Цитаты из книг автора «Артем Шейнин»

Да, она была частью «большой», «внешней» войны, в которой участвовало множество людей. Но в каждом бою «своей» войны ты всегда один…

Но кто думает, что проще так, с коркой, – ошибается. Не вечная она. Потому и не лечит время. Потому спустя двадцать лет порой хочется выть, как тогда не хотелось. Прорывается наружу все спрятанное, той коркой закрытое. И ужасаешься теперь, сорокалетний, тому, что тебя же, двадцатилетнего, не «пробило» тогда. И вот то, что казалось тогда неизбежным, кажется теперь невозможным. Потому и вспоминаем, вспоминаем, вспоминаем…

В общем, для войны самое милое дело – ночью не задубеешь, днем не запаришься. И ни днем, ни ночью не соскучишься.

Афганистан. Он у каждого свой. Вспоминаешь многое. Но есть моменты, которые засели в памяти навсегда. Да нет, не в памяти даже. Где-то в самом сердце, там, откуда вырастают все твои ощущения, чувства. Почему именно это или то? Никто не знает… Никто не объяснит… Но, уверен, у каждого, кто был на войне, живут внутри, среди сотен воспоминаний, несколько таких моментов, из которых складывается общее ощущение от этой войны. Моментов ужаса, отчаяния, ненависти – да. Но не только… Потому что не может быть только плохо. Не бывает…

Прибытие в бригаду осталось в моей памяти как бредовый, горячечный сон. Густое, колеблющееся марево над взлеткой, устланной рифлеными железными листами. Мы, неуверенной толпой бредущие в этом мареве в сторону клуба. И мечущиеся, словно злые духи, вокруг нас какие-то неистовые личности. «Вешайтесь, молодые!» Очень мило… Если Фергана и оставила во мне какие-то остатки романтики, то и они улетучиваются с невероятной быстротой, растворяясь в этом мареве и этих злобных заклинаниях: «Вешайтесь, шнуры!!!»

Перед входом в кишлак Валера, по примеру других, разогнет усики на кольце гранаты в подсумке на груди. В последний момент группе дадут отбой. Он загнет их снова. Потом еще раз: «Вперед!» И снова: «Отставить!» Алюминиевые усики подломятся, но Валера этого не заметит… Лейтенант, стоящий среди дембелей, подзовет его, чтобы что-то приказать. Подходя к нему, Валера снимет автомат с шеи и перекинет его за спину своего подсумка. Лейтенант был только из училища, одна из первых операций, но и его опыта хватило, чтобы за секунду понять, что произошло. Оставшейся секунды хватило, чтобы сделать то, что разделяет мгновение и бесконечность. Лейтенант бросился к Валере, обхватил его руками и повалил, накрыв собой. Так они и ушли в вечность, обнявшись – молодой лейтенант и молодой солдат. Приняв на себя всю мощь РГДшки. И подарив жизнь остальным. Никто из стоявших рядом не пострадал. Лейтенант был уже мертв, а Валера успел еще шепнуть: «Больно… очень…»

Кто бы мне сказал чуть больше полугода назад, в Москве, что я буду спать зимой в горах, на голой земле. Подстелив под себя бронежилет. А под голову поставив РД… Да что в Москве – даже не самая комфортная армейская койка кажется сейчас олицетворением роскоши и комфорта. Но самое удивительное и поразительное даже не это. А то, что это походное ложе для каждого из нас сейчас в сотни раз вожделеннее любой роскошной перины!

Дополнительное неудобство в том, что у АКМа калибр 7.62 – патрончики покороче, но и потолще, чем у 5.45 мм АКСа. А поскольку, будучи «шнуром» я тащу, как положено по уставу, «два БК», то есть 900 патронов, и часть из них забита в металлические, а не пластиковые, как у всех, магазины, ноша у меня ужасно тяжелая. Прибавить сюда еще четыре гранаты, дымы, пирофакелы, ракетницы, каску, бронежилет, саперную лопатку, ватные штаны, валенки, плащ-палатку, сухпай на трое суток (а это девять тяжеленных консервных банок и три объемных пачки сухарей). И вот все это хозяйство весом килограммов в тридцать пять и объемом с полменя тащу в горы я, московский мальчик, никогда не бывавший до армии в горах выше Ленинских.

именно тогда на моем личном деле появилась литера «209 (б)». Все последующие медкомиссии я проходил уже под этим кодом. Знал бы я тогда, что это значит, – сильно бы обрадовался и успокоился. Потому что команда «209 (б)» означала ВДВ-ДРА…

Любимая Родина неизменно, несмотря ни на что, рождает и рождает, воспитывает и воспитывает преданных и верных «мальчишей». И с неизменным постоянством продолжает их ломать, корежить, подставлять, бросать и забывать… А они – поколение за поколением – по-прежнему продолжают любить ее, бесстрашно бросаются за нее в бой и, не задумываясь, отдают за нее жизнь. Будто бы и не знают и не видят, как получилось с другими «мальчишами», до них…