Мне все это казалось настоящей катастрофой! Не хочу слышать смешки за спиной… И Нелли Николаевна нас видела. Как неудобно! Едва я вспомнила про лаборантскую, как у меня запылали щеки, и я выкрикнула Кайзеру в лицо:

– Тебя хотят назначить ответственным за подготовку осеннего бала вместе с Ленкой Потаповой!

– С этой нудятиной? – ужаснулся Роб.

– Да! – кивнула я, по-прежнему вцепившись в рукав Кайзера, словно в спасательный круг. – Завуч думает, что мы встречаемся. Говорит, наша пара имеет авторитет среди старшеклассников. Обещаю, что в случае нашего союза, организационные вопросы я возьму на себя…

Роберт погрузился в размышления. Я, почувствовав, что лед тронулся, брякнула:

– Обещаю делать за тебя русский и литературу!

– И историю! – важно добавил Кайзер.

– Офигел? – завопила я.

– Тебе жалко такой мелочи для любимого мужчины? – ухмыльнулся Роберт.

– Значит, согласен? – подпрыгнула я на месте.

Господи, если бы кто-то несколько дней назад сказал мне, что я буду уговаривать Кайзера встречаться, сочла бы этого человека сумасшедшим.

– Изображать с тобой пару – худшая месть из всех, что ты могла придумать, Дэнни! Но я согласен, – кивнул Роберт, отцепил мою руку от своего рукава и сжал теплой ладонью мои ледяные пальцы. – Целоваться будем?

– Что? – опешила я: одна только мысль об этом ввела меня в ступор. – Дурачина ты! Нет, конечно.

– Кто же нам тогда поверит? – искренне удивился Роб. – Хотя бы без языка?

– Роберт, заткнись, пожалуйста! – прорычала я.

Кажется, зря я все начала… Он специально меня доводит.

– Ну… так совсем неинтересно! – пожал плечами одноклассник.

Если бы он в тот момент опять начать выкобениваться, я б его перекинула через парапет на ужин к рыбкам.

– Если хочешь еще и таблицы по истории, давай кое-что проясним, – заявила я. – Нам нужно заключить договор…

Мы уселись на рюкзаки, брошенные на ступени набережной. Вода рябыми серыми волнами плескалась недалеко от наших ног. Роб стянул зубами перчатку и достал айфон.

– В свою очередь обязуюсь давать списывать упражнения по русскому языку, делать анализ всех стихотворений по литературе… – диктовала я Роберту, который переносил пункты договора в «Заметки» телефона.

– Каждую пятницу – таблицу по истории, – подсказал Роб.

– Каждую пятницу – таблицу по истории, – повторила я как попугай. – И никаких поцелуев при свидетелях!

– А без свидетелей? – нашелся Кайзер.

– Роберт! – нахмурилась я. – Нет. Никаких поцелуев!

– А обнимашки?

– Ты рехнулся? – сердилась я.

Темные волны продолжали накатывать к нашим ногам. С парапета, зашумев крыльями, взлетела белая чайка.

– Озабоченный! Неужели тебе не хватает женского внимания?

– Я – за правдоподобность, – ответил Роберт.

– Поверь, в гимназии у всех отлично с фантазией, – фыркнула я. – Как показывает практика, и без нашего активного участия прекрасно додумают, что там у нас творится. Мы просто будем время от времени появляться вместе. И не станем ничего отрицать.

Я, чтобы немного остыть от возмущения, вдохнула сырой осенний воздух. Кайзер, поежившись от ветра, натянул на голову черный капюшон и опять принялся что-то печатать в «Заметках».

– А если я тебя поцелую? – внезапно спросил он, не поднимая головы.

– Тогда я разобью тебе лицо, – серьезно предупредила я.

– А если ты меня поцелуешь?

Я расхохоталась.

– Нет, Роб, такого никогда не будет!

– И все-таки? – не отступал Кайзер. – Условия договора будут нарушены… Ведь он уже здесь! – парень помахал телефоном. – Не на бумаге. Договор не разорвать.

– В таком случае кокнем твой гаджет, – мрачно отшутилась я. – Но этого не произойдет, расслабься!

– Уверена? – внимательно посмотрел на меня Роберт.

– Уверена ли я в том, что никогда не захочу тебя поцеловать? – я сделала вид, что задумалась. – Мм… да! Пожалуй, на сто процентов. Угомонись, Кайзер!

Я поднялась на ноги и взяла рюкзак.

– До завтра, Роберт! – и я взбежала по ступеням. – Увидимся в школе.

– До завтра, любовь моя! – отозвался Кайзер, распутывая наушники.

Я обернулась и сердито посмотрела в спину парню. А Роб неисправим.

Шла по набережной, глядя на небо, которое смущенно краснело над темной рекой. За горизонт, в сторону юга, направлялась очередная стая птиц. Я остановилась у парапета и, наклонившись, посмотрела на воду. Краем глаза заметила, что Роберт тоже встал со ступеней и направился к «председательскому» дому, в противоположную от меня сторону. Вдруг парень резко затормозил, повернулся и выкрикнул:

– Севастьянова! Ты меня из черного списка-то вытащи! Мы же встречаемся…

Я отрицательно покачала головой и, злорадно улыбнувшись, помахала однокласснику на прощание. И мы разошлись как в море корабли. Под алеющим вечерним небом.

20 сентября 20…7

Увы, свершилось. Филипп принял заявку в друзья от Виты. Я, как последняя дура, каждый вечер мониторила их страницы. И теперь вот… Почему мне так горько?

Помню, как-то хотела предложить рыжей сидеть за нашим столиком в столовой. Что ж, сейчас это не актуально. Вита на переменах так и вертится вокруг Фила. Они вместе обедают, о чем-то непринужденно болтая.

За нашим же столом с недавнего времени творится какой-то трэш. Потому что с нами тусуется Кайзер со своей компанией. Мои подруги заметно оживились, особенно Викуля, которая слишком громко хохочет над глупыми приколами Клима Елесина. Ребята постоянно о чем-то громко спорят, в шутку перебрасываясь смятыми салфетками. Сегодня Роб сел напротив меня. Пока все бурно обсуждали предстоящую контрольную по физике, я наблюдала, как Кайзер ковыряет вилкой в салате.

– Там есть лук? – спросила я у парня, пока одноклассники болтали, не обращая на нас внимания.

– Ага.

– Фу! – поморщилась я, решив, что брать его точно не буду.

Терпеть не могу лук.

– Вы о чем? – повернулась ко мне Карина, а следом за ней и остальные.

– Дэнни хочет попробовать мой салат, – сообщил одноклассникам Роберт, поддевая вилкой кусочек свежего огурца и протянув мне его через стол. – Конечно, дорогая! Держи, пончик мой сладенький.

Я с силой пнула Кайзера по лодыжке. Вернее, целилась в него… Но промазала.

– Ай-яй! – завопила обиженно Викуля. – Дашка, ты чего?

– Наверное, ногами от радости дрыгает, – предположил невозмутимо Роберт. – В предвкушении вкуснятины.

– Нет, спасибо, любимчик Робик! – ответила я. – В твоем салате есть лук, но я его не люблю…

– Ох, точно. – Кайзер отодвинул тарелку с салатом, даже не попробовав его. И громко известил остальных: – Тогда я тоже не буду. Как мне потом с Дэнни целоваться?

Ребята заулыбались, а я была готова молнии из глаз метать в сторону Роберта. Кайзер смотрел с насмешкой и вызовом. Теперь он всегда ставит меня в неловкое положение. Пора бы уже в ответ поставить парня на место. Правда, пока я еще не придумала, как… *злая рожица с рожками*

25 сентября 20…7

Спустя неделю тщетных поисков я набралась смелости и отправилась к маме за объяснениями. Только она могла припрятать ткань для паруса и реи. Конечно, для нее это ничего не значит, а для меня… практически целая жизнь. Чем они могли ей помешать? А главное – что она делала в моей комнате? Будто не для нее на двери висит табличка с предупреждением о том, что посторонним людям вход воспрещен. Кроме тети Маши… Она – не посторонняя. Она – своя.

Мама сидела за большим обеденным столом и что-то быстро печатала в ноутбуке. Очки съехали на кончик носа. Время от времени увлеченная работой родительница сдувала с лица выбившуюся светлую прядь волос.

– Куда ты дела мои детали? – начала я с порога.

– Добрый вечер, Дарья! – отозвалась мать, не отрывая взгляда от экрана. – Итак…

– Добрый! Как же! – буркнула я.

За весь день мы ни разу не виделись. Когда я проснулась, она уже уехала в офис. А вечером вернулась домой – и снова принялась за работу. Я же отсиживалась в своей комнате.

И я повторила вопрос:

– Куда дела мои детали?

– Я занята, не видишь? – откликнулась она.

– Ткань для парусов… – упрямо продолжала я.

– За-ня-та!

– …и несколько длинных рей!

– Ты про те бесполезные деревяшки? – наконец подняла голову мама.

– Бесполезные деревяшки? – эхом отозвалась я. – Ты шутишь?

– Что за увлечение для девочки твоего возраста? – Мать продолжила стучать по клавишам.

– Куда ты их спрятала? – нервно спросила я.

– Никуда я их не прятала…

– Тогда где они?

– Я все выбросила!

– Что? – выкрикнула я. – Мама! Как ты могла?

– Еще пару недель назад, кстати… А ты только сейчас хватилась! Значит, так тебе это надо!

– Но зачем? – Я прижалась спиной к дверному косяку и закрыла лицо ладонями.

Слов не подобрать, как я была зла. И разочарована.

– Я предупреждала, чтоб деревяшки не валялись по дому!

А вот это уже обман!

– Но они лежали в моей комнате! – возразила я.

– У девочки в комнате должен быть образцовый порядок. А у тебя – стол в щепках и пятнах от клея.

– Что ты вообще там делала?

– Искала пилку для ногтей. И мне казалось, что это и мой дом тоже.

В столовую заглянула тетя Маша. Она была в светлом плаще и неуверенно теребила в руках вязаный черный берет.

– Опять ругаетесь? – спокойно произнесла она, посмотрев на меня.

– Эта безрассудная женщина выбросила то, о чем я тебя тогда спрашивала! – пояснила я сердито.

– Эта безрассудная женщина, как ты выразилась, твоя мать, – сообщила родительница. – Имей уважение!

– А ко мне кто будет уважение иметь? – снова закричала я.

– Тихо-тихо… – попыталась остановить нашу очередную перепалку Мария Архиповна.

– Уважения тебе не хватает? – поднялась из-за стола мать. – Какая ты, Дарья, у нас эгоистка! Все для нее делаю, а она… из-за какого-то мусора, который валяется в комнате…

Мусора? Похоже, непобедимый английский линкор «Виктори», сам того не ведая, впервые потерпел крупное поражение. Разбит в пух и прах и пошел ко дну вместе с моей верой в наши с мамой наладившиеся отношения.

– А ты не эгоистка? – спросила я, скрестив руки на груди. – Только о своей работе драгоценной думаешь.

– Ты права! – кивнула мама. – Я такая же… и отец твой – тоже… эгоист! Не было у нас ни братьев, ни сестер… все – только нам, единственным детям в семье! Хотели и тебе жизнь хорошую устроить, чтобы ни в чем не нуждалась. Вкалываем оба с утра до ночи. Но ты ведь постоянно чем-то недовольна! Живешь в самой просторной комнате с видом на набережную. Дорогая обувь, гаджеты, украшения… щедрые карманные расходы на месяц! Некоторые в нашем регионе и зарплату такую не видят. А тебе надо просто выполнять некоторые обязанности, как и положено девочке из обеспеченной семьи: получать отличные оценки, готовиться к поступлению в институт… А не сидеть часами над своими деревяшками!

– Началось, – вздохнула я, перехватив жалостливый взгляд тети Маши.

– А что началось-то? Разве я не права? Лучше бы свободное время уделила иностранным языкам. Ты как поступать вообще собираешься?

– Уж как-нибудь! – огрызнулась я. – С божьей помощью.

– Звонила репетитору? Я еще в начале месяца тебе напоминала.

Я упрямо молчала.

– Нужно было еще ребенка родить, – сказала мама, усаживаясь за стол. – Не выросла бы из тебя тогда эгоистка. Привыкла, что все тебе одной достается, как само собой разумеющееся.

– Ребенка, значит? – переспросила я. – Чтобы ты и на него забила?

– Дарья! – выкрикнула мать.

– Дарька, уйди, – попросила тетя Маша. – Я с ней поговорю.

– С удовольствием, – прошипела я, направляясь в коридор.

Схватила с вешалки куртку и заорала:

– Сбегу из ее дома! Мария Архиповна, передайте этой безрассудной женщине, что вместе с моими, как выразилась, бесполезными деревяшками она выкинула те крупицы доверия и симпатии, что я хранила для нее!

Я выбежала из квартиры, громко хлопнув дверью. Почему с мамой так тяжело? В подъезде меня начали душить безнадежные слезы. Не дожидаясь лифта, я сбежала вниз по лестнице. На крыльце едва не врезалась в Фила.

– Ты за тетей Машей? – спросила я, шмыгнув носом. – Она скоро спустится.

– Даш, ты в порядке? – негромко спросил Филипп, внимательно оглядывая мое заплаканное лицо.

– Нет, – честно сказала я и неожиданно добавила: – Иди, куда шел. Тебя не касается.

Не знаю, почему хотелось нагрубить Филиппу. Он мне ничего плохого не сделал. Ну перестал он посылать сообщения, которые я каждый вечер ждала от него… Так я вроде с другим парнем «встречаюсь». Было бы странно, если б он мне писал. Глупо надеяться. Но не могла думать по-другому. Обидно, что он так быстро переключился на Виту… Но пора бы привыкнуть, что мир давно уже не вокруг одной Севастьяновой вертится.

– Как скажешь, – усмехнулся Филипп.

– Извини, не хотела тебя обидеть! – ответила я, глядя на темнеющую в сумерках рябину.

– Ты меня ничуть не обидела, – возразил Филипп, внезапно притянув к себе и крепко обняв. – Если хочешь – плачь! Станет легче.

Я молча закивала, уткнувшись в рукав его утепленной джинсовки.

– Поссорилась с мамой? – спросил Фил, упершись подбородком в мою макушку.

– Угу. Мы друг друга ненавидим.

– По-моему, нет…

Некоторое время мы простояли, не шевелясь. Затем я отстранилась от парня, резким движением стерла с глаз накопившиеся слезы и проговорила:

– Виолетте бы наши объятия не понравились.

– А мы не встречаемся, – произнес Фил. – А что насчет его величества Роберта?

– Мы… – Я хотела сказать: «Тоже не встречаемся», но вместо этого вздохнула: – Все сложно.

– Я так и думал, – кивнул, усмехнувшись, парень. – С такой, как ты, не бывает просто.

– С такой, как я? – переспросила я. – Дело не только во мне…

– Да. Кайзер – тоже сложный тип. Вы нашли друг друга, поздравляю.

Я ничего не успела ответить: из подъезда вышла тетя Маша.

– Ты меня ждешь, Филипп? – обрадовалась она и взглянула на меня. – Дарь, можешь возвращаться домой, она остыла.

– Она остыла, а я нет, – заявила я, натягивая на голову капюшон от худи, который торчал из-под куртки. – Прогуляюсь.

– Даша, ты уверена? – спросил Фил. – Поздно…

– Уверена, – кивнула я. – Оставьте меня, пожалуйста, в покое.

Быстрым шагом направилась прочь со двора. «С такой, как ты…», «Вы нашли друг друга…». Что это означает? Он хочет сказать, что мы с Робертом – два сапога пара? Наверное, он прав. А Филу, конечно, нужна правильная добренькая Вита. С медными длинными волосами, милым ободочком на голове и искренней улыбкой. Такая не дерзит родителям, не строит козни, не заводит врагов и наверняка ради своей выгоды не заключает сомнительные договоры с главным лисом школы Кайзером.

2 октября 20…7

Целую неделю я не разговариваю с матерью. Демонстративно ухожу завтракать и ужинать в свою комнату. Но мама никак не реагирует. Лишь один раз сказала, что я снова устраиваю спектакли, а она извиняться не будет. Не считает себя виноватой. Ладно. Ее право. Она упрямая. Но я еще упрямей.

Неделя была загруженная. Я наконец наладила свои походы к репетитору по английскому языку. На дом задают слишком много. Учитывая, что теперь я вынуждена готовить задание по гуманитарным наукам за двоих… Спать ложусь поздно. Вроде даже синяки под глазами появились. Теперь приходится с самого утра долго возиться с макияжем. Много уроков, много факультативов, много нервов. И, разумеется, уже не до кораблей…

6 октября 20…7

Не могу понять Филиппа. Вечерами он мне отправляет сообщения. На улице рано темнеет, поэтому Фил все чаще заходит за тетей Машей. И мы вполне мило болтаем о том о сем, стоя друг напротив друга в слабоосвещенном коридоре. Но в гимназии парень меня не замечает. Изредка кивнет и дальше идет. В чем дело? Всему виной Вита, которая постоянно крутится вокруг него? Викуля часто общается с рыжей. Она и поведала нам, что новенькая и Фил не встречаются. Девчонка не против, конечно, закрутить роман с Гурьевым, но он продолжает держать ее во френдзоне. Сама Вика искренне удивилась – почему? Ведь ее ненаглядная рыжая такая интересная и классная!

Я только усмехнулась. Фил не хочет встречаться с Витой… Ха-ха! Я злорадная.

А может, он просто боится Кайзера? Поэтому не подходит ко мне на переменах. Мы с Робертом вроде как вместе… Что, кстати, доставляет мне кучу неудобств.

Например, сегодня мы с Робом перед уроком истории расположились в коридоре на широком подоконнике.

– Держи! – протянула я раскрытую тетрадь. – Таблица. Социально-экономическая характеристика российского общества… – Я сладко зевнула. – С тысяча восемьсот девяносто пятого до тысяча девятьсот семнадцатого года…

Роберт с подозрением покосился на меня.

– Дэнни, ты чем по ночам занимаешься?

– Делаю за тебя историю, – огрызнулась я.

– Ты слишком стараешься, – покачал головой Кайзер, разглядывая мою писанину. – Неправдоподобно. Я бы не стал столько калякать… Делать мне, что ли, нечего?

Я только плечами пожала. Как могу, так и готовлюсь к урокам. Взялась за гуж… делай все добросовестно. Обещала ведь.

– А карточки не сделала? – осведомилась эта наглая рожа.

– А у тебя ничего не треснет? – возмутилась я. – На карточки мы не договаривались!

– Ладно-ладно, – отмахнулся Роб. – На самом деле, я бы и с карточками заморачиваться не стал.

– Может, мне вообще за тебя ничего не делать? – ехидно спросила я. – Тогда правдоподобно получится! Никогда особо не следила за твоей успеваемостью, но ты, похоже, и впрямь ни о чем не заморачиваешься.

– И посмотри, как свеж и весел! – заявил Роберт. – А тебе бы проспаться не мешало. Так и быть, пару недель обойдусь без твоей помощи в подготовке уроков.

– Какое благородство! – отозвалась я, снова зевнув.

– Дэнни, прекрати! – возмутился Кайзер, прикрывая рот рукавом белой рубашки.

– Что, ребят, бурная ночка была? – спросил один из парней, который учился в параллельном классе.

В это время многие проходили мимо нас, возвращаясь по кабинетам из столовой. Парень заржал. И Роб в унисон вместе за ним.

– Какие же вы, мальчики, идиоты! – укоризненно покачала я головой.

– Ладно, девочка, не дуйся! – толкнул меня плечом Кайзер. – Еще никогда я так классно не учился. Даже за последний анализ стихотворения пятерку получил. А ты, кажется, четверку?

Роб сделал вид, будто припоминает мою оценку. Но ведь я дала ему списать! Он лишь немного переделал пару абзацев…

– Как говорится, ученик превзошел учителя.

– Ненавижу тебя! – прошипела я.

– А ведь ненависть – искреннее чувство, – сказал Кайзер. – Я рад, что ты ко мне неравнодушна.

Так меня взбесил, что я не удержалась и ущипнула Роберта.

– Опять руки распускаешь? – засмеялся он. – Ой-ей, Дэнни!

– Больно? – со злорадством поинтересовалась я.

– Шутишь? Мне щекотно! Я терпеть не могу щекотку…

– Ах, вот оно что… Ну держись, Кайзер!

Я принялась щекотать одноклассника, а тот громко хохотал и извивался, словно уж на сковороде. Меня это открытие привело в восторг! Как можно настолько не переносить щекотку? Я вошла в раж, развеселилась и даже сама хрюкнула от смеха. Окружающие с улыбкой воспринимали наши дурачества.

– Капец, Роб, тебе правда настолько щекотно? – удивлялась я.

– Я очень чувствительный, Дэнни! – заявил Роберт.

– Ути боже мой! – я состряпала умилительную рожицу и заметила, как со стороны столовой к нам направляются Фил и Вита.

Я сразу отпрянула от Кайзера. Села подальше и постаралась придать своему лицу максимально безразличное выражение. Роб перехватил мой взгляд и усмехнулся.

Когда сладкая парочка проходила мимо нас, Роберт внезапно притянул меня к себе и уткнулся носом в мои волосы.

– Что ты делаешь, Кайзер? – возмущенно зашептала я.

– Изображаю, что мы пара, – ответил Роб. – Разве ты не этого хотела?

Да! Но не при Филе же… Неудобно.

Роберт негромко продолжал бубнить мне в макушку:

– Слушай, а ты написала про геополитическое положение России?

Что он несет? Конечно, со стороны кажется, что одноклассник шепчет мне что-то приятное, а на самом деле…

– Написала, – пропыхтела я, встретившись взглядом с Филом на несколько секунд.