Глава 1
Надежда Маевская лишается выгодного заказа

Всю неделю Алексей Хлебников бездельничал, страдая ерундой, как считала его супруга Надежда Маевская, и занимался весьма серьезным делом, как полагал он сам – выбирал новую машину. Прошло больше года с момента покупки весьма недешевого седана и пора уже менять авто на что-то более современное и престижное, так он считал без тени сомнения.

Вначале Маевская нервничала по этому поводу – роскошная и почти спортивная машина в основном простаивает в гараже, Хлебников же целыми днями за мольбертом. В последнее время ему некогда посещать модные тусовки, да и вообще куда-то ездить. Заказов он набрал столько, что только и остается, что еще и ночами работать, не говоря уже про выходные.

Вскоре супруге стало не до Алексея с его недостойным известного художника поведением. Уйма дорогих заказов, а он вместо того, чтобы трудиться в поте лица, развлекается, лежа с планшетом на диване, поглаживая Ричарда, наглого и избалованного кота породы Саванна. В минуты гнева Надежда высказывала – весь в своего хозяина.

После очередного выяснения отношений на повышенных тонах раздался звонок. Маевская взяла трубку, Надежде предложили сфотографировать большую коллекцию дорогой одежды, обещали заплатить очень прилично.

Надежда уселась на диван, чтобы продумать, как ей лучше поступить. Неожиданный звонок сбил все планы, но от таких денег отказываться по крайней мере неразумно. Кот подбежал, запрыгнул и улегся на колени. Маевская начала обдумывать с чего она начнет работу, поглаживая Ричарда. Судя по полуприкрытым глазам, кот был очень доволен.

Минут через тридцать сотовый телефон опять напомнил о своем существовании. Маевская вышла в соседнюю комнату и долго общалась за закрытой дверью. Спустя некоторое время Алексей осторожно приоткрыл дверь, заглянул, подошел к ней с планшетом, потирая кончик носа. Муж собирался продемонстрировать очередное авто. Хлебников увидел, как жена сильно изменилась в лице, разглаживая длинные черные волосы.

– Завтра на съемку? Тебе помочь собрать аппаратуру? – Алексей потер небритый подбородок.

В последнее время он завел привычку, которая раздражала супругу – бриться раз в неделю.

– Нет! Все отменяется, никаких съемок не будет, я отказалась, – громко ответила Надежда, подняв строгие голубые глаза.

– Как? Почему? Что вдруг произошло? – Алексей Хлебников отложил планшет и наклонил голову.

– Завтра уезжаю, – отчеканила Надежда.

– Надолго? Куда? В чем дело? – в его водянисто-зеленых глазах Надежда увидела полную растерянность.

Маевская сжала тонкие губы, подумала несколько секунд, затем медленно выдохнула. Алексею показалось, что она побледнела.

– Скажешь ты толком, что произошло? Пара Римский приезжает? Или мы готовимся к встрече представителей инопланетной цивилизации?

– У родственницы моей подруги возникли проблемы. Ей надо помочь. Вот такой случился неожиданный поворот, – Маевская поправила тоненькую цепочку на шее.

– Я сильно удивлен! Ты отказалась от съемки для Дома моды «Полёт»? Ты что? Ведь это великолепные перспективы и вообще весьма солидные деньги, не говоря уже о том, что после тебе предложат такие заказы, что голова пойдет кругом. Объясни, что послужило причиной такого внезапного решения? Я тебя не понимаю! – Хлебников глубоко вдохнул, кашлянул и потрепал шевелюру, которая в свете экзотического светильника выглядела золотисто-каштановой.

– Алексей, да, мне предложили солидные деньги, заказ очень даже интересный, дело на самом деле престижное, не спорю, сейчас мне этого совсем не надо, – Надежда помотала головой.

– Совершенно ничего не понимаю! Вечно у тебя внезапно встречаются какие-то резкие повороты, ты меня все время удивляешь своими непредсказуемыми решениями, – Алексей взъерошил сильно отросшие волосы.

В парикмахерскую он не любил ходить и тянул до последнего, пока не отрастет настоящая шапка, притягивающая взгляды и вызывающая непроизвольную улыбку.

– Алексей, ты меня слушаешь или только весь ушел в свои машины? Я ж тебе вроде все русским языком сказала, что звонила подруга, у ее родственницы что-то случилось, просила разобраться. Поеду и там на месте буду решать.

– Далеко ехать?

– Сто километров от Москвы. Еще вопросы будут?

– Надя, я тебя откровенно не понимаю – не устала еще играть в детектива? Поиграла и хватит, у тебя такая работа интересная, творческая, прекрасно оплачивается, элитные заказчики, головокружительные перспективы, а ты все пытаешься влезть, извини меня, в какое-то очередное дерьмо. Зачем тебе все это надо? Вроде денег у нас на все хватает, далеко не бедствуем, – Хлебников покраснел и немного повысил голос.

– Лёш, не всегда все упирается в деньги, – поморщилась Надежда.

– Хм! А я так не думаю, – резко ответил он.

– Алексей, тебе этого точно не понять. Во-первых, я должна помочь подруге, дружба дороже любых денег. Во-вторых, раз люди просят, значит дело действительно серьезное и того стоит. Кто-то нанес семнадцать ножевых ранений, причина пока непонятна.

– Надя!!! – Алексей стоял как вкопанный.

Казалось, еще немного и он потеряет дар речи.

– В-третьих, я никогда еще не расследовала особо жестокое убийство, в котором лично мне непонятны мотивы. Хотелось бы разобраться, что движет людьми в таких случаях. Как все происходит.

– Что??? Здесь еще и садистское убийство? Надя, ты вообще в своем уме? Не хватало нам еще маньяков и насильников. Ехать на ночь глядя неизвестно куда, неизвестно зачем, чтобы вляпаться в какую-то сомнительную историю. Нет, Надя, ты должна хорошенько подумать. В конце концов, ты никому ничего не должна, ты не обязана это делать, понимаешь. Есть полиция, в конце концов. Нет, ну сама подумай!

Хлебников расхаживал по комнате, сильно размахивая руками, красный и шумный. Затем он поднял голову, несколько секунд смотрел на потолок, часто дышал и подошел к окну.

Супруга присела на край дивана.

– Раз люди обратились, значит, все не просто так. Видимо есть на то серьезные причины. Я не могу оставаться равнодушной, когда меня просят. Людям нужна помощь, они уверены, что только я могу им помочь, они надеются, ждут, а я буду в это время развлекаться на съемочной площадке. Нет, я так не сделаю. Мне надо найти убийцу и доказать, что задержали невиновного человека.

– Ну ты даешь! Неужели нельзя обойтись без тебя? Ты ведь сильно рискуешь! Есть полиция, есть частники, да кто угодно, почему именно ты? – Хлебников почти кричал, не находя себе места.

– Нет, нельзя! Мне подруга в свое время очень помогла, она сделала для меня многое и вообще очень хороший человек. Нельзя холодным равнодушием отвечать на добро.

– Что именно она для тебя сделала? Можешь сказать конкретно? – Хлебников готов был лопнуть от возмущения.

– Какой же ты любопытный! Раз хочешь, получай. Она не дала мне выйти замуж за одного не совсем порядочного человека, крупного чиновника, которого посадили за взятки и который засветился на всю страну в сауне с молодыми девицами, можно сказать спасла мою судьбу, вовремя открыла мне глаза. Еще она мне в свое время помогла с отцом, она доктор и приняла все меры, чтобы его спасти. Он был на грани…

– Как знаешь, решать, конечно, тебе, но я бы на твоем месте не стал бы так сильно рисковать! Хорошенько подумай!

Хлебников засопел, стал тереть лоб.

– Сколько раз тебе говорила, не произноси ты это слово, конечно! Сколько можно! Пора уже отучиться. Теперь насчет игры в детектива. В свое время я ведь тебе помогла, все это началось именно с тебя. Ты что уже забыл, как возвращали твои похищенные картины? Ситуация тогда ведь была практически безвыходной. Ты ведь был на грани срыва.

– Ладно, ты права, – закусил губу Алексей, опустив взгляд.

Надежда не стала откладывать и начала торопливо собираться. Ричард путался под ногами.

Супруг предложил помощь, она категорически отказалась.

– Алексей, ты лучше иди и пиши картины. Это важнее и это нас кормит. Лучше ни на что не отвлекайся. Уж купи любую машину, да хоть самую дорогую, да хоть сразу две возьми, и мотоцикл в придачу, но не трать ты свое драгоценное время попусту, – Маевская говорила и одновременно собирала вещи.

– Убедила. Ты права. Что хотел сказать, может проще тебе открыть свое детективное агентство, нанять работников? – Алексей покосился.

– Нет, и еще раз нет, Лёшенька!

– Я тебя не понимаю. Ты не хочешь себя обезопасить? Вечно идешь на ненужный риск.

– Не хочу заниматься руководящей работой, мне интересно расследовать самой. Считай, что это у меня такое хобби помогать близким и спасать мир от несправедливости, преступности, наводить порядок в обществе. Да! Есть полиция, спецназ, армия, но их на всё не хватает, слишком много вокруг нас негатива, ненависти, злобы, безразличия, и потом есть вещи, которые ускользают от их взора, – немного криво улыбнулась Надежда.

Эта улыбка всегда обезоруживала Алексея, и он был готов согласиться с супругой на все, что она скажет.

– М-да, каждому виднее, что он делает, – философски заметил Хлебников постоял немного, подумал и медленным шагом отправился в мастерскую.

Ричард прибежал, потерся и начал орать – про него забыли, не покормили вовремя, и самое главное, забыли с ним поиграть. Такого небрежного отношения к себе кот никогда не позволял.

Надежда уехала этим же вечером. Провозилась долго, собрав все необходимое – от диктофона, фонаря, набора инструментов до спортивной одежды, кроссовок и париков с очками, если ей вдруг понадобится изменить внешность. Багажник и задние сиденья оказались забитыми полностью.

Добралась до небольшого городка Маевская в девять вечера. Позвонила подруге – Светлане. Выяснилось, что приехала явно не туда, это был соседний населенный пункт. Проскочила целых десять километров. Развернулась и дальше ехала медленно, всматриваясь по сторонам. Навигатор у нее накрылся, а в телефон загрузить программу она так и не удосужилась. Маевская усмехнулась, подумав, что надо было это дело поручить Алексею, все равно бездельничает.

Увидев нужный поворот перед церковью, свернула с трассы, развернулась и доехала до места за несколько минут.

Светлана Конышева дала ей телефон родственницы, с которой Надежда созвонилась, подскакивая на рытвинах и ямах подъехала к обшарпанной пятиэтажке времен Никиты Сергеевича Хрущева, вокруг которой встретились колоритные персонажи – алкоголики, голосистые тетки с синяками под глазами, сидящие на корточках бородачи и шатающиеся тощие алкоголики в тапочках на босу ногу.

Дверь открыла женщина лет сорока с пышными непричесанными волосами, в серо-голубом халате у которого отсутствовала нижняя пуговица.

– Здравствуйте! Я по просьбе Светланы. Надежда Маевская, приехала вам помочь.

– Да, да, проходите, пожалуйста. Меня зовут Наталья. Наталья Чижикова.

Маевская сбросила кроссовки, прошла в комнату. Чисто, ухожено, ничего лишнего, просто и одновременно уютно. Старая мебель двадцатилетней давности и огромный современный телевизор белого цвета.

– Располагайтесь, я сейчас чай поставлю. Или может быть что-то посущественнее?

– Нет-нет, благодарю вас. А вот чай как раз очень даже кстати. После дороги пить хочется сильно.

Пока Наталья заваривала чай, Надежда осмотрела все вокруг. На стене репродукции картин – Шишкин «Русский лес» и Айвазовский «Девятый вал», на полке уйма всевозможных косметических принадлежностей.

Хозяйка разложила на столе чашки разных цветов, остаток торта, конфеты, сушки, затем сходила за чайником.

Наталья уселась в кресло напротив зеркала. Из-за угла вылез откормленный рыжий кот, посмотрел, и через секунду подбежал к Надежде. Маевская погладила, улыбнулась:

– Какой красавец! Ну, что, Наталья, рассказывайте, что у вас стряслось.

Женщина разлила чай, пододвинула чашку, выдохнула, немного подумала, потерла лоб и негромко начала повествование.

– Это случилось в субботу. Двенадцатого марта.

Наталья замолчала, погрузилась в глубокие размышления.

Рыжий кот по кличке Гарри немного потерся и улегся в кресло.

Маевская наблюдала за Чижиковой, пришла к выводу, что нервы сильно расшатаны. Женщина уставилась в одну точку, кусала губу и сжимала пальцы.

– Так в чем на ваш взгляд состоит моя задача? – Надежда отпила глоток и вернула чашку на стол.

– Убили соседа.

– То есть это обычное бытовое убийство? Так? – строго задала вопрос Маевская.

– Не знаю, я пока ничего не знаю. Да, наверное, – Наталья теребила волосы.

– Вы можете все рассказать, как происходило? – едва шевеля губами, спросила Маевская.

– Да, конечно. Я постараюсь.

– Только, пожалуйста, говорите все, что знаете, постарайтесь ничего не забыть. Сами понимаете, в таком деле важна любая мелочь.

– Да, конечно, – кивнула Наталья.

Маевскую передернуло. Чижикова удивленно посмотрела на собеседницу.

– Наталья, можно я вам дам один совет? Никогда не говорите слово конечно.

– Конечно, не буду, но почему же?

– Так вы все укорачиваете. Человек, который все время говорит конечно, делает акцент на том, что все в нашем мире конечно и таким образом притягивает быстрый конец.

– Не знала. Ладно. А ведь на самом деле все так. Вернемся к убийству. Дело происходило так, есть на нашем этаже сосед Борис.

– Извините, перебью – отчество, фамилия, сколько лет?

– Александрович, фамилия Кощеев. Возраст сорок два или сорок три года, может и сорок четыре, точно не знаю. Вечером в субботу произошла поножовщина. Кощеева в тяжелом состоянии увезли в больницу.

– Где он сейчас находится? Где городская больница?

– Нет, в районном центре, это тридцать километров отсюда. Здесь все, что можно сократили и всех практически везут в район, лечить некому, врачей толком нет, скорая приезжает через два-три часа. У нас все переводят в район, вот и ЗАГС недавно ограничили, только два дня в неделю, ужас!

– Наталья, извините, пожалуйста, но не произносите это слово.

– Почему? Что здесь такого, – изменилась в лице Чижикова.

– Не станем углубляться, иначе мы затянем разговор надолго. Просто, когда захотите произнести это слово, мысленно прочитайте наоборот.

– А что такого, я не поняла. Ааа…сажу…сажа…– Наталья улыбнулась.

– Кого-то задержали?

– Да. Это Антоша, но он нет, не мог Антошка убить, да еще и таким жестоким образом. Знаете, ему еще и лицо порезали, не говоря уже о садистских ударах в живот, в ноги, плечи, семнадцать ударов, это же жуть какая, – Наталья взялась за голову.

– Действительно, хорошего мало. Подождите, подождите. Давайте обо всем последовательно и подробно. Буквально по минутам: кто увидел, кто сообщил, как было, что происходило. Кстати, слово жуть тоже явно лишнее.

– Уххх!!! Вы случайно не учитель русского? Многого я не знаю, поэтому про все не скажу. Слышу, что за стеной какие-то непонятные звуки, возня, потом крики. Я вышла. Звуки доносились из комнаты Кощеева. Я туда заглядываю, а он весь в крови, в комнате Антоша, растерянный, испуганный. Стоит, наклонившись, пытается помочь.

– Нет, я не преподаю. Я фотограф. Кто такой Антоша, как он туда попал, что он там делал, что происходило дальше?

– Дурачок, его все здесь знают, – отмахнулась Наталья.

– А поконкретнее, ФИО, род занятий и так далее.

– Антон. Антон Федорович Трепашкин. Не, он на самом деле дурачок, – усмехнувшись едва заметно кивнула Наталья.

– Дурачок, так дурачок. Ничего особенного, по статистике процент психических заболеваний по сравнению с советскими временами возрос на треть. Мне кажется, что еще больше.

– Антон на группе. Бродит целыми днями по городу. Ничем не занят. Дома сидеть надоело, вот и слоняется по знакомым. Он живет в первом корпусе. Видимо Антоша решил навестить Кащея, это кличка у Бориса такая, его все так зовут. Антоша часто ко всем наведывался. Антоша-то не знал, что такое случилось.

– Почему вы уверены, что это не он?

– Да нет. Не мог он, кишка тонка, хоть и не хилый. Не из того теста он сделан, добродушный.

– Его забрали?

– Сразу и увезли в наручниках.

– А скорую и полицию кто вызвал? Во сколько?

– Я вызвала. После пяти, да Антоша стал сбиваться, заикаться. Он всегда заикается, когда нервничает. Видимо парень пытался помочь Кащею, руки у него были в крови, на одежде тоже кровь обнаружили.

– Скорую?

– Да, я сразу и позвонила. Меня вызывали на допрос, я давала показания.

– Вы нож видели?

– Нет. Не видела.

– А полиция, когда забирала Антона, нож изъяла, вы не помните?

– Что-то совсем не помню, на глаза нож не попадался и о нем не говорили. Может искали, а вот нашли или нет, мне это неизвестно, – покивала Наталья.

– Давайте в вашем телефоне посмотрим время. У него были конфликты с Кощеевым?

– Трудно сказать, сам Кащей довольно скандальный человек, особенно, когда выпьет, – Наталья нахмурилась.

– Что часто пил? Чем занимался?

– Вот нашла. Звонок на сто двенадцать был сделан в семнадцать двадцать, – соседка продемонстрировала запись в телефоне.

– Уже лучше.

– Пил да он часто. Ничем не занимался, болтался целыми днями, ко всем приставал. На пустом месте мог скандал учинить, чуть что сразу в драку лез. Хватался за все, что под руку попадет – нож, молоток, да просто любая железка. Вечно какие-то пьяные драки. Как выпьет, к соседям стучит, орет, как псих. Я мужу запретила ему дверь открывать, сказала, чтобы не связывался. Что толку пьяному что-то доказывать. Кащей чеченец, – протараторила Наталья.

– Вроде фамилия не соответствует – покосилась Надежда.

– Да нет, воевал он в Чечне. Контуженый. Воевал вроде недолго, поместили в больницу и комиссовали по состоянию здоровья. Ох и агрессивный человек, как взрывчатка. Покоя никому здесь не давал.

– Так, двигаемся дальше. Для начала уже кое-что выяснили. А скажите, есть подозрение, кто это мог сделать? Ваш муж в это время был дома?

– Ой, трудно сказать. Кащей со всеми дружился, ко всем цеплялся, у него куча собутыльников, друганов. Даже не знаю. Но только не Антоша. Жалко мне его, ни за что дурачок ведь пострадал. Нет, муж был на смене, на шоколадной фабрике он работает.