Ученый взломщик

– Я готов поспорить с тобой на коробку сигар, что ты не знаешь самой захватывающей истории в твоей собственной газете сегодня вечером, – заметил Кеннеди, когда однажды вечером я пришел с четырьмя или пятью газетами, которые я имел привычку читать, чтобы посмотреть, обогнали ли они “Стар” в получении каких-либо важных новостей.

– Держу пари, что знаю, – сказал я, – я был одним из примерно дюжины тех, кто это придумал. Это процесс по делу об убийстве Шоу. Нет другой такой истории.

– Я боюсь, что сигары за тобой, Уолтер. На второй странице, переполненной множеством несвежих сенсаций, которые все читали пятьдесят раз, теперь ты найдешь то, что обещает стать настоящей сенсацией, любопытный отчет в полстолбца о внезапной смерти Джона Г. Флетчера.

Я рассмеялся.

– Крейг, – сказал я, – когда ты ставишь простую смерть от апоплексического удара против судебного разбирательства по делу об убийстве, и такого судебного разбирательства, что ж, ты разочаровываешь меня – вот и все.

– Это простой случай апоплексического удара? – спросил он, расхаживая взад и вперед по комнате, в то время как я задавался вопросом, почему он должен волноваться из-за того, что, в конце концов, казалось самой обычной новостью. Затем он взял газету и медленно прочитал отчет вслух.

ДЖОН Г. ФЛЕТЧЕР, СТАЛЬНОЙ МАГНАТ, ВНЕЗАПНО УМИРАЕТ.

СЕЙФ ОТКРЫТ, НО БОЛЬШАЯ СУММА НАЛИЧНЫХ НЕТРОНУТА

Джон Грэм Флетчер, пожилой филантроп и сталелитейный мастер, был найден мертвым сегодня утром в своей библиотеке в своем доме на Флетчервуд, Грейт-Нек, Лонг-Айленд. Как ни странно, сейф в библиотеке, в котором он хранил свои бумаги и крупную сумму наличных, был найден открытым, но, насколько удалось выяснить, ничего не пропало.

Мистер Флетчер всегда имел обыкновение вставать в семь часов. Сегодня утром его экономка встревожилась, когда он не появился к девяти часам. Прислушиваясь у двери, она не услышала ни звука. Дверь была не заперта, и, войдя, она обнаружила бывшего сталелитейного магната безжизненно лежащим на полу между его спальней и примыкающей к ней библиотекой. Его личный врач, доктор У. К. Брайант, был немедленно уведомлен.

Тщательный осмотр тела показал, что его лицо было слегка обесцвечено, а причиной смерти врач назвал апоплексический удар. Очевидно, он уже был мертв около восьми или девяти часов, до того, как его обнаружили.

У мистера Флетчера остался племянник Джон Г. Флетчер II, который является профессором бактериологии Блейка в университете, и внучатая племянница мисс Хелен Бонд. Профессору Флетчеру сообщили об этом печальном происшествии вскоре после того, как он покинул занятия сегодня утром, и он поспешил во Флетчервуд. Он не сделал никакого заявления, кроме того, что был невыразимо потрясен. Мисс Бонд, которая в течение нескольких лет жила у родственников, мистера и миссис Фрэнсис Грин из Литтл-Нек, потрясена случившимся.

– Уолтер, – добавил Кеннеди, отложив газету и без дальнейших препирательств перейдя прямо к делу, – в этом сейфе чего-то не хватало.

Мне не нужно было выражать тот интерес, который я теперь действительно испытывал, и Кеннеди поспешил воспользоваться этим.

– Как раз перед тем, как ты вошел, – продолжил он, – Джек Флетчер позвонил мне из Грейт-Нека. Ты, вероятно, этого не знаешь, но в узком кругу университета в частном порядке сообщалось, что старый Флетчер должен был оставить большую часть своего состояния, чтобы основать великую школу профилактической медицины, и что единственным условием было то, что его племянник должен быть деканом школы. Профессор сказал мне по телефону, что завещание пропало из сейфа, и что это была единственная пропавшая вещь. По его волнению я заключаю, что в этой истории есть нечто большее, чем он хотел рассказать по телефону. Он сказал, что его машина по дороге в город, и спросил, не приеду ли я и не помогу ему. Он не сказал, как. Теперь я узнаю все подробно, и я собираюсь попросить тебя поехать со мной, Уолтер, с особой целью, чтобы это не попало в газеты, понимаешь? Пока мы не разберемся в этом.

Через несколько минут зазвонил телефон, и посыльный объявил, что машина ждет. Мы поспешили к ней; шофер небрежно откинулся на сиденье, и мы с поразительной скоростью проехали через город и реку и выехали на дорогу в Грейт-Нек.

Я уже начал чувствовать что-то от энтузиазма Кеннеди к приключениям. Я с полдюжины раз ловил себя на том, что готов рискнуть заподозрить неладное, но только для того, чтобы снова погрузиться в молчание при виде непроницаемого выражения лица Кеннеди. Что за тайна ждала нас в огромном одиноком доме на Лонг-Айленде?

Мы нашли Флетчервуд в великолепном поместье прямо на берегу залива, с длинной подъездной дорожкой, ведущей к двери. Профессор Флетчер встретил нас у входа, и я был рад отметить, что он вовсе не воспринимал меня как незваного гостя, а, казалось, испытывал некоторое облегчение от того, что кто-то, кто разбирается в газетах, может встать между ним и любыми репортерами, которые могли бы заглянуть.

Он провел нас прямо в библиотеку и закрыл дверь. Казалось, ему не терпелось рассказать свою историю.

– Кеннеди, – начал он, почти дрожа от волнения, – посмотри на эту дверь сейфа.

Мы посмотрели. Она была просверлена таким образом, чтобы нарушить комбинацию. Это была тяжелая дверь, плотно прилегающая, и это был лучший вид маленького сейфа, который был создан на современном уровне техники. И все же было ясно, что в него кто-то вмешался, и успешно. Кто был этот ученый-взломщик, который, по-видимому, совершил невозможное? Это была не обычная рука и мозг, которые выполнили эту “работу”.

Флетчер широко распахнул дверь и указал на небольшое помещение внутри, стальная дверь которого была взломана. Затем он осторожно вынул из него стальную коробку и поставил ее на библиотечный стол.

Я полагаю, все смотрели на эту коробку? – быстро спросил Крейг.

На лице Флетчера промелькнула улыбка.

– Я думал об этом, Кеннеди, – сказал он. – Я вспомнил, что ты когда-то говорил мне об отпечатках пальцев. Только я сам прикасался к ней, и я был осторожен, брал только с боков. Завещание было помещено в эту коробку, и ключ от коробки обычно находился в замке. Что ж, завещание исчезло. Вот и все, больше ничего не тронули. Но хоть убей, я не могу найти на коробке ни следа, ни отпечатка пальца. В такую жаркую и влажную летнюю ночь, как вчера, я должен сказать, что вполне вероятно, что любой, кто прикоснется к этой металлической коробке, оставит следы пальцев. Разве ты так не думаешь, Кеннеди?

Кеннеди кивнул и продолжил осматривать место, где был взломан сейф. Нас разбудил тихий свист: подойдя к столу, Крейг оторвал белый лист бумаги от лежащего там блокнота и нанес на него пару мелких частиц.

– Я обнаружил, что они прилипли к зазубренным краям стали там, где ее выдавили, – сказал он. Затем он выхватил карманную лупу. – Не из резиновой перчатки, – прокомментировал он наполовину про себя. – Клянусь Юпитером, на одной стороне их видны линии, которые выглядят так, как будто это линии человеческих пальцев, а другая сторона совершенно гладкая. Нет ни малейшего шанса использовать их в качестве подсказки, за исключением… Ну, я не знал, что преступники в Америке знают этот трюк.

– Какой трюк?

– Ты знаешь, как увлечены новые детективы системой отпечатков пальцев? Ну, первое, что сделали некоторые современные преступники в Европе, – это надели резиновые перчатки, чтобы не оставлять отпечатков пальцев. Но ты не можешь очень хорошо работать в резиновых перчатках. Прошлой осенью в Париже я слышал об одном парне, который доставил полиции много хлопот. Он никогда не оставлял следов, или, по крайней мере, в этом не было ничего хорошего, если бы он это сделал. Он слегка покрасил руки жидкой резиной, которую изобрел сам. Эффект был как от резиновых перчаток, но он мог свободно пользоваться пальцами практически с той же остротой прикосновения. Флетчер, что бы ни лежало в основе этого дела, я уверен, что тебе придется иметь дело не с обычным преступником.

– Как ты думаешь, есть ли у него какие-нибудь родственники, кроме тех, о которых мы знаем? – спросил я Кеннеди, когда Флетчер ушел, чтобы позвать слуг.

– Нет, – ответил он, – я думаю, что нет. Флетчер и Хелен Бонд, его троюродная сестра, с которой он помолвлен, – единственные двое.

Кеннеди продолжал изучать библиотеку. Он входил и выходил из дверей, осматривал окна и сейф со всех сторон.

– Спальня старого джентльмена здесь, – сказал он, указывая на дверь. – Любой шум или, возможно, даже свет, проникающий через фрамугу из библиотеки, может разбудить его. Предположим, он внезапно проснулся и вошел в эту дверь. Он видит вора за работой над сейфом. Да, эта часть реконструкции истории проста. Но кто был незваным гостем?

В этот момент вернулся Флетчер со слугами. Допрос был долгим и утомительным, и ни к чему не привел, кроме того, что дворецкий признался, что не уверен, были ли заперты окна в библиотеке. Садовник был очень туп, но, в конце концов, сообщил один, возможно, важный факт. Утром он заметил, что задние ворота, ведущие на заброшенную дорогу ближе к заливу, чем главное шоссе перед домом, были открыты. Ею редко пользовались, и она закрывалась только на обычный крючок. Тот, кто открыл ее, очевидно, забыл повесить крючок. Ему показалось странным, что дверь была открыта, и, закрывая ее, он заметил в грязи на проезжей части следы, которые, казалось, указывали на то, что там стоял автомобиль.

После того как слуги ушли, Флетчер попросил нас извинить его на некоторое время, так как он хотел сбегать к Гринам, которые жили на другой стороне залива. По его словам, мисс Бонд была совершенно подавлена смертью своего дяди и находилась в крайне нервном состоянии. Между тем, если бы нам понадобилась какая-нибудь машина, мы могли бы воспользоваться машиной его дяди или вообще чем-нибудь поблизости.

– Уолтер, – сказал Крейг, когда Флетчер ушел, – я хочу вернуться в город сегодня вечером, и у меня есть кое-что, что я хотел бы, чтобы ты тоже сделал.

Вскоре мы уже мчались обратно по великолепной дороге в Лонг-Айленд-Сити, пока он излагал нашу программу.

– Ты пойдешь в офис “Стар”, – сказал он, – и просмотришь все вырезки обо всей семье Флетчер. Получи также полную историю жизни Хелен Бонд – что она делала в обществе, с кем ее видели в основном, совершала ли она какие-либо поездки за границу и была ли она когда-либо помолвлена – ты знаешь, все, что может быть важным. Я поднимусь в квартиру, чтобы взять свою камеру, а затем в лабораторию, чтобы взять кое-какие довольно громоздкие принадлежности, которые я хочу взять с собой во Флетчервуд. Встретимся на станции Коламбус-Серкл, скажем, в половине одиннадцатого.

Затем мы расстались. Мои поиски выявили тот факт, что мисс Бонд всегда была близка с ультрамодным окружением, провела прошлое лето в Европе, большую часть времени в Швейцарии и Париже с Гринами. Насколько я мог выяснить, о ее помолвке никогда не сообщалось, но множество состояний, а также иностранных титулов мелькали в палате сталелитейного магната.

Мы с Крейгом встретились в назначенное время. У него было с собой много всякой всячины, и это не прибавило нам комфорта, когда мы помчались обратно, но прошло не более получаса, прежде чем мы снова оказались рядом с Грейт-Нек.

Однако вместо того, чтобы сразу вернуться во Флетчервуд, Крейг велел шоферу остановиться на заводе местной компании по производству электроэнергии, где он спросил, может ли он посмотреть запись о количестве тока, использованного прошлой ночью.

Кривая, нанесенная на линейчатую поверхность листа автоматической регистрирующей стрелкой, была нерегулярной, показывая подъемы и спады тока, резко повышаясь с заходом солнца и постепенно снижаясь после девяти часов, когда свет гас. Однако где-то между одиннадцатью и двенадцатью часами нерегулярное падение кривой было прервано довольно заметным поворотом вверх.

Крейг спросил рабочих, обычно ли это происходит. Они были совершенно уверены, что кривая, как правило, постепенно снижалась до двенадцати часов, когда отключалось питание. Но они не увидели в этом ничего примечательного. – О, я полагаю, в некоторых больших домах были гости, – предположил бригадир, – и, возможно, просто для того, чтобы показать место, они включили все огни. Я не знаю, сэр, что это было, но это не мог быть сильный скачек, иначе мы бы заметили это в то время, и свет был бы тусклым.

– Хорошо, – сказал Крейг, – просто понаблюдайте и посмотрите, не повторится ли это сегодня вечером примерно в то же время.

– Хорошо, сэр.

– А когда вы закроете завод на ночь, вы принесете карточку учета во Флетчервуд? – спросил Крейг, засовывая купюру в карман рубашки бригадира.

– Я так и сделаю, и благодарю вас, сэр.

Было почти половина двенадцатого, когда Крейг установил свой аппарат в библиотеке во Флетчервуде. Затем он вывинтил все лампочки из люстры в библиотеке и прикрепил на их места соединения обычным зеленым шелковым гибким тросом. Затем они были соединены с небольшим инструментом, который мне показался похожим на дрель. Он заткнул сверло куском войлока и приложил его к дверце сейфа.

Я слышал глухое "тат-тат" дрели. Войдя в спальню и закрыв дверь, я обнаружил, что он все еще слышен мне, но старик, склонный к глухоте и спящий, вряд ли был бы им разбужен. Примерно через десять минут Крейг показал аккуратную маленькую дырочку в дверце сейфа напротив той, которую взломщик проделал в комбинации.

– Я рад, что ты ни при чем, – сказал я, – иначе мы могли бы бояться тебя, возможно, даже заставили бы предоставить алиби за вчерашний день!

Крейг проигнорировал мое подшучивание и сказал таким тоном, каким он мог бы говорить перед классом студентов, изучающих тонкое искусство научного взлома сейфов: