонючей слюной. Он протянул к плечам Катарины черные руки, намереваясь схватить. Но девушка отпрянула в сторону.

– Признаюсь… Я вас искала, месье… Сальконе. – Девушка собиралась с силами, чтобы смело взглянуть в лицо африканцу.

– Я догадываюсь, что привело тебя в эту глушь, потомственная моя! – и говоривший очертил ладонью в воздухе круг по контуру лица Катарины.

– Я пришла спросить, что вам известно про гибель мисс Невитли! – выпалила она и гордо вздернула головку кверху, всем видом желая показать твердость своих намерений.

– Аааа… – протянул задумчиво Сальконе. – Ей несказанно повезло!

– Она погибла! – крикнула, не ожидая от себя, Катарина.

– Так и что с того? – рассмеялся африканец. – Она была так близко к НИМ… – и он снова задумался, устремив горящий взгляд вдаль убегающей улочки.

– К кому, месье Сальконе? – слегка наклонилась от любопытства, вслушиваясь в каждое слово девушка.

– К Тайному Братству, к которому мне пока дороги нет… – совсем тихо, словно для себя, проговорил он.

– К какому братству? – прошептала Катарина, вплотную приблизившись к Сальконе. В этот момент он неожиданно схватил девушку за ягодицы, прижал к грязной стене дома и, ловко задрав многочисленные юбки, вцепился в упругие прелести, намереваясь поцеловать. Катарина завизжала и заколотила руками по клетчатому пиджаку африканца.

– Давай, кошечка! Я люблю таких резвых! – рассмеялся он.

Рывком неизвестно откуда появившейся силы она рванула металлическую ручку двери, резко ударила африканца прямо в глаз и, подобрав подол, что было сил, побежала прочь. Сальконе продолжал хохотать, ругаясь и зажимая покалеченный глаз:

– Еще приходи, кошечка!.. Когда способности проявятся!..

Как добралась до дома, помнила плохо. Забежала в комнату и кинулась на кровать, закрывая голову руками. Что он мог с ней сделать! Прямо на улице! Прямо в этом грязном квартале! Стоило ли лезть, куда не следует! Этот человек был явно не в себе! Болтал про какое-то Братство, способности… Как он узнал, что она искала именно его! Никому не говорила…

Выпив теплого молока, Катарина постаралась привести мысли в порядок. А что, если некое Братство виновато в смерти Юлии? Может, он об этом говорил? Нужно непременно спросить завтра у профессора Левтана. Может, он знает про Братство.

Спалось плохо. Не отпускало мерзкое ощущение грязных рук африканца, лапающих её ягодицы. Катарина вставала несколько раз, тщательно мыла руки и лицо. Но запах Сальконе, будто окружал её. В ушах звучал его хриплый смех…

Профессор оказался свободен. Он сидел в маленьком деревянном зале и, уронив очки на самый кончик носа, зачарованно рассматривал какие-то древние манускрипты, бережно держась за страницы маленькими щипчиками с мягкими наконечниками. Пыльные стопки книг возвышались на дубовом столе и у ног профессора, на полу. Почему же можно было в сей, казавшийся со стороны, напряженный момент понять, что мужчина не занят? Пожалуй, только по искрящемуся блеску в его глазах, означавшему спокойствие и умиротворение. Именно так профессор Киото Левтан отдыхал.

Катарина в нерешительности сделала шаг через порог открытой двери деревянной обители мудрости. Вдохнула всей грудью заманчивый и таинственный запах накопленного годами и поколениями опыта. Каждый раз это было невероятно притягательно. Но она не уставала совершать этот обряд регулярно, попадая в библиотеку или любой другой архив. К счастью, в Беласе было множество спрятанных под землей от посторонних глаз архивов. Городские власти считали, что совершенно незачем обременять жителей зловещими тайнами и вносить в из размеренную, спокойную жизнь крупицы сомнений и раздора. Но Катарину сеи секреты чрезвычайно интересовали. С детских лет привыкшая изучать все непонятное, досконально разбирая каждое слово, она, насколько уместно было это говорить после отъезда из привычных родных сердцу мест, была рада оказаться в городе, полном секретов. Может быть, еще и поэтому при бегстве из Ваславии выбор места жительства пал на Белас. Лишь бы скрыться от неприятных воспоминаний и поглубже погрузиться в чарующий мир неизвестности.

– Мисс Катрина, – воскликнул профессор, заметивший погрузившуюся в свои мысли девушку, – Здравствуйте. И входите. Я безмерно рад, что вы пришли.

– Добрый день, профессор, – поприветствовала Катарина, широко и благодарно улыбаясь.

– Знаете, – сразу начал Левтан, откинувшись на бархатном вишневом кресле, улыбаясь в ответ и мечтательно закатив глаза кверху, – я недавно понял одну простую истину. Представляете, закономерность падения и развития цивилизаций можно оспорить. Давно признанная кривая не является аксиомой. А даже в некоторых случаях противоречит принятым представлениям о цикличности. Я понял, что законов опыта, на котором мы строим все наши умозаключения, попросту нет! – воскликнув это, он встал и начал ходить по маленькой комнате, искусно преодолевая выстроенные из стопок книг препятствия. Катарина невольно засмотрелась на профессора, не решаясь прерывать столь пламенную и полную озарения речь. – Мисс Кабье, вот вы, – остановившись, Левтан чуть наклонил голову, отчего аккуратные очки снова съехали на слегка сморщенный нос, и пристально посмотрел на девушку, – переводите текст дословно. Затем складываете слова в предложения, наиболее удобоваримые для тех, кто намеревается прочесть сей перевод. Вы опираетесь на лично ваши умозаключения, относительно использованных выражений. А задавались ли вы когда-нибудь вопросом, что люди, трудившиеся, предположим, над папирусом, могли рассуждать иначе, чем вы?

Катарина уважительно наклонила голову, предоставляя профессору возможность закончить начатый монолог.

– Но они пользовались теми же словами, – отвернулся в сторону Левтан и снова заходил по комнате, – а значит, нам не совсем дано понять то, что на самом деле они хотели нам сказать.

Отчего же он так мечтательно рассматривал манускрипт? Теперь, явно разочарованный собственными умозаключениями, профессор совершенно изменился в лице. И Катарина подумала, что, видимо, неудачное выбрала время для личной беседы.

– Могу ли я поговорить с вами, профессор… – решившись на разговор, все же спросила она и запнулась, – на тему, весьма интересную мне и, возможно, неуместную теперь…

– Прошу, говорите, – прервал ее речь Левтан, совершенно обеспокоенный замешательством собеседницы. Он прошел к столу, удобно устроился в кресле с гнутыми ножками и витиеватыми резными подлокотниками и жестом предложил Катарине присесть в кресло напротив.

Освободившись от черной накидки с широким капюшоном, повесила ее на вешалку у двери. Собираясь с мыслями, Катарина прошла к столу, аккуратно придерживая подол юбки, так и норовящий устроить книжный погром. Присев в кресло, выдохнула, не понимая, с чего же следует начать столь деликатный во всех смыслах разговор.

– Я хотела бы узнать о Тайном Братстве… – выдохнула без предисловий Катарина.

Профессор откинулся на спинку, до побеления костяшек сжал руками лакированные гнутые подлокотники. Но на лице не проскользнуло ни одной эмоции. Ослабив хватку, выдававшую его напряжение, он спросил:

– Что конкретно вы хотели бы о НИХ узнать? – проговорил тихо, тем самым показывая пример Катарине.

– Все… – шепотом произнесла девушка.

– Этой информацию вы не найдете в стенах архива Птешсского университета. – В его глазах сверкнул огонь, чем-то напомнивший Катарине взгляд ее мужа, у которого она отбирала бутылку спрятанного красного бардо. Девушка невольно поморщилась.

– Где?.. – сглотнула. – Где можно о НИХ узнать?

– Не лезли бы вы в это дело, мисс Кабье, – начал отговаривать профессор и, пытаясь резко сменить неприятную тему, спросил: – Кстати, как там обстоит дело с переводами?

– Все хорошо, – отмахнулась Катарина, осторожно вынимая из фетровой папки пожелтевшие письма и беленькие листочки, аккуратно исписанные строчками перевода. – Я закончила.

– Так скоро? – изумился профессор, слегка приподнявшись в кресле и потянувшись за рукописями. – Похвально. Не ожидал. – Он с минуту пробежал глазами по листкам, сравнивая переведенное с оригиналом, и добавил: – Признаться, думал, вы не справитесь, – смутившись, усмехнулся, – Редко можно встреться женщину, столь кропотливо готовую погрузиться в тайны нашего архивного дела. Нешто не интереснее было бы зачитаться каким-нибудь пламенным женским романом? А, мисс Катарина?

– Не интереснее, – коротко произнесла девушка, обдумывая, как же поудобнее вытянуть из профессора нужную ей информацию. – А как вы полагаете, профессор, существуют ли ИНЫЕ люди? – последние слова она постаралась проговорить как можно тише.

– Что вы имеете в виду? – громко усмехнулся Левтан, резко сорвавшись с места и быстро заходив по комнате, попеременно оглядываясь, то на входную дверь, то на девушку. – Оборотни и вампиры? – наигранно рассмеялся.

Катарина замолчала, аккуратно вынимая из своей папки клочок бумаги. Взяв перо, быстро написала на нем что-то мелким почерком и положила листок на край стола, где только что сидел профессор.

– Да вы шутница, милая, – продолжал свою пламенную речь Левтан, – представить в наше время иных существ было бы верхом легкомыслия, особенно для людей нашей с вами профессии. Хотя, если предположить, что подобное написано в книгах, ориентированных на читателя мечтательного и романтичного, склонного верить в подобного рода сказки, – он еще раз прошелся, присев в кресло, резко смял клочок, только что положенный Катариной, – то вполне очевидно будет ожидать успеха автора на сем поприще.

– Будут ли еще задания, профессор? – мягко спросила Катарина. Теперь можно было не волноваться о нужной информации. Киото Левтан непременно придет на встречу на угол Сент-Балише, и Катарина сможет узнать, если и не все, то самое нужное для последующего раскручивания роковой цепочки случайностей.

– Да, – коротко ответил мужчина, пригладив рукой редкие короткие волосы по бокам от блестящей лысины. – Вот это, – протянул, казалось, заранее приготовленный конверт. Но ведь он же не мог знать, что Катарина придет именно сегодня. Или мог? – До среды справитесь?

– Постараюсь, – сдержанно ответила девушка. – И спасибо.

Благодарность была на самом деле огромной. Ведь мисс Кабье совершенно точно понимала, что профессор вовсе не нуждался в переводчике, так как сам прекрасно владел как минимум десятью языками, пять из которых были давно мертвы. Зачем тогда он взял ее на работу? И готов был платить целых тридцать кадриллей за каждое выполненное задание. Напрямую задать столь деликатный вопрос было бы просто глупо. Платит, и ладно. Надо же ей было на что-то жить. И Катарина гнала прочь разного рода мысли и мимолетные, окрыленные богатой фантазией, всполохи, посещавшие ее умную головку.

Глава 4

Профессор прочел записку, заперевшись в уборной и убедившись, что, кроме него, в мужской комнате никого нет.

«Угол Сент-Балише. 21.00».

Он знал, что имела в виду мисс Кабье, даже без указания номера дома и подробностей описания квартала. Это вход в архив Арконе Пите – секретный и абсолютно недоступный для простых жителей Беласа. Откуда же о нем узнала Катарина? Или не знала? Может, выбор места для встречи случайно пал на угол Сент-Балише, так много значащее для месье Левтана.

Однажды, случайно увидев на столе ректора Птешского университета пропуск в архив, Киото Левтан незаметно и постыдно стащил его. Что тогда творилось в душе будущего профессора, одному небу было известно. Неделю он томился от ожидания быть разоблаченным и униженным. Но ничего такого не происходило. И мужчина решился на отчаянный шаг.

Переодевшись в женщину, он вошел в здание архива, предъявив постыдный документ. То, что он там отыскал, профессор забыть не мог. Не получилось бы даже в случае полной потери памяти, по крайней мере, так иногда думал сам Киото Левтан, просыпаясь от кошмарных видений среди ночи, весь в холодном и липком поту, сотрясаясь от нервного потрясения.

Вот и сейчас профессор думал только о том, как уберечь девушку от тайны, всеми силами желавшей вырваться на свободу. Был вариант соврать какую-нибудь глупенькую легенду. Однако, обдумывая его, Левтан пришел к выводу, что интерес мисс Кабье был основан на каких-то свершившихся событиях, о которых она, к счастью или сожалению, умолчала. Понятно, ведь он же совершенно не дал ей высказаться. Не в стенах же университета, где новый ректор – совершенный атеист и скептик, запретил даже упоминать о разного рода оккультных науках, ровно как и об артефактах, на них указывающих. Странный он тип. Не до исторической справедливости теперь. Хотя, может, какая-то доля разумного в этом есть, если учитывать, что преподавательский состав изменен на девяносто процентов. Все молодые и неопытные. Разве можно им доверять сомнительную информацию. Некоторые тайны должны оставаться тайнами.