Глава седьмая
Стесса, королева Лудии

Статья третья: «Развитию лудского искусства, музыки и литературы не должны мешать никакие житейские хлопоты».

Тем же вечером ко двору прибыл эонийский инспектор, и советники отвели ему небольшой, скромно убранный зал для совещаний. Золотые канделябры, портреты улыбающихся королев в роскошных рамах, фрески с изображением квадарских пейзажей – все это сейчас было бы не к месту. Расследование убийства – дело серьезное, поэтому шестнадцатилетняя Стесса надела свой самый серьезный наряд – облегающий костюм из белого шелка, – а волосы украсила самыми простыми бусами.

Посреди зала стоял массивный полированный стол из красного дерева, в одном конце которого сидел инспектор Гарвин, а в другом – сестры-королевы. Советники стояли у инспектора за спиной. Над стеклянным потолком высился золотой купол, окрашивавший все в теплые тона. Эту скучную и тесную комнатушку, должно быть, использовали впервые со времен постройки дворца.

Стесса нервно перебирала бусы, пока Кора не бросила на нее возмущенный взгляд. Как и все северяне, Кора считала лудов наивными, легкомысленными и недалекими. Но она ничего не понимала. Луды знали, что мир бывает жестоким, что причин для грусти больше, чем поводов для радости, что мрак совсем близко. Но вместо того, чтобы упиваться отчаянием, предавались наслаждению.

К тому же Кора не видела, как сильно у Стессы тряслись руки, когда она одевалась на встречу с инспектором; не знала, что вести об убийстве разбили вдребезги ее радужное представление о мире. Стесса никогда не сталкивалась с настоящими трудностями и опасностями. Луды черпали силы во всем светлом и прекрасном, и, чтобы пережить этот кошмар, она будет еще крепче держаться за традиции своего народа.

Инспектор поднес к губам карманный диктофон.

– Я осмотрел тело королевы Айрис, – пробормотал он. Но Стессе не хотелось слушать, как Айрис погибла, как убийца распорол ее горло, как она истекала кровью. Лучше пока изучить самого инспектора.

Его нельзя было назвать старым, это-то ее и удивило. По словам Коры, он был выдающимся детективом и раскрыл все дела, за которые когда-либо брался, а их было не меньше тысячи. Поэтому Стесса представляла себе дряхлого старца, а не мужчину средних лет. Между бровей инспектора залегли две глубокие морщины. Взгляд черных глаз был пронизывающим. За его долгую карьеру эти глаза, вероятно, не упустили ни одной важной детали. Его черные волосы на висках были припорошены сединой. Он внушал уважение. И страх.

Но виски подкрасить ему бы не помешало. Немного черной подводки – и готово. С другой стороны, седина гармонировала с его серым органическим костюмом.

Инспектор обладал привлекательностью зрелого мужчины, этого нельзя было отрицать, но чем дольше она его разглядывала, тем сильнее убеждалась, что с ним что-то не так. Его уши были едва заметно больше обычного, нос чуточку длиннее, чем нужно. Наверняка из-за генетических манипуляций.

А главное, и поэтому она отказалась пожимать ему руку при встрече, в каждом пальце у него было по одной лишней фаланге. Ближе к кончикам пальцы сужались, но ногтей на них не было, и из-за этого они были похожи на паучьи лапки.

Эонийцы всячески старались усовершенствовать себя с помощью генной инженерии. Обычно гены редактировали еще в утробе матери, закладывая в плод способности к той или иной профессии, как в случае с инспектором.

Бóльшая часть Эонии была покрыта снегом и льдами, и выжить в таких условиях было нелегко. С годами эонийские технологии так эволюционировали, что сделали возможной эволюцию самого человека – с помощью редактирования генов. Изначально эонийцы лишь хотели избавить мир от болезней, что и привело к созданию ГИДРы и парочки других препаратов, но ученым-генетикам этого было мало: они желали исследовать возможности человеческого тела.

Стесса слышала об ученых, которые зашли слишком далеко в экспериментах над пациентами – или, скорее, подопытными, – размывая границы между жизнью и смертью. Как-то раз до дворца долетели слухи о жутких опытах над людьми, но к приходу следователей все улики были уничтожены.

После этого королева Кора ужесточила законы, чтобы держать генетиков в узде.

Руки инспектора напомнили Стессе одну страшилку, которую пересказывали шепотом на школьных площадках. В ней говорилось о пустом человеческом теле, которое прокрадывалось по ночам в детские комнаты и прикладывало длинные пальцы к вискам спящих детей, подыскивая себе подходящую душу. Называлась она «История о подправленном человеке».

У Стессы волосы на затылке встали дыбом. Лезут же в голову всякие ужасы! Чтобы отвлечься, она стала разглядывать симпатичное лицо инспектора. У него были губы бантиком, а по обе стороны рта залегли морщинки. Может быть, он много улыбался? И если так, то кому? Впрочем, вряд ли у него была любимая женщина. Эонийцы не выбирали себе пару, им назначали в партнеры тех, с кем у них было больше шансов произвести хорошее потомство.

При одной мысли о жизни без любви у Стессы сжалось сердце. Она даже представить не могла, каково это, хотя раньше боялась, что ее, как будущую королеву, ждет именно такая судьба.

В семье, где выросла Стесса, любовь и ласка были так же привычны, как солнце над головой и стены между квадрантами. Ее приемные родители горячо любили друг друга и не раз повторяли, что любовь – самое важное чувство на свете.

«Пусть любовь укажет сердцу путь, и все встанет на свои места».

Минул уже год с тех пор, как умерла ее родная мать и Стесса унаследовала престол, но не проходило и дня, чтобы она не скучала по прежней жизни.

В первые недели правления Стесса всерьез подумывала сбежать домой, к родителям. Ее настоящие родители остались в Лудии, а та холодная, неподвижная женщина, которая покоилась в королевских гробницах, была ей чужой. Стесса даже не была на нее похожа. Они обе были миниатюрными, но на этом сходство заканчивалось. Та женщина была бледной и белокурой, а у Стессы была смуглая с медным отливом кожа и черные волосы.

Должно быть, внешность досталась ей от отца, которого мать выбрала из множества кандидатов на ежегодном королевском балу. Избранникам правительниц щедро платили, но ни на ребенка, ни на престол они притязать не могли.

Отец Стессы приплыл в Квадару из другой страны, объединенной под властью одного правителя. Короля. Невообразимо! Межквадрантные стены веками поддерживали в Квадаре мир. Без них королевство придет в упадок, как это было много лет назад, при последнем короле, когда битвы и восстания вспыхивали так же часто, как молнии в грозу. Наблюдая, как слабеет одна из крупнейших стран на свете, соседние народы готовились к завоеванию, но со смертью квадарского короля все изменилось.

Хотя мысль о правителе-мужчине ее пугала, Стесса готова была раздобыть торианский корабль и отправиться за море, к родному отцу. Куда угодно, лишь бы подальше от дворца.

Но спустя пять недель после коронации ей представился шанс, который она не могла упустить. Шанс урвать хотя бы кусочек старой жизни.

Как же она скучала по Лудии с ее узкими улочками и петляющими каналами! По аромату духов и выпечки в воздухе. По друзьям и ночным гулянкам. В Лудии жизнь кипела круглые сутки. Стесса до сих пор не привыкла к тишине дворца после полуночи.

Записав свои выводы на диктофон, инспектор откинулся на спинку стула и сказал:

– Убийца действовал с поразительной быстротой. – Он прочистил горло. – Все было тщательно спланировано.

У Стессы мороз пробежал по коже.

Она бросила взгляд на своего советника, высокого обворожительного парня с разноцветными татуировками на шее, квадратным подбородком и огненно-рыжими волосами. Сколько раз она портила эту идеальную укладку, пробегая по ней пальцами, когда они нежились в постели… Лайкер, который пока что был стажером, украдкой высунул язык, а потом снова напустил на себя серьезный вид. Стесса прикусила губу, чтобы не рассмеяться.

Луды обожали новые знакомства, особенно с земляками. Во всяком случае, так Стесса объяснила свое поведение, когда Лайкер впервые прибыл во дворец, а она кинулась к нему в объятия. Будь она умнее, держалась бы в стороне. Но она была истинной дочерью своих родителей – ей всегда двигали чувства. От Лайкера веяло домом: трубочками с кремом, которые пекла ее мать, и маслом из перечной мяты, которым луды смазывали губы. Если бы Лайкер на нее не шикнул, Стесса бы поцеловала его и выдала их обоих.

Спохватившись, она стала оправдываться, что новый советник напомнил ей о доме. Сестры-королевы поверили, зная, что луды – натуры пылкие, и не зная, что у Стессы от вранья уши горят.

Кора подняла руку. Идиотская эонийская привычка. Она королева, и ей не пристало просить разрешения, тем более сейчас.

Инспектор повернулся к эонийке. В молодости он, наверное, был очень даже недурен. Стесса виновато покосилась на Лайкера, но тот ничего не заметил. Конечно, она была ему верна и все такое, но это вовсе не означало, что ей нельзя заглядываться на других. Лайкер и сам ценил красоту. Тяга к прекрасному была у лудов в крови.

С другой стороны, он был парень ранимый, и Стесса все делала с оглядкой на него. Раньше он был уличным художником и расписывал стихами фасады лудских домов. Каждый взмах его кисти, каждая буква, каждый завиток рождали море смыслов и переживаний. Творчество было его отдушиной, и без него Лайкер готов был на стенку лезть. Его темперамент пылал так же ярко, как и его волосы.

Они оба были слишком открыты миру, слишком глубоко чувствовали. Что же будет через два года, когда ей придется дебютировать на королевском балу и выбирать себе ухажера? Каждый раз, когда Лайкер спрашивал об этом, она уклонялась от ответа, но так не могло продолжаться вечно.

– Да, королева Кора? – сказал инспектор, прерывая размышления Стессы.

– Почему вы думаете, что убийство было спланировано? – спросила Кора.

– А что тут думать-то? – вырвалось у Стессы, хотя она собиралась сидеть и помалкивать. Пусть инспектор тут из-за убийства Айрис, все равно лучше не привлекать лишний раз его внимание. Ей не терпелось уединиться с Лайкером. Он возьмет ее дрожащие руки в свои и будет рассказывать глупые шутки, пока этот ужасный день не вылетит у нее из головы.

– Что натолкнуло вас на такой вывод, королева Стесса?

Инспектор встретился с ней взглядом – впервые с тех пор, как она вошла. У него были такие черные глаза, что радужную оболочку невозможно было отличить от зрачка. Они напоминали глухую беззвездную ночь. Какие зверства им довелось повидать?

– Королева Стесса? – повторил инспектор.

Ясно, о чем он подумал. Ее слова снова прозвучали резко и бездушно.

Подозрительно.

Но инспектор ошибался. Она всего-навсего сказала правду. Айрис бы оценила.

Стесса вздернула подбородок. Хоть он и не ее подданный, она все же королева и заслуживает почтения. Айрис внушала почтение одним своим видом, но Стесса была младше, и ей такие вещи давались труднее.

– Айрис не сама себе перерезала горло, – сказала Стесса. – И дня не проходило, чтобы она с кем-нибудь не поспорила или не повысила голос. – Она пожала плечами, побрякивая бусами из драгоценных камней. – Вот и все.

Пусть теперь от нее все отстанут.

– Никто не стал бы убивать человека за то, что он спорщик, – сказала Кора, а потом немного нерешительно добавила: – Правда ведь?

Похоже, у эонийской королевы в голове не укладывалось, что кто-то может совершить преступление от избытка чувств.

Кора видела в Айрис только хорошее, а на недостатки закрывала глаза, но даже она не могла отрицать, что Айрис многие недолюбливали. Особенно слуги из других квадрантов. Архейской королеве трудно было угодить. Хотя во дворец поставляли товары со всей Квадары, Айрис упорно не желала нарушать свой архейский уклад. Для нее всё должны были изготавливать вручную: одежду, пищу, даже столовые приборы. Она была упряма и неуступчива.

– Инспектор, вы сказали, что убийство было спланировано, – сказала Маргарита, возвращая разговор в прежнее русло. – Как вы это поняли?

Маргарита явно не чуралась неприятных подробностей, но вести расследование поручили не ей.

Инспектор скривил губы и, немного помедлив, ответил:

– Как я уже говорил, рана очень аккуратная. Убийства в порыве страсти такими опрятными не бывают. Мы имеем один чистый, выверенный надрез. Убийца все рассчитал и оставил себе время скрыться.

«Опрятными. Какое странное слово для описания перерезанной глотки», – с содроганием подумала Стесса. На самом деле убийство было не таким уж и опрятным. Слуги в коридорах рассказывали друг другу, что тело обнаружили в луже крови.

– О чем это говорит? – допытывалась Маргарита.

Лицо Коры, как обычно, не выражало никаких эмоций.

– Скорее всего, преступление совершил профессиональный убийца или кто-то, кто раньше уже убивал, – осторожно произнес инспектор, переводя взгляд с одной королевы на другую. – Наемник, – пояснил он, почесывая подбородок своими жуткими длинными пальцами.

– Возможно, его подослали из какой-нибудь соседней страны? – предположила Маргарита, нервно ерзая на стуле.

– Возможно, – согласился он. – Вряд ли ваши придворные и слуги умеют так чисто и безжалостно убивать.

Инспектор оглянулся на советников, стоявших у него за спиной, облокотился на стол и подался вперед.

Королевы последовали его примеру.

– Нет ли среди обитателей дворца новых лиц? – поинтересовался он вполголоса.

– Нет, – покачала головой Маргарита. – Уже больше года наше окружение никто не пополнял.

От его вопроса в груди Стессы будто вспыхнуло пламя.

– А что было до этого? – спросил он.

Взгляд Маргариты скользнул по Стессе и устремился в другой конец комнаты.

На Лайкера.

– До этого приехали двое, – ответила Маргарита.

Пламя превратилось в пожар.

– На что вы намекаете? – Стесса вскочила с места, и бусы шумно заплясали у нее вокруг лица. Ее стул отлетел к стенке. – Что Айрис зарезала я? – С ее губ сорвался смешок. – Хоть она мне и не нравилась, на такое я не способна. Какой из меня убийца? – Она развела руками, будто один ее вид служил доказательством невиновности.

Инспектор снова смерил ее взглядом.

– Нужно изучить все возможные варианты, – сказал он, поджав губы. – Вы же хотите найти преступника, королева Стесса?

Стесса подвинула стул на место и, стараясь унять ярость и панику, села обратно за стол.

– Хочу.

Инспектор соединил кончики пальцев.

– Вот и хорошо.

Стессе сделалось не по себе. Инспектор перевел взгляд на Кору с Маргаритой.

– Я допрошу всех обитателей дворца.

Всех. Стесса едва удержалась, чтобы не переглянуться с Лайкером, и нервно заерзала.

– Мы понимаем, – сказала Маргарита, кладя руку Стессе на плечо. – Ради королевы Айрис и Археи мы сделаем все, чтобы найти виновного. А когда он будет пойман, сообщим о ее гибели народу.

Кора сидела, опустив голову и прижав руку к груди, как будто ей трудно дышать.

– Прекрасно, – кивнул инспектор. – Тогда я начну с королевы Стессы.

Стесса расправила плечи и взглянула ему в глаза.

– Начинайте, скрывать мне нечего.

К несчастью, это было не так.