Выходные придуманы для того, чтобы провести их с семьей? Только не в моем случае. В нашем доме воскресенье – еще один день, когда мы с мамой стараемся избегать друг друга, придумывая тысячу причин, чтобы не остаться вдвоем в одной комнате.

Уже три года мы живем без отца. Он работает за границей и приезжает в Россию пару раз в год. На новогодние каникулы и мой день рождения. В эти периоды мама превращается в самую внимательную и любящую родительницу на свете. И дело не в том, что она при папе хочет казаться лучше, чем есть на самом деле. Она и правда становится другой. И в такие дни мне кажется, что я ее тоже люблю.

Я родилась шестого августа. Отец уехал совсем недавно. И так долго еще ждать Нового года…

Не скажу, что до того момента, как папа решился открыть бизнес в чужой стране, у нас была образцовая семья. Меня никогда особо не баловали вниманием. Родители всегда были поглощены работой. Единственный человек, которому я небезразлична – Мария Архиповна. Эта женщина с детства занималась моим воспитанием и помогала вечно занятой маме по дому. Трудилась она у нас пять дней в неделю. Но сегодня, в свой законный выходной, тетя Маша пришла, чтобы подготовить квартиру к приходу гостей. В четыре часа к матери должны наведаться какие-то деловые партнеры.

Мы с Марией Архиповной сидели за просторным обеденным столом. Она нарезала продукты для канапе, а я обтачивала несколько деревянных реек для будущего судна.

Моделирование здорово отвлекает от дурных мыслей, которые то и дело поселяются в моей бедовой голове. Обычно я с таким энтузиазмом берусь за дело, что могу посвятить своему творению несколько вечеров подряд. Да, такое вот увлечение. Сегодня передо мной на столе лежал набор юферсов, парусная ткань, флаги и вымпелы…

Мой будущий корабль по задумке принадлежал некогда королевскому флоту и одержал множество побед в самых громких сражениях. Красотища! Я потянулась за свежим огурцом. Немного похрустев, снова принялась за работу.

– Ты в четыре часа уйдешь или будешь матери мешать? – спросила тетя Маша, когда я старательно обтачивала ножом один из элементов.

– Почему мешать? Посижу в своей комнате. Мне не привыкать.

– Даня, погода такая хорошая, летняя! А ты вечно дома торчишь, – покачала головой женщина. – Столько подружек у тебя в школе…

Сколько? Настоящих – ни одной.

– Мне и дома нескучно, – проворчала я.

– Сейчас Филипп зайдет, я попросила его занести кое-какие продукты на вечер, – начала издалека тетя Маша. – Пакеты тяжелющие… Я бы не дотащила. Он должен купить твой любимый сок, грейпфрутовый.

– Спасибо!

– Может, хоть с ним прогуляешься? – задала вопрос Мария Архиповна. – Проветришься… С тех пор как отец уехал, ты совсем подавленная ходишь. Уже почти месяц.

– Прогуляться с Филиппом? – переспросила я, склоняя голову ниже, чтобы тетя Маша не заметила, как я смутилась.

Филипп – младший сын Марии Архиповны. Мы – ровесники, Фил учится со мной в одной гимназии, в параллельном «Б» классе. Моя мама помогла когда-то тете Маше пристроить сына в наше престижное учебное заведение.

Филипп отличается от остальных парней-старшеклассников. Он словно белая ворона в нашей школе. Других это отпугивает. Меня же, наоборот, привлекает. Он честный и искренний. Без надоевших понтов. И очень симпатичный. «Жаль, что не из обеспеченной семьи!» – вздохнула однажды Викуля, разглядывая Фила в столовой.

В детстве мы с Филиппом много времени проводили вместе. Он даже часто оставался у нас ночевать. С возрастом это, конечно, стало неуместным.

Помню, как в третьем классе Фил отогнал палкой уличную собаку, которая рычала и не давала мне пройти. Тогда я жутко перепугалась. А Филипп оказался настоящим бесстрашным героем. Я думаю, что всегда ему нравилась… Несмотря на то, что в детстве была полной и неуклюжей девочкой. Правда, меня собственная пухлость не смущала. Я почему-то все равно считала себя самой красивой. И кто мне такое внушил? Наверное, тетя Маша…

Да, Фил был ко мне неравнодушен, только я в начальной школе, по классике жанра, оказалась безответно влюблена в признанного красавчика класса. Конечно, с годами поняла, что с лица воду не пить, и самый симпатичный одноклассник имеет не самую приятную душу. Сейчас мне даже немного стыдно, что я так запала на Кайзера, а не на Филиппа… Но девичьему сердцу не прикажешь.

В общем мы с Филом стали реже общаться и постепенно отдалились друг от друга. Иногда перебрасывались в школьном коридоре парочкой пустых фраз на уровне: «Привет, как дела?»

– Сходите на набережную, такая погода! – настаивала, продолжая стучать ножом по деревянной разделочной доске, тетя Маша.

– Нам на завтра уроки задали, – проговорила я. – Еще мачту надо доделать. Не до прогулок.

Мария Архиповна с подозрением посмотрела на меня. В этот момент в просторную светлую кухню зашла мама.

– Чашку кофе – и я уезжаю!

– Неужто и в воскресенье дела? – всплеснула руками тетя Маша.

– Увы и ах! – вздохнула мама: в руке у нее было несколько папок с бумагами.

Повозившись некоторое время с кофемашиной, родительница повернулась ко мне:

– Как твоя любовь? Прошла?

– Выпила таблетку, – глухо ответила я. – Улетучилась вместе с мигренью.

– Я же говорила: глупости это все. Рано тебе о любви думать. Вот окончи с отличием гимназию, поступи в институт…

– Окончи с отличием институт, найди работу… – продолжила я, передразнивая интонации мамы и не поднимая головы от будущего судна.

Тетя Маша, перестав нарезать фрукты, снова взглянула на меня.

– Престижную работу! – поправила мать, бросая на стол папки с бумагами. – Господи, Дарья, опять твои деревяшки и краски разбросаны повсюду! Разве обеденный стол предназначен для этого?

– Не слышала, чтоб он предназначался и для твоей макулатуры! – кивнула я на документы.

– Дарья! – грозно нависла надо мной мама.

– Девочки, прекратите! – поморщилась тетя Маша. – Оль, ты ответь: к приему-то своему успеешь – или мне гостей встречать?

– Надеюсь, что успею, – мать посмотрела на золотые наручные часики. – Вот, Дарья, хочешь жить – умей вертеться!

– Что я опять сделала не так? – рассердилась я.

– Лентяйничаешь много. Убери со стола бесполезные кораблики и помоги Марии Архиповне…

– Ну нет! – рассмеялась тетя Маша. – При всем моем уважении к Дарькиным кулинарным способностям… Мне кривая нарезка ни к чему. Без обид, Дарь!

Я кисло улыбнулась в ответ.

– А уроки на завтра сделала? – не отступала мама.

– Нам еще ничего не задали, – не моргнув глазом, ответила я.

Тетя Маша толкнула меня локтем и округлила глаза. Ведь пять минут назад я жаловалась, что к понедельнику нужно сделать домашнее задание. В ответ я только плечом повела. Странные вопросы задает мама… Разве я подводила ее с уроками? Всю жизнь учусь на пятерки, но родительница изо дня в день не отстает с этим вопросом. Будто ее дежурная фраза – единственное, что она может предложить в минуты нашего общения.

– Некогда с тобой препираться, меня водитель ждет! – сердито проговорила мама, поспешно допивая кофе.

Когда она ушла, я проворчала:

– Почему отец не заберет меня к себе? Не хочу жить с ней.

– Не говори так! – нахмурилась тетя Маша. – Твоя мать работает целыми днями и, как видишь, даже по выходным, чтобы ты ни в чем не нуждалась.

– Угу, не забывая постоянно меня пилить и напоминать, что я – самое бесполезное существо на планете.

Тетя Маша тяжело вздохнула и поднялась из-за стола.

– Хотя не факт, что у отца мне будет лучше, – продолжила я.

– А я тебе о чем?.. Другая страна, другой менталитет…

– Ему на меня тоже плевать! – заключила я нервно, рука сорвалась, и я едва не задела палец ножом. – Ой!

– Боже мой, Дарья! – воскликнула тетя Маша.

Было неясно, к чему относится ее возглас: к моему неудавшемуся порезу или выводу о родительской нелюбви.

В этот момент в дверь позвонили.

– Филипп пришел, возьмешь у него пакеты? Я пока руки помою, липкие от цитрусовых…

Я вскочила и понеслась в коридор. Сердце почему-то застучало громко-громко. Кстати, Филипп – единственный парень, который видел меня не накрашенной. Вот и в ту минуту на мне не было ни грамма косметики. Из одежды – фланелевая пижама. Но почему-то и в голову не приходило, бежать в комнату и наводить марафет. Мне нравилось, что перед Филом можно быть самой обычной девчонкой, а не королевой школы. Странное и редкое чувство. Но очень приятное.

– Привет! – распахнула я дверь.

– Привет! – улыбнулся Филипп.

В одной руке у него был тяжелый белый пакет, в другой – скейтборд. Фил прислонил доску к стене, а я потянулась за продуктами… Дотронувшись до пальцев парня, почему-то сразу смутилась.

– Куда?.. – негромко рассмеялся Филипп, отводя пакет за спину.

– Я помогу!

– Надорвешься, дуреха! Сам донесу. А мама где?

– Моя? – спросила я.

– Моя! – снова рассмеялся Фил.

– А-а-а! Тетя Маша на кухне. Проходи!

Мария Архиповна попросила нас разобрать огромный пакет. Мы с Филиппом поочередно выкладывали на стол продукты, стараясь не встречаться взглядами. Общество парней меня не пугает, обычно я чувствую себя в их компании очень уверенно. Но здесь стеснение взяло верх. Боже, оказывается, предстать перед молодым человеком без макияжа намного проще, чем обнажить душу. Как высокопарно звучит! Но это на самом деле так… Я боялась, что Фил заметит мою заинтересованность, поймет, что я к нему чувствую…

Именно тогда мне вдруг резко захотелось стать лучше, чем я есть. И дело, конечно, не во внешнем виде. Я знала, что и без косметики симпатична парню. Чувствовала время от времени заинтригованный взгляд Фила на себе, но глаза не поднимала, продолжая копошиться в пакете. Внимание Филиппа мне было приятно.

Захотелось больше добра внутри. С этим у меня проблемы. А Гурьев иногда кажется чересчур уж правильным. Мне до его моральных качеств как до Китая пешком.

– Теть Маш, вы уверены, что моя помощь не требуется? – спросила я.

– Нет, Даш, что ты! – проговорила Мария Архиповна сквозь шум воды из крана.

Я мысленно сжалась от мысли, что сейчас она вновь что-нибудь скажет про мои никудышные кулинарные способности.

Но женщина, похоже, поняла мой «коварный замысел», потому что добавила:

– Я уже закончила. И даже не сомневаюсь, что ты пришла бы на выручку…

– У вас будет какой-то важный прием? – спросил Филипп.

– Придут мамины партнеры по бизнесу, – ответила я. – Скучные толстосумы с раздутым самомнением.

И мы с Филиппом одновременно взялись за одну пластиковую коробку с виноградом. Я потянула ее в одну сторону, парень – в другую. Наконец мы посмотрели друг на друга и негромко рассмеялись. Да! Да! Да! Я осмелилась взглянуть на него. Мамочки, как же прекрасны эти глаза – цвета серого грозового неба.

5 сентября 20…7

Когда парень, который тебе небезразличен, улыбнулся в ответ в столовой… Это счастье? По меркам моей мамы – глупость, о которой даже вспомнить постыдно, а писать про такое в личном дневнике – вообще безрассудство. Вот заключить выгодный контракт с партнерами после недавнего приема – это да… И впрямь счастье.

– Тебе нравится Гурьев? – прошептала мне в ухо Карина. – Вы весь обед так переглядываетесь…

Столы, которые предназначались для старшеклассников, находились в самом конце помещения. Сегодня мы сидели напротив ребят из «Б» класса, и я то и дело натыкалась на заинтересованный взгляд Филиппа.

– Не нравится мне Гурьев! – запротестовала я. – С чего ты решила?

– Он на тебя, кстати, вечно пялится. Не только сегодня. Я уже давно заметила. Думала еще – и на что Фил надеется? А теперь и ты на него смотришь…

– Девчат, вы о чем? – встряла в разговор Вика. – Вас тоже бесит, что в меню опять выпечка? Я мучное вообще не ем.

– Да-да, Викуля, мы именно о булках и говорим! – ответила Карина. – Дашке нравится тут одна, но она боится в этом признаться.

– Тебе нравится какая-то булка? – не поняла нас Вика.

– Ага, она отличается от всех остальных, которые я встречала раньше, – начала я. – Понимаешь? Она особая – с изюмом.

– Тогда съешь ее! В чем проблема? – пожала плечами Викуля. – А у меня предрасположенность к полноте, приходится себя ограничивать…

– Ты не помнишь, какой я была пышкой в начальной школе? – усмехнулась я.

– Дело в том, Викуленька, – продолжила Карина, – что Даша у нас – тоже булка… но черствая.

Мы с Кариной переглянулись.

– Да ну вас! – надулась Викуля. – Опять надо мной издеваетесь. Со своими булками! Только аппетит разыгрался…

И с этими словами Вика впилась зубами в сладкую слойку.

– Фсе лето сефя ограничивала! – пожаловалась она, не успев до конца прожевать. – Хфатит! Долфны быть в жизни радофти… Долфно быть счастье!

Я посмотрела на соседний столик и снова встретилась взглядом с серыми глазами Филиппа. Будто он только и ждал, когда я повернусь в его сторону. Фил улыбнулся и отсалютовал мне стаканом с чаем. Я слабо улыбнулась в ответ. Не хватало еще, чтобы у меня за спиной девчонки начали обсуждать мою симпатию к Гурьеву.

Выгодный контракт, съеденная на большой перемене вожделенная слойка, заинтересованность парня, который тебе небезразличен. Такое разное счастье, которое должно быть у всех.

Кажется, в последнее время я слишком часто думаю о Филе.

8 сентября 20…7

Утром в гимназию меня отвозил мамин водитель. Хотя обычно я хожу туда пешком. Но родительнице взбрело в голову, что я могу опоздать на первый урок, и она велела доставить меня прямо к школе. А погода была такой дивно теплой. Как раз для прогулок. Пушистые белоснежные облака, словно огромные дирижабли, нависли над городом.

Подъезжая к гимназии, мы попали в большую пробку. «Только этого не хватало!» – раздраженно подумала я. Легче так добежать. Из окна машины сквозь верхушки крон деревьев я уже заметила белую крышу здания.

– Я выйду здесь? – спросила у шофера.

– Не положено, – ответил он лениво. – Ваша мама приказала сегодня довезти вас до самого крыльца.

– Какая честь! – проворчала я, натягивая на темно-синюю школьную форму легкий бежевый тренч.

– Я делаю свою работу, Дарья Александровна!

– Угу.

Мы снова проехали пару метров и встали. Меня так только укачает. Я снова уставилась в окно и увидела, как в сторону гимназии неспешно вышагивает Кайзер. Одноклассник слушал музыку в наушниках и набирал кому-то сообщение. Машина резко дернулась и водитель громко посигналил. У меня даже в ушах зазвенело.

– Куда пытается пролезть, собака! – проворчал себе под нос мужчина, не пропуская другой автомобиль в крайний правый ряд.

Я усмехнулась и отвернулась к окну. Роберт уже глазел на нашу машину. Еще бы, своим громким сигналом водитель привлек внимание всей улицы.

Медленно поехали. С такой же скоростью, с какой шел Кайзер. Роб убрал в карман телефон и теперь смотрел насмешливым взглядом. Внезапно парень кивнул мне, а затем провел большим пальцем по горлу. Я удивилась. Он мне угрожает? И за что же, интересно? У меня не было никаких мыслей на этот счет. Кстати, именно мне положено его прибить за букет лилий, который целую неделю красовался на столе нашей химички.

В ответ я помахала Кайзеру средним пальцем, после чего покрутила им у виска. Тогда Роберт изобразил рукой пистолет и направил на нашу машину. Сделал вид будто прицеливается и… Паф-паф! Я закатила глаза. Ой, как страшно! Я не могла взять в толк, какого черта он принялся меня пугать?

– Я выйду здесь! – уже утвердительно сообщила я маминому водителю.

– Не положе… – начал мужчина.

Я молча схватила школьный рюкзак и дернула за ручку двери.

– Забирать меня не надо. Сама дойду! – выбираясь из салона, буркнула я.

С силой захлопнула дверцу и понеслась через зеленый газон, украшенный редкими желтыми листьями, к тротуару. Роберт видел, что я бегу к нему, но даже шаг не сбавил. Как он меня раздражает…

– Что за фигня, Роб? – выкрикнула я, догнав одноклассника и возмущенно затараторила: – Ты зачем мне угрожаешь? Если думаешь, что я тебя боюсь, то… Хо-хо-хо! Ты даже представить себе не можешь, как я с тобой разделаюсь…

Кайзер вытащил один наушник, из которого доносилась музыка, и вопросительно кивнул.

– Ты что-то сказала, Севастьянова? Ничего не слышал.

Я возмущенно запыхтела:

– Козел ты, говорю, глухой! Чего мне угрожаешь?

– Классный трек, кстати! – пропустив мимо ушей все ругательства, Роберт протянул мне маленький наушник.

– Иди ты! – сердито ударила я парня по руке, выбив наушник.

– А вот это рукоприкладство, Дэниэль, – покачал головой Кайзер. – Так не подобает вести себя будущей королеве выпускного бала.

– Что ты несешь? – возмутилась я.

– Ты ведь обязательно будешь участвовать в глупой ежегодной гонке за дурацкий титул…

– Ага, обязательно! – перебила я, точно так же изобразила пистолет и, привстав на цыпочки, ткнула «стволом» Кайзеру в висок. – Что за шутки были, отвечай!

– А-а-а, вот ты про что! – усмехнулся Роберт. – Ничего серьезного, не обращай внимания. Просто я готов тебя придушить, сделать чучело и поставить в кабинете биологии рядом с чучелом вороны и гербарием «Сорные растения».

– Что я тебе сделала-то? И сам ты сорняк!

Кайзер своими длиннющими ногами перебирал так быстро, что я за ним едва поспевала.

– Твоя шутка с химичкой дурно обернулась, – сердито произнес Роберт.

– Шутка с химичкой? – переспросила я.

Это было неделю назад! Нашел из-за чего злиться.

– Ага, – продолжил Кайзер, – идиотка приняла все за чистую монету.

– Какая идиотка? – не сразу поняла я.

– Катька!

– Тетя Лошадь, что ли?

– Какая еще Тетя Лошадь? – Роберт удивленно посмотрел на меня.

Конечно, он же не в курсе, как мы с девчонками прозвали его возлюбленную студентку.

– Она тебя поэтому бросила? – злорадно поинтересовалась я.

– Вообще-то мне все равно, – пожал плечами Роберт.

– Тогда почему ты на меня сердишься? – не понимала я.

– Катька пустила слух, что я сплю с престарелыми учительницами из гимназии.

– Что? Серьезно? – я расхохоталась.

– Смейся-смейся, Дэнчик-птенчик.

– Да уж смеюсь так, что сейчас лопну! Робик-бобик!

– Теперь слухи гуляют по анонимным пабликам нашего города…

Я подавилась смешком. А это уже серьезно. За такое Кайзер и впрямь может из меня чучело сделать.

– И что, есть такие, которые верят? – осторожно спросила я.

– Именно! – усмехнулся Роберт и резко остановился.

Я это не сразу заметила, поэтому пару метров прошагала одна. Обернулась. Кайзер смотрел на меня, словно голодный Серый Волк на Красную Шапочку.

– Севастьянова, у меня такие проблемы дома! Мой отец – депутат Законодательного собрания, и если на тупую утку клюнут местные СМИ…

– Знаешь, я своей маме тоже пока не сообщила, что ее клинике предстоит бесплатно обслужить десяток друзей-выпивох нашего старого учителя музыки! – рассердилась я. – Мы квиты, Роберт!

Мы продолжили идти к гимназии. Когда добрались до школьного двора, я прервала напряженное молчание:

– Какая разница, что обсуждают в анонимных пабликах? Кто вообще верит всему, что пишут в Интернете?

– Считаешь, на такое не стоит обращать внимание? – странно покосился на меня Роберт.

– Конечно! Глупости всякие… Все-таки, Кайзер, как мы друг от друга отличаемся! – высокопарно произнесла я.

– Что ж, запомню твои слова…

Подул легкий ветерок, вокруг зашумели кроны деревьев, и возле нас приземлился яркий желтый лист. Я не успела им как следует налюбоваться: Роберт безжалостно растоптал листик рыжим ботинком.