– Может потому что мир вокруг такой перевернутый, что хоть в петлю? Но знаешь, что Виталик, – и Артур взял друга за руку. Вот я знаю, право мое это не количество жалких бюллетеней в избирательной урне. Здесь что-то поистине грандиозное. Этот Достоевский будь он не ладен хоть и бесспорно великий, словно все свои романы, для таких как я, которые в помине отцов своих не видели, написал, чтобы воспитывать, чтобы привить любовь к людям простить людей за то, что они порой гадкими бывают. Ведь истина люди такие встречаются, что ужас, такая мерзость, что так и хочется взять и голову открутить. А если надо восстановить справедливость, а если это справедливость не на отдельной взятой улице, а вот на всей земле? Это что же выходит всех надо разом головы лишить? А? Не знаю, а может мне все это кажется, мерещится, черт его знает. Одно бесспорно Достоевский ведь всю жизнь только о раскаянье и писал. Развивал мысль так сказать. Намекал, прививал, да подбадривал, что не дрейфь, тебя спасут и укажут верный путь, в крайнем случае, притворись, но откажись от мести и будет тебе награда. Вот и про невесту Раскольникова вскользь сказал. Ведь, по сути, в каждом его романе Раскольников живет и Соня Мармеладова. Только вот они же после первого так сказать явления прогрессируют. Ой, как они в рост пошли, и какие с ними сделались страшные метаморфозы. Не замечал? Но опять же, все герои Достоевского несчастные, да нравственно изуродованные и в большей степени, на преступления идут иза проклятой среды, что развернули негодяи взявшие верх в обществе! Но что есть негодяй? Глубже, в сердцевину, если заглянуть, ведь истина все от несовершенства мира, такового мира, что не стоит его и сохранять. Но все же, ты сохрани, пощади ради любви. С ума сойди, а мир не порушь. Раскайся, и будишь по истине героям! Трусость и раскаянье ведь вещь не совместимая. Остуда выходит не трус Достоевский. И может он на протяжении всей своей жизни желал переделывать мир, но истинно каялся, потому что ему рай показали. Вот и выражение: «Красота спасет мир» то есть та красота, что ассоциируется с любовью. И поверь не просто с любовью плотской или людской, а именно любовью Господней, что Бог каждому всаживает в душу, на самое ее дно! Но в том и беда и горе, что та красота на сам дне, ну раз я набрался сил и выплюнул, срыгнул всю ту гадость проклятой среды, ну во второй ну в третий, а на четвертый.… И вот красота не спасла мир, задохнулась красота под гнетом под прессом мерзости! И про то лучше всех знал Достоевский, вот он всю жизнь и мучился и колдовал, и шифровал, слал послания, словечки свои все ровно как почтовых голубей через столетия новым Достоевским и Гоголям, чтобы были силы отрыгивать гадость. А может он того вообще с Ангелами и самим Богам вел переписку. Да держался, да стоял, чтобы только мир устоял! Вы на его глаза посмотрите, ведь это кошмар! Достоевский всю жизнь искал и не истину. Истину он знал, выходит он искал какой-то ключ, к какому-то замку. Вот потому «Преступления и наказания» и все произведения Достоевского сказки для детей. Вот именно детей несчастных и настрадавшихся от проклятого общества, чтобы они читали эти сказки, и упаси Бог, такого не выдумали, на такое не решились, что всему миру тошно будет. Годы идут, века текут, а несчастных да замученных детей меньше не становится и чтобы они самолично на Судный день не решились им все Достоевского да Гоголя в школе подкладывают. И все бы хорошо, но может тот самый непреклонный мятежный Ангел, что никогда не покорится, и станет тот самый ребенок Достоевского, мысль о котором пронизан роман «Братья Карамазовы», который придет время и спросит с мира и взрослых за сою пролитую слезинку? Пути господни ведь истина неисповедимы. А вот со мной, например, какой парадокс вышел, я прежде все детективами увлекался, – молодой человек улыбнулся. – Развевал авантюрное мышление так сказать! И признаться честно из школьной программы не помнил и не понимал ничего. Да и чему в этих школах только учат?! Вот все, например мной перечисленное, я ни то, что в школах, а не одного критика не прочитал. Это все в романах Достоевского написано, вот если хотите невидимыми необыкновенными чернилами. Поэтому не все и видят. А потом как загорелся сам писать, а еще когда всякие кроссворды да шарады про права и прочее в голову полезли, у меня с чтивом как отрезало, и я на классиков наткнулся. Вот именно, что как на преграду, а может на спасение? Черт его знает, но от корки до корки прямо вместо хлеба и воды, этого Достоевского, да Гоголя черт их побрал бы! – Артур нахмурился. Разволновали они меня идиота! Ненавижу этот роман Достоевского! Понятно, что Мышкин святой, но мне по душе больше Рогожин, вот за его не преклонность. Ведь зарезал сукин сын, любил, а все ровно убил! Мне прежде казалось, что вот, например, стать олимпийским чемпионом по тяжелой атлетике это будет Эверест. Я же прежде, штангой болел. А может я неспроста! А? Ноженьки так сказать в вере их! А вот, что они меня носить станут, когда я за черту пойду спросить как оно так вышло, что мир полон гадости! Ведь истина пути господни….. Что лезет, куда не сет? А потом они охранители! Мне так видеться, бред может, конечно, но представляется, что как я только Достоевского для себя открыл или он меня! Вот с тех самых пор Федор Михайлович прямо ко мне и переехал жить в одну квартиру. Да вот как в Мастере и Маргарите, что мол, гражданин теперь у вас жить станем. И если бы один Достоевский! Так Достоевский у меня коммунальную квартиру устроил, придя ко мне словно под ручку с Гоголем и еще Булгаковым. А может их вообще больше, черт их знает! Может, другие еще не проявились. Ждут своего часа! Но, а озвученные теперь у меня, вот, все равно, как какие три былинных героя богатыря. Помнишь Виталик совсем как на знаменитой картине. Только если силачи земные бились с ратью видимой, а гении писатели, вот как бы с силой незримою и от этого страшней в сто раз любой орды. Безусловно, и Илья Муромец, и Достоевский как бы посланники, у одних в мечах, а у других в словах заложены истины. И оби стихии стоят в дозоре. Те, что в шлемах и латах понятно кого высматривают, а вот кого ждут, дожидаются Достоевский с Гоголем и еще Булгаковым? А ведь это как дважды два. Я ведь этим теперь только и болею. И почему они не только у меня прописались? Вот в этом весь и фокус! Вон их сколько, по всему миру на полках стоит. Это, чтобы может, раз какой-нибудь гражданин запорхал, встал над головами других, но прям как какой падший Ангел, но так еще не окрепший, только как говорится оперившийся, а ему Достоевский своим романом «Преступление и наказание» как даст по голове и все летать перехотелось, – молодой человек хитро прищурился. – Но ведь есть и другие романы- сказочки, где кое-кто такие фокусы закатывает, что любое преступление можно обойти. Ты понимаешь, на кого я намекаю? Ладно, тогда почему, не один Достоевский на книжной полке стоит? Ну, стащили бы оттуда Гоголя и еще Булгакова. Так нельзя. Они, там троя должны стоять. И почему собственно на полке? Они извини меня по улицам, и ходят, и ходят, со своими героями. Это так понятно. Но мне отчего-то их жаль? Они так они видно страдали, что не хватило сил озвучить чего-то главного. Может, так было надо? Ведь истина и рождались и творили они друг за другом в строгой последовательности. И каждый по сути договаривал, что другой не успел. И выходит какой-то не кончаемый разговор, который вдруг если оборвать, то все конец всему. Что-то меня вообще понесло. И вот пока кто-то по-особенному по ним не справит помин, они так на небо и не попадут. Почему? Да потому, мне например, так видится, ведь вся беда в том, что в представлении масс Раскольниковы, Чичиковы, да черт знает какие герои, которых так любил описывать Булгаков, только в романах живут. А ведь это страшное самое может опасное заблужденье. И что самое любопытно, но по-моему, это вышло и не потому что мол масса неграмотна, а потому что гении сами толком не оставили истинных подтверждений существований своих героев. Может, так должно было быть до поры до времени, пока совершенный способ не откроется. Чтобы слить на первый взгляд не сочетаемые стихии. Вот если хотите Достоевского и Гоголя с Булгаковым и такое, что вообще абракадабра и черт знает что и обязательно, что не нарушить традицию великих русских мастеров, где надо открыть, а где надо заколдовать, так, сказать для нового поколения писателей. И это поистине будет, что-то чудесное и необыкновенное. Диво дивное! А пока вот извините все так же как с Христом. Ты в Евангелии вчитайся, да там же сказка сплошная! То прогулки по воде, то превращения камней в хлеб, то разговоры сатаной, то Ангелы. Одним словом бред полнейший. Мне честно за Булгакова обидно. Получается, у Апостола Матвея истина, а у Булгакова сказка! А может быть Булгаков тоже того Апостол? Вот только и может показаться, что Достоевский только истину писал как Раскольников стопором да старушки шел, и сколько шагов прошагал! Но это извините издевательство, а не доказательства. Фактов желаю! Желаю, художественный документ! Чтобы с одной стороны сказка, а с другой уголовное дело, а третьей стороны откровения с Господом. Другими словами хочу, такое, что вроде как было, а вот и не было, потому что всегда было по отдельности, а все сразу желаю. Желаю, хлеба зрелища и душу! Я не желаю более сходить с ума. Но истина, в помешательстве есть что-то даже, я тебе скажу необыкновенное! Сидишь, себе, а потом как…. Но с меня точно хватит! Потому что, когда я начинаю эти невидимые чернила высматривать, со мной приступы начинаются. Замучился! И потом вот мне видится, в этом и есть беда и горя великой русской литературы. Ведь по сути если только вдуматься, русская литература только и занималась, что сказки строчила. Раскольников, вроде как бы и реальность, а кто его видел? Выдумал Федор Михайлович! Выдумал, выдумал, да хоть и не придумал, но так и не показал. И Лермонтов, не показал Печорина, и Гоголь Чичикова и Булгаков Мастера не предъявил, хоть и понятно, что это он сам и есть. Но ведь так же, и не назвался, вот вам и получается сказка. И надо наконец-то доказательства, не опровержимые факты и все и всех своими именами назвать, чтобы сказка наконец-то была принята всерьез. Что ни какая это не сказка, а жизнь человеческая! А то придумали такую штуку как роман, но ведь по сути как оно, было, так осталось сказка. И вот вам, пожалуйста, ведь если только подумать все гении в агонии и в муках умерли. Почему спрашивается, не во сне? Ведь истина во сне умереть здорово! Не знаю почему, но так мне представляется. Спишь себе, и вот снится тебе какой-нибудь необыкновенный волшебный сон. В том сне берет тебя кто-то за руку, улыбается и говорит: « Что пошли бедолага, дождался! И так вот на небеса, как на каком эскалаторе до своего персонального облако. Да, все же на облако хорошо, все милее, чем у старика Карамазова, где тебя крючьями станут с потолка стаскивать. Желаю во сне и чтобы без крючьев! Ведь истина они старались, такие вещи затрагивали, да не просто трогали, а сдвигали с места, да с такой болью, что у людей глаза открывались, а уходили не во сне. Да, словно не литературой я интересуюсь, а физикой. Кругом одни уравнения, где все неизвестно, а главное непонятно чем все в конце обернется. Да, заболел я раскрыть «Теорему Души». Вот если Пифагоровы штаны во все стороны ровны! А с душой как сказать? Пока на ум приходит одно: тиши едешь дальше будешь! И вроде это как, правда? Но что, правда, а что истина? И вот почему они в моем бреду именно втроем засели я еще не разобрался. Просится с языка, что когда не выходит у Гоголя подключается Достоевский и в конце под занавес, Булгаков как говорится контрольным выстрелом истины в лице распятого Ешуа, воскрешает в гражданине человека! Да, да и вроде как логично. Но это так скучно! Лично меня так просто не возьмешь! Эти все приемы я уже разгадал, сам кому хочешь, могу показать. Видно со мной, действительно разворачивается какое-то приключенье, потому что мне померещилось, что обыкновенным гражданам знать не положено. Потому что как оно говорится, меньше знаешь, лучше спишь. Вот мне подсказали я сна и лишился. Подсказал наверно черт! А может, кто посерьезней, надо мной фантазером сжалился. Потому что истина говорю, я не желаю быть лжи царем. Нет, конечно, если ничего иного не останется! Ха-ха-ха-ха, – молодой человек рассмеялся. А что прикажешь, когда уже настал такой век что можно туристом сгонять на ужин к звездам. Облететь вокруг матушки земли убедиться, что действительно она круглая и с чувством опустошения вернуться обратно. Ну да, мне лично никогда не хотелось быть космонавтом. А что интересного в том, на что тебя десять лет тренируют как подопытную мышь? Все же известно, невесомость и так далее и тому подобное. Корабли бороздят космическое пространство, а душа как была, так и остается в царстве каких-то особых необыкновенных занавесей. Хоть всколыхнуть бы не говоря уже о том, чтобы распахнуть на весь мир. А что, было бы интересно посмотреть на реакцию граждан. Подходишь так к первому встречному и говоришь: « – Здравствуйте уважаемый, я знаю все про вашу душу» « – Да хватит трепаться, говорят тебе вот ответ. Что можешь знать, чужая душа потемки!» А я вот говорю, что знаю и предъявляю неопровержимое доказательство. Гражданин в шоке! А ты кто спрашивает? А я отвечу, что я писатель! И что истого спросит гражданин, продолжая оставаться в недоумении? А то, отвечу, что я настоящий писатель, а настоящий писатель отличается от всех тем, что он открыл свою душу, а если откроешь свою душу, то и любая другая для тебя становится все ровно, что родная. А я о своей душеньке пока даже не ведаю, где она у меня расположена в пятках или в области сердца. Это я про то, что пока себя не испытаешь, нечего о себе не узнаешь, а я хочу знать все. Чтобы однажды подойти к первому встречному гражданину и.… Но я об этом уже рассказал. Так, что или в цари или спасти мир от самого себя! На меньшие страсти я не согласен. Скучно! А главное мне видеться, что в обоих предложенных мной вариантах душа и откроется. И по этому поводу у меня явилась одна мысль, но она вроде как фантастическая, но мне кажется, что это как на нее посмотреть.

Я догадался, открыл. Вот мозги у меня были не запудрены, что в великих трудах гениев есть такая громадная мощь, такое сакральное, что исполняет любую мечту и что самое первостепенное самую заветную. Но мне проклятое почему-то не как не дается. Не заслужил я что ли? Или не достаточно для этого чист как говорится душой и помыслами и прежде надо покаяться? Но ведь я право имею, как мне кажется. И если открыть, если разгадать, это же такая сила невиданная, такая мощь, что все атомные бомбы по сравнению с ней обыкновенная мухобойка. Но чтобы понять, чтобы открыть это надо стать Достоевским и вот она эта фантастика, потому что это как бы невозможно. Сегодня Достоевский, а завтра захочешь быть Гоголем, а послезавтра идет «среда» не признают в тебя Достоевского с Гоголем, и что тогда Гитлером захочешь стать? А если не наступит четверг, «чистый четверг» что тогда? А тогда вот вам, пожалуйста, является. И является не добрый дядя, а Антихрист – падший Ангел, который начинает мстить и ни потому, что злодей, а потому что его оскорбили, а оскорбили тем, что растеряли истины, которые несли добрые гении, и первостепенное, что сам Христос, а их все в сказочники редели. Ведь, по сути, общество не идиота придает, а Господа в лице юродивого!

И знаешь в чем весь фокус? Игра высшего разума с миром, собственно со всеми нами, что не может, чтобы не захотелось, стереть с лица земли все живое! Вот честно признайся, разве тебе никогда не хотелось, и даже в голову не приходило, но вот, ни разу? А вот приходило, а вот и являлось. Всем приходит, всем является! Должно в этом и заключается, проверка свыше, как тому, кому доверят священные истины, так и самого человечества! И человечество в первую очередь!

И молодой человек вдруг поменялся в лице. Да и, пожалуй, во всем своем облеки, что-то вспыхнула в нем, вот разгорелось, так что он даже сжал кулаки, собираясь сказать следующие слова. И прежде чем разразиться, прямо как кой вулкан перед извержением, затрясся.

– Хватит, все лож, лож, лож! Грязные отговорки человечества! Мы такие бедные, мы такие несчастные, Чингисхан сам прискакал, Наполеон захотел и пожаловал, Гитлер исчадия ада, посланник дьявола. А что-то все помалкивают, что Гитлер на земле родился, что Гитлер в школу ходил, что Гитлера прежде самого на войну послали. И такую войну, которую он не развязывал! А? Гитлера, в окопах газом травили, и Гитлера, идиотом обзывали, когда он свои рисунки в художественную школу таскал. Так ответьте, имел ли он право? Каждый имеет, не у всех духу хватает! А дух, всякий дух на то и дух, что начнет гулять, станет бродить, да как сорвет голову, да как понесет, что только держитесь! Ах, евреи бедные, больше всех их мучили! А может, во мне у самого еврейская кровь бежит! А? Может она вообще после Христа у всех одинаковая стала разливаться? Из чаши то! А? А они Грааль не как не могут найти. О дураки! Да он же вот в каждом. Каждому по капельки! Но как бы там не было, вам евреям Христа земля родила, вам Христос истины принес. И потом вы бедные, вы еще и жалуетесь. Учили бы, просвещали бы, наставляли бы! Русская голгофа значит, должна была случиться, за сказки то, а еврейская не заслужили?! Вы, спрашиваете какие такие сказки? А вот за те самые ревизские! Торговали народом как скотом, а Ленин – Антихрист веру попирал, царя убил! А может он просто приговорил человека Николая Александровича Романова? Истина, что может от того в двойне страшней! Но истина и в том, что Ленин приказал казнить, потому что знал, что, истинного царя убить невозможно, а Николая Александровича Романова, можно, особенно когда тот обозвался царем. Так это или нет, но никто не возьмется оспаривать, что Ленин не гений и поэтому он не мог не различать царя небесного от самозванца. И кто знает а? Кто это видел, может Ленин, однажды стоял на коленях и умывался слезами над образом и просил Чудотворца сотворить чудо, пощадить его брата? Истина что он не мог его не любить, но чуда так и не случилось. Вот он и пошел другим путем! Так имел Ленин право после этого на убийства? Право может и не имел, но видно, что Евангелие как-то по-особому читал, а почему собственно читал? Может ему их открыли, чтобы он покаялся, а он сбесился и пустился храмы рушить! Потому что такую абракадабру устроили! Это же надо самым страшным грехом цареубийство нарекли! Да истина, убийства Бога в душе! Но не мошенника, который так дрожит за свою шкуру, что на святые слова посягнул и в чем весь ужас не один, а с церковью, которая ему триста лет подпевала! Ах, кто-то скажет, то русские цари самолично во время коронации корону себе на голову одевали, что, мол, мы не причем. Ну-ну! А потом одного в Антихристы рядим, а другого в святые! О, мошенники – чертовы голубчики! Сами закваску творим, сами разводим, сами на котел ставим! Что не истина?! Истина, истина, истина!

Объявил молодой человек и переменился до неузнаваемости, словно и не было нечего. Виталик был ошеломлен.

Артур загадочно даже как-то престранно улыбнулся.

– Я не очень-то верю в Бога, – сказал Артур, – но как говорил Родя в статейки своей, что закон непременно есть и должен быть; тут не может быть случая. Но не на убийства, не кровь проливать! Кровь проливать никто не имеет право. Я совсем про иное. Гитлер ясное дело злодей и Ленин начудил, и кровь пролилась, море крови, но почему? Ведь истина, потому что явных подтверждений существований Бога нет. Не докажешь и все тут! Вот каждый на свой манер и берется строить новый мир! Скажешь надо просто верить? Ну, верю, а что дальше, а гадость, а мерзость произрастает. Но что ведь самое страшное, вдруг в тебе что-нибудь такое колыхнется, промелькнет, и захочешь сказать слово, тебя обязательно в сумасшедшего начинают рядить. И особенно это знаменитое: «Ты что Бог? Какое такое ты право имеешь, рот закрой!» И прочее и прочее. Вот вам остуда и вражда, причем любая.

Не могу же я, извини меня прийти на Красную Площадь щелкнуть пальцами и каменная мостовая превратится в хлеба! И тогда бы конечно, все раскаялись бы и признали бы, что доигрались. Но ведь Христос родился, не чтобы ходить по воде, не чтобы превращать воду в вино. Но ведь так! Я всегда чувствовал в своем сердце какой-то бурлящий необыкновенный коктейль страсти. Да вот как бы во мне борются две стихии. И черт и Дух Святой вот прямо у меня за спиной, словно какие два крыла, одно черное поганое, а другое вот сотканное из света истины и не хожу я, а вот парю над землей. Даже если это моя фантазия подавай всем доказательств. Или это вот это знаменитое и ужасное: « Смотри, до летаешься мне, я тебе вмиг крылышки то подрежу!» А ведь это тоже страшно! Что выходит мне и мечтать нельзя? Вот до чего мы дожили! Мне кажется, поэтому со мной и приключенья. Потому что не мне, а проклятой среде подавай подтверждений, что я король. А что значит король, а ведь король, значит, есть необыкновенный, да я вот повторяюсь, как вот с отпечатками пальцев. И кто, получается, изводит, кто кого мучает? Но вроде что за напасть, забудь, наплюй и живи себе в удовольствие, а вот это у меня никогда не получалось. Вот знаешь, что мне первое пришло на ум, когда про права стал, думать. А вот самое обыкновенное, что каждому приходит, призвать к ответу, спросить, почему так? И вот тут же это и возникает, ах значит не желаете со мной разговаривать, но тогда я вам устрою, я докажу, и вот уже рождается, а на что ты готов чтобы доказать? Я боюсь, что я готов на все, но вот наверно кроме убийства, хотя тоже вот не уверен. Горячий я. Дали бы шашку, да вот разволновали, а потом каяться это, пожалуйста. Это по-казачьи, как бы там не было родился я на Дону. Впитал с донскою водицей казачий дух кающихся грешников. А как Раскольников точно не про меня, это как же надо, столько вымерять грех, просто ужас. Но ведь истина мои «Богатыри» открыли, что есть грех по страшнее убийства. И знаешь, только этим еще больше меня взбудоражили и напрочь лишили покоя. И что самое парадоксальное сами научили и сами придумали способы, миллион вариантов, чтобы в конечном итоге я решился, на то, что подстроила мне судьба, а с ней наверно и черт и Ангелы. Я порой вижу такие необыкновенные сны. Просто какой-то кошмар, какой-то полнейший ужас, что мне мерещится! Еще смотри, в откровения пущусь! Не знаю, не знаю, что-то во мне созревает невероятное!