Была создана карантинная зона, на западе пустыни, которая сейчас называется Сахара, куда были перевезены все выдающиеся достижения и изобретения страны, а также здоровое подрастающее поколение. Остальные же были вынуждены продолжать жить в городе, пытаясь хотя бы сдержать рост инфицированных и найти реагент, останавливающий развитие вируса. Вскоре реагент был найден, и сехметская цивилизация вздохнула с облегчением. Люди, которым вводился препарат, начали выздоравливать. Однако тогда произошло событие, которое можно назвать рождением вампиров. В результате техногенной катастрофы в Дельту Нила рухнул космический корабль сехметов. Уровень радиации подскочил до невероятных высот, лучевая болезнь поразила оставшихся здоровых жителей города. В тоже время люди, которым ввели антидот, отреагировали на радиацию более чем странно. Их болезнь под влиянием лекарства трансформировалась в новый вид вируса, который поражал кровь, вызывая гибель эритроцитов. Для поддержания жизни больным постоянно требовалась свежая кровь, появилась агрессия, светобоязнь. Спустя двадцать лет после катастрофы, болезнь мутировала настолько, что сехметы превратились из обычных людей в тех кошмарных ночных созданий, которых мы привыкли видеть в фильмах про Дракулу или Блейда. Но самое страшное было еще впереди. Утратившие возможность размножаться естественным путем вампиры получили возможность передавать инфекцию через кровь, слюну, потовые выделения. Вместе с тем их жизненный срок остался без изменений, они могли жить несколько веков, и, если сехметы могли сами поддерживать нужный уровень своей популяции, то вампирами овладела жажда и желание создания себеподобных.

Миролюбивые сехметы стали воевать. Все их знания, полученные за несколько веков, были направлены на то, чтобы остановить рост вампиров, которые подобно раковой опухоли поглощали все новые и новые земли. Колониям в Тихом и Атлантическом океанах пришлось пойти на крайние меры, и, чтобы обезопасить близлежащие земли, они потопили два острова, которые были названы Лемурией и Атлантидой. Используя мощнейшее оружие, они выжгли Антарктиду дотла. В тоже время природный катаклизм помог сехметам очистить и Карибский бассейн – в район Мексики рухнул метеорит, уничтожив множественные поселения сехметов на западной части материка и расколов его на две части, изменив тем самым полюсность планеты.

Долгое время сехметы удерживали популяции сетов, не давая им начать распространяться по всей планете, однако в борьбу двух рас вмешались вездесущие люди, которые в период становления своего самосознания, используя каноны инквизиции, начали масштабную войну с сехметами. Вампиры, понимая, что люди слепы в страхе, смогли управлять человеческим стадом в своих целях, что привело к тому, что сехметы оказались перед угрозой полного истребления. Лишь затаившись под землей, раса древних смогла уцелеть.

Меня смущал один факт – полукровки, к которым Диония отнесла и меня. Я никогда не ощущал в себе никакой сверхъестественной силы, не отличался даром предсказания, однако активно доверял своей пятой точке, которая чувствовала даже то, когда я упаду и разобью коленку. Возможно, это и было частью древних генов, хотя я сильно в этом сомневался. Что касается моих родителей, то здесь было все в порядке. Мама отличалась способностями угадывать результаты предстоящих событий. Папа? Ну, папа мой – редкий скептик.

Да, мир менялся. И не только в моем представлении. Мы, по убеждениям многих моих знакомых, начали новую волну движения к цивилизованному обществу, Страна сделала еще один шаг на пути к девственной демократии, не сломив свою волю после дефолта. И наплевать на то, что нищих стало в два раза больше, наплевать, что преступные элементы теперь прекрасно чувствовали себя в креслах городской думы. Главное – мы теперь полноценное демократическое общество.

Тем не менее, мне до сих пор приходилось сдавать лом, так как устроиться официально на нормальную работу я не мог. Трудовые резервы оказались никому не нужны. И мои корочки из ПТУ – тоже.

Итак, мы с Шурычем, мои старым приятелем и партнером по совместительству, в очередной раз отправились на промплощадку сдавать презренный нами металл. На этот раз удача улыбнулась нам, и мы получили очень приличные деньги. Даже с учетом того, что разделили все пополам. Настроение было отличным, первым делом мы отправились в банк и, чтобы не просадить данный подарок судьбы на всякую ерунду, положили каждый на свой счет по две трети гонорара. Я считаю, что это было одно из моих самых больших достижений. Так как накопления на «черный» день совсем не помешают. Оставшуюся часть денег мы, как полагалось по старой доброй традиции, решили потратить в замечательном месте под названием «Черная метка». Что мы, не люди что ли? Имеем право, хоть раз в жизни, отдохнуть в дорогом заведении.

Сашка мечтал открыть свое собственное дело, связанное с грузоперевозками. У него даже начали появляться кое-какие сбережения, чтобы открыть фирму и купить пару японских грузовиков. Я полностью поддерживал это начинание, понимая, что Александр Андреевич может без проблем добиться того, чего хочет. Настырный просто, чего мне, откровенно говоря, не хватало. А, может быть, я в то время особо и не старался? Возможно.

Короче говоря, за душевными беседами, хорошей выпивкой и закуской, мы не заметили, как стемнело и нас развезло. А развезло прилично. Но куда там! Нам же, крепким сибирским парням класть, на все с прибором! Мы решили прогуляться до Сашки, взять еще пузырь и приговорить его под огурчик во дворе. А Шурыч жил в начале центрального проспекта, так что… шли мы до него долго. По пути останавливались, курили, травили анекдоты. В общем – веселились. Про свои приключения я, естественно, не вспоминал. В итоге мы накушались до такой степени, что мне пришлось тащить товарища до его квартиры и вручить его радостной, в кавычках, родительнице. Ну, думаю, утром на нем тетя Света отыграется. Я поплелся домой. Но тут мне в голову пришла замечательная мысль. Тут же за углом такое место! Главная панель города. А не снять ли? Снять. Определенно.

Выбор был невелик. Стояло три какие-то синявки непонятного возраста. Я оглядел каждую из них, пытаясь понять, какую бы из них прикупить для интереснейшего времяпрепровождения. Одна была ничего так, не сказать, что симпатичная, но что-то такое в ней было, от чего у меня твердо сформировался выбор.

– По какому курсу у тебя любовь сегодня? – спросил ее я.

– Смотря, чего ты хочешь, – хмыкнула бабочка, – и сколько бабла с собой.

– Хочу всяко, а деньги есть.

– Ну, поехали, красивый, а где твой кабриолет?

– Ща будет, – ухмыльнулся я и подошел к стоящей неподалеку машине, которая явно таксовала по маршруту «Панель – любое место в городе». В авто сидел мужичонка, лет так сорока с небольшим, и ехидно на меня смотрел.

– Поедем, шеф? – спросил я его.

– А куда? – ответил он.

– В спальники, в район котельной.

– Полтинник.

– А че так много?

– А ты же не просто так сюда подтянулся.

– Логично, – усмехнулся я. Да у вас тут все схвачено, налажено! Я подозвал бабочку, мы сели в авто и поехали.

Мы зашли в квартиру.

– Да, далековато забрался, – заметила моя спутница.

– Нормально, – скинул кроссовки. – Туда проходи.

Мы зашли в зал. Проститутка начала снимать свитер, который был на ней, я же отошел к окну, чтобы приоткрыть форточку. Затем обернулся. Надо сказать, несмотря на свою профессию, девчонка была по фигуре, ой как хороша. Я подошел поближе и тут же замер. На моем любимом диване нагишом сидела Диония и в упор смотрела на меня. Я на нее. Все это продолжалось около двух минут. Наконец, Диония не выдержала.

– Так, я чет не поняла, мы сегодня трахаться будем или глазки строить?

– Будем, – я поморгал. Ну, думаю, все. Допился до «белочки». На диване продолжала сидеть эта синявка.

– Ну и че тогда тормозишь? Не умеешь что ли?

– Кто? Я?

– Ну не я же, – протянула синявка.

– А вот это мы сейчас и посмотрим. – Я двинулся на нее.

***

Я очнулся. Сначала мне показалось, что нахожусь у себя дома. Когда глаза привыкли к темноте, я понял, что это нифига не дом, а хрень какая-то. Голова гудела, и мое первое ощущение было, что эта синявка – очень нехорошая синявка. Я сидел прикованный к какому-то стулу, руки уже затекли и болели. Также сильно болела голова и шея. Я попытался дернуться. Это не очень сработало, видимо, меня привязывал десантник, только больнее стало.

– Че за херня?

Да, больше ничего и не скажешь. Сижу за решеткой в темнице сырой. Только темница эта не сырая, а решеток нет. И света нет. Тепло и сухо. Неприятно и страшно.

– Ау! Люди! Эни бади хоум? – прокричал я. Затем решил использовать старый дедовский метод. У мамы, наверное, уши бы отвалились от такого количества матов. А дед говорил, что так точно кто-нибудь придет, тупо позырить, кто ж это так лается.

Вы знаете, сработало. С моей правой стороны что-то заскрипело, и в комнату ворвался яркий луч света. Я обернулся. В комнату вошел человек. Силуэт позволял определить, что этот товарищ мужского рода. Я прищурился.

– Здрасте…

– Приветствую, – силуэт обернулся к выходу. – Он очнулся.

В помещение вошло еще три человека. Я, знаете ли, маленько припух. Так как было не очень видно, кто это, я отвернулся к противоположной стороне стены, чтобы не слепить себе глаза, чтобы они снова адаптировались к условиям полумрака. Что же ко мне столько интереса в последнее время?

– Как ты себя чувствуешь? – послышался знакомый голос. Даже очень знакомый.

– Свободным – намного лучше было бы, – ответил я. – Мы знакомы?

– Это посттравматический шок, скоро все пройдет. А приковать тебя мы были вынуждены. Много буйствовал, мог натворить глупостей.

Это же Диония! Вот так новость. Я обернулся. Так и есть. Позади Дионии стоял Антон и еще один, незнакомый мне, человек. Я помотал головой, стараясь привести мысли в порядок. Ничего не получалось.

– Что происходит?

– Ничего хорошего, – подал голос Антон.

– Я догадался.

– Скажи, Виктор, где ты нашел эту женщину? – спросила меня Диония, подойдя поближе.

– Какую? – не понял я.

– Ту, которая была с тобой?

– Э…, – я замялся. – На улице.

– Проститутку, что ли, снял? – поинтересовался Антон.

– Ну… да.

– Своей мало? – спросил меня человек, который стоял чуть позади Антона и Дионии.

– А что-то потянуло, выпил прилично. – Я постарался расслабиться, чтобы мышцы не так болели. – А в чем, собственно, дело?

Незнакомец подошел ко мне поближе. Он был высоким, одетым в черный костюм современного покроя. Как мне показалось, в его крови булькали гены арабов.

– А дело в том, молодой человек, что вас куснули.

– Что? – переспросил я.

– К сожалению, это так. – Диония подошла ко мне, – Мы вовремя почувствовали неладное, поэтому отправили к тебе Давира, чтобы он смог вмешаться.

– Насколько все серьезно? – я не очень верил в происходящее.

– Мутация еще не началась, но кое-какие процессы уже пошли, поэтому ты вел себя не очень хорошо. – Давир, тот самый незнакомец, улыбнулся. – Поэтому мне пришлось тебя тут оставить и связать.

Я призадумался. А шея действительно болит. Нет, давайте разберемся. Если меня укусил вампир (вспомним Юрия Хоя), значит, скоро я превращусь в замечательную зверушку, которая бегает по ночам и пьет кровушку добропорядочных граждан. Как скоро это произойдет – я не знаю. И это ни капли не радует. Хм. Значит, эта придорожная синявка оказалась вампиром? С другой стороны ничего удивительного нет. Так очень просто присасывать всякого рода холуев, в чьи стройные ряды записался ваш покорный слуга.

– Сколько у меня времени?

– Если не принять радикальных мер, то сутки, – ответил Антон.

– Что значит «радикальные меры»? – не понял я.

– Понимаешь, Виктор, – Диония подошла ко мне почти вплотную, – у нас есть антидот, который изготавливали еще наши предки. Мы его использовали около трехсот лет назад, но сейчас не знаем, каково будет воздействие препарата на твой организм, технологические процессы сильно изменили генетическую структуру человека.

– Так, меня сейчас не очень волнуют умные мысли, – оборвал я Дионию. – Эта фигня подействует?

– Теоретически, она подавит распространение вируса на девяносто процентов, – пожал плечами Давир.

– А практически?

– Часть останется в твоих клетках.

– Это плохо? Это может привести к повторной заразе?

– Я не знаю, – сказал Давир.

Очень интересно. Я посмотрел на Давира. Он стоял и смотрел на меня, в его глазах я ощущал сожаление и грусть от безысходности.

– Развяжите меня, – сказал я. Диония кивнула Давиру, он щелкнул затворами, и я сразу почувствовал большое облегчение.

– Так. – Я размял запястья. – Вводите вашу байду, но, перед тем как я превращусь в подопытного кролика или кровососа, я хочу вспомнить и понять, что произошло в моем доме.

– Твое право, – кивнула Диония.

– А еще я бы не отказался съесть чего-нибудь. – Я посмотрел на своих собеседников. – Мяса. С кровью. Блин, да лапши из бичпакета хотя бы.

Я пошел к выходу из этой душегубки. Мой мозг усиленно работал, стараясь вспомнить хоть что-нибудь после того момента, как я приступил к развратным действиям с представительницей древнейшей профессии. Однако никакой информации в моей памяти не находилось. Я остановился, потом размял кисти рук. Почесал правую ягодицу (прошу прощения за подробности) и обернулся.

– А что с этой гнидой?

– Ничего. – Ответил Антон. – Больше ничего. Кучка пепла.

– Это у меня дома?

– Ну да.

– А в другом месте нельзя было ее отоварить? Не знаю, как у других, но у меня возникло бы много вопросов, откуда на диване столько пепла, – я с укором посмотрел на Антония.

– Извините, молодой человек, – усмехнулся он, – но к этому мы не имеем никакого отношения. Все вопросы задавайте себе.

– В смысле? – не понял я.

– Это ты ее уничтожил, а не Давир.

– Я?

– Да.

Здравствуй, жопа, Новый год. С каждой минутой все интереснее. Я присел на корточки. Несмотря на то, что проститутка оказалась совсем не человеком, у меня было какое-то странное чувство, которое я вряд ли смогу описать словами. Не каждый день вам говорят, что вы убили человека. Хотя… Стоп! Какой, на фиг, человек! Эта зараза грызанула меня! По ее милости я теперь стану непонятно кем, и не факт, что лекарство, которое мне предлагают сехметы, поможет. Так что я зря так убиваюсь.

Я встал. Потянулся и посмотрел на сехметов. Они стояли у входа в комнату, где меня держали связанным, и смотрели на мои телодвижения. В глазах их явно просматривалось удивление и непонимание того, что происходит.

– Давайте поедим, – сказал я. – Уж больно жрать охота.

Ужин прошел в молчании. Я уплетал за обе щеки все, что было на столе, старейшины практически не притронулись к пище. Я не придавал этому такого большого значения, так как голод был адским. Еще меня мучила жажда, было такое ощущение, что я переел соленой рыбы. Я выпил, наверное, литра три воды, однако жажда не утихала. Скорее всего, так хотелось пить из-за процессов, которые вовсю шли в моем организме.

– Надо спешить, – подал голос Уотергейл. – Иначе мы потеряем возможность предотвратить твое преобразование.

– Сейчас, – буркнул я. Что-то мне не очень хотелось, если честно. Усиленно двигая челюстями, мой мозг пытался восстановить картину прошедшего вечера. Однако ничего вспомнить так и не получилось.

После ужина мы направились в лабораторию. Я, признаюсь, маленько побаивался процедуры, но осознание того, что предстоит мне, если отказаться, давало силы не сопротивляться и двигаться вперед. Было страшно. Даже очень страшно. Я снова поймал себя на мысли, что думаю о своих родителях.

Мы прошли в большую комнату, которая оказалась заполненной странной аппаратурой, отдаленно напоминающей медицинское. Я уже перестал удивляться тому, что видел в городе сехметов. Не удивился и в этот раз. В центре комнаты стояло кресло, напоминавшее то, которое стоит у стоматологов, однако привычной бормашины рядом не было. Около кресла стоял прибор со странными колбами, в которых находилось вещество, отдаленно напоминающее кровь. Когда я приблизился к этому прибору, то понял, что это точно не кровь: консистенция этой жидкости была отличной от обычной. Мне приходилось сдавать кровь из пальца и из вены, так что я имею представлении о том, как выглядит то, что течет в моих жилах.

В лаборатории, помимо всякого медицинского хлама, находилось еще пара сехметов. Они встретили меня, сняли футболку, заставили сесть в кресло.

– Больно будет? – поинтересовался я.

– Все зависит только от вас, – ответил мне один из сотрудников лаборатории.

– Успокоил.

– Не волнуйся, – сказала девушка в странном золотистом халате, которая подготавливала прибор с раствором. – Будет немножко жарко, но затем все пройдет и тебя потянет в сон. Нужно будет поспать.

– Это наркоз?

– Не совсем. Это первая ступень действия препарата. Остальные ты не почувствуешь.

– Очень интересно.

Я откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Кто-то из медиков взял мою левую руку и закрепил ее на подлокотнике. Затем послышался какой-то странный механический звук. Затем кресло пришло в движение и повернулось параллельно полу. Полежим, поспим, подумал я. Затем почувствовал легкий укол, сознание затуманилось, глаза перестали четко видеть. А через несколько минут я вырубился.

Очнулся я уже в своей, так сказать, комнате. Было тепло. Мне хотелось привстать на постели, но тело как-то неохотно подчинялось командам мозга. Я снова плюхнулся на кровать. Опять потянуло в сон, и глаза закрылись сами собой.

Меня разбудили голоса. Я огляделся. Никого рядом не было. Странно. Я встал, на этот раз без осложнений, оделся и вышел в коридор. Там тоже никого не было. Тем не менее, голоса продолжали звучать в моей голове. Причем, я не понимал ни единого слова, что и казалось мне подозрительным. Я решил найти Дионию, чтобы посоветоваться, что со мной происходит, потом лаборантов, чтобы дать волшебного пенделя за то, что они со мной сделали.