Девушки почувствовали, что тюремщик засомневался. Последнее замечание Эммы его немного насторожило. Все знали, что Айро нет на острове и вернётся он не ранее, чем через пару недель. А это значило, что Сибу, скорее всего, не примет один решения по пирумскому капитану, которое никак не могло появиться завтра. Девушки скорее всего лгут, тюремщик это понял. Как бы Айро отнёсся к этой ситуации? Размышлять не было времени.

– Ладно! – сказала фигура. – В конечном счёте, я отвечаю за то, чтобы отсюда не выходили, а не наоборот. Идёмте!

Взяв факел со стены, он отправился в темноту, из которой вышел, и девушки последовали за ним. Спустившись ещё на два пролёта, они оказались у двери, в которую тюремщик трижды постучал, потом выдержал короткую паузу и постучал ещё один раз. На секунду открылось дверное окошко, в них блеснули чьи-то молодые глаза, а затем дверь открылась.

– Отведи её высочество Эмму и госпожу Еву к капитану с корабля, – скомандовал тюремщик открывшему дверь надзирателю. – Смотри, чтобы не приближались к решётке, отвечаешь за них головой, – а затем обратился к девушкам. – У вас десять минут!

– Господин Сибу сказал, что у нас есть полчаса, – сказала Ева.

– Господин Сибу ничего вам не мог сказать, так как уже несколько часов находится с патрулём на берегу, в поисках выживших пирумов. Десять минут!

– Благодарим вас, господин… – сказала Эмма.

– Сэдвин, – ответил тюремщик и снова растворился во тьме, оставив факел на стене.

– А меня зовут Рикки, почти как остров! – дружелюбно сказал надзиратель, молоденький солдат лет двадцати. – Прошу сюда!

Девушки, улыбнувшись, переглянулись и отправились за своим проводником. Шагов через пятнадцать они свернули в узкий коридор, в конце которого был виден свет маленькой лампадки. Шагах в пяти от него Рикки попросил девушек остановиться и сказал, что нужный им человек перед ними.

Было очень темно. Свет лампадки освещал лишь небольшую площадь вокруг неё, а глаза девушек всё ещё не привыкли к темноте. Когда наступила полная тишина, они услышали тяжёлое дыхание. Через полминуты девушки начали различать решётку и их робость стала понемногу проходить.

– Кто здесь? – спросил голос на пирумском и Эмма, которая раньше слышала эту речь только из уст Евы, речь, которая казалась ей скорее выдуманной, чем существующей на самом деле, теперь звучала из уст её носителя. И она её слышала и понимала! Это было невероятное для неё чувство!

– Это я, Ева. Я привела к вам мою ученицу Эмму, я учу её пирумскому языку.

– О, так вас двое? – сказал силуэт, подойдя ближе к решётке. – Я думал, вы одна в этом забытом богом месте говорите на нашем языке. Ах, чёрное платье, вот почему я вас не разглядел… Интересно, зачем вы обучаете пирумскому языку, если ваш император разорвал всякие отношения с нашей страной?

Ева решила молчать и говорить толко по необходимости, чтобы предоставить Эмме больше свободы для практики и та, чтобы не усугублять повисшую паузу ничего не нашла лучше, чем задать риторический вопрос.

– Быть может для того, чтобы хорошо знать своего врага? – предположила Эмма.

– Врага? Интересная мысль, очень по-валонски. Рад с вами познакомиться, госпожа Эмма!

– Обращайтесь к ней «ваше высочество»! – вставила Ева.

– Прощу прощения! – сказал голос в камере и стало видно, как пятно изобразило что-то вроде поклона. – Я не знал, что имею дело с особой императорской крови! Позвольте представиться, как подобает. Капитан торгового судна его величества короля Пирумгии Алонса Третьего Благородного, а также полномочный представитель его торговых интересов в Илианской империи, Лорвин Смогл.

– Дайте больше света! – приказала Эмма Рикки, после чего тот ушёл и вскоре вернулся с двумя факелами, которые повесил на стенах.

– Невозможно быть представленным, не увидев лица друг друга, – сказала Ева капитану, после чего тот постарался подойти к источнику света, насколько позволяла его камера, и ещё раз поклонился.

Это был довольно молодой человек лет двадцати пяти с густыми чёрными волосами по плечи, острым носом и тяжёлыми скулами. Однако, его светло-серые глаза с зеленоватым оттенком выражали природную доброжелательность и ясность молодого ума. Одет он был скверно, но данные обстоятельства, видимо, другого и не предполагали. Его светлая рубашка с широким воротником была ужасно запачкана и местами разорвана. Поверх неё сидело что-то вроде стёганного камзола без рукавов, однако, он был распахнут и настолько короток, что напоминал жилет. На бёдрах капитана висели шаровары из парусины, которые были заправлены в невысокие сапоги. Эмма поклонилась в ответ на валонский манер и тихо сказала, будто боясь допустить ошибку в речи:

– Эмма, принцесса Мириона, дочь верховного правителя острова, члена императорской семьи и потомка великого Аллоза, князя Айро.

– Счастлив быть представленным вам! – сказал капитан. – Вы довольно неплохо говорите на пирумском, единственно, ваш акцент слишком резок, пирумы говорят намного мягче, если вы соизволили это заметить.

– Я в первый раз общаюсь с носителем языка, – сказала Эмма, – да и у Евы их было не так много. В общем-то, мы затем сюда и пришли.

– Довольно смелый поступок с вашей стороны, – сказал Лорвин.

– Отчего же? – возразила Ева, вспухнув от того, что капитан смеет судить о поступках людей будучи едва с ними знаком. – Я ещё на допросе поняла, что вы не представляете никакой опасности, тем более за решёткой.

– Даже если я начну религиозную проповедь, чего в этой стране, я так понимаю, весьма боятся? – сказал Лорвин, чётко понимая, какая цена может быть у этой небольшой провокации.

– Лично мы ни вас, ни ваших богов не боимся, – ответила Ева. – Я хорошо знакома с вашими представлениями о мире и его устройстве, и более ложной картины мира вряд ли себе можно представить. Ваше учение никогда бы не прижилось в здешних местах!

– Разве? А как же тысячи казнённых самым варварским способом крестьян, которые перешли в нашу веру?

– Вот как? – вмешалась в спор Эмма. – А разве вторгаться в чужую страну со своими религиозными и культурными представлениями о мире не есть варварство?

– В данном случае, не совсем, – неуверенно сказал капитан, явно стараясь быть более мягким с важной особой. Эмма это почувствовала и её это ужасно разозлило.

– Наша религия, – продолжал капитан, – помогает людям чувствовать себя под защитой Бога и в трудные минуты жизни помогает обрести её смысл. Она дарит людям чувство справедливости и равенства перед всеми остальными людьми…

– Ваша религия, – перебила его Ева, – религия рабов, которые по вашей милости живут ужасной жизнью, а вы взамен кормите их мифами, как богато они будут жить после смерти. Наши же Боги даруют нам лишь освобождение или встречу с нашими предками в следующей жизни. Это куда более высокая награда, смысл которой вам не понять. Равенство между людьми – это ложь, а справедливость может даровать лишь император, здесь, на земле, прямой потомок первых Богов!

Лорвин решил не продолжать дискуссию. Девушки были явно предвзято настроены по отношению к представителям его страны, и он это выяснил. Теперь надо было вернуть разговор в более спокойное русло, но с чего начать, он пока не знал. У него ужасно зачесалось в ногах от солёной воды и грязи, которую у него ещё не было возможности как следует смыть, но устранить зуд немедленно он не решался – вдруг это оскорбительно по отношению к ним? Он был плохо знаком с местными обычаями и порядками, в Пирумгии к контактам с валонцами его почти не готовили. Опытные капитаны, ещё помнящие разрыв торговых отношений, говорили, что, если попадёшь к ним в плен, шансов выбраться живым с островов не будет. И надо быть готовым ко всему. Лорвин помнил это, однако, даже не предполагал, что в первый же вечер он будет представлен местной принцессе. И пока она здесь, нужно было привлечь её внимание.

– Не хочу вас обидеть, – сказал капитан, – ибо в наших краях такой вопрос считается невежливым, особенно, по отношению к дамам, но всё же, позвольте узнать, сколько вам лет?

– Мне семнадцать, – ответила Ева, – ничего невежливого в этом вопросе нет.

– А вам? – спросил капитан у Эммы.

– Не ваше дело! – резко ответила она. Теперь капитан понял, что она злилась на него как никогда за своё вольнодумство и смелость, с которыми он так легко говорил о своих убеждениях, будучи пленником. Перед ней находился закоренелый еретик, с которым она не хотела иметь ничего общего, но, с другой стороны, она ловила себя на мысли, что его горячность и готовность защищать своё заслуживает, как минимум, уважения или даже симпатии.

– Простите, я, вероятно, вас обидел? – сказал Лорвин.

– Если бы это было действительно так, – ответила Эмма, – вы были бы уже мертвы!

– Достойный ответ королевской особы, – сказал Лорвин и поклонился.

– Перестаньте мне выказывать свою лживую вежливость, я прекрасно поняла, что вы презираете нашу страну. Вам не обязательно заискивать передо мной, чтобы получить моё расположение, которое, на самом деле, вам вряд ли чем-то поможет!

– Я и не думал ни о чём подобном, – возразил капитан. – Я лишь хочу, чтобы вы не принимали меня за варвара… А что касается заискиваний, то моя судьба куда более зависит от расположения Евы. Как мои слова будут донесены вашему отцу, полностью в её власти!

– Об этом вам не стоит беспокоиться, – презрительно сказала Ева, – даже если бы вы нанесли мне оскорбление, на моём переводе господину Айро или Сибу это никак бы не отразилось! Такое легкомысленное отношение к своему долгу, возможно, есть в местах, откуда вы прибыли, но никак не на этой земле.

– Тогда мне действительно не о чем беспокоиться! – заключил Лорвин. – Благодарю вас!

Повисла пауза. Разговор складывался скверно, хотя все его участники не скрывали интереса друг к другу. Нужно было поменять тему, но никто из них не представлял, о чём ещё можно было разговаривать. Эмма чувствовала, как убегает время. Не зная с чего начать, она решила начать с самого простого.

– Так позвольте узнать, с какой целью вы направлялись в наши края?

– Мы торговое судно, которое направлялось к берегам Илианской империи, – неспешно ответил Лорвин. – Прибыв к южному городу Сигону, мы узнали, что илианы воюют с тайтанским каганатом и что в столице по этому поводу большой переполох. Оставив груз в Сигоне, мы направились в столицу, чтобы прояснить ситуацию и, в случае опасности, предупредить другие торговые корабли, но мы попали в засаду к пиратам и, уничтожив три пиратских судна, начали отрываться от них, но тут налетел шторм и нас прибило к вашим берегам. После боя с пиратами судно было повреждено, а шторм завершил своё дело, бросив нас на скалы. Пересев на шлюпки, нас разбросало в разные стороны, пятеро остались со мной, но где они сейчас, мне не говорят. Судьба остального экипажа мне неизвестна.

– Печальная история, – сказала Эмма, – но беспокоиться об экипаже не стоит. Если они так же, как вы благополучно добрались до берега, их найдут и будут, как и вас, держать под стражей до приезда моего отца. Сейчас он находится на Рикко и через неделю должен вернуться домой. До этого момента, скорее всего, вы будете в статусе пленника. Мой дядя, с которым вы уже познакомились, при должном поведении со стороны вас и вашей команды не будет принимать резких и необратимых решений. Поэтому, чем тише и незаметнее пройдёт ваше пребывание на нашем острове, тем легче будет ваша дальнейшая участь.

– Спасибо, – сказал Лорвин слегка воодушевившись, – я обязательно воспользуюсь вашим советом! Я так понимаю, с теми пятерыми, с которыми я сюда прибыл, тоже всё в порядке? Я пробовал криком привлечь внимание других, но безуспешно. Они сейчас в другой тюрьме? С ними всё в порядке? Поймите, я просто беспокоюсь о своих людях.

Эмма вопросительно посмотрела на Еву и Рикки. Солдат, сидя на стуле, точил столовый ножик и, кажется, совсем не проявлял интереса к разговору. Через секунду Эмму осенило, что они говорят на пирумском, и она снова поразилась чуду знания другого языка. Он был мягким, мелодичным и таким родным, что она даже испугалась. Ева, будто почувствовав её мысли, улыбнулась и кивнула ей.

– Уверена, что с вашими товарищами всё в порядке, – сказала Эмма. – Не могу сказать точно, где они находятся, но могу уверить вас, что подземелья замка Кинго такие же глубокие и огромные, как сам замок. Не удивительно, что вы не слышите друг друга.

В этот момент раздался гулкий стук в дверь. Рикки отправился открывать и у выхода послышался голос Сэдвина:

– Боюсь, что вам пора, ваше высочество! Господин Сибу возвращается с добычей, у вашего друга скоро будут соседи.

– Но ведь время ещё не вышло! – жалобно сказала Эмма.

– Нужно спешить, – коротко ответил Сэдвин тоном не подразумевающим возражений.

– Что ж, до свидания, капитан Лорвин, – сказала Эмма, – мы с вами ещё увидимся. Расскажете мне вашу историю, как вам в голову пришла эта нелепая идея стать моряком.

– Как и многим другим в нашей профессии, ваше высочество, совершенно случайно, – ответил Лорвин. – Спасибо, что пришли и выслушали! Простите, если вас чем-то задел, нам не стоило так начинать разговор! Буду ждать новой встречи!

– До свидания! – сказала Эмма и подарила ему улыбку. Ева также простилась с капитаном и девушки спешным шагом покинули темницу.