Цитаты из книги «Влюбить за 90 секунд»

Потому что несложно было догадаться, что это Дима… Я не видела его несколько дней. Дима! Дима! Дима! В кого ты, гад, такой красивый?

А Елизаров сделал татуировку с моим портретом! – Что? Серьезно?.. – Сон как рукой сняло. Я тут же выбралась из-под одеяла. – Как? Зачем? Когда? – Разве можно было придумать примирение оригинальней? – мечтательно проговорила Ксеня, проигнорировав мои вопросы.

на меня. – Ухожу-ухожу, – усмехнулся я. – Но ты, Яр, вообще, конечно, ненормальный! Я развернулся и медленно побрел со двора. – Димон? – раздалось за спиной. – Я обернулся. Ярик стоял в оконном проеме рядом с Ксюшей. – Я выполнил наш уговор. Может, ты хотя бы простишь мне мороженое? – С чего бы это? – рассмеялся я. И уже в который раз напомнил, подняв указательный палец в воздух: – Елизаров! Кленовое! С грецким орехом! – Иди уже! – поморщившись, махнул он рукой.

Пара-тройка недель на заживление, – услышал я сверху негромкий сбивчивый голос Ярика. – Но получилось очень похоже… – Но зачем?.. – Понимаешь… Ярик замолчал. Теперь в ночной тишине слышался только отдаленный лай собак. Елизаров с Царевой уже вдвоем выглянули из окна и уставились

Окно второго этажа было довольно-таки высоко. Рядом находилась железная пожарная лестница. Ярик подпрыгнул и ухватился за нее руками. – Какого… ты делаешь? – спросил я, глядя, как он пытается подтянуться и закинуть ногу. – Выполняю свои обязательства! – пропыхтел Елизаров. – Хочу пригласить Ксюшу Цареву на свидание. Ого! – Тебе помочь? – Нет-нет, руки все помнят! – Ярик наконец забрался на лестницу. – Я с девятого класса так к Ксюшке лазил! – Я думал, ты был влюблен в ее старшую сестру, – озадаченно проговорил я. – Это я тебе так сказал, для конспирации

Это больше, чем мое сердце. Это страшнее прыжка с крыши. Это громче вопля бешеного…   – Ты с ума сошел? – покосился я на него. – Точно сегодня не пил? – Погоди, я настраиваюсь! – серьезно отозвался Ярик, продолжая бубнить под нос.

Куда это ты? – догнал я его. – Черти, вы что со мной творите все? – хриплым голосом проговорил он. – Кто что творит? Прости, я после всего слабо соображаю… – Ты со мной? – Ну, с тобой. А куда мы? – Я шел в ногу с Елизаровым. – Здесь недалеко… В центре.

Ярослав как-то печально рассмеялся. Из-за проигранного спора, что ли, расстроился? – Димыч, ты правда ей понравился. Без денег, с дурацкой прической, в каких-то нелепых шмотках… Знаешь, это круто, когда все по-настоящему. Я, если честно, даже забыл, каково это…

Но почему? – Бабье! – вынес вердикт Ярослав. – Сами придумали, сами обиделись… Вечно все драматизируют

Прости… – прохрипел он в рукав белой рубашки. – Прости, но тебя так развели… как ребенка… Грохольская! Блин, не могу! Я сперва молча улыбался, но затем тоже рассмеялся в голос. С каждой минутой мы ржали все громче. Люди, выходившие из «Черемухи», странно косились на нас. – Ты… хотел… развести… – задыхался от смеха Ярик, – а… развели… тебя… Ты такой лошара, Белов! Я вспомнил все Аленины фразочки и вопросы, казавшиеся странными на тот момент, нашу веселую поездку в лифте, ее нелюбовь к каблукам, потерявшийся в чужой квартире штопор, «Густава Петросяна»… И зашелся новым приступом хохота. – Скажи мне, они сумасшедшие?