– Вот именно, – сказал Холмс. – Каким бы глупым не показалось происшествие. Вы сказали, что у вас исчез ботинок?

– Видимо, он как-то затерялся. Вечером я выставил за дверью оба ботинка, а утром обнаружил только один. И так ничего и не добился от того парня, который в гостинице чистит обувь. Самое скверное то, что я только вчера вечером купил эти ботинки на Стрэнде и ещё ни разу не надевал их.

– А если вы ещё никуда не ходили в них, то зачем же чистить новые ботинки?

– Это были ботинки из дублёной кожи жёлто-коричневого цвета, я хотел, чтобы на них навели блеск. Для этого я и выставил новые ботинки за дверь.

– Я правильно вас понял, что сразу же по приезде в Лондон вы пошли в город и купили себе пару ботинок?

– Я славно прошёлся по магазинам. Доктор Мортимер помогал мне советами. Видите ли, если уж я решу поселиться здесь в качестве сквайра ³³, то я просто обязан одеться соответствующим образом, а живя на Западе, я как-то не придавал одежде большого значения. Среди прочих вещей, я купил эти коричневые ботинки – я заплатил за них шесть долларов – и один из них у меня спёрли ещё до того, как я надел их.

– Кажется, это совершенно бесполезная вещь для кражи, – сказал Шерлок Холмс. – Я согласен с доктором Мортимером, что в скором времени ботинок найдётся.

– А сейчас, джентльмены, – решительно сказал баронет, – сдаётся мне, что я достаточно рассказал вам о тех пустяках, которые мне известны. Кажется, теперь для вас настало самое время рассказать мне обо всём, что тут случилось.

– Ваша просьба весьма разумна, – ответил Холмс. – Доктор Мортимер, трудно придумать что-нибудь лучше, чем пересказать ту историю, что вы рассказали нам.

Ободрённый этой просьбой, наш учёный друг вытащил из кармана свой манускрипт и прочитал целиком историю, которую зачитал нам днём раньше. Сэр Генри Баскервилль выслушал её с глубоким вниманием, иногда слышались его удивлённые восклицания.

– Хорошо, кажется, я вступаю в наследство, над которым тяготеет нечто такое, что взывает к возмездию, – сказал он, когда уже известный нам длинный рассказ подошёл к концу. – Конечно, я ещё в раннем детстве слышал про эту историю с собакой. Рассказы об этом нашем домашнем животном я, впрочем, никогда не воспринимал всерьёз. Однако, если она стала причиной смерти моего дяди – что ж, это полностью меняет все мои представления о ней, и я вряд ли смогу осмыслить, что это такое. Вы, тоже, кажется, ещё не совсем разобрались с ней, хотя я уж и не знаю, кто тут нужен – полицейский или священник.

– Вот именно.

– К тому же, эта история с письмом, которое принесли мне в отель. Мне кажется, всё это очень подходит к рассказу о собаке.

– Такое впечатление, что кто-то знает больше нас о том, что делается на пустоши, – сказал д‑р Мортимер.

– А также на то, – сказал Холмс, – что не является вашим недоброжелателем, так как он предупредил вас об опасности.

– А, может быть, кто-то хочет держать меня в своих целях подальше о тех мест.

– Да, конечно, это тоже возможно. Я очень в долгу у вас, доктор Мортимер, потому что вы познакомили меня с делом, которое представляет собой столь большой интерес для расследования. Но, с практической точки зрения, мы должны решить, что нам делать, и поэтому я настоятельно рекомендую вам, сэр Генри, – хотелось бы вам или нет, – ехать в Баскервилль-Холл.

– Почему же я могу не хотеть?

– А если это может быть опасно?

– Вы имеете в виду того изверга из преисподней, который преследует нашу семью или опасность исходит от человеческого существа?

– Что ж, эту задачу нам и предстоит решить.

– Как угодно, но я повторяю ещё раз. Ни дьявол в своём аду, ни дед на облаке, не помешают мне поехать домой, к моим людям: можете считать это моим ответом.

Когда он говорил это, его тёмные брови шевелились, а лицо стало тёмно-красного цвета. Было очевидно, что горячий характер Баскервиллей передался их последнему представителю.

– Впрочем, – сказал он, – у меня вряд ли будет время поразмыслить над всем тем, что вы мне тут сказали. Человеку трудно понять такое за один присест. Я хотел бы провести часок в тишине, дабы поразмыслить над всем этим. А теперь посмотрите на часы, мистер Холмс, уже половина восьмого, и я пойду прямо к себе в отель. Я жду вас и вашего друга доктора Уотсона, предположим, в два часа на ленч ³⁴. Я буду готов дать вам более вразумительный ответ на все ваши вопросы.

– Вам будет удобно в два, Уотсон?

– Вполне.

– Тогда ждите нас в гости. Вызвать вам кэб?

– Я предпочёл бы пройтись пешком. На меня слишком много свалилось всякого разного…

– С удовольствием пройдусь с вами, – сказал его компаньон. Тогда увидимся снова в два часа. Au revoir ³⁵ и хорошего вам дня!

Мы слышали, как наши посетители спускались по лестнице вниз, и как потом хлопнула входная дверь. В одно мгновение Холмс из вялого мечтателя превратился в человека действия.

– Надевайте шляпу и ботинки, Уотсон, быстро! Нельзя терять ни минуты!

Он быстро ушёл в свою комнату и через несколько секунд вернулся уже не в халате, а в сюртуке. Мы быстро спустились вниз по лестнице и вышли на улицу. В двух сотнях ярдов мы увидели д‑ра Мортимера и Баскервилля, которые удалялись в сторону Оксфорд-Стрит.

– Может быть, я побегу и остановлю их?

– Ни за что на свете, мой дорогой Уотсон. Я в высшей степени ценю ваше общество, если вы не имеете ничего против. Наши друзья поступили мудро, это великолепное утро для прогулки.

Холмс шёл всё быстрее до тех пор, пока расстояние между нами и нашими клиентами не сократилось вдвое. Затем, держась в ста ярдах позади д‑ра Мортимера и сэра Баскервилля, мы вышли на Оксфорд-Стрит и пошли по ней Риджент-Стрит. Один из наших друзей остановился и начал рассматривать витрину. Холмс сделал то же самое. Немного времени спустя он негромко издал радостный возглас, и, следуя за направлением взгляда его возбуждённых глаз, я увидел двухколёсный кэб, остановившийся на другой стороне улицы, и теперь медленно поехавший снова вперёд.

– Вот человек, которого мы ищем, Уотсон! Идёмте! Рассмотрим его хорошенько, если уж мы не можем сделать ничего другого. В этот момент я увидел окладистую чёрную бороду и проницательные глаза, которые смотрели на нас через окно кэба. Внезапно люк в крыше кэба распахнулся, пассажир что-то прокричал кучеру, и кэб с бешеной скоростью устремился вдоль Риджент-Стрит.

Холмс азартно оглянулся в поисках другого кэба, но свободных не было ни одного. Тогда он бросился поперек сплошного потока экипажей, которые ехали один за другим, но было поздно, и тот кэб уже исчез из виду.

– Вот тебе и раз! – с горечью сказал Холмс, вынырнув из потока экипажей, вздыхая и весь бледный от досады. – Какая неудача – и, к тому же, как же это мы так сглупили? Уотсон, Уотсон, если вы честный человек, то вы должны написать об этом в своих записках – в противовес моим удачам!

– Кто это был?

– Понятия не имею.

– Он следил за ними?

– Что ж, очевидно, он неотступно следовал за Баскервиллем с тех пор, как тот приехал в Лондон. Иначе откуда было бы известно, что он остановился в отеле «Нортумберленд», который сам же и выбрал? Если за ним следили в первый день, то совершенно очевидно, что будут следить и во второй. Вы, кстати, могли заметить, что я дважды незаметно подходил к окну, пока доктор Мортимер читал нам свой манускрипт.

– Да, я помню.

– Я искал на улице соглядатая, но не увидел его. Мы имеем дело с умным человеком, Уотсон. Дело уже зашло очень далеко, и хотя я ещё не понимаю, с какими силами – добра или зла – мы имеем дело, то я вполне осознаю масштабы происходящего. Когда наши друзья оставили нас, я в качестве невидимого сопровождающего сразу пошёл за ними. Человек, который следит за ними, так хитёр, что не рискнул пойти за ними пешком, а воспользовался кэбом, чтобы было можно незаметно держаться позади них или заезжать далеко вперёд. У этого метода есть дополнительное преимущество: если бы они тоже взяли кэб, то он и тогда мог бы следовать за ними. Он имеет, тем не менее, один очевидный недостаток.

– Он отдаёт себя во власть кэбмена.

– Вот именно.

– Как жаль, что мы не запомнили номера кэба!

– Мой дорогой Уотсон, вы же не станете утверждать всерьёз, что даже такой неуклюжий увалень, как я, пренебрёг бы возможностью посмотреть номер? Наш кэб номер 2704. Но сейчас это неважно.

– Не понимаю, как бы вы могли сделать большее.

– Увидев кэб, я сразу должен был развернуться и пойти в другом направлении. Потом, через некоторое время, нанять второй кэб и следовать за первым на почтительном расстоянии или, что ещё лучше, поехать к отелю «Нортумберленд» и ждать там. Когда наш незнакомец проводил бы Баскервилля до дома, у нас была бы возможность сыграть с ним в его собственную игру и посмотреть, что это за птица. Но наш оппонент с чрезвычайной быстротой и энергией воспользовался преимуществом, которое дал ему тот неразумный пыл, с которым мы начали преследование: мы выдали своё присутствие и потеряли этого человека.

Мы, беседуя, медленно пошли вдоль Риджент-Стрит, а д‑р Мортимер со своим компаньоном долго маячили впереди нас.

– За нами никто не следует, – сказал Холмс. – Тень исчезла и больше не вернётся. Мы должны посмотреть, что за карты мы имеем в своих руках и тогда начнём играть по плану. Вы могли бы под присягой описать в суде лицо этого человека в кэбе?

– Я смог бы описать только бороду.

– Тогда я наверняка могу утверждать, что эта борода – фальшивая. Такой умный человек вряд ли не сбреет свою бороду, занимаясь столь деликатным делом, ведь его по ней легко узнают. Заглянем сюда, Уотсон!

Он зашёл в одну из местных контор по найму рассыльных, где его тепло встретил заведующий.

– А, Вильсон, я вижу, вы ещё не забыли то маленькое дельце, в котором мне посчастливилось помочь вам?

– Нет, сэр, что вы, как я мог! Вы помогли мне сохранить моё честное имя и, может быть, жизнь.

– Мой дорогой друг, вы преувеличиваете. Мне помнится, Вильсон, что среди ваших мальчиков был некий Картрайт, который помог нам тогда в расследовании.

– Да, сэр, он всё ещё работает у нас.

– Можете позвать его? Спасибо! И я бы был бы счастлив, если бы вы разменяли мне банкноту в пять фунтов.

Мальчик четырнадцати лет, с ясным и умным лицом, явился по вызову заведующего. Он теперь стоял и с большим почтением, внимательно смотрел на знаменитого детектива.

– Дайте мне справочник лондонских гостиниц, – сказал Холмс. – Спасибо! Вот, Картрайт, здесь название двадцати трёх отелей, все они находятся в непосредственной близости от вокзала «Чаринг-Кросс». Видите?

– Да, сэр.

– Вы обойдёте их всех по очереди.

– Да, сэр.

– В каждой вы дадите швейцару у входа по одному шиллингу. Вот двадцать три шиллинга.

– Да, сэр.

– Объявите им, что вам нужно просмотреть все выброшенные вчера постояльцами бумаги. Скажите, что важная телеграмма была доставлена не по адресу, и вы теперь её ищете. Понимаете?

– Да, сэр.

– Но на самом деле вы будете искать номер «Таймс» с передовицей на развороте, в которой ножницами вырезаны дырки. Вот этот номер «Таймс». Вот эта страница. Вы легко узнаете её, не правда ли?

– Да, сэр.

– Каждый раз наружный швейцар будет звать из вестибюля другого швейцара, которому вы тоже дадите шиллинг. Вот ещё двадцать три шиллинга. Вы затем узнаете, вероятно, в двадцати случаях, что вчерашний мусор уже сожгли или вывезли. В трёх остальных случаях вам покажут кучу бумаги, и вы будете искать в ней номер «Таймс». Вероятность того, что вы найдёте искомое, очень мала. Вот ещё десять шиллингов на всякий случай. В конце дня о результатах сообщите мне на Бейкер-Стрит. А теперь, Уотсон, нам остаётся только запросить по телеграфу о личности кэбмена № 2704, а затем сходим в картинную галерею на Бонд-Стрит и проведём там время до визита в отель.