Рекурсия познания, как поиск и уточнение смыслов, представляет собой как особая мировоззренческая тенденция с характерным для него процессом изменения самой себя благодаря повторению/возврату и движению вглубь себя. Это ведёт не только к усложнению системы, сколько на повышение эффективности познания, основанной на рекурсивной форме движения. Итак, рекурсия – это дополнительное вхождение в приобретенное знание с тем, чтобы путем сознательного убеждения в истинности приобретенных знаний на основе общезначимых для науки норм и критериев формировать основания для «Н-МК». В целом, сущность «научной теории» заключается в том, что без знаний уровня «А» и «В», не может возникнуть знание уровня «С». «С» вырастает из знания «А» + «В». «С» отличается более глубоким смыслом, а это, между тем, более оптимальное решение возникших ситуаций. Именно такое решение инкорпорируется в «Н-МК». В рамках принципа рекурсии, стрелка, указывающая обратную связь указывает на существование причинно-следственной связи предикатов-суждений (Аn,Вn,Сn), обусловленные психологической неудовлетворенностью индивида полученными знаниями, его уровнем эмпирического обобщения («А»), теоретического исследования («В»), философского осмысления («С»). В свою очередь «Н-МК» влияет на содержание каждого предикат-суждения (триада Аn,Вn,Сn). В конечном итоге такое влияние отражается на конфигурации триады «А», «В», «С». Так начинается новый познавательный цикл и формируется новая «Н-МК». Считаем важным и то, что имеется вторая сущность «научной теории» – это «технологическая предосторожность». Смысл заключается в том, что в настоящее время ценностная, системно-ответственная популяризация («А»), концептуализация («В») и философизация («С») науки и технологий (триада «А» + «В» + «С») с известной импликацией (триада «А» → «В» → «С») является безусловным компонентом адекватной «Н-МК». Следовательно, такое движение познание обозначают уже как познание «вширь» сущности, как выражение совокупности триады и ее траекторию («А» + «В» + «С», «А» → «В» → «С»). На наш взгляд, возвращение («А»₪ «В»₪ «С») в рекурсивный «цикл», то есть возврат в пройденное рекурсивное поле создает новые познавательные образцы, а, следовательно, и новые мотивы и новые усилия в познавательной деятельности индивида. После завершения рекурсии новое значение, новый смысл осуществляет переход в следующее рекурсивное поле («А»₪ «В»₪ «С»). В целом, все объекты рекурсии проходят двойную обкатку до завершения познавательного цикла. Такое движение знаний способствует наращиванию положительного баланса, как в познавательном процессе, так и в структуре «Н-МК». Следовательно, первый и последующий повторы в осмыслении объектов рекурсии выглядят как расширяющаяся рефлексирование и репрезентация научно-философского сегмента «Н-МК». На основании вышеприведенной закономерности нами составлена структурно-функциональная модель формирования и развития «Н-МК».

Закономерность можно отобразить математическим уровнением. Триады (X1-79,Y1-79,Z1-79), как впрочем триады (А1-43,В1-43,С1-43) можно представить в виде ориентированного графа из трех элементов, характеризуемых взаимосвязями, которых можно отобразить системой дифференциальных уравнений общих парадигм («А», «В», «С») и («X», «Y», «Z»): 1) «А» – f1 (Аn Вn Сn); «В» – f2 (Аn Вn Сn); «С» – f3 (Аn Вn Сn); 2) «Х» – f1 (Хn Yn Zn); «Y» – f2 (Хn Yn Zn); «Z» – f3 (Хn Yn Zn). fn – в общем случае нелинейные функции. Следовательно, три элемента в единой структуре интенсивно и эффективно взаимодействуют друг с другом, и в итоге определяют структуру «Н-МК». Таким образом, по своей сути «Н-МК» – это полифункциональный интеграл «А», «В», «С» ≡ «X», «Y», «Z». То же самое касается триады «X», «Y», «Z». Указанные выше дифференциальные уравнения составляют доказательную часть ядра «научной теории». Итак, экстраполируя траекторию «X», «Y», «Z» на предметную область триады «А», «В», «С» нужно отметить, что лишь в вышеуказанном аспекте триада «А», «В», «С» становятся внутренней сутью упорядоченного познавательного процесса.

Нами выявлены следующие общие правила: 1) Триада «А», «В», «С» как компонент «Н-МК» тесно взаимосвязаны между собой, зависят друг от друга и обуславливают друг друга. Причем, такая связь является корреляционной, когда каждому значению аргумента типа Аn,Вn,Сn соответствует не одно, а несколько значений функций и между аргументом и функциями можно установить строгую зависимость; 2) Связь между аргументами типа триады «А», «В», «С» могут быть умеренными либо сильными. Но во всех случаях такая связь полная и прямая. То есть с увеличением аргумента «Х» функция «Y» также увеличивается; 3) Связь между элементами триады «А», «В», «С» является не только повторяющейся, но и необходимой, существенной, а потому следует говорить о закономерности взаимосвязи и взаимодействия этих компонентов «Н-МК»; 4) Каждый из них (триады «А», «В», «С»), (триада «X», «Y», «Z») попадая в систему связей с другими компонентами, в той или иной мере будет изменяться под их влиянием и в то же время, изменившись, окажет в той или иной мере обратное влияние; 5) В совокупности эти компоненты меняет регулирующую силу «Н-МК», увеличивая или ослабляя ее. Именно неразрывность указанных компонентов обуславливают процессуальность и динамичность формирования и циклическое развития «Н-МК». В этом аспекте, положения теории можно трактовать как универсальный High-Hume.

Носителем любой High-Hume является сам человек-гуманитарий. Такой человек, как правило, склонен к творчеству и коммуникации, потому, что у него, во-первых, есть стремление к творческой реализации; во-вторых, есть хорошая работа воображения, проницательности; в-третьих, у него имеет место превалирование эмоциональной сферы при принятии решений; в-четвертых, есть легкость коммуникации с разными типами людей; в-пятых, есть любовь к изучению и анализу мотивов поведения людей. Именно этими качествами он отличается от технарей, у которых, как известно, есть такие черты: во-первых, обостренное внимание; во-вторых, усидчивость и спокойствие; в-третьих, четкость в принятии решений и упор на факты. Разница между гуманитарием и технарем заключается в образе мышления. Если технические специалисты будут действовать согласно алгоритмам, обращать внимание на нюансы и детали, принимать решения с позиций логики, то гуманитарии – эмоциональные и креативные люди, ими движут порывы и психологические реакции, они стремятся создать что-то необычное и новое. Таким образом, противоречия между High-Tech и High-Hume кроется в самом человеке и он же сам должен искать выход и решения.

Важно отметить, что большинство современных High-Hume базируются информационных платформах. Ныне все общество трансформировалось в информационное общество как новой исторической фазы развития цивилизации, главными продуктами производства являются информация и знания. Отличительными чертами информационного общества являются: во-первых, увеличение роли информации и знаний в жизни общества; во-вторых, возрастание доли информационных коммуникаций, продуктов и услуг в валовом внутреннем продукте; в-третьих, создание глобального информационного пространства (искусственный интеллект, нейросеть), обеспечивающего эффективное информационное взаимодействие людей, их доступ к мировым информационным ресурсам, а также удовлетворение их потребностей в информационных продуктах и услугах, в том числе в режиме «суперсервиса». Нужно заметить, что и наша вышеприведенная High-Hume, выраженная в инклюзивной онлайн-технологии пополнения уровневого багажа знаний через принцип последовательно-поэтапного «вопрос-ответа» реализуется на такой же информационно-коммуникативной платформе. Нужно заметить, что ныне информационные технологии с применением искусственного интеллекта и нейросети дают практически всякому, применяющему их, возможность глубокой и относительно произвольной перестройки массового и тем более индивидуального сознания. Значительная часть применяемых в настоящее время информационных технологий с вышеприведенной «начинкой» изначально предназначена именно для такой перестройки сознания. И эта перестройка является не побочным продуктом достижения какой-либо цели, в нашем примере, системное повышение уровня научно-мировоззренческой культуры индивида и общества в целом.

В мире созданы целые комплексы риск-менеджмента, мозговые (корпорация РЭНД) и когнитологические центры (институты сложности в Санта-Фе, национальная лаборатория в Лос-Аламосе и др.), разрабатывающие не оружия, а High-Tech, провоцирующие создания интерфейсов искусственного интеллекта, нейросети, как способы завоевания каналов и платформ мировой информации. Считается, что именно сетевая монополия на эксклюзивное знание сделает любое государство всемогущим. Причем, господство обеспечивается лабиринтами сетей высшего ранга, где принимаются решения, которые элитарно неприступны, но вездесущи. Благодаря таким сетевым технологиям происходит капитализация психических ресурсов. В этом аспекте, в мире все большее развитие получает «психоинжиниринг», понимаемая как общая методология проектирования и управления квазисознанием общества. Еще в послевоенные годы Уинстон Черчилль говорил: «Кто владеет информацией, тот владеет миром». В этом смысле высокие High-Hume – это технологии проектирования будущего, которое закладывается уже сегодня и предполагает не только мощный технологический прорыв, но и возможность управлять этим будущим уже сейчас.

Естественно, High-Tech и High-Hume различаются по задачам и целям. Если High-Hume ориентированы на культуру, искусство, литературу, историю, психологию, философию, развивают критическое мышление, эмпатию, то High-Tech акцентируют внимание на решении инженерных и информационно-технологических задач, совершенствуя количественный анализ, технические навыки. Интеграция обоих подходов приводит к инновационным, удобным для пользователя технологиям, расширяя возможности в различных сферах жизнедеятельности человека и общества. Если High-Hume направлены на усвоение, осмысление и интерпретацию человеческого опыта, фокусируясь на культуру, искусство, историю, языки, социологию, психологию, философию, то High-Tech, в свою очередь, ориентированы на практическое применение научных знаний, акцентируя внимание на решение проблем и инновациях в областях, таких как инженерное дело, информатика и математика. Если в сферу задач High-Hume входит критический анализ, интерпретация, осмысление того или иного явления, часто прибегая к качественному обобщению многоаспектных гуманитарных исследований, то High-Tech опираются на эмпирические данные, количественную информацию, и экспериментальные методы для проверки гипотез и разработки новых технологий. Если High-Hume направлены на развитие критическое мышление, готовя людей к ролям, требующим глубокого понимания человека и эффективного общения, то High-Tech формируют количественный анализ, техническое мастерство и навыки решения проблем, необходимые для карьеры в технических отраслях. В отличие от High-Tech в High-Hume акцент делается следующие навыки: во-первых, знания в области культуры, этики, религии, искусства; во-вторых, выбор простых способов познания мира; в-третьих, эмпирический подход; в-четвертых, сбор данных из источников информации; в-пятых, коммуникабельность, общение с людьми; в-шестых, организация взаимодействия и навык проведения переговоров; в-седьмых, умение аргументировать и отстаивать собственную точку зрения, а следовательно грамотная речь, навыки работы с текстами и документами; в-восьмых, готовность к публичным выступлениям и разработка стратегий продвижения; в-восьмых, профессиональная интуиция, владение психологическими приемами и их применение; в-девятых, исследовательская деятельность, проверка эффективности работающих теорий и постулатов; в-десятых, стремление к модернизации и трансформации существующего порядка, решение цифровых и технических задач.

Как подчеркивалось в оправдании трилогии важно восстановить равновесие между High-Hume и High-Tech. В свое время А.Назаретян разработал модель техно-гуманитарного баланса, описывающую причинную зависимость между человеческой деятельностью, антропогенными кризисами, социальными катастрофами и социально-историческим прогрессом. Сущность этой модели заключается в том, что рост технологической мощи повышает внешнюю устойчивость общества, но одновременно с этим усиливается ощущение всемогущества и безнаказанности. Причем, чем больше объем ресурсов для экстенсивного роста у общества и дольше не поступает обратная отрицательная связь от среды, тем устойчивее выработанные поведенческие стереотипы и меньше шансов на благополучное разрешение кризиса. В итоге возрастает социальное насилие, разрушается природная среда, нарастает негативные социально-психологические явления, а также возрастают факторы несправедливости, необъективности, отчуждения человека и общества, как правило, снижающие внутреннюю устойчивость человеческого сообщества. Пока единственным рецептом против такого дисбланса между High-Hume и High-Tech является совершенствование социально-психологических и научно-мировоззренческих факторов-регуляторов: этики, морали, нравственности, поведенческих установок традиций, прав и законов. Можно ли нивелировать разрыв в уровнях развития High-Hume и High-Tech? Профессор Э.Галажинский в воем интервью газете «Ведомости» (2024) указывает на то, что в естественных и технических сферах деятельности человека технологии относительно монопарадигмальны, тогда как в гуманитарной сфере они изначально полипарадигмально. Иначе говоря, имеет место множество противоречивых, альтернативных концепций. Если High-Tech с позиций гуманистической психологии больше и напрямую подвержена коммерционализации, то High-Hume – менее и по большей части коммерциализирована опосредованно. На вопрос о том, есть ли у человечества шанс вернуть прежний баланс, прежде чем «роботизированное» общество поглотит «человеческое»? Э.Галажинский отвечает: «Скорее, не «вернуть прежний баланс», а создать новый. Пока человечество производит роботов, а не наоборот, значит, определенный баланс уже присутствует». Автор считает, что задачей High-Hume является формирование и поддержание техно-гуманитарного баланса. «Чтобы реализовать шанс не превратиться в «роботизированное» общество, значительной части человечества нужно поверить, что выражение «красота спасет мир» – это не литературно-философская утопия, а вполне прагматичная стратегия выживания», – говорит автор. Следовательно, нужно наладить по всему миру, во-первых, мониторинг и строгий контроль за любым технологическим и сверхтехнологическим нововведением, а, во-вторых, системную техническую и гуманитарную экспертизу в целях выявления ее возможных негативных последствий для людей. Между тем, технократы пока «больны» такой социальной инфекцией как «технологическим императив». Тому свидетельство, что несмотря на беспрецедентное наращивание потенциально опасных High-Tech человечество медленно, но уверенно переходит «точку невозвраты», скажем в экологии, что случилось в 2024 году, или скажем в кибернетизации на основе искусственного интеллекта и нейросети, которые недавно преодолели тест Тюринга. Проводники гуманитарных технологий не устают повторять, что только человек и только он как мыслящие, чувствующее и осознающее мир способен сдержать негативный баланс High-Hume за счет адекватной High-Tech, проявив волю и усилия для выживания и развития в будущее. Данная книга состоит из трех глав. Если задачами 1-й главы является дать общие понятия и информацию о предназначениях High-Hume, включая авторские, то задачами, соответственно, 2-й и 3-й глав являются определение места и роли «Философии медицины» и «НФ-философии» технологизированной медицины, не только как познавательно-образовательной системы, но и как High-Hume, предназначаемых для развития и адаптации человека и общества к условиям, обстоятельствам и содержаниям технологизированной медицины.