Глава третья

Давайте дальше мы немного пробежимся галопом. Меня перевезли в Военный Госпиталь и на протяжении двух недель восстанавливали, нагромождая различными процедурами: меня лечили электрическим током, магнитами, я каждый день лежал в гипербарической барокамере, насыщая организм кислородом. В общем использовались любые методы для быстрейшего выздоровления. С каждым днем мне становилось все лучше и лучше. Вскоре я уже мог сам передвигаться. Я старался ходить как можно больше, чтобы быстрее привести свое тело в тонус. Я похудел на десять килограмм и выглядел как зомби. Самое главное, что моему здоровью ничего не угрожало.

Еще стоит отметить, что я ощущал некоторые изменения в своем теле. Живот стал каким-то другим, поменял форму. Можно было бы это списать на то, что опухоль после операции еще не до конца спала, но дело в том, что я и внутри чувствовал изменения. Как будто что-то поменялось. А что именно, я понять не мог. В госпитале я пролежал две недели.

Далее меня опять направили в часть для долечивания. Целый месяц я должен был восстанавливаться в лазарете, а после этого прибыть опять в Госпиталь для прохождения повторной Комиссии, где уже официально дадут разрешение на дальнейшее прохождение службы.

Я думал, что месяц восстановлюсь и дальше начну служить. В принципе, все было неплохо по прибытии в лазарет. Я лежал с двумя старослужащими, которые оказались неплохими ребятами, и с одним из них я связал свою жизнь. Ну это потом…

Именно в этой части истории будут несколько характеров, с которыми я связал свою жизнь…

Первым из них был Дима.

Дима служил намного больше, чем я, и к тому же, мы вместе лежали в одном госпитале. Но тогда он мне показался жестким и уж слишком сердитым. Это чувство не покидало меня, пока мы не поселились вместе в лазарете в нашей части. Безусловно, я воспринимал его как старослужащего. Его и еще одного парня. Но именно Диман стал мне очень близок. И до сих пор мы с ним общаемся. Мы по ночам вместе смотрели фильмы, сериалы, днем мы коротали часы за прочтением книжек и разговорами под чай. Именно Дима научил меня справляться с теми сложностями здоровья, которые есть, но и поддерживал морально. Он и сейчас является моим другом.

Дальше идет Саня. Мой земляк. Мы сдружились еще в самом начале. Но именно в лазарете я узнал его по-настоящему. Про наши отношения долго говорить не буду. Единственное скажу, что на гражданке, в нашем городе мы станем друзьями. В этом человеке я уверен.

Дальше идет человек с интересным именем Азамат. И он являлся не менее интересным человеком. Да, он кавказец, у него сильный и своеобразный темперамент и многие его боялись. Да даже я, немного его сторонился. Он создавал впечатление человека, котором оскорбить или ударить другого это не было для него сложностью. Но он был человеком, который держит свое слово. И не смотря на все наши приколы и оскорбления, он первый, кто мне позвонил в госпиталь. И потом он меня не забывал. И в итоге, он один из тех людей, кого я принял бы в гости, и к кому бы я поехал сам.

Было еще пару пацанов, которые заслуживают внимание, но все вместить в одну книгу я не способен. Даю слово, что они появятся в моих других рассказах. Хорошо, что рассказать еще есть много о чем.

Спустя месяц, я снова отправился в госпиталь для прохождения повторной комиссии. Это была чистая формальность и я уже был готов побыстрее пройти обследование и вернуться в строй, достойно отслужить и вернуться домой с военным билетом. Я планировал устроиться в правоохранительные органы, так что “военник” был мне необходим.

Но судьба решила иначе. Врач назначил мне несколько процедур и анализов, дабы убедиться, что нет осложнений после операции. И все проверки проходили хорошо. Все говорило о том, что я быстро иду на поправку. Но вот пришел черед пройти ФГДС. Не самая приятная процедура, на которой в горло вставляют шланг с камерой и осматривают желудок.

Само по себе это не было приятным, так еще и после прохождения ФГДС, меня сильно огорчили.

– Сколько служишь, боец? – спросил у меня доктор.

– Да чуть больше месяца. Еще служить и служить!

– Но со службой придется повременить. Домой едешь! – улыбка, с которой он произнес эти слова мне не понравилась.

– Это не очень смешная шутка. А что со мной?

– Это спросишь у своего лечащего врача. Все, воин, иди. Не задерживай очередь.

Я был озадачен и опустошен. Все было не понятно и взяв результат обследования, я стрелой помчался к моему лечащему врачу. Он посмотрел бумаги и отправил меня к другим врачам, явно встревоженный результатами.

В первую очередь, я отправился к заведующей гастроэнтерологического отделения. Она осмотрела бумаги.

– Что, рядовой Зеленин, служить не хотим больше?

– Никак нет! Напротив, хочу. Есть какие-то сложности? Мне никто ничего не говорит и, я ничего не понимаю. Объясните мне в чем дело, пожалуйста.

– У тебя две язвы и на этом твоя служба, скорее всего, закончена.

– Но как же так. Я же хорошо себя чувствую. Неужели нет никаких вариантов?

– Я переведу тебя в свое отделение. Мы будем наблюдать тебя и сделаем повторные анализы и тесты. Но могу сказать, с уверенностью на девяносто девять процентов, что все анализы только подтвердят.

– Но я готов служить дальше. Я же здоров.

– Понимаю твое негодование. Но ты совсем не здоров. У тебя внутри аппендицит взорвался и весь яд вылился прямо на органы. Операция была сложной, да еще и на протяжении нескольких дней ты питался лишь одними антибиотиками. И теперь это все вылилось в две большие язвы. Так что, можешь собирать вещи, через пару месяцев, едешь домой.

– Понял. Разрешите идти?

– Иди.

Всю эту информацию я никак не мог переварить. В голове все шло кругом. Я решил, что эту ситуацию так не оставлю и направился к главврачу. Ознакомив его с ситуацией, сидел и ждал его решения. Он несколько минут напряженно думал, что-то печатал в компьютере и наконец, ответил.

– Сейчас я покажу тебе статью, согласно которой мы обязаны признать тебя негодным к военной службе и отправить тебя в запас. Я понимаю, новость ни есть хорошая, но ты подумай сам. Ты молодой парень и у тебя все еще впереди. А со здоровьем не шутят. В любой моменты эти язвы опять могут открыться. Тем более военный билет у тебя будет обычный, только с припиской, что ты уволен в запас по состоянию здоровью, а не по сроку службы. Скажу тебе по правде, других выходов из ситуации нет. На протяжении месяца мы тебя долечим, пройдешь военную врачебную комиссию. Правда, надо будет еще ждать одобрения Москвы, это где-то около месяца. И поедешь домой. А сейчас собирай вещи и переезжай в гастро отделение.

– Есть.

Я очень сильно переживал за эту ситуацию, но надо было сообщить об этом родным.

Они все меня поддержали и, благодаря им, я смирился со всем и даже был рад, что поеду домой. Почти каждый день ко мне приезжали. То родные, то друзья, то все вместе. Без внимания и поддержки я не остался. Именно в этом я и нуждался тогда больше всего.

Не обойду вниманием парней, с которыми познакомился в госпитале. Многие были в аналогичной ситуации со мной. И как говорится, общая беда сближает. С некоторыми из них мы быстро сошлись. Мы вместе коротали время в томительном ожидании результатов. Мы, наверно, обговорили уже все возможные темы и наизусть знали истории друг про друга.

Не менее важным был тот факт, что именно тогда я решил начать писать. Я попросил привезти мне тетрадок и просто записывал все свои мысли идеи, которые потом должны были переродиться в книги. Мне очень нравилось это занятие, и я чувствовал, что это мое.

Так и прошел этот месяц. Военная Врачебная Комиссия, подтвердила, сказанное главным врачом. Я отправлялся обратно в часть, ждать подтверждения Москвы, но теперь я считался временно не годным к военной службе и должен был все это время дислоцироваться в лазарете. Ох, скажу наперед, это был тяжелый месяц, который, казалось, тянулся целую вечность. Я так сильно уже хотел домой…

Глава четвертая

Этот месяц я провел в томительном ожидании и глубоких размышлениях. Различные мысли не давали мне покоя днем ночью. Тем более было сложнее, что мысли эти были сильно запутанны, и до возвращения домой мне предстояло распутать эту паутину. Благо время было предостаточно. Я лишь иногда помогал местным врачам с различными документами и процедурами, большинство же времени было свободным.

Во-первых, мне было необходимо разобраться с моими эмоциями. Ведь те три месяца, что я провел вне дома были тяжелыми и богатыми на события: я оказался в новой для себя обстановке, прочувствовал на себе совершенно иную, армейскую жизнь; я успел познакомиться с многими новыми людьми, которые, безусловно оказали или окажут влияние тем или иным путем на меня; я чуть не умер, хоть мне в это не верилось, но это было так. Я до сих пор вспоминаю тот необычайно сложный период после операции. Ко всему прочему и несмотря ни на что, я уже привык к армейской жизни и мне уже второй раз за короткий период предстояло перестроиться.

Во-вторых, я должен был продумать и составить план того, чем я буду заниматься на гражданке. Все мои планы, построенные до армии и связанны с жизнь после, рухнули. Причиной являлся реабилитационный период после операции (около года мне запрещалось поднимать тяжести, иначе мое положении может сильно усугубиться) и военный билет с преждевременным увольнением из Вооруженных Сил. После армии я намеревался устроиться на работу в одну из силовых структур нашей страны. Теперь же, построенные мною воздушные замки рухнули. Но в тоже время мне был открыт любой путь: на меня не давила учеба (высшее образование я получил еще до армии), близость армии (меня более не могли призвать на военную службу). И вообще, я должен выбрать для себя, чем же я хочу заниматься и с чем свяжу всю свою жизнь.

В-третьих, передо мной остро стояла задача как можно быстрее устроиться на работу. Не будем же мы с любимой сидеть без денег, да и иждивенцем быть я вовсе не собирался. Близость зимы, отсутствие нормальной работы в родном городе и мое состояние здоровья могли стать серьезным препятствием. Но я пообещал себе взяться за любую работу, даже с самой небольшой заработной платой, лишь бы не быть обузой.

В-четвертых, это мои отношения с Леной. В армии я еще больше ощутил, что нуждаюсь в ней и люблю ее всем сердцем. Я хотел свадьбу и уже задумывался о детях, но опять же , все упиралось в финансы. Тем не менее, я был серьезно настроен и создание крепкой семьи с Еленой было пунктом номер один в моих планах.

В общем и целом, мне было о чем подумать и поразмыслить. Я очень соскучился по всему: по дому, родным, друзьям, по горячей ванне, по гражданской еде и, наконец, я сам могу делать выбор что мне делать, а не тупо выполнять приказания старших по званию.

Все шло своим чередом, дни моего возвращения домой приближались. Мы вместе с парнями пили чай по вечерам, смотрели фильмы, проводили ночи в беседах, делились своими сокровенными мыслями и мечтами о гражданке. Но я буквально нутром чуял, что что-то не так. Эта мысль, чувство было не таким ярким и теплилось где-то далеко-далеко внутри меня, но порой она не давала мне покоя. Все, казалось бы, было таким же. Но все– таки я ощущал всеми порами кожи, что-то изменилось. А вот что, было не ясно и это еще больше раздражало и дразнило меня.

И вот произошло событие, которому, на тот момент, я не придал абсолютно никакого значения, но которое, впоследствии, стало бустером и зародышем дальнейших событий, из которых и сложилась эта история.

Спустя неделю, проведенную в лазарете, мне наконец-то удалось, так сказать «вырваться в свет». Я сразу направился в казарму, с целью повидать своих новых друзей, рассказать им обо всем и узнать, как дела идут у них.

Я очень переживал, так как меня не было около двух месяцев, и они могли уже и забыть про меня, но меня ждал хороший сюрприз. Все встретили меня очень тепло и, даже старослужащие которые видели меня впервые, сочувствовали мне и желали здоровья.

Все на перебой задавали вопросы и буквально тискали меня.

– Здарова Темыч! Как ты?

– Живой что ли? Ты здорово похудел!

– А покажи шрам! Эх ты! Ничего себе тебя распахали. Выглядит страшно!

– И че теперь? Слышали тебя комиссуют!

– Да, парни. Это правда, к сожалению, – отвечал я. – Жалко вас тут оставлять… Я в скором времени уже буду потягивать холодное пиво в горячей ванной, а вам тут еще гнить больше полгода. Вы уж извиняйте.

– Да прекрати ты. Бред говоришь. Ты такое пережил… Мы все здорово напугались.

– Ага, особенно прапорщик, который дежурил в ту ночь.

– Ахахахаха. Видел бы ты его лицо.

– Надеюсь, я к вам еще приеду! Обязательно навещу вас! Слушайте, а вы что, стены у казармы перекрасили? Совсем вас уже нечем занять…

– Неее. Ты че? Все так же…

– Да говорю же вам, явно другой цвет.

– Да ты, по ходу, еще от наркоза не отошел.

– Ахахахах. Или таблетки немного не те давали.

– Ладно, забейте. Мне еще несколько недель ждать. Попробую упросить командира нашего, крайнюю ночь в казарме провести. Посидим, попьем чайку с тортиком, поговорим. Все так, у меня дембель, какой-никакой.

– Да уж, дембель. Демо версию прошел. Да и хватит.

Через три недели документы пришли. Последняя ночь в части, да и в роли военнослужащего прошла на ура. Вечером мы посидели с парнями, я собрал вещи, пожелал всем удачи. Всю ночь я не могу уснуть. Ура! Этот день настал! Я еду домой! Дзержинск! Встречай меня!

Этой последней ночью я выразил с помощью стихотворения все мои мысли, касательно армии:

Ярко светит солнце,

Щебечут птички за окном.

Черные строчки на белом читаю,

Снизу подпись – товарищ военком.

Как же все было прекрасно:

По парку с невестой гулял,

С друзьями ночами шатался,

А тут повестка. Мама, я попал…

Раннее утро – сумку на плечо,

Раскрыл мне двери военкомат.

Прощайте гражданка, свобода, родные,