Цитаты из книги «Влюбить за 90 секунд»

Я не видела его несколько дней. Дима! Дима! Дима! В кого ты, гад, такой красивый?

Я вышла вслед за ней и протянула серую толстовку. – Что это? – удивилась подруга. – Парню своему передашь, – хмыкнула я. – Кажется, это его… Ксеня расправила толстовку, некоторое время разглядывала ее, а затем прижала к груди. – Я эту вещь отлично помню! – негромко пробормотала она. – Рюкзак свой не забудь! – трудно было сдержать улыбку. Выйдя на лестничную площадку, Царева обернулась. – Ярик теперь так классно целуется! – громко сообщила она. – О боже! Царева! До встречи! – рассмеялась я, закрывая за подругой дверь.

– Эх, Горошкина! – донесся глухой голос Ксени. Под одеялом было темно и душно. – Почему ты такая трусиха? Пыхтя от возмущения, я выбралась наружу. – Ты не понимаешь! Он мне правда очень нравится… И как тут не бояться? А если он просто надо мной посмеется? Я ведь… Горошкина! Такая обычная и совсем не из его тусовки. Отличаюсь от всех этих девчонок… – Так, может, в этом и есть твое преимущество перед всеми этими девчонками? Ты не задумывалась? Я промолчала. – В любом случае, пока ты с ним не поговоришь, так и будешь страдать от своих предположений. Позвони ему! – Угу, может, сегодня… после универа, – неуверенно пробормотала

Кажется, я снова провалилась в сон, когда мама выкрикнула: – Аленушка, я на генеральной, буду поздно! – Ммм… – промычала я, уткнувшись в подушку. Дверь моей комнаты была приоткрыта, и я слышала, как мама тихо сказала: – Уже вторую ночь нормально не спит… В четвертом часу пошла на кухню воды попить, а у нее свет в комнате горел… Скажи, ее опять какой-то обалдуй обидел? – Эй! – выкрикнула я. – У меня есть уши!

– Слушай, пойдем вечером за шмотками? – предложила я. – За шмотками? – удивилась Ксеня. – Честно сказать, странно слышать подобное предложение от тебя, Горошкина… – А что? – пожала я плечами, заходя в лифт. – Между прочим, я до сих пор не потратила деньги, которые мне бабуля на Восьмое марта присылала, прикинь. – Ничего себе выдержка! Тебе бы в Книгу рекордов эту инфу скинуть… – Теперь вот подумываю себе платье купить! – Пропустила я замечание подруги мимо ушей. Ксеня с удивлением покосилась на меня. – Ален, если сейчас этот лифт сорвется с троса и полетим вниз, то только по твоей милости… Теперь на меня косо смотрели все, кто находился в кабине. Словно я какая-то террористка. – А что такого? Хочу себе какое-нибудь платьишко прикупить, – невозмутимо произнесла я. Ксеня театрально схватилась за сердце: – Ты так не шути, Горошкина! А я и не шучу. У меня из головы не выходили слова Димы о том, что мне очень идет женственность… Мы вышли из лифта и направились к турникетам. – Но ты ведь не носишь платья! – не унималась Царева. – По твоей милости в последнее время очень даже ношу! – развела я руками. – Во вкус, что ли, вошла? – засмеялась подруга. – Слушай, всего неделя прошла, как ты познакомилась с чудиком, а твой мир будто перевернулся вверх тормашками! Вот как повлиял на тебя мой эксперимент! А? Горжусь собой!

– Трам-па-па-пам! – проговорила девушка, наклеив мне на лоб бумажку. – Задавай свой вопрос! Она сидела всего лишь в нескольких сантиметрах от меня. Ее близость пьянила не меньше, чем красное вино… – Я влюблен? – серьезно спросил я. – Что? – растерялась Алена. – Я по уши влюблен? – Дим, я не понимаю, – еле слышно проговорила девушка. – Ты сейчас серьезно? – Если ты не заметила, я никогда не шучу, – повторил я фразу Алены, глядя ей в глаза. Даже не помню, в какой момент мы начали целоваться. На лоджии было уже совсем темно. Сначала я взял Алену за руку, коснулся губами ее запястья, а затем притянул девушку к себе. Никогда прежде поцелуи не действовали на меня так… крышесносно. Пульс, подобно взрывам фейерверков, гремел в висках. – Дим? Дим? – на секунду отстранившись, прошептала Алена. – Что такое? – Из-за возбуждения я не мог сосредоточить свой взгляд на девушке. – Мы сильно торопимся? Алена отрицательно покачала головой и, обхватив руками мою шею, сама начала меня целовать. Потом все же остановилась и произнесла мне в губы: – Бфитни Спифс! – М-м? – промычал я, одновременно улыбаясь и целуя ее.

– Не напоминай мне о нем! – А что такое? – оживилась я. – Ты одна дома? – Конечно! Родители на работе… – Бегу! – Ксеня тут же положила трубку. Вскоре Царева нарисовалась на пороге моей квартиры. – Ну, что там у вас было? Ты, Аленка, меня, конечно, убиваешь! Тихоня тихоней, а спустя несколько дней после знакомства уже с парнем ночь проводишь! – Ты меня выслушаешь? – рассердилась я. – Началось все с того, что я проиграла в настольный теннис… – И он попросил тебя расплатиться… – ошарашенно начала Царева. – Ой, ду-у-ура! – протянула я. – Мы просто остались ночевать в мебельном магазине! – Где-где? – нахмурилась Ксеня. – В мебельном магазине… – растерянно повторила я. – Залезли под кровать, дождались, пока все уйдут… – Не продолжай, – заорала Царева. – Я сама закончу! Потом полиция оцепила «Весну», налетели вертолеты, приехали репортеры, в рупор дали приказ выходить по одному… А, ну и под конец ты, ослепленная прожекторами и вспышками фотокамер, наверняка подвернула вторую ногу! Как говорится, вишенка на торте! Вполне вписывается в твой распорядок дня! – Ну тебя! – надулась я. – Серьезно же говорю… – Слушай, Ален, твой чудик… он, похоже, как и ты, не может без приключений на одно место. – Пусть так, – согласилась я. Разве кто из моих друзей может похвастаться тем, что провел ночь в торговом комплексе? Я даже немного гордилась своим… хм, авантюризмом или идиотизмом

– Перестань паясничать, Димуся! – воинственно скрестила руки на груди Грохольская. На горизонте замаячил охранник. – Как тебе этот? – кивнул я на один из шкафов-купе. – Может, лучше перейдем в отдел с диванами? – предложила Алена. Мы миновали несколько выставочных стендов с кухнями и быстрым шагом направились к мягкой мебели. – Серьезно, где мы тут спрячемся? – зашипела мне в ухо Грохольская. Я молча продолжал оглядываться. По громкой связи сообщили, что через пятнадцать минут магазин закрывается. Я остановился у огромной кровати, а затем уселся на нее. – Такая прыгучая! – удивился я. – Ну-ка! – заинтересовалась Алена, плюхнувшись рядом. Мы как два попрыгунчика несинхронно закачались на матрасе. – Тестируете, голубчики? – обратился к нам задорный дядечка с усами. – Дело, конечно, молодое, лихое… – Угу, – глухо отозвался я. Алена смутилась и тут же вскочила. – Все, Дим! Это совсем не смешно! Пойдем отсюда? Магазин скоро закроется… – Но ты проспорила! – возразил я. Воспользовавшись Алениным замешательством, я сполз вниз, лег на пол и закатился под высокую кровать. Не забыв прихватить с собой бумажный пакет с толстовкой Ярика. – Чудик! Убью тебя! – донесся сверху голос Алены. – Вылезай давай! У тебя точно детство в одном месте разыгралось… – Брось! Это весело! – возразил я. Из-под свисающего с кровати пледа виднелись стройные щиколотки Грохольской. – Симпатичные туфельки! – Спасибо! – недовольно буркнула девушка. – Это тоже не кожзам? – Отнюдь! Ну что же, Алена не оценила мой юношеский порыв. Я уже хотел выбраться, перевернулся на живот, привстал на локти… и столкнулся лбом с Грохольской. – Двигайся! – зашипела она. В полумраке ее зеленые глаза блестели, как у кошки. – Там охранник идет! А я стою сама с собой ругаюсь… Как городская сумасшедшая! Теперь мы лежали на спине, упершись взглядами в деревянное дно кровати. – Поверить не могу! – прошептала Алена. – Что мы делаем? – Прячемся под кроватью! – А мне ведь почти двадцать лет! – доверительно сообщила Алена. – Мудрый возраст. – А тебе, похоже, лет девять… – продолжила ворчать девушка. – Ну же, Грохольская! Помоги человеку исполнить мечту всей жизни. – Это такой детский сад, Чу! – Чу? – переспросил я. – Производное от «чудика», – смутилась Алена. – А-а-а… На некоторое время мы замолчали. – Кстати, под кроватью довольно чисто… – не выдержав тишины, прошептала Алена. – Вот придет уборщица после закрытия и шваброй нас отсюда погонит… – Уборщица сюда приходит рано утром, до открытия магазина, – сказал я. – А ты откуда знаешь? Знаю. Этот магазин принадлежит моему отцу. И даже если нас поймают, ничего не будет. Я знаю все: когда уходит персонал, в какое время делает обход охранник, какие камеры оставляют включенными на ночь… Но Алене ведь об этом знать необязательно? Тем не менее ее возбужденное состояние, страх, что нас могут поймать, передались и мне.

Все лето рубиться на даче с отцом – это, конечно, похвально. Но, наверное, стоило предупредить Алену о том, что у меня спортивный разряд по настольному теннису. Проиграв третью партию подряд, Грохольская, в очередной раз нырнувшая за шариком, выглянула из-под стола: – Капец! Димчик, сдаюсь! Кто знал, что ты такой монстр? Я рассмеялся. – Ну что? С тебя желание? Алена подошла ближе и взяла из моих рук ракетку. На секунду наши пальцы столкнулись. Забавно, столько раз мы уже держались за руки, а тут Грохольская резко отдернула ладошку. Словно ее ударило током. – Желание! – кивнула она, с подозрением поглядывая на меня. – Но чтобы никаких пошлостей! Пошлостей? Кажется, она начала догадываться, что я вовсе не тот «чудиковище», за которого меня принимала. Что ж, это даже к лучшему. – Конечно, никаких! – быстро проговорил я.

Грохольская вытянула перед собой ноги. А я, сам того не замечая, уставился на ее кеды. – Что? – сердито отозвалась она. – Почему ты так смотришь? У меня сегодня была физкультура… – Физкультура, значит? – отозвался я. – Ну! – Слушай, а тебе хорошо без косметики! Алена заметно смутилась: – Спасибо…