Главный секрет успеха этой пьесы у публики и необыкновенного впечатления Гессе от «трудностей» виртуозного характера кроется в довольно простой вещи – это сочинение, за исключением двух-трёх мест, совсем не столь трудное и «дьявольское», каким оно ощущается слушателями. Кажущиеся трудности есть не что иное, как искусно используемые скрипично-инструментальные эффекты, заложенные в самой природе инструмента. Эти эффекты сродни подобным эффектам в сочинениях Генриха Венявского (1835–1880). Но о них нужно было знать и успешно их выявлять на своём инструменте! Волшебники скрипки – Венявский и Крейслер, а до них Паганини – были их первооткрывателями, искусно использовали изумительные флажолеты, даже двойные и тройные, поразительно звучащие пассажи двойных нот, с головокружительной скоростью обрушивавшихся на слушателя, не подозревающего об их природной естественности и известном «удобстве» для скрипача-виртуоза.

Иными словами, искусство использовать скрипичные эффекты создаёт у слушателя ощущение необыкновенной трудности исполняемого материала, на самом деле очень естественного и даже почти «удобного» для рук скрипача. В этом отношении совершенно на другом полюсе стоят произведения знаменитого виртуоза Генриха Вильгельма Эрнста (1812–1865), бывшего при жизни, по мнению европейской публики, конкурентом самого Никколо Паганини! Его сочинения, транскрипции и фантазии на оперные темы кажутся не слишком трудными, лишены блестящих эффектов, а на деле адски трудны для исполнителей. Некоторым исключением может быть только его известный Этюд «Роза» – вариации на тему некогда популярной песни «Последняя роза лета» для скрипки-соло. Быть может, именно это качество композиций Эрнста сделало большинство из них не только хорошо забытыми, но, скорее всего и заслуженно забытыми.

В этой связи вспоминается московский концерт упоминаемого здесь Гид она Кремера зимой 1977 года в Большом зале московской Консерватории, исполнившего в своей программе «Вариации» Эрнста на оригинальную тему». Вариации длились более 15 минут и утвердили свою репутацию «заслуженно забытого сочинения», несмотря на отличную игру солиста.

«Концерт виртуоза» – не только литературное сочинение, но и ценнейшее свидетельство слушателя вдумчивого и образованного, наделённого отличным и строгим вкусом. И тем не менее даже такой взыскательный и придирчивый слушатель в конце концов, несмотря на отчаянные свои усилия противостоять искусству Фрица Крейслера, был покорён исполнением гениального музыканта.

* * *

Профессор Карл Флеш, один из всемирно известных педагогов-скрипачей XX века, живо описал в своих мемуарах первое посещение Венской Консерватории и встречу с патриархом венской скрипичной школы Йозефом Хельмесбергером-старшим. «Он не любил две категории детей – евреев и близоруких. Я был и тем и другим», – писал Флеш. Хельмесбергер, однако, встретил его и его маму весьма учтиво. Им предлагают для начала пройти в зал, где, как сказал профессор, с оркестром репетирует Фауст-фантазию Сарасате малыш Крейслер. Игра Крейслера произвела на мальчика Флеша неизгладимое впечатление. Но если профессор Хельмесбергер не любил евреев, то это почему-то не распространялось на юного Крейслера.

Фриц Крейслер занимался у сына профессора – Йозефа Хельмесбергера-младшего, по кличке «Пэпэ». Он был, кроме всего, талантливым композитором – автором многочисленных оперетт, работал также концертмейстером оркестра Венской оперы, но был кутилой, гулякой, часто отдавал должное юным балеринам. После короткого романа с одной из балерин и встречи с её отцом, «Пэпэ» стал хромать. Тем не менее, именно в его классе Фриц Крейслер в 10-летнем возрасте блестяще окончил Венскую Консерваторию и уехал вскоре в сопровождении своей матери в Париж. Там, в 1887 году, в возрасте 12-и лет он окончил с Первым призом и Золотой медалью Парижскую Консерваторию у профессора Жозефа Ламбера Массара (в своё время учителя Генриха Венявского и Эжена Изаи). Уже тогда Массар написал короткое письмо отцу Крейслера, в котором говорилось: «Я был учителем Венявского и многих других, но маленький Фриц – великий среди них».

После этого юный Крейслер, хотя и не совсем гладко и не сразу, но стал постепенно концертантом-виртуозом, к восемнадцати годам (по описанию в словаре Римана) «объездившим много стран мира вплоть до России и Греции». Крейслер к началу XX века стал одним из самых известных и популярных скрипачей мира (при живых Иоахиме, Изаи, Сарасате, Яне Кубелике, Оле Булле). Кто-то из критиков написал уже в 20-е годы:

«Хейфец – безусловно самый совершенный скрипач, но Крейслер – самый любимый». О нём, как ни странно, написаны всего лишь три книги: журналиста Луиса Лохнера (многолетнего американского корреспондента в Берлине), близко дружившего с артистом и встречавшегося с ним очень часто, так что его книга «Фриц Крейслер» фактически является авторизованной биографией. Вышла она в 1950 году – на английском, немецком и французском (экземпляр книги на немецком был прислан моему профессору Д.М. Цыганову в 1951-м году. Книга была задержана, хорошо, что не сам адресат, и выдана была лишь в 1955-м году по повестке из спецхрана). Вторая книга о Крейслере была написана по-русски Израилем Ямпольским, по случайному совпадению – моим первым учителем на скрипке. Эта книга – в основном краткий пересказ книги Лохнера с добавлениями автора. Третья книга вышла в 1998 году и принадлежит перу Эмми Бьянколли – дочери известного американского музыкального критика Луиса Бьянколли. Она касается некоторых аспектов жизни великого скрипача-композитора, обойдённых в книге Лохнера. Обойдённых не случайно – жена Крейслера Гарриет строго контролировала работу Лохнера и была категорически против публикации главы «Культура в сапогах», где говорилось о начале нацисткой эры в Германии. Гарриет была поклонницей «нового порядка» и хотела исключить эту главу. Но тут автор – человек интеллигентный и мягкий – твёрдо сказал, что в таком случае книги вообще не будет. Это не входило в планы уже Гарриет Крейслер.

Этот очерк не претендует на ознакомление с полной биографией гениального скрипача, но включает в себя некоторые довольно мало известные детали, как и впервые публикующийся на русском языке отрывок из интервью Крейслера, касающийся исполнительского процесса – связи музыки с реальной жизнью и её высшего предназначения, как вида искусства.

* * *

Фридрих-Макс Крейслер родился 2-го февраля 1875 года в Вене в семье врача Самуэля (Соломона) Крейслера и его жены Анны (урожд. Рехес) в 4-м районе Вены Виеден. В этом районе жили в XVIII веке Христофор Глюк, в XIX – Иоганнес Брамс и Иоганн Штраус-младший. В Виедене родился и проживал будущий венский мэр Карл Люгер, уже в 1897 основавший «Христианскую социалистическую партию» – прообраз будущей партии национал-социалистов. Но, пока подрастали дети доктора Крейслера, о таком соседстве никто ещё не задумывался. В этом районе, в нынешнем понимании заселённом «средним классом», семья доктора Крейслера с трудом дотягивала до этого уровня. Во-первых, в семье было пятеро детей, двое из которых умерли в раннем возрасте. Среди троих оставшихся – Фрица, Хуго и их сестры Эллы – лишь старший Фриц был отмечен долголетием. Во-вторых, доктор Крейслер был непрактичным человеком, гуманистом и альтруистом. Часто он ничего не брал с бедных пациентов, оставляя им свои деньги на лекарства.

Дед и отец Крейслера прибыли в Вену из Кракова, бывшего тогда частью Австро-Венгрии. Дед был уличным торговцем, но сумел в конце концов дать образование сыну, ставшему врачом. Довольно обычная профессия для небогатого венского еврейского семейства. То, что мы знаем о жизни семьи великого музыканта, исходит из его собственных рассказов Луису Лохнеру. Удивительно то, что в них никогда не встречается слов «еврей», «еврейский». Семья была не только ассимилированной, но и полностью дистанцированной от еврейства.

Доктор Крейслер обожал музыку, и в любительском квартете, еженедельно по субботам собиравшемся у него дома, играл партию скрипки. Эти собрания часто создавали напряжённость в весьма скромном бюджете семьи доктора, напоминавшего по своему характеру русских земских врачей тех лет, хорошо знакомых нам по литературе. Анна Крейслер, страдавшая миелитом, должна была приготовить хотя бы лёгкую закуску к пиву, которым заканчивалось каждый раз еженедельное квартетное собрание. И всё же доктор Крейслер не был заурядным скрипачом-любителем и врачом. Его гостями были Зигмунд Фрейд, партнёр по шахматам; звезда европейской хирургии Теодор Билльрот, близкий друг Иоганнеса Брамса и композитор Карл Гольдмарк. Вот воспоминания самого Фрица Крейслера, поведанные им Луису Лохнеру для его книги: «Фрейд прозвёл на меня глубокое впечатление, хотя в основном предмет дискуссий с отцом был выше моего понимания… Он пытался лечить с помощью гипноза мою больную маму, но я не видел её никогда после всего нормально ходящей… Фрейд ещё не был тогда знаменитым, но отец интересовался его теорией психоанализа, особенно для объяснения ряда случаев, когда ему приходилось иногда замещать постоянного врача в полицейском департаменте».

Семья жила в одном из переулков Wiedener Haupt-strasse в многоквартирном доме, занимая всё же 6-комнатную квартиру. В этом районе в таких домах ещё не было горячей воды, и каждую неделю специальная компания привозила ванну и горячую воду для семьи. Сам доктор удовлетворялся общественными банями. Такая практика существовала в те годы не только в Австрии, но и в Германии и Франции.

«Ноты я знал гораздо раньше, чем научился читать», – рассказывал Лохнеру Крейслер. «Мне подарили игрушечную скрипку, но не настолько игрушечную, чтобы из неё нельзя было извлекать звуков. И вот, во время квартетного собрания у нас в доме я начал играть вместе с квартетом Национальный гимн Австрии. Вскоре все участники ансамбля замолкли, и я один доиграл в правильной тональности австрийский Гимн. Все говорили, что я «маленькое чудо», и мой отец купил мне самую маленькую, но уже настоящую скрипку». Как видно отец и начал давать ему первые уроки, но вскоре первым настоящим педагогом «Фрицци» стал приятель отца – концертмейстер оркестра «Ринг-театра» Жак Обер. Маленький скрипач делал настолько невероятно быстрые успехи, что встал вопрос о его поступлении в Венскую Консерваторию. Нормальный возраст для поступления на подготовительное отделение был 10 лет. Крейслеру было ещё только семь (официальная дата рождения великого артиста – 2 февраля 1875 года всё же может вызывать некоторые сомнения. Очень часто в те годы, да и в первые десятилетия XX века вундеркиндам уменьшали возраст на два-три года, чтобы немного продлить карьеру именно «маленького чуда». Очень возможно, что Крейслер родился в 1873 году, так как в его первом туре по Америке в 1888-м году некоторые рецензенты предполагали, что ему было уже 14–15 лет, а не его «официальные» 13

Вступительные экзамены на подготовительное отделение Венской Консерватории в 1882 году были совершенно не похожи на вступительные экзамены, с которыми сталкивались наши поколения в 40-е годы XX века. Правда, в конце 50-х и 60-е уже требовалось играть на инструменте программу из ряда несложных пьес, а также сдавать экзамен по начальной теории музыки. И всё же это не шло в сравнение с высочайшими требованиями Венской Консерватории в 1882 году. Достаточно только сказать, что уже на подготовительном отделении требовалось заниматься по гармонии и… композиции! Педагогом маленького Крейслера был не кто иной, как знаменитый композитор-симфонист Антон Брукнер! Он учил свой класс не только основам гармонии, но и искусству писать фуги – как на заданную тему, так и на свою собственную! Сегодня это кажется невероятным, но таковы были требования в Венской Консерватории тех лет.

Но ещё до начала занятий в Консерватории маленький скрипач впервые выступил на профессиональной эстраде в Карлсбаде – известном чешском курорте минеральных вод. Там был объявлен концерт всемирно известной итальянской певицы Аделины Патти. По причине болезни она не смогла выступить там, и её заменила сестра – Карлотта Патти, певшая по мнению многих современников в некоторых отношениях даже лучше своей знаменитой сестры. И всё же Карлотта Патти не решилась одна предстать в полном концерте из двух отделений. Тогда и предложили родителям Крейслера выступить их сыну в качестве антуража известной певицы. Неожиданно выступление маленького скрипача вызвало такой неистовый восторг публики, что он стал героем концерта, поставив в неловкое положение главную исполнительницу. Слухи о триумфальном выступлении 7-летнего виртуоза быстро дошли до Вены и были удачным подтверждением правильности решения о принятии вундеркинда в Консерваторию.

Через три года маленький скрипач был удостоен Первой премии и золотой медали при окончании Венской Консерватории! Шёл 1885 год. Юному виртуозу исполнилось лишь ю лет. В подарок он получил дорогой инструмент – скрипку % размера работы мастера Амати. В 10 лет он казался себе взрослым и полагал, что достоин уже скрипки полного размера.

Фриц Крейслер в возрасте 10 лет в год окончания Венской консерватории. 1885 г.

После долгих колебаний доктор Крейслер решил попытаться последовать совету Йозефа Хельмесбергера и привезти сына для прослушивания в Парижскую Консерваторию для получения в ней дальнейшего образования.

Париж совершенно пленил воображение юного скрипача! Величие города, симметрия и красота планировки улиц, архитектура зданий, мелодичный язык – всё произвело на него неизгладимое впечатление. Город стал новой духовной родиной Крейслера на всю жизнь! Через много десятилетий известный венский музыковед Курт Блаукопф писал об игре Фрица Крейслера: «В его игре сочетались венское изящество и изысканность фразировки с абсолютной законченностью и французской отточенностью деталей исполнения».

Нужно сказать, что юному Крейслеру здорово повезло – в Парижской Консерватории он попал именно к тому педагогу, который наилучшим образом мог развить скрипичное дарование своего ученика самым эффективным образом. После окончания Парижской Консерватории в 12-летнем возрасте с главным призом среди всех окончивших в тот год это учебное заведение – «Гран при» – Premier Prix de Conservatoire – Крейслер больше никогда и ни у кого не учился. Несколько слов о его педагоге, имя которого Жозеф-Ламбер Массар (1811–1890). Ко времени поступления Крейслера в его класс, ему было 74 года. Он сам был учеником друга Бетховена скрипача Рудольфа Крейцера, имя которого стало бессмертным благодаря «Крейцеровой Сонате» (посвящённой ему Бетховеном Сонате для скрипки и фортепиано № 9). Учениками Массара были такие скрипачи, как Генрих Венявский, Эжен Изаи, Пьер Марсик (учениками Марсика были Жак Тибо, Жорж Энеску, Карл Флеш), Франтишек Ондржичек, Исидор Лотто, София Яффе. Последним учеником Массара стал юный Крейслер.

Массар родился в Бельгии и, переехав в Париж, в 1831 году слышал там во время гастролей великого Никколо Паганини. Массара увлекла в игре легендарного артиста, как это ни странно, не его техника и виртуозность, а звук, тон, поразивший его своей красотой и волнующей глубиной. Особенно новым для Массара было использование Паганини вибрато – этого изумительного скрипичного приема звукоизвлечения, делающего звук скрипки таким близким к звучанию человеческого голоса.

После гастролей Паганини взгляд Массара на скрипичное звукоизвлечение претерпел совершенно революционные изменения. Отныне он стал культивировать среди своих учеников новый подход к скрипичному звуку, используя вибрато наподобие тому, как это делал великий Паганини. Вибрато служило в его школе игры на скрипке не подчёркиванию отдельных звуков, а свободному выражению «пения на скрипке» исполняемой музыки. Это, пожалуй, нелегко объяснить сегодня, но результаты этого подхода стали типичными качествами красоты звука всех без исключения его учеников. Его выдающийся ученик Генрих Венявский стал, вероятно, первым, показавшим в своей игре эти совершенно новые качества звукоизвлечения. Это достигалось как искусным ведением смычка, то есть отличной техникой правой руки, так и применением интенсивного, красивого вибрато левой в сочетании с поразительной интонацией.

Культивация Массаром идеальной скрипичной интонации создавала в звуке «обертоны», так украшающие тон концертного скрипача. «Я нравился Массару, потому что играл в стиле Венявского. Ведь это он интенсифицировал вибрато, доведя его до неслыханного предела, и оно получило название «французского вибрато», – вспоминал Крейслер много лет спустя в беседах с Лохнером. Но, конечно, Массар не только не пренебрегал чисто методическими приёмами развития техники, но и требовал досконального изучения всеми учениками «40 этюдов» для скрипки соло Рудольфа Крейцера.

Два года, проведённые Крейслером в классе Массара были трудными, насыщенными интенсивной работой с самим профессором, большой и необходимой самостоятельной работой и кроме всего, по приведённым данным в книге Эмми Бьянколли – юный скрипач часто участвовал в работе профессионального оркестра – присылаемых отцом денег из Вены было совершенно недостаточно. Он часто сидел в оркестре за первым пультом первых скрипок, часто выступал и как солист, но его профессиональная работа началась уже в возрасте от 12 до 14 лет. Так что часто рассказываемые в поздние годы истории о том, что Крейслер «никогда не играл по нотам», «не читал ноты с листа» совершенно не соответствовали реальности его профессиональной жизни.

Кроме активной работы с Массаром, юный скрипач не прерывал своих занятий по композиции. Его учителем в Парижской Консерватории был знаменитый композитор, автор балета «Коппелия» Лео Делиб. Правда, согласно рассказу Крейслера Лохнеру, уроки с Делибом носили несколько своеобразный характер: большой любитель женщин, Делиб, пока его ученик писал свои работы на заданную тему, смотрел в окно и при виде симпатичной женщины исчезал… иногда даже на час. Возвратившись, знаменитый композитор проверял сделанное его учеником за время его отсутствия, после чего отпускал его с миром до следующего урока. Уже взрослый Крейслер, рассказывал многим свою легенду, что именно он написал знаменитый Вальс из балета «Коппелия» и что Делиб просто использовал его ученическую работу. Дело в том, что балет был написан… за несколько лет до рождения Крейслера!

Итак, Фриц возвращается домой после нелёгких двух лет в Париже. Перед его отцом встал серьёзный вопрос: что делать дальше? Поступать ли юному скрипачу в какую-то солидную гимназию для получения классического образования, или… Это «или» пришло само собой. Неожиданно юного виртуоза пригласили для поездки в США выступать в концерте уже известного пианиста Морица Розенталя – «ученика Франца фон Листа» – как рассказывал Лохнеру сам Крейслер. (Кстати, кому пришло в голову называть Листа «Ференц»? Родившись в немецкоязычной семье, великий пианист, достигнув европейской славы уже в среднем возрасте, перед своим дебютом в Будапеште должен был срочно выучить несколько венгерских слов, чтобы приветствовать публику…)

Отец дал согласие на этот тур и юный скрипач в сопровождении матери и 26-летнего Розенталя покинул Вену, чтобы с пересадками добраться до Бремена, где их ждал маленький однопалубный пароход – парусник с паровым двигателем, водоизмещением в 8000 тон, который шёл до Нью-Йорка… три недели! Несчастный юный виртуоз невероятно страдал от «морской болезни», но в конце концов этот «лайнер» достиг Нью-Йорка. Картина Манхэттена «выраставшего» из моря произвела неизгладимое впечатление на мальчика и он с энтузиазмом начал свою концертную жизнь в Новом свете. Им с Розенталем предстояло дать 50 концертов.

* * *