Глава пятая

Немного погодя, когда в дверь постучали и не ожидая ответа в комнату энергично вошла Марта, Элемрос завтракал.

Чипсами.

Обычно сестра без стука не входила, но сегодня этот хоть и неожиданный, но не катастрофичный проступок, оказался для Элемроса сродни ушату ледяной воды на голову. Но сначала о чипсах. Вообще-то Элемрос придерживался здорового питания, но кроме того еще и мнения Парацельса, что все в мире яд, вопрос лишь в дозировке. Поэтому, когда ему хотелось поесть какой-нибудь нездоровой, но вкусной ерунды, он ее ел. Редко и помалу. Тем не менее, его принципиальная сестра не одобряла, само-собой, даже таких излишеств. Так что не было ничего странного в том, что Элемрос, при виде входящей в комнату сестры, укусил себя за пальцы и просыпал чипсы на постель. Удивительного тут ничего не было. Правда не по той причине, что вполне естественно испугаться, если кто-то неожиданно входит к вам в комнату. Даже если вы едите то, что этот самый кто-то не на дух не переносит. Дело осложнялось тем, что, когда вошла Марта, рядом с элемросовой кроватью сидел ткот и яростно отплевывался. Видите ли, минуту назад Элемрос угостил его чипсой со вкусом хрена. Сами понимаете, поквитаться с ткотярой за надпись на спине было просто необходимо. К сожалению, как выяснилось, Элемрос немного переборщил. Ткот плевался, вопил и бегал по комнате, стараясь отчистить высунутый язык обо все, что только можно. Вот почему Элемроса словно холодной водой окатили, когда появилась Марта. Ее вообще-то не должно было быть дома. Само по себе ее присутствие в 10 утра где-нибудь помимо рабочего места было событием беспрецедентным.

– Что ты делаешь, Элем? – спокойно спросила Марта, не обращая ни малейшего внимания на беснующегося у кровати ткота. – Я, кажется, ясно дала тебе понять, что не хочу, чтобы ты употреблял в пищу эту мерзость.

– Я,.. это, – промямлил Элемрос, совершенно не понимая, что происходит.

– Пожалуйста не бубни, – Марта подняла руку давая понять, что разговор окончен. – Собирайся, мы идем в музей. Сегодня один из немногих дней оставшихся у тебя каникул, (вы помните, что дело происходит в июне, правда?) постараемся, чтобы он не пропал зря. Прибери здесь и встретимся перед домом через 15 минут.

С этими словами Марта повернулась и вышла из комнаты.

– Ладно, – невнятно прохрипел ткот, тяжело дыша. – Мы квиты. Конечно, если ты меня не отравил, тогда это уже перебор.

– Они не ядовитые. Во всяком случае убьют тебя не сразу, а попозже, если верить диетологам, – промямлил Элемрос. – Что это было? Почему…

– …она меня не увидела? – продолжил ткот. – А как же иначе? Фатумлимор ведь у тебя, а не у нее. Ткота может увидеть только тот, к кому он пришел, и никто другой. Только призванный, словом. Это как если у тебя есть микроскоп, а у кого-то нет, то микробов ему не увидать. Что, кстати, совсем не помогает, когда пытаешься доказать очередному вновь прибывающему, что он не спятил.

– Ясненько, – сказал немного успокоившийся Элемрос. – Она ведь сказала “музей”, я не ослышался?

– Именно, – ткот пару раз втянул воздух сквозь зубы и окончательно пришел в себя, похлебав воды из Элемросовой кружки. – Так всегда случается, если в твоей жизни начинают происходить волшебные перемены. Когда у тебя оказался фатумлимор, это похоже на то, как в воду упал камень. От него начинают расходиться круги. Они все ровные и симметричные. Так что одно событие следует за другим, постепенно приводя тебя к цели.

– И все становится легко и просто? – недоверчиво спросил Элемрос.

– Разумеется. – беспечно сказал ткот. – Кроме тех случаев, конечно, когда все получается наоборот… Хватит рассусоливать. Сейчас нас, похоже, подхватило правильное течение, так что не сопротивляйся и одевайся быстрее, твоя сестренка, как я понимаю, шутить не любит. И дай мне еще водички, кстати. Смыть вкус твоей отравы.

Если вы закатили глаза, когда Марта произнесла чудовищную фразу о том, что день каникул нужно потратить на что-то полезное, то я вас не осуждаю. Но постараюсь внести ясность. Марта была не в восторге от современного образования. Она была убеждена, что самообразование и домашнее обучение должны играть в воспитания человека намного большую роль, чем традиционно считается. “Учебники и школа, – говаривала она, – это вроде как тело, с которым ты рождаешься. А вот будет оно красивым и здоровым, зависит уже от твоих собственных усилий”.

Именно поэтому, раз в неделю Элемрос проводил почти весь день с сестрой в музее, на выставке, в художественной галерее, одним словом, там, где можно было узнать что-нибудь полезное для интеллектуального развития. Каникулы от этой традиции не освобождались, как вы уже поняли.

“День брокколи”, так его называл сам Элемрос. Брокколи – продукт безусловно полезный, но на вкус… Словом, не мне вам объяснять. Ах да, забыл сказать, что “день брокколи” приходился обычно на субботу, когда занятий в школе не было, что само собой добавляло ему прелести, как вы понимаете. Когда же начинались каникулы, ни один день недели не был застрахован от превращения в “день брокколи”. Ну что ж, по крайне мере сегодня, помимо выслушивания очередных лекций Марты, у Элемроса появилась возможность осмотреть зеркала и предполагаемое место преступления, которое ткот подбивал его совершить.

Вот почему Элемрос был не слишком расстроен, садясь в машину Марты на заднее сидение.

Ровно через полчаса Элемрос и Марта уже рассматривали экспонаты. Это увлекательное действо, естественно, сопровождалось подробными комментариями. Марта была очень эрудированной молодой женщиной и обожала это демонстрировать.

– …именно благодаря этому, неандертальцы исчезли, а кроманьонцы заняли их место.

Ткот царапнул Элемроса по ноге. Хорошо, что делал это он по дороге в музей достаточно часто, как только видел через окно машины что-нибудь любопытное. Элемрос благодаря этому выработал некий иммунитет и больше не вздрагивал.

– Это очень интересно, Марта, – сказал Элемрос. – Но мне бы хотелось взглянуть на выставку древнеегипетского искусства. Я прочитал, что они выставляют ее в последний раз.

– Хорошо, что ты используешь интернет для чего-то полезного, – одобрительно кивнула Марта.

В этот момент Элемросу показалось, что в глазах сестры мелькнуло замешательство. Хотя скорее всего это просто воображение разыгралось.

– Ну что ж, – сказала Марта, поправляя шляпку. – Я и сама хотела взглянуть на эти экспонаты.

– Течение нас вынесет куда надо, – шепнул ткот, и шмыгнул куда-то в сторону. – Но и подгрести ручками никогда не помешает, – добавил он, прежде чем пропасть из виду.

В музее было довольно многолюдно. По прикидкам Элемроса, примерно треть горожан сегодня точно была здесь. Особенно много посетителей пришло посмотреть на то же, на что и Элемрос с ткотом.

Прямо в центре экспозиции красовался отреставрированный саркофаг с мумией не фараона, конечно, но кого-то тоже весьма значительного. Придворного лекаря любимого кота фараона, как предполагал Элемрос. Он бы с удовольствием узнал бы, кого именно, так как мумии и вообще Древний Египет были предметом одного из его докладов в прошлом году. Он тогда получил высший балл и выучил бесценный урок. Когда по-настоящему заинтересован в предмете доклада, работа движется намного быстрее и приятнее. Так что Элемрос уже было собирался подойти к саркофагу и послушать, что ему сможет рассказать Марта, как вдруг в зале оглушительно завыла сирена. Как всегда и бывает в подобных случаях, все сначала замерли, а потом стали крутиться на месте, выискивая причину срабатывания пожарной тревоги.

– Все в порядке, дамы и господа, – один из служащих музея протиснулся в центр зала, – нет никаких поводов для паники. Вполне возможно, что это ложная тревога. Тем не менее прошу всех организованно и спокойно покинуть помещение музея. Следуйте за мной и все будет замечательно.

Марта решительно взяла Элемроса за руку и вместе с другими посетителями они спустились сначала по лестнице на первый этаж, а потом и вышли на улицу. Все столпились около здания и внимательно наблюдали, не покажется ли где-нибудь дым.

– Можем идти домой, – безапелляционно сказала Марта. – Это надолго.

Ногу Элемроса царапнули.

– Останься, – прошипело внизу.

– Я могу остаться? – спросил Элемрос.

– Музей скоро закроют, – пожала плечами Марта. – Даже если там ничего нет, по инструкции при эвакуации они обязаны проверить каждое помещение, а это займет не меньше часа. До закрытия останется минут двадцать или ты забыл, что он открыт всего несколько часов в сутки?

– Хочется осмотреть древнеегипетскую коллекцию. Когда еще предоставится такой случай? Кроме того, вдруг они продлят время работы из-за этого перерыва?

– Ладно, – немного подумав сказала Марта, прибавив немного загадочную фразу, словно отвечая самой себе на какой-то сложный вопрос – Может так даже лучше… Позвони мне, когда закончишь и я тебя заберу.

– Хорошо, спасибо.

Марта несколько мгновений будто бы колебалась, прежде чем уехать. Такое проявление нерешительности со стороны сестры чем-то слегка напугало Элемроса. Как это бывает, когда кто-то, кого вы знаете как облупленного, как и все его привычки, вдруг начинает вести себя нетипично. Хорошо хоть Марта быстро взяла себя в руки и коротко кивнув брату, села за руль. Как только ее машина тронулась с места, ткот потянул Элемроса за штанину, не давая времени поразмыслить над странноватым поведением сестры.

– Вон туда, к запасному входу.

Элемрос поспешил за ним. По счастливой случайности, около запасного входа в музей, который находился за углом, никого не было. Дверь, правда, была закрыта, но ткота это, похоже, не смущало.

– Этот вход ведет в подсобное помещение, за которым лестница для персонала, – возбужденно сказал ткот, выглядывая за угол. Люди продолжали толпиться у главного входа и все взгляды были устремлены к окнам. – Я вчера нашел план музея. Подожди меня здесь, я проберусь через центральный вход и открою тебе дверь.

С этими словами ткот по своему обыкновению мгновенно испарился, оставив Элемроса размышлять о том, что ему делать если вдруг подойдет кто-нибудь и спросит, что он тут делает.

– Сигнализацию, значит, ты врубил, – пробормотал Элемрос, имея в виду ткота, разумеется.

Дверь, возле которой он стоял, внезапно распахнулась. Перепуганный Элемрос с колотящимся сердцем увидел, как на пороге вырос человек, одетый в форму охранника. В моментально вспыхнувшем мозгу Элемроса одновременно мелькнули видения некоей тюрьмы для подростков и рассерженной Марты, причем второе испугало его намного сильнее.

– Входите, молодой человек, – сказал охранник и только сейчас Элемрос осмелился поднять глаза.

Перед ним стоял Белый Гриф. Тот самый второй обитатель улицы Больных, который обожал фехтовать мечом у себя на заднем дворе.

– Не стой на пороге, – спокойно сказал Гриф. – Ты ведь здесь из-за зеркал, верно?