Я задумчиво смотрела на поношенный цилиндр гонца. Что он задумал? Потребовать чипы у Макеля? Выкрасть обратно?
Или выиграть на аукционе?..
Нет, такой лот ему не по карману. За чипы развернется ожесточенная борьба, ведь ради шанса взглянуть на Эонию торианцы пойдут на что угодно. Хотя сама я чипы никогда не принимала, я знала, что при просмотре записанных на них воспоминаний создается ощущение полного присутствия.
Гонец поступил глупо, явившись на торги. Подручные Макеля не заставят себя ждать. Им даже не придется пачкать руки: мальчишка удерет в свой безупречный, вылизанный квадрант от одного их вида.
Похоже, никто так и не заметил, что в толпу торианцев затесался чужак. Но я узнала бы в нем северянина, даже если бы у него из-под воротника не торчал органический костюм. Его выдавала манера держаться: уж слишком он был спокоен, слишком хорошо владел собой. Не то что непоседливые торианцы. У нас на спокойствие не было времени. Такую роскошь мы себе позволить не могли. К тому же у него были слишком правильные черты: высокие скулы, выдающийся подбородок, безукоризненная кожа. Он явно выбивался из толпы чумазых моряков, которые пришли сюда прямо с корабля, принеся вместе с изъеденными солью монетами запах пота и рыбный душок.
Гонец явно ждал, когда чипы выставят на продажу, но что он собирался делать дальше, понять было трудно. Мои размышления прервал мелодичный голос Макеля:
– Это, мои дорогие торианцы, был наш последний лот. – Публика недовольно загудела, и он замахал руками: – Ну-ну, не капризничайте! К завтрашнему вечеру мои ребята соберут горы добра на любой вкус. – Он поджал губы и слегка приподнял котелок. – Отсюда никто не уходит с пустыми руками!
Это еще что такое? Я оторвала взгляд от гонца и сердито уставилась на Макеля. Где мой футляр с чипами? У Макеля товары не залеживались. Он сразу сбывал их с рук, не дожидаясь, пока в Аукционный Дом нагрянут законные владельцы.
Или всякие там гонцы.
Зрители зашаркали к выходу. На короткое мгновение им позволили заглянуть в чужие миры, а теперь пора возвращаться к обыденности. Я отошла от дверей и стала искать глазами гонца, но его нигде не было.
И о чем только думал Макель? Может, он уже пообещал чипы губернатору Тэйну или какому-нибудь другому важному клиенту, который слишком дорожил репутацией, чтобы лично присутствовать на торгах?
– Ты! – раздалось у меня из-за спины. Затылок защекотало чье-то дыхание. Я обернулась. Передо мной стоял гонец. Его темные кудри были убраны под шляпу, а светлые глаза по-кошачьи сияли в полумраке, точно два лунных камня.
Не успела я рта раскрыть, как он схватил меня за рукав, потащил в пустой коридор, прижал лицом к стенке и приставил к затылку какой-то длинный прибор. Электрический дестабилизатор, догадалась я. Об этой штуке я была наслышана.
– Где мои чипы? – спросил он.
Я не шевелилась: один разряд – и в лучшем случае я рухну без чувств. Дестабилизаторы использовали пограничники, когда кто-то пытался тайком пробраться в чужой квадрант. Если поставить слабый режим, человек потеряет сознание, а также содержимое кишечника. Если выбрать самый сильный, у него расплавятся внутренние органы и мозги.
– У меня их нет, – ответила я, едва двигая губами. Мои внутренности были мне дороги.
Дестаблизатор упирался мне прямо в затылок. Где же подручные Макеля, когда они так нужны?
– Ты обманула и обворовала меня. Скажи, где чипы, и я не стану нажимать на кнопку.
– Нажми на кнопку, и окажешься в полной жопе. – Гонец недовольно хмыкнул. В Эонии ругательства были запрещены, потому что считались проявлением эмоций. Но когда подоспеют подручные, ему будет уже не до вежливости. – Нажми на кнопку, и чипов тебе не видать.
Он надавил на дестабилизатор, и я почувствовала легкое покалывание.
– Мне нужен футляр с чипами, – сказал он.
– Говорю же, у меня его нет.
– Даю тебе десять секунд.
– Это правда.
Он развернул меня и заглянул мне в лицо.
– Тогда где же он? Почему его не было на аукционе?
– Убери дестабилизатор и узнаешь.
Он внимательно посмотрел на меня и опустил оружие.
– Ладно, идет. Отведи меня туда, где он хранится.
– Стой тут, а я узнаю, когда его выставят на продажу.
– Нет, мы так не договаривались.
Ха! Ну конечно же! Для эонийца обещание сродни клятве на крови. Используем его нравственные принципы против него самого.
– Поверь, с Макелем тебе лучше не встречаться, – сказала я, заправляя волосы за ухо. – Он с тебя шкуру сдерет. Я разузнаю, когда чипы выставят на продажу, и ты сможешь за них побороться.
Он посмотрел на меня ничего не выражающим взглядом.
– Ты хочешь, чтобы я выкупил то, что ты у меня украла?
– Так уж тут все устроено, – пожала плечами я.
– В Эонии все устроено по-другому.
– Ты не в Эонии, – сказала я, невинно хлопая ресницами.
– Футляр с чипами принадлежит мне. Моему работодателю.
Он поправил приборчик, закрепленный у него за ухом. Это была коммуникационная линия, позволяющая общаться на расстоянии. Еще одно эонийское чудо техники.
– А теперь он принадлежит мне, – кротко улыбнулась я.
– Ты, похоже, не понимаешь меня.
Нет, это он меня не понимал. Предателей Макель не жаловал. Иногда даже за мелкие провинности выгонял взашей. Если он меня вышвырнет, домой я вернуться уже не смогу. Пусть уж лучше на меня злится гонец, чем Макель. И все же за внешним спокойствием эонийца сквозила легкая паника.
– Мне жаль, что так вышло, – сказала я, хотя, если честно, мне было все равно. – Мне велели тебя обчистить, вот и все. Теперь чипы у Макеля, и единственный способ вернуть их – это выиграть аукцион.
Гонец отпустил меня – должно быть, понял, что я говорю правду.
– Если я не доставлю футляр с чипами, – тихо сказал он, уставившись на заплесневелые половицы, – меня уволят. – Он поднял опушенные черными ресницами глаза и так на меня посмотрел, что по спине побежали мурашки. – А если я останусь без работы, мой день смерти перенесут на более ранний срок.
День смерти?
Заметив мое замешательство, он пояснил:
– Считай, что я труп. Прошу, помоги мне. Я отдам за чипы что угодно.
Я окинула взглядом Аукционный Дом. Пол был усыпан обертками и заплеван табачной жвачкой, а по залам сновали дворняги, вынюхивая еду. Они ссали и гадили повсюду, и эти миазмы смешивались с пропитавшим весь дом запахом гнили и немытых тел. Без Макеля с его фокусами и мишурой Аукционный Дом представал в своем истинном виде, и все же это были родные пенаты.
– Очень жаль. – На этот раз я говорила искренне. – А что на чипах?
Дом Согласия был единственным местом, где под одной крышей собирались эонийцы, торианцы, архейцы и луды, а значит, на чипах было какое-то ценное воспоминание. Может, оно принадлежало кому-то из обитателей дворца?
– Меня не посвящали в подробности, да это и не важно, – сказал он. – Мне просто нужно их вернуть.
– Хорошо.
Я огляделась в поисках кого-нибудь из наших, но все ушли провожать победителей аукциона. Все, кроме меня.
– Хорошо, – повторила я. – Я схожу за футляром, а ты жди здесь.
– Нет, я пойду с тобой. – Он нажал на кнопку на переговорном устройстве и сообщил человеку на другом конце линии: – Скоро они будут у меня. – Эонийцы, как известно, истерик не закатывают, но его собеседник, похоже, был вне себя от ярости. Гонец молча выслушал его, а потом встретился со мной взглядом и произнес: – Доставлю завтра утром первым делом. – Затем он еще раз нажал на кнопку, и приглушенный голос на том конце затих.
Размечтался! У меня и в мыслях не было красть для него футляр. Я просто хотела отвязаться от него и найти Макеля – уж он-то во всем разберется.
– Говорю же, это плохая затея. Стой тут, а я принесу твои чипы. – Я сдобрила вранье своей самой очаровательной улыбкой. – Честное слово!
– Я тебе не верю, – сказал он, и я его не винила.
– Если Макель увидит тебя, то сразу поймет, зачем ты пришел. – Я многозначительно посмотрела на его наряд. – Может, толпу тебе и удалось обмануть, но его ты не проведешь.
Он смерил меня долгим взглядом и сказал:
– Только быстрее.
И почему меня вечно все торопят?
Кабинет Макеля пустовал, но я знала, что он где-то поблизости.
Краденое добро он хранил за картиной лудского мастера – городским пейзажем с лабиринтом каналов и мостов, – которую мистер Делор украл в начале своей воровской карьеры. Мы с ребятами знали, что за картиной сейф, но лазить туда не осмеливались.
Я плюхнулась в кресло Макеля и стала ждать. Отсюда гавань выглядела иначе. Красиво. Корабельные фонари сияли в черной воде, как звезды в ночном небе, и, если не обращать внимания на запах, можно было представить, что перед тобой простираются созвездия. Макель был властелином этого ночного мира, но в его владения могла в любой момент вторгнуться торианская королева.
– Что ты делаешь?
Я подпрыгнула на месте и обернулась. В дверях стоял гонец.
– Я же просила тебя никуда не ходить! – выдавила я, переводя дыхание. Обычно никому не удавалось застать меня врасплох.
– Ты нашла чипы?
– Устала. Решила передохнуть. – С этими словами я закинула ноги на стол.
Он подошел поближе и наставил на меня дестабилизатор.
– Хватит тянуть время.
Именно этим я и собиралась заниматься до прихода Макеля с подручными, и у меня бы все получилось, не взгляни я ненароком на лудский пейзаж.
Гонец проследил за моим взглядом и подошел к картине. Пробежав пальцами по широким мазкам, он снял ее со стены.
– Интересно, – сказала я, разглядывая голую кирпичную стену, – куда же подевался этот футляр? – Я старалась не слишком злорадствовать.
– Это эонийский сейф, – сказал гонец. Он дотронулся до стены, и кирпичи засверкали, словно отражая неизвестно откуда падающий свет.
Когда это Макель успел обзавестись эонийским сейфом? И зачем? Наверняка это как-то связано с чипами. Какое же там должно быть воспоминание, если он так над ними трясется?
– Открывай, – потребовал гонец, кивая на сейф.
Я положила руку на стену, и кирпичи снова засверкали.
– Как я, по-твоему, должна это открыть?
– Открывай, и я тебя не трону, – раздраженно вздохнул он.
Я подняла руки.
– Я серьезно! Эта штука мне не по зубам.
– Ты воровка, – с отвращением сказал он.
– Лучшая из лучших, – ухмыльнулась я.
– Так взломай его.
Он сделал шаг вперед, тыча дестабилизатором мне в лицо. Я попятилась.
– Давай-ка сбавим обороты. Я понятия не имею, как работают ваши эонийские технологии.
Чтобы защититься от соседей, некоторые местные дельцы оснащали свои кабинеты эонийским охранным оборудованием. Я слышала о нем, но никогда прежде не видела.
– Сейф синхронизирован с мыслями владельца и откроется только по его желанию, – объяснил гонец.
– Макель ни за что его не откроет, – сказала я.
Где же он пропадает?
– Сейф сделан с использованием тех же микроорганизмов, что и мой костюм. Они наделены сознанием, – продолжил гонец, как будто меня не слышал.
– Все это чрезвычайно интересно, – махнула я рукой в сторону стены, – но совершенно бесполезно. Как ты сказал, я воровка, а не гипнотизер, и вводить в транс всякие там сейфы я не умею.
Секундочку! Не умею, но от меня этого и не требуется.
– Дай сюда дестабилизатор.
– Нет, – сказал гонец, глядя на меня как на умалишенную.
– Я могу открыть сейф, – объявила я, подбоченившись. Хотя ничего подобного, конечно же, делать не собиралась. Заполучив дестабилизатор, я огрею током его самого.
Гонец посмотрел на сейф, затем на прибор у себя в руке и ахнул. А он не такой кретин, как можно подумать при взгляде на его каменную физиономию. Он снял шляпу и пробежал пальцами по черным кудрям.
– Не могла бы ты отойти?
– Ну, раз уж ты такой вежливый…
Он приставил дестабилизатор к стене и нажал на маленькую кнопочку в нижней части прибора. Мелькнула полоска ярко-голубого света, и кирпичная кладка исчезла. Микроорганизмы были в отключке.
Я так увлеклась, что совсем забыла, где нахожусь. Меня вовсе не заботило, что вот-вот вернется Макель и застанет нас на месте преступления.
Теперь в стене зияла огромная дыра. Я прищурилась. Раньше тайник не был таким большим. Должно быть, Макель отвел под него часть соседней комнаты – собственной спальни. Почему он ничего мне не сказал? Сколько еще у него от меня секретов?
Гонец включил встроенный фонарик, и в круге света мы разглядели уставленную полками нишу. На ближних полках почти ничего не было, поэтому футляр сразу бросался в глаза.
Стоило гонцу потянуться за чипами, как я бросилась вперед и схватила их.
– Что ты делаешь? – спросил он.
– Забочусь о своей безопасности. – Я вышла из сейфа, не отводя взгляда от дестабилизатора. – Давай меняться: ты мне дестабилизатор, а я тебе чипы.
Ну же, давай.
Гонец сделал шаг вперед и застыл на месте, уставившись на дверь. Я обреченно повернулась.
– Привет, котик.
На пороге стоял Макель с револьвером в руке.
Гонец направил на него дестабилизатор, но на таком расстоянии от него не было прока. Некоторые модели стреляли дротиками, но этот карманный приборчик явно был не из их числа.
– Макель! – с облегчением воскликнула я. – Слава всевышним королевам! Этот эониец грозился обездвижить меня, если я не отдам футляр.
Не опуская револьвер, Макель пересек комнату и остановился у стола.
– Вот как?
Я нахмурилась. Его ледяной тон сбивал с толку. Уж не подумал ли он, что я его предала?
– Ну да, – нетерпеливо ответила я, и гонец бросил на меня неожиданно сердитый для эонийца взгляд.
– Кира, котик, – протянул Макель. – Мой самый смелый, мой самый одаренный… мой лучший карманник. – Карманник, не друг. Я не до конца понимала, к чему он ведет, поэтому слушала молча. А еще меня пугал недобрый блеск в его глазах. – И моя лучшая лгунья. – Он усмехнулся. – Я прекрасно тебя обучил.
И тут я заметила, что револьвер наставлен на меня.
– Ты о чем? – спросила я. – Ты же меня знаешь, я бы никогда…
– Умолкни! – рявкнул он. – Я прекрасно знаю, чего от тебя ожидать. Отдай футляр с чипами. Живо!
– Да что с тобой такое? Мне-то ты можешь доверять.
– Неужели? – съязвил он. – Я уже один раз доверил тебе свою жизнь. – На этих словах он машинально потер шею.
– Сто лет уже прошло! И это был несчастный случай!
Какое отношение то давнее происшествие имеет к чипам? И что на них такого важного?
– Несчастный случай? – поджал губы Макель. – Как тот, что произошел с твоим отцом? Похоже, несчастные случаи тебя просто преследуют.
Я поморщилась, как будто мне залепили пощечину. Да, Макель отстранился от меня, но таких жестокостей я от него никогда раньше не слышала. Мой друг так себя бы не повел. Это было низко. После папиного несчастного случая Макель старался утешить меня, дал крышу над головой, потому что вернуться к матери я не могла. Почему же он теперь на меня ополчился?
– Отдай чипы, пока мой палец не соскользнул, – хитро улыбнулся Макель. – Очередной несчастный случай.
Неужели он и меня бросит в канализацию? Кто же все-таки «увлекся»: подручные или сам Макель?
– Макель, пожалуйста. – Я примирительно подняла руки, позвякивая воровским браслетом. – Не надо!
Он указал дулом на гонца, а затем снова на меня.
– Двигайся. Встань рядом с ней.
Макель вечно стремился доказать, что он сильнее, чем кажется. Неужели ради этого он готов меня пристрелить?
– Шевелись! – приказал он.
Макель не случайно выбрал гонца. Он с самого начала знал, что хранится на чипах. Может, он надеялся с их помощью спасти Аукционный Дом – единственное, что осталось у него от отца? А вдруг на них воспоминания Макеля-старшего? Вряд ли. Но очевидно одно: Макелю они дороже, чем наша дружба. Придется использовать это против него.
Я распахнула ближайшее окно и выставила руку на ледяной воздух.
– Еще шаг, и чипы полетят в море. Тогда тебе придется за ними нырять.
Я тоже могу напомнить ему тот знаменательный день, когда он чуть не утонул.
– Ты их не выкинешь.
Макель замер на месте и слегка опустил револьвер.
– Ты же вроде прекрасно знаешь, чего от меня ожидать.
Я покосилась на гонца. По его лицу пробежала тень страха. Придется самой проявить мужество.
– Тихо, тихо… – сказал Макель. На лбу у него выступил пот. – Давай без глупостей.
Морская вода разъест чипы. Если я брошу футляр в воду, дело его отца тоже пойдет ко дну. Макель этого не допустит.
– Отпусти нас, – сказала я, – и получишь чипы, да еще и дестабилизатор в придачу, по старой дружбе. – Я оскалилась. – Завтра вечером они уйдут с молотка, клиенты будут довольны, и никто не узнает о том, что здесь произошло.
Он ведь поэтому хотел от нас избавиться, правильно? Чтобы мы не подмочили его репутацию? Хорошо, пусть получит свои чипы и успокоится.
– Отдай чипы, или я пущу тебе две пули в живот, – злобно ухмыльнулся Макель.
Он не станет в меня стрелять.
Во всяком случае, старый Макель не стал бы. Но он слишком долго притворялся жестоким и беспощадным, слишком долго пытался темными делишками привлечь внимание отца, завоевать его любовь. А связавшись с этими своими подручными, стал все чаще переступать пределы дозволенного.
Я все еще сжимала металлический футляр в руке. Холодный, успокаивающий. Мой единственный козырь. О чипах Макель беспокоился куда больше, чем обо мне, поэтому оставалось только одно.
Я нажала кнопку на футляре, и он с шипением открылся. Макель с гонцом замерли.
– Осторожно, котик, – тихо сказал Макель, метая взгляды то на футляр, то на море за окном. – Давай-ка отойдем от окошка…
Не дожидаясь, пока он на меня набросится, я сгребла в кулак четыре полупрозрачных шарика и засунула в рот. Чипы рассасывались у меня на языке, посылая сигналы в мозг и подчиняя себе органы чувств. Я перенеслась во времени и пространстве. Кабинет Макеля исчез.
Я находилась во дворце.
И я была вся в крови.
О проекте
О подписке