ИСТОРИЯ 2. РОЛЛО МЭЙ И ОШИБКА АЛЬФРЕДА АДЛЕРА

Ролло Мэй, известный экзистенциальный психотерапевт, разносторонне разбирает вопросы творчества в своей книге «Мужество творить». И, описывая различные психологические теории творчества, он так же упоминает о подходе Альфреда Адлера, который ярко проявился в одной истории.

***

Однажды летом Ролло Мэй с группой художников путешествовал по Центральной Европе. Там они практиковались в наблюдении и зарисовках бытовых сцен. И во время пребывания в Вене вся группа художников была приглашена на частную лекцию Альфреда Адлера.

На лекции Адлер рассказал о своей компенсационной теории творчества, согласно которой люди развивают науку, искусство и другие области культуры для того, чтобы компенсировать какие-то свои недостатки.

Красивой метафорой компенсационной теории выступает пример устрицы, которая создаёт жемчужину, скрывая песчинку в раковине. Другим примером, который использовал Адлер, была жизнь и творчество Бетховена, который в акте творчества стремился компенсировать свою глухоту.

В конце лекции Адлер, совершенно забыв, что он обращается к художникам, оглядел комнату и сказал: «Поскольку лишь пара человек из вас носит очки, я делаю заключение, что вы не интересуетесь искусством».

***

Обращаясь к этой истории, я хочу поговорить не об искусстве, но об ошибках, которые совершаем все мы. Альфред Адлер – несомненно великий психолог и мыслитель, практик с хорошо развитым осознанием и рефлексией…

И нелепая ошибка, которую он совершил, очень показательна. Эта история отлично демонстрирует то, как все мы легко и незаметно сами для себя подменяем Реальность нашими представлениями о ней.

У Адлера была компенсационная теория, которая ослепила его и помешала увидеть действительность. Но абсолютно каждый из нас обладает своей теорией – реальностью, существующей лишь в голове. А где-то там, на расстоянии вытянутой руки, находится неизвестная нам Действительность. И об этом важно помнить!

ИСТОРИЯ 3. РОЛЛО МЭЙ И ПРИЧИНЫ СТРАХА

Этим воспоминанием Ролло Мэй поделился в своей книге «Мужество творить». Для Ролло оно служит демонстрацией процесса творчества, но я предлагаю обратить внимание на другой его ракурс и обсудить буквальное содержание этой истории.

***

Студентом Ролло Мэй собирал материал для своей книги «Проблемы страха»: проводил исследование в нью-йоркском доме опеки на группе незамужних будущих матерей – беременных девушек в возрасте от десяти до двадцати с небольшим лет.

У Ролло была гипотеза, апробированная и предложенная его учителями-профессорами, с которой и сам он был согласен. Гипотеза утверждала, что «склонность личности к страху прямо пропорциональна тому, в какой степени они были отвергнуты матерями». Это была общепринятая идея в психологии и психоанализе на тот момент.

Ролло Мэй полагал, что страх у молодых женщин в доме опеки возникал из-за ситуации, в которой они оказались – юные, незамужние, в ожидании ребёнка и оставленные родителями. Это предположение позволило Ролло исследовать источник их страха – отвергнутость матерью.

Вскоре он заметил, что половина исследуемых женщин отлично соответствовала изначальной гипотезе, однако вторая половина ей противоречила. Во второй группе были девушки из Гарлема и Лоуэр Сайда, которые были решительно отвергнуты своими матерями.

К примеру, одна из них жила в семье, где было двенадцать детей. Одним летом мать отвезла её к отцу на баржу, где он работал надсмотрщиком. Там она забеременела от отца… и когда она находилась в доме опеки – её отец отбывал наказание в тюрьме за изнасилование её старшей сестры. На фоне такой истории эта девушка в соответствии с гипотезой Ролло должна была испытывать сильный страх и тревогу. Но, как и другие женщины во второй группе, она могла бы сказать: «у меня есть проблемы, но я не принимаю их близко к сердцу».

Тесты Роршаха, ТТА и другие методики, не выявляли особого страха у девушек из второй группы. Не обнаруживалась тревога и в личных беседах. Выгнанные из дома, они находили приятелей на улице, не испытывая при этом особого страха. Всё это никак не укладывалось в изначальную гипотезу.

Ролло Мэй долго ломал голову над противоречием, придумывая дополнительные гипотезы и отбрасывая их впоследствии… Одним вечером, отложив работу над этой проблемой, Ролло вышел на улицу и пошёл к метро. Уже рядом со станцией внезапно ему пришла мысль: женщины, не вписывающиеся в изначальную гипотезу, были из семей рабочих. И не успел Ролло сделать следующего шага, как в голове родилась готовая гипотеза: причиной травмы и источником страха является не открытая отвергнутость матерью, как он полагал ранее, а скрытое отвержение, замаскированное ложью и лицемерием.

Матери из рабочих семей отказывались от своих детей ясно, открыто и безжалостно, и дети не воспринимали это столь болезненно. Они легче принимали отвержение и спокойней жили дальше – находили себе другое общество, заводили новых друзей. Девушки из среднего класса всегда оказывались обманутыми – матери отказывались от них, но делали вид, что любят. И именно факт обмана, а не отторжение, становился причиной страха. Страх возникал из неопределённости, непредсказуемости, невозможности понять мир и ориентироваться в нём.

***

Из желания смягчить правду, не травмировать близкого или из стремления самому выглядеть хорошим в глазах другого, многие из нас рассказывают полуправду, вводят в заблуждение… лгут и лицемерят. Эта история показывает, что, стремясь сделать как лучше, мы причиняем лишь дополнительные страдания.

Смягчая правду, мы лишаем другого возможности встретиться с ней и принять её. Мы сеем тревогу, подрываем уверенность в реальности, способность в ней ориентироваться и строить планы на будущее. И больше всего от этого страдают дети, поскольку родители во многом формируют их видение мира. Куда более выигрышной стратегией оказывается прямое и открытое признание действительности, даже если это является неприятным знанием.

ИСТОРИЯ 4. ЖАН ПИАЖЕ И ЛОЖНАЯ ПАМЯТЬ

Эта история известного психолога и философа Жана Пиаже о ложной памяти взята из книги Юлии Борисовны Гиппенрейтер и Валерия Яковлевича Романова «Психология памяти» (первоисточник истории, к сожалению, я найти не смог).

***

Одно из самых ранних воспоминаний Жана Пиаже относится к тому времени, когда ему шёл второй год. Будучи уже в преклонном возрасте, он всё ещё мог отчётливо видеть сцену, в достоверность которой верил до пятнадцати лет.

Няня катила коляску с маленьким Жаном по Елисейским полям, когда какой-то преступник захотел его похитить. Она доблестно заслонила коляску собой и отбивалась всеми силами от похитителя, получив при этом несколько царапин. Эта борьба привлекла внимание прохожих, собралась толпа, подошёл полицейский в короткой накидке и с белой палочкой, и преступник пустился наутёк.

Для Жана Пиаже всё это воспоминание казалось невероятно реалистичным, наполненным разнообразными деталями и не вызывающим сомнений в правдоподобности. Но когда Жану было пятнадцать лет его родители получили письмо от бывшей няни, в котором она сообщала, что вступила в Армию спасения. В связи с этим ей важно было признаться в своих грехах и, насколько возможно, загладить вину за проступки прошлого. В письме она рассказала, что всю историю с похищением полностью выдумала, подделав и царапины. А также вернула часы, которые ей подарили родители Жана в благодарность за спасение сына.

***

Получается, что Жан Пиаже в детстве слышал рассказы о неудавшемся похищении, в которое верили его родители, и уже сам спроецировал картину несуществующего происшествия в прошлое в виде зрительной памяти. Всё это «воспоминание» стало исключительно продуктом работы психики Жана.

История Жана Пиаже отлично демонстрирует неоднозначность нашей памяти. Чёткость и ясность воспоминаний отнюдь не являются критериями «настоящести». Как не говорит об истинности и то, что общими воспоминаниями обладают несколько человек.

Эта история поднимает важные вопросы: какие события из нашего прошлого происходили в действительности? Как отличить настоящие воспоминания от ложных? Что же такое память? Несомненным остаётся лишь то, что далеко не все наши воспоминания происходили на самом деле.

ИСТОРИЯ 5. ФРЕДЕРИК ПЕРЛЗ И 27 ЛЕТ ПСИХОАНАЛИЗА

Эту историю Фредерик Перлз, известный психотерапевт, основатель гештальт-терапии, рассказал в своей книге «Внутри и вне помойного ведра».

***

Однажды Перлз работал со скрипачом, который хотел стать солистом. Всё было хорошо, пока тот играл в оркестре. Но через 15 минут после того, как он начинал солировать, в его левой руке развивался спазм. Все неврологические обследования, которые проходил скрипач, дали отрицательный результат. Так что очевидно – дело было в психосоматике и требовалась психотерапевтическая работа.

Случай скрипача был примечателен тем, что на момент начала работы с Перлзом он уже 27 лет проходил психоанализ у шести различных аналитиков! За это время, естественно, в психотерапии были многократно пройдены все аспекты эдипова комплекса, рассмотрены все нюансы первых лет жизни и ранних отношений с родителями… но приблизиться к решению проблемы со спазмом в левой руке так и не удалось.

Когда скрипач пришёл к Перлзу, как опытный пациент психоаналитика, он сразу же пошёл к кушетке, но Фредерик остановил его и попросил принести скрипку.

– Зачем? – спросил скрипач.

– Я хочу увидеть, как вам удалось создать спазм. – ответил Перлз.

Скрипач принёс скрипку. Встал, опираясь на правую ногу, при этом левой ногой обвивая правую. 10 минут он великолепно играл, после чего начал немного покачиваться. В течении нескольких следующих минут амплитуда покачивания увеличилась, движения пальцев замедлились, ноты стали исполнятся неаккуратно, пропала красота звучания мелодии и скрипач прервал игру.

– Вы видите? – сказал он – Становится трудно. Если я заставлю себя продолжать, разовьётся спазм, и я не смогу играть совсем.

– И у вас никогда не бывает спазм, когда вы играете в оркестре?

– Никогда.

– Вы сидите?

– Конечно, но как солист я должен стоять.

Перлз размял руки скрипачу и попросил встать, поставив ноги раздельно, слегка согнув в коленях. А после предложил опять сыграть на скрипке. Через 20 минут потрясающей игры, на глазах скрипача появились слёзы. Он повторял: «Я не хочу поверить, я не могу поверить…».

Сеанс закончился, но Перлз позволил ему ещё играть. Это было слишком важно!

***