Задолго до нашей встречи у нас бывали одинаковые сны.

Владимир Набоков

ПРОЛОГ

Фаербол летел мне в лицо. Мгновение растянулось на минуты. Я мог уклониться, или выставить защиту, или кинуть нейтрализирующее заклинание. Всё мог, ведь моя первая специализация – боевик.

Только я хотел поймать фаербол. В лицо даже надежнее, почти гарантированная смерть. На поединок я не пригласил моего друга Эланда. Дуэль задумывалась тайной. Верскок не хотел светить своими делишками против Короны и мне было на руку не разглашать нашу встречу.

Успел мысленно смачно выругаться и вылетел из тела. Окружающая темнота мягко окутывала мой дух, но расслабляться нельзя, у меня не такая большая фора, чтобы свалить в бесконечность. Жалел ли я о прожитой жизни? Остались ли у меня незавершенные дела, которые тянули обратно? Ничего подобного! Я жаждал расстаться со всем бренным и обрести, наконец, покой.

Вдруг я почувствовал его присутствие. Черт, как рано! Еще не спустился свет, а он уже нащупал меня и ждет, чтобы перехватить.

– Эланд, если это ты, то отпусти… Ради нашей дружбы – оставь меня.

В ответ молчание. Значит, не Эланд. Кого теперь Королева приставила ко мне?

Сверху забрезжил свет упокоения. У меня будет меньше мгновения резко рвануть вверх, но даже тогда Ловец может вытянуть обратно. Тот поступил мудрее, только свет коснулся моего духа и проявился контур, Ловец уже держал меня в хватке.

Королева снова победила. Если бы я мог дотянуться до её шейки и свернуть эту миленькую головку! Боль от тьмы затопила, дух выворачивало, крутило и выжигало, когда Ловец уводил меня дальше от луча света.

* * *

– Добро пожаловать домой, Вейд. Мамочка просила передать, что ты весьма сраный дуэлянт. А Верскока она казнила. Впервые справившись без тебя. Из‑за чего крайне зла.

– Она никогда не выходит из этого состояния, – буркнул я, не открывая глаза и не желая встречать новую жизнь и новое утро.

– Не правда, злой она бывает только перед цикличными. Сущая ведьма.

– Эланд, ты только что Королеву и мать назвал ведьмой. Поостерегись.

– Прекрати, она же моя мамочка, что мне будет? Шлепать меня перестали лет восемьдесят назад.

– Лишит всех девственниц. Чем будешь развлекаться?

– Вейд, какой же ты злой. Может и у тебя цикличные? Не осмотришь свое тело, вдруг матушка в наказание сделала тебя одной из девственниц мне в подарок? – грязно пошутил Эланд, мой Король, и я поспешно открыл глаза и отбросил простынь.

Новое тело, совершенно идентичное моему, ранее сгоревшему от фаербола. Не обращая внимания на наготу, вышел из лечебницы и быстрым шагом направился к Академии.

– Вейд, стой.

– Отвали, Эланд! Какого черта ты не помог мне сбежать?

– Потому что ты мой друг! И дал мне родовое слово чести, что мы сбежим вместе.

Я остановился и оглянулся на Короля. Он стоял в дверях лечебницы и уже не строил из себя развеселого парня. Тот же потухший взгляд, то же выражение утомления на лице и отсутствие радости от жизни, которые я наблюдал у себя последние полвека. Когда заставляют жить вечно, теряешь вкус к жизни, перестаешь получать удовольствие от приятных вещей и всё больше тянет на извращения, попробовать что‑то такое, чего не пробовал в предыдущих жизнях.

Я понимал этот взгляд пресыщенности. Но в отличие от Эланда, у меня был еще один повод сбежать из рук Королевы.

* * *

Она сидела за моим рабочим столом в кабинете и рассматривала голое тело, не стесняясь и не отводя взгляда.

– Снова неудачная попытка, дорогой. И так будет всегда.

– Когда‑нибудь всё закончится. Вам надоест или я найду способ уйти…

– Я подстраховалась на все подобные случаи, Вейд.

– Благодаря вам у меня впереди много времени – я найду способ освободиться.

– Не забывай, что и у меня времени столько же – я найду тебе клетку покрепче.

Я уже натянул штаны и застегивал рубашку, когда она подошла сзади и обхватила меня руками.

– Ты же знаешь, как я ценю тебя. Второго такого мага не найти, я не могу рисковать тобой.

– Не хочу снова играть с вами в игры. Мы уже заключали сделку – вы нарушили слово. Я уже выполнял беспрекословно ваши приказы – вы не сдержали своего обещания. Я уже трахал вас – мы не смогли договориться. Больше никаких сделок, условий и уступок. Никаких игр. Я устал от них. Устал от вас. Устал от жизни!

– Более чем понятно. Только я не отпущу тебя – ты единственная опора моей власти. Вот если бы существовал наследник с твоей магией…

Её шея так близко, такая хрупкая… Мне нужно одно мгновение, чтобы свернуть её…

– Благодарю, что сообщили о своих планах. Я откажусь от продолжения рода.

– Это глупо. Дети такая радость, которую каждый должен испытать. Полнота жизни откроется тебе в отцовской гордости за своего сына. Особенно, если он родится с правильной магией. Иметь сына со специализацией Ловца так бесполезно при удержании власти. Вот если бы мой сын был Архикватором!

– Я никогда не стану вашим сыном…

– Но ты можешь сделать мне сына.

Глава первая

Помахав девчонкам на прощание, я села в машину и завела двигатель. Критически оглядела себя в зеркале заднего вида, поправила помаду, улыбнулась своим мыслям, включила заднюю передачу…

…Меня скомкало, разорвало, сломало. Жизнь разбилась на миллион фрагментов, замелькала калейдоскопом забытых и очень трепетных воспоминаний. Все мои девятнадцать лет проносились перед глазами: скомканные болью, пронизанные сожалением, наполненные любовью, постыдные и горделивые. Как будто меня заново окунули в прошлое, заставив прожить всю жизнь за эти несколько мгновений… Только при этом пропускали через мясорубку.

Но сейчас я не чувствовала никакой боли. Вокруг было темно и тихо. Наверное, я в больнице, и меня оставили в палате одну. Осторожно пошевелила руками, но не нащупала под собой кровать, словно ее и не было, будто я плыла в воздухе.

Вот теперь я активнее замахала руками и брыкала ногами, но по‑прежнему не находила опоры.

"Мама!" – мысленно крикнула я. Вообще, хотела заорать во всю силу своих легких, но получилось только мысленно.

Ладно, попробую восстановить в памяти, что случилось и обдумать, как я могла оказаться здесь. Заодно догадаться, где "здесь".

После пары села в машину, это помню преотлично. Вечером мы договорились с девчонками встретиться в кафешке и отметить окончание семестра. Ах, да! Я сдала все зачеты и экзамены, чем была очень довольна. И не посмотрела назад, когда выезжала с парковки. Дальше вообще, кроме боли, ничего не помню. Зато по ощущениям в меня не просто въехали, а закатали в асфальт.

Теперь подумаем логически. На парковке не разгоняются настолько, чтобы разбить автомобиль всмятку со мной в придачу. Еще там не может разъезжать асфальтоукладочный каток, стоит исключить эту версию тоже. Тогда…

– Взрыв, – раздался голос в темноте.

"Взрыв?" – мысленно отозвалась я.

– Ну конечно, идеально выверенный, предсказуемый и стопроцентный результат – это какой‑нибудь взрыв.

"Кто вы?"

– А еще "где я", "я умерла", "что произошло", "почему со мной" и океан слез, безысходности и саможалости.

"Я умерла", – прошептала я, если мысленно можно шептать.

– Еще нет, но скоро, – также бодро подтвердил голос. – А я тот, кто может спасти тебя, если ты хочешь жить.

"Хочу! Очень хочу жить!" – ни минуты не колеблясь перебила я.

– Аха! С тобой легко. Замечательно, что обошлись без истерик, – к голосу добавилось удовольствие и улыбка.

"Ты ангел?" – полуутвердительно спросила я.

– Нет, Ловец. Помогаю переходить из вашего мира в наш.

Повисла пауза, для меня как воронка непонимания, для него как… пауза, которую нечем заполнить.

– Сейчас появится тоннель, ты обретешь контур и я смогу перехватить тебя. Главное не смотри вверх и не сопротивляйся мне.

"Тоннель? К Богу?"

– К смерти, дурочка. Ага, вот…

Все случилось одновременно: сверху задребезжал свет, я почувствовала, как меня омывает утешением и спокойствием, но тут из тьмы метнулась рука, грубо обхватила мою и выдернула из льющегося потока. И снова затопила боль, только теперь другая, и чем больше расстояние между мной и утешающим светом, тем нестерпимее становилось всему моему существу. Вот только кричать я не могла даже мысленно. Сознание затопило тьмой.

* * *

– Миленькая и бесполезненькая, – прожурчал надо мной женский голос.

Я попыталась открыть глаза, но не смогла.

– Аха, красавица, шикарное приобретение, – и чуть капризно мужской голос добавил: – Ну же, похвали меня. Я чертовски долго охотился за ней.

– Ты меня умиляешь, – сладко пропела женщина. – Та самая, которую хотела она?

Ответа не услышала, возможно, собеседник кивнул?

– Только Архикватор озвереет, когда узнает, – произнес мужчина.

– Постарайся отсрочить их встречу. Правда, должна тебя предупредить, сейчас многие отбыли на Первый Континент, так что он остался за старшего.

– Думаю, ничего страшного в этом маленьком обмане не будет. В конце концов, девчонка окажется обычной и отойдет покровителю за приличный взнос в казну…

Женский голос хмыкнул:

– Стала бы Королева действовать за спиной Вейда и вытаскивать именно её к нам? Вряд ли она обычная.

– Тогда еще проще. Если пройдет проверку на магию – Королева заберет её себе. Вейд даже не столкнется с девчонкой ни разу, – самоуверенно заверил мужской голос.

– Так ты не знаешь, зачем все отбыли к Королеве?

– Нет. Зачем?

– Мальчишка, – усмехнулась женщина. – Тебе лучше заручиться поддержкой отца, потому что твоя казнь неминуема.

– Я между двух огней: меня преследует Королева, теперь будет мстить Архикватор…

– Между трёх – посчитай еще и отца. Но мы заболтались. Оставим ее ненадолго. Ассимиляторы должны прижиться до того, как она очнется.

Голоса надо мной стихли и я снова отключилась.

* * *

– Вставай, хватит валяться, пора включаться и жить! – бодро выдернул меня из дремоты уже знакомый мужской голос.

Часто моргая и щурясь, я разлепила глаза. Надо мной склонился молодой парень со светлыми всклокоченными волосами.

– Помнишь меня? Понимаешь меня?

– П‑понимаю, – просипела я. – Воды. Пить…

Парень улыбнулся, протянул мне пиалу. Я попробовала приподняться на локте, но он так близко держал чашку, что я никак не могла выпрямиться. Так что, повозившись, осталась лежать.

– Ох, какая ты беспомощная, – отозвался парень и небрежно приподнял мне голову за затылок и поднес пиалу к губам.

Я тянулась и чмокала губами, пытаясь сделать хоть глоток, но из посуды больше проливалось, чем попадало в рот. Он резко отпустил меня и убрал пиалу.

– Я Ловец, помнишь?

Я отделалась кивком, погруженная в неприятные ощущения сырой сорочки на груди.

– Несколько дней я несу ответственность за тебя. Ты будешь задавать мне вопросы, а я отвечать. И познакомлю тебя тут со всем, что нужно знать. Вставай, пошли.

– Уже? – голос больше не сипел, но и силы в нем не было. – Я поправилась после взрыва?

– Хо, да ты времени не теряешь, детка. Взрыв был там, в твоем мире. Там ты умерла. Но благодаря мне, твоему спасителю, получила второй шанс и вторую жизнь. Можешь не набрасываться с поцелуями, повремени, но собирайся быстрее, скоро обед, не хочу пропустить.

Осторожно поднялась и села в кровати, огляделась. Я была в нетипичной палате. Вроде лаборатория, с кучей приспособлений, трубок и колбочек, со стерильными заправленными больничными койками. С другой стороны, высокие готические потолки с росписью на сводах и стрельчатые мозаичные окна, выходящие на две стороны комнаты делали из лаборатории храм.

Я спустила ноги на пол, пошевелила голыми пальцами, осмотрела руки, оттянула мокрую горловину балахона.

– Во что мне переодеться?

Парень кивнул в сторону высокого белого комода:

– Там халат и тапочки, возьми пока их. В обители девчонки тебя приоденут.

– В обители? – не поняла я.

Он закатил глаза, еле сдерживая раздражение:

– Потом. Всё потом. Сейчас выходить пора.

В комоде висели белые монашьи рясы, на полке белые носки‑тапки. Я оглянулась на парня, который неотрывно смотрел на меня.

– Где мне переодеться?

Он развел руками:

– Прямо здесь, – и когда я не отвела вопросительного взгляда, уточнил – Что тебя смущает? У нас никто не смущается наготы.

– Подожди меня за дверью, – тихо, но настойчиво произнесла я.

– Подумаешь какая. Я жду две минуты. Время пошло.

И он в развалку прошел к двери, задев меня плечом. Как только парень скрылся, я сняла с себя мокрый балахон и надела сухой, натянула носки‑тапочки и допила воду из пиалы.

* * *

– Короткая инструкция, – провозгласил парень, грубо хватая меня за руку и утягивая по коридору, прочь от лаборатории.

– Ты в другом мире, в параллельном. Это тоже Земля, только другая. Ты с Терры, то есть со своей Земли, а здесь Лемурия. Наша Атлантида стала прародительницей – ваша затонула. У нас много общего, но только забудь про интернет, компьютеры и автомобили, – Ловец резко остановился и развернулся ко мне, – здесь их нет.

Мы в бешеном темпе помчались дальше.

– Тебе будет проще, если ты знаешь историю. Ты хорошо знаешь историю?

– Какую? – на бегу уточняю я, – земную или вашу?

– Хо, а ты забавная, – ржет парень и выталкивает меня из темного коридора на свет.

На несколько секунд я слепну от яркого солнца, от многоцветья окружающего мира; глохну от шелеста крон деревьев, треска цикад, щебетания птиц, журчания ручья. Невольно улыбка растягивает мои губы и до ушей доносится заключение Ловца:

– …Так что думай, что ты где‑то между шестнадцатым и восемнадцатым веком вашей истории. В это время рабство еще не отменили?

Он склонился надо мной и задорно заглядывал в мое несколько растерянное лицо.

– Нет, вроде, – пробормотала я.

– Чудесно! – неестественно бодро отозвался парень. – Тогда тебе проще будет принять свою судьбу.

– Что?

Но он уже шел дальше, не выпуская моей руки и игнорируя вопрос.

– Основное отличие Терры от Лемурии – это магия. Да‑да, ты не спишь и я не бред. У нас все пропитано маной, поэтому нам не нужна техника, грязь, оружие. У нас нет войн. Лемурия – это земной рай, если сравнить. Рай, о котором вы все мечтаете, пока живете и дышите пуками…

– …газами? – поправила я.

– Выбросами? – еще раз попробовал он.

– Да, выбросы тоже подходят.

Парень остановился и озабоченно посмотрел на меня:

– Ты все понимаешь, что я тебе говорю?

Я кивнула.

– У нас разные языки, но мы придумали ассимиляторы, которые вживляем вам в ухо, тогда все произнесенное здесь для тебя понятно. Должно быть.

Я снова кивнула.

– А как ты понимаешь, что я говорю?

– Чары, – отмахнулся он и повел дальше. – Продолжим. У тебя есть шанс стать полноправным лемурианцем после перемещения. Я говорил, что войн мы не приемлем, что мы ко всем открыты и предоставляем шанс начать жизнь заново… Жизнь после смерти. Красиво звучит? Это я сам придумал. Чтобы начать жизнь заново, ты должна научиться пользоваться магией. Поэтому ты поступаешь в Академию магии Третьего Континента, проходишь обучение и проверку.

– Круто…

– Что? – не понял он.

– Круто, говорю, что меня магии научат.

– Нет, не научат, если ты не маг. "Круто" – это что такое?

– Это сленг, типа, я в полном улёте от открывающихся перспектив.

Ловец стоял и озадаченно смотрел на меня.

– Ладно, забудь, я просто непонятно выразилась, – махнула я рукой и улыбнулась.

Парень внимательно проследил за моим движением, тряхнул головой и продолжил экскурсию.

– Сейчас я доведу тебя до обители, там ты будешь жить. После обеда познакомлю тебя с остальными правилами.

– Да, ладно… Я уточнить хотела. Академия, экзамены – это все круто… эээ… это все понятно, но что насчет моих родителей? Я могу им позвонить?

Он мотнул головой.

– Письмо передать?

Снова отрицание.

– Как я могу сообщить маме, что жива?

– Никак. Ты мертва.

* * *

Я сидела на краешке кровати в одной из комнат большого пристроя к древнему замку. Собственно, сидела так уже давно. Ловец привел меня сюда и оставил. С момента, как я услышала о своей окончательной смерти, что‑то во мне замкнуло.

Сейчас в тишине я перебирала все мысли в голове.

Я умирала, а парень предложил мне жизнь. Тогда я не уточнила какую жизнь, но согласилась. Я не ушла окончательно, но покинула свой мир. Мама и папа, которых я больше не увижу, похоронят мои останки, будут плакать над могилой, пока я буду постигать магию в Академии.

Снова и снова прокручивала в голове более правдоподобные варианты: я попала в аварию, мне проломило череп и я лежу в коме, что вполне вероятно. Или мне делают операцию под сильным наркозом и я галлюцинирую. Или я все же умерла, и загробная жизнь выглядит вот таким причудливым образом, и сколько бы раз не умирала, мои путешествия по параллельным мирам не закончатся.

Закинув ноги на кровать, свернулась, поджав под себя колени, и замерла. Думаю, все решится через какое‑то время. Может я очнусь, может окончательно умру и тогда перестану сомневаться в реальности происходящего.

Что‑то не могу припомнить ни одного случая, чтобы со мной происходило нечто похожее. В детстве я не была фантазеркой, и вообще, предпочитала реализм всему остальному. Поэтому нереальность происходящего основательно выбивала из‑под меня фундамент бытия. Наверно, я напоминала себе Алису, которая попала в Зазеркалье в попытке догнать белого кролика.

Пассивно наблюдала, как Ловец зашел в комнату, нарочито активно расхаживал перед кроватью, где я лежала, и разглагольствовал о пище низкого качества, которой пичкают элиту магического сообщества.

– Если моё тело взорвалось, как оно оказалось тут?

Он застыл.

– Не списывай все на магию, – злобно предупредила я.

Парень смущенно почесал затылок:

– Но это магия, детка, – словно извиняясь, произнес он. – Твоё тело взорвалось, но мы создаем питательный кокон, воссоздающий материальную оболочку, а потом вмещаем в него энергию.

– И всё?

– А сверху посыпаем фейским порошком и ты оживаешь. Всё, – тон сменился с извиняющегося на шутовской.

– Что за фейский порошок?

– Это шутка! – расхохотался парень. – Ты вообще не понимаешь наших шуток, так? Со всеми террийцами так, они смеются невпопад, постоянно.

– А душа как попадает в новое тело?

Он перестал смеяться и раздраженно повторил:

– Я же сказал, что энергию направляем в кокон, до того, как сформируется тело.

– Энергия и есть душа?

– Я не понимаю слово "душа".

– Это ты был со мной в темноте и выхватил из тоннеля?

– Я, – горделиво усмехнулся Ловец.

– Чем я тогда была?

– Энергией. Но ты не в том направлении сейчас думаешь. Давай вернемся к основам жизни на Лемурии…

Я смотрела в потолок и повторяла:

– Тело не моё, душа моя. Земля не моя, смерть моя. Мамы больше нет. Меня нет. Я в чужом теле…